Джефф Платт. У меня есть мотивация играть за сборную

Нападающий долго не вызывался ни на один из турниров, пропустил и чемпионат мира, но сейчас, кажется, его возвращение состоится. 32-летний Платт оказался в непростой ситуации в клубе — будучи здоровым, он не играет за ЦСКА уже почти месяц. Главный тренер нашей сборной Дэйв Льюис на днях заявил, что Джефф буквально рвется в национальную дружину, которой на стыке первой и второй декад ноября предстоит турнир во Франции. Решив узнать обо всем из первых уст, корреспондент “ПБ” связался с Платтом на следующее утро после победы армейцев над минским “Динамо”.

— Как дела?
— Хорошо.

— Даже несмотря на то, что в последнее время не играешь за ЦСКА? Это не портит настроение?
— Не особенно. Руководство команды посоветовало запастись терпением и усердно работать на тренировках. Этим и занимаюсь.

— Действительно, в среду главный тренер Игорь Никитин заявил, что ты по-прежнему важная часть команды и получишь шанс. Его слова подбодрили?
— Конечно. Я знаю, что шанс будет. Когда и где — это другой вопрос, на который пока нет ответа. Пока мое дело — пахать на тренировках и быть готовым в любой момент выйти на лед.

— Как думаешь, почему ты остался вне игры?
— Все просто: в ЦСКА сейчас очень сильный состав. Его глубина велика, огромная конкуренция. Много первоклассных мастеров.

— В такой ситуации ты оказался впервые в карьере?
— Что-то похожее было разве что в юности, когда я пытался пробиться в НХЛ. Был молодым, пытался заявить о себе и вкалывал ради этого каждый день.

— Где смотришь матчи?
— По-разному. Иногда на трибуне, иногда в ложе, а то и вообще в раздевалке. Зависит еще и от того, приходит ли на игру жена. Я всегда рядом с командой, даже если не выхожу на лед, — и дома, и на выезде. Такова клубная политика.

— Как тебе матч армейцев с минским “Динамо”?
— Ха, в обеих командах было столько удалений, что игра, честно говоря, смотрелась тяжело. Не было какой-то связности.

— Ну а что скажешь о “зубрах”?
— Они ужасно сыграли в большинстве. Пропустили две шайбы, имея на игрока больше. Мои одноклубники часто удалялись — особенно во втором периоде, да и в третьем тоже. Однако “Динамо” не смогло этим толком воспользоваться.

— В составе минской команды много незнакомых лиц?
— Есть и такие, но большинство ребят знаю. В составе “Динамо” прослеживается определенная цикличность. Многие парни, выступавшие за “зубров” семь-восемь-девять лет назад, впоследствии ушли, а сейчас вернулись. Денисов, Кулаков, Коробов, тот же Лингле — все они снова в Минске. Можно сказать, ходят по кругу.

— С кем-то пообщался?
— Не было времени. После матча надо было сразу покинуть арену. Так что лишь списался с Лингле. Удивило ли его очередное возвращение в Минск? Не могу комментировать — просто не знаю всех подробностей.

— Сам не жалеешь, что минувшей зимой вернулся в Москву из шведского “Векше”?
— Ничуть. КХЛ — хорошая лига, а ЦСКА сейчас — очень сильная команда. Мы на правильном пути, и надеюсь, что успешно выступим в Кубке Гагарина. Я возвратился из Швеции, чтобы выиграть этот трофей. Три года подряд был вроде близок к этому, однако постоянно чего-то не хватало. Думаю, в нынешнем сезоне у моей команды есть шанс.

— Весной в полуфинале конференции вы уступили ярославскому “Локомотиву”. Почему?
— Для меня поединки были принципиальными, ведь в прошлом сам защищал цвета “Локо”. А причина поражения проста — нас переиграли. ЦСКА победил в регулярном чемпионате, однако на протяжении десяти или скольких там дней, в которые продолжалась серия, ярославцы были сильнее. Они лучше реализовали свои шансы.

— Сейчас ты предпочитаешь ждать шанса или, возможно, подумываешь о смене клуба?
— Я на сто процентов верен ЦСКА. Доверяю и тренеру, и самому себе — знаю, что могу подготовиться.

— Раз в “Динамо” все ходят по кругу, можешь ли представить, что однажды в Минск вернешься и ты?
— Ха, вот это вряд ли. ЦСКА — особенный клуб. Защищать его цвета престижно. После армейцев трудно играть где-либо еще. Конечно, я не знаю, что произойдет через два-три года. Но “Динамо” для меня — уже прошлое.

— “Зубры” ни разу не пытались тебя вернуть?
— Хм, всерьез — нет. Тем более я давал понять, что уже не хочу.

— Тебя можно назвать ветераном КХЛ. Как лига изменилась за последние, скажем, пять лет?
— Раньше хоккей был открытым, многие команды, вот как “Салават” или “Автомобилист”, предпочитали красивый советский стиль. А потом игра стала меняться, стала более жесткой и силовой. Причем не скажу, что эволюция пошла в сторону НХЛ. Я смотрю заокеанские трансляции — там все как-то медленнее, чем в КХЛ. Вероятно, так кажется по телевизору? Продолжая разговор о стиле — сейчас СКА или наш ЦСКА при Никитине предпочитают яркий, зрелищный хоккей. Так что и здесь прослеживается цикличность, все возвращается. Своего рода ренессанс.

