О нем пора узнать. Павел Павлюченко: мы без “пули в голове”

За тем, как в белорусские ворота влетают четыре мяча от армян, 19-летний голкипер наблюдал из запаса, а в “товарняке” с грузинами состоялся его полноценный дебют за национальную команду. Конечно, этого не случилось бы, если бы не форс-мажорная травма Дениса Щербицкого накануне отлета в Ереван. Но еще вернее этого не случилось бы, не обладай молодой вратарь безусловным талантом. А талант есть. И повод для разговора — тоже.

— Как матч с армянами выглядел со скамейки?
— Считаю, мы практически ни в чем не уступили. Просто соперники, в отличие от нас, реализовали свои моменты. Ну и команда немного потухла, когда судья поставил сомнительный пенальти при счете 0:0.

— Гол из-за пределов штрафной — всегда вратарский?
— Точно не всегда. Если игрок попал в “девятку”, что здесь сделаешь? Тем более современный мяч непредсказуемо виляет в воздухе. Пока долетит до ворот, пять раз изменит траекторию.

— Раньше бывал на играх сборной?
— Только два раза. На матчах со словаками, когда в воротах стоял еще Жевнов, и с люксембуржцами. Тогда закончили 1:1. С Горбуновым в “рамке”.

— Как узнал о вызове в национальную команду?
— Сначала получил вызов в “молодежку”. Приехал, провел