ПАТРИАРХИ. Легенду зовут Энрике Мореа

На протяжении целого десятилетия он был лидером аргентинской сборной, закрывая в большинстве случаев по три поединка за матч, точь-в-точь, как сейчас Макс Мирный и Владимир Волчков. Причем делал это аргентинец не менее успешно, чем белорусские хлопцы.

Сеньор Энрике проявил себя и в других ипостасях. Будучи арбитром, удостоился чести трижды судить финальные матчи Кубка Дэвиса. В течение нескольких десятилетий он возглавляет Аргентинскую ассоциацию тенниса и, следовательно, прямо причастен к бурному прогрессу своих земляков. Достаточно сказать, что в первой десятке мирового рейтинга аргентинцев двое, в первой сотне — 8, в числе двухсот — 15, среди трехсот лучших — 22. А у нас — только Вова и Макс…

Наконец, есть еще один повод для интервью с Энрике Мореа: аккурат в заключительный день матча Беларусь — Аргентина наш гость из далекой страны отметит свой 80-летний юбилей.

— Сеньор Мореа, поведайте о своем спортивном пути.

— На протяжении многих лет я играл в Аргентине, Европе и США. После окончания карьеры игрока в течение более чем двух десятилетий был теннисным арбитром. Мне выпала удача судить три финальных матча Кубка Дэвиса: первый в 1972 году в Бухаресте, когда США победили Румынию — 3-2, затем в 1976-м, тогда Италия в Сантьяго выиграла у Чили, и через три года в Сан-Франциско, когда американцы разгромили итальянцев — 5-0.

— Когда вы завершили теннисную карьеру?

— Окончил играть более сорока лет назад, судить — в середине 80-х. Теперь же продолжаю теннисную деятельность в ранге президента Аргентинской ассоциации.

— Какова судьба ваших партнеров по парным играм за сборную Аргентины Эдуардо Сориано и Алехандро Русселя?

— Руссель много лет назад умер во Франции от сердечного приступа, а Сориано, которому под 70, до сих пор выступает в ветеранских турнирах.

— Полвека назад Аргентина участвовала в розыгрышах Кубка Дэвиса с перерывами в три-четыре года. Причем вас почему-то все время вынуждали играть в Европе…

— Это сейчас существует четкое разделение на географические регионы. А в то время не было Южноамериканской зоны, и наша страна могла себе позволить право выбора — играть в Америке или в Европе.

— В одиночном разряде у вас отличный послужной список — 11 побед и всего три поражения.

— Большое спасибо! (С благодарной улыбкой.)

— Каковы ваши личные достижения?

— Было время, когда я входил в восьмерку лучших игроков мира. Мне пришлось играть с великими мастерами Лью Хоадом, Кеном Розуоллом, Фрэнком Седжменом, Николой Пьетранжели, Ярославом Дробным, Тони Трабертом. Сейчас эти имена забыты, но все они неоднократно побеждали в турнирах “Большого шлема”. Дважды мне удавалось выйти в полуфинал “Ролан Гаррос”, однажды стал финалистом открытого чемпионата Италии, успешно играл и в других крупных турнирах.

— Теннисисты в то время не имели таких гонораров, как сейчас.

— Тогда было четкое разделение на профессионалов и любителей, причем любители не могли встречаться с профи. Эра открытого тенниса началась в 1968 году, когда профессионалов допустили в турниры “Большого шлема”, а позже и в Кубок Дэвиса. Я не был профессионалом. Для нас важнее был сам факт приглашений на турниры. А условия проживания и тренировок во время их проведения были очень комфортными.

— Чем отличался теннис полувековой давности от нынешнего?

— Никогда не надо сравнивать спортсменов разных времен. Мы не можем сказать, что Джек Крамер играл лучше, чем Роже Федерер. Также нельзя сказать, что Род Лэйвер был лучше Энди Роддика или Джона Макинроя. Они существовали в различных условиях. Все они были великими теннисистами, но играли разными ракетками, разными мячами, в другой амуниции. Каждый из них был велик в свое время. Может быть, Бьерн Борг не одолел бы тех молодых ребят, которые сейчас здесь разминаются (шла тренировка сборной Аргентины. — “ПБ”.). Чтобы реально оценить уровень звезд прошлого, нужно учитывать эпоху, в которой они жили. Главное, что остается в истории: сколько каждый выиграл, проиграл, завоевал.

— С этой позиции кого в истории тенниса вы ставите выше других?

— Конечно, первый номер — Род Лэйвер, единственный, кто выиграл два “Больших шлема”. Затем Джек Крамер, Дональд Бадж, Пит Сампрас. Сейчас великий игрок — Роже Федерер.

— Ваш соотечественник Гильермо Вилас, четырехкратный победитель турниров “Большого шлема”, входит в десятку, по вашему мнению?

— Вилас — великий игрок. Он был очень хорошо подготовлен физически, но все-таки немного уступал вышеназванным корифеям. Не всем дано быть первым или вторым, есть пятые, шестые, седьмые и так далее.

— Кстати, чем занимаются сейчас Вилас и Хосе-Луис Клерк?

— Вилас живет в Париже, а Клерк лет пять-шесть, как перебрался в Майами, где работает тренером в одной из теннисных школ.

— Насколько популярен теннис в вашей стране?

— Сейчас теннис по популярности занимает в Аргентине второе место после футбола.

— Сколько зарегистрировано игроков в Аргентинской ассоциации тенниса?

— Точную цифру не могу назвать. Есть много людей, которые не участвуют в соревнованиях, но играют в своих клубах.

— А много ли клубов в Аргентине?

— Только в Буэнос-Айресе — сто пятьдесят.

— Сколько кортов в каждом клубе?

— Одни клубы имеют свои площадки, другие арендуют их. Как правило, это грунтовые корты, как в Испании, Италии, как на “Ролан Гаррос”.

— Аргентина известна в мире как страна-экспортер мяса и зерна, но теперь она вышла на ведущие позиции по воспитанию теннисистов мирового класса.

— Наша ассоциация имеет программу развития тенниса, значимую для всей страны. Мы стараемся вовлечь в ее орбиту как можно больше игроков. Она предусматривает многоуровневую систему чемпионатов, позволяющую отбирать лучших и продуцировать теннисистов новой волны, которые затем выходят на мировую арену. Первейшая задача — продвигать теннис в детско-юношеской и молодежной среде. Это и есть секрет существенного прогресса аргентинского тенниса.

Я считаю наиболее быстро развивающимися странами в мировом теннисе Аргентину и Испанию.

— В обычных школах есть специальные уроки тенниса?

— Этого нет.

— Насколько дорого в Аргентине заниматься теннисом?

— Это доступно практически всем слоям населения. Например, Кория и Налбандян — выходцы из не слишком богатых семей. Самым перспективным игрокам ассоциация помогает материально: мы организуем для них сборы, направляем на внутренние и международные турниры. У нас есть школы высшего спортивного мастерства, учащиеся которых находятся на содержании Ассоциации тенниса (обучение, проживание, тренировки). Это дает возможность ребятам, мечтающим о чемпионстве, выйти на профессиональный уровень. Может быть, этот вид спорта позволит им в будущем зарабатывать на жизнь. Конечно, в США экономические условия и тренерские кадры значительно лучше, но у американцев нет такого мощного стимула пробиться наверх, как у аргентинцев или ребят из Восточной Европы.

— Вы прибыли в Минск с семьей. Ваши впечатления о Беларуси?

— Да, со мной прилетели жена и дочь. Но я пока многого сказать не могу, так как почти все время нахожусь на тренировках своей команды. Кубок Дэвиса — это моя работа. Приехал сюда для того, чтобы сопровождать своих игроков. Беларусь для нас — экзотическая страна, которую интересно узнавать. Могу сказать, что мне понравилась белорусская кухня, я ем много и с удовольствием.

Вот с Россией уже немного знаком. Трижды был в Москве: дважды на матчах Кубка Дэвиса, когда Аргентина играла со сборными СССР и России. И еще раз, когда сопровождал жену на сессию МОКа — она член Международного и Национального олимпийских комитетов. Так что у нас семья спортивных руководителей.

— Чем в Минске занимаются жена и дочь?

— Знакомятся с городом. Кстати, у моей дочери сегодня день рождения (беседа проходила во вторник. — “ПБ”.), ей исполнилось 23 года.

— Примите наши поздравления! И не удержимся от того, чтобы спросить вас о прогнозе на матч Беларусь — Аргентина.

— Все покажет игра!

Сумеют ли преемники Энрике Мореа преподнести ему подарок к 80-летнему юбилею?