— А как изменилась жизнь в России?
— Сильно модернизировалась. В Москву я впервые приехал лет десять назад, и с тех пор в городе многое поменялось. Он стал более динамичным — это чувствуется по молодежной культуре, по тому, как люди одеваются и что едят. Жизнь бьет ключом, и это мне нравится.

— Москва ведь огромная. Масштабы и расстояния не напрягают?
— Знаешь, я их особо и не чувствую. Когда в основном перемещаешься по маршруту “дом — работа”, то размеры города не так заметны. Живу в центре, административно это Тверской район. На арену, когда было теплее, постоянно ездил на метро. Недалеко, всего-то три станции.

— Народ узнает?
— Нет. У всех свои дела, люди куда-то спешат, и никто не обращает на меня внимания.

— Как-то ты сказал, что любишь посещать Большой театр.
— Раз в год стараемся выбираться туда с женой. Это дорого, а билеты достать тяжело. Они постоянно распроданы. Если и попадаю в Большой, то либо благодаря удаче, либо по знакомству.

— Еще ты говорил, что неповторимое ощущение испытал в Мавзолее Ленина.
— Ой, последний раз был лет семь назад. Хотя буквально на днях к жене из Финляндии приезжали родители, и мы решили их туда сводить. Мавзолей как раз закрывался — теща с тестем успели пройти, а я нет. Им понравилось.

— Что же там интересного?
— А вот сам хочу сходить еще раз и обновить впечатления.

— Знаешь, какой юбилей грядет совсем скоро?
— А как же — столетие Октябрьской революции. Я уже неплохо подкован в российской и советской истории — по крайней мере если брать последние лет двести. В более раннем времени ориентируюсь слабо. Основных царей и руководителей СССР знаю, это же элементарно.

— Перед стартом сезона ты попросил зарегистрировать себя в ЦСКА как канадца, а не белоруса. Почему?
— Причина одна — чтобы моя жена могла получить российскую визу и находиться вместе со мной. Иначе сделать это было не то что сложно, а невозможно! Мы столкнулись с огромными проблемами.

— И теперь, разъезжая в составе ЦСКА по просторам КХЛ, ты показываешь на границах канадский паспорт?
— Да, только так. У меня в нем стоит российская виза.

— Дэйв Льюис сказал, что ты рвешься в сборную. Это связано с нехваткой игровой практики в клубе?
— Верно. Думаю, у меня появится хороший шанс получить опыт. Уже сказал Дэйву, что точно хотел бы приехать на ближайший сбор.

— В последние годы ходило много разговоров, что ты никогда больше не сыграешь за Беларусь. Насколько они были оправданы?
— Ха! Вот вы, пресса, ответьте на этот вопрос сами. Журналисты же должны все знать.

— После олимпийской квалификации ты говорил, что потерял мотивацию…
— В самом деле, я тогда был ужасно разочарован. Сезон еще даже не начался, а мы провели самый важный матч даже не года, а нескольких лет. И уступили, лишившись шанса попасть в Пхенчхан. Было тяжело, я сильно расстроился. После этого даже в клубе ходил по площадке чуть ли не пешком.

— Теперь мотивация есть? Скажем, на чемпионат мира?
— Да. Но думаю только о предстоящем нынче турнире. Далеко не заглядываю.

— На прошлое мировое первенство ты не поехал из-за травмы?
— В общем, да. Я толком не восстановился после повреждения, полученного в ходе той самой олимпийской квалификации. Весь сезон чувствовал себя не вполне здоровым. Когда по его окончании отправился домой, то с трудом даже выгуливал собаку — так все болело. Поэтому решил не ехать в сборную, а подлечиться. Сейчас чувствую себя уже хорошо, летом прошел восстановительный курс.

— Наблюдал за матчами мирового первенства?
— Так, надо вспомнить, где он вообще проходил… Во Франции, верно? Нет, вроде бы не видел ни одной игры. Или, может, одну… Смотрел лишь обзоры.

— Не жалеешь, что вообще принял белорусское гражданство? Сейчас, глядишь, получил бы шанс сыграть за сборную Канады на Олимпиаде.
— Кто же мог предвидеть нынешнюю ситуацию с отказом НХЛ отпускать своих игроков на Игры? Но, как бы то ни было, у меня нет никаких сожалений.

— Имеешь ли мнение по поводу известного конфликта Ника Бэйлена с Крэйгом Вудкрофтом?
— Пожалуй, нет. У них своя история, к которой я не имею никакого отношения.

— Сейчас ассистентами Льюиса в национальной команде будут Михаил Захаров и Сергей Пушков. Знаешь их?
— Шапочно. Конечно, в курсе, что тот же Захаров уже много лет возглавляет “Юность”. В прошлом сезоне, если помнишь, я играл против нее в составе “Векше”. Но с Михаилом лишь несколько раз здоровались за руку на ходу. Этим наше знакомство и ограничивается.

— Что тебя сейчас связывает с Беларусью, кроме паспорта и сборной?
— Ох… Сложный вопрос. Даже не знаю, как ответить. В последнее время ни с кем из Минска не общался. Да и за белорусскими новостями особо не следил.

— Летом тебе исполнилось 32. Можешь ли сказать, что этот возраст — расцвет карьеры?
— Конечно. У меня за плечами много успешных сезонов, в ходе которых я набрался солидного опыта, стал еще лучше и сильнее как хоккеист. Планирую ли играть, скажем, до сорока — сказать сложно. С каждым годом могут возникнуть все больше обстоятельств, которые вынудят задуматься о завершении выступлений. Но пока об этом речи нет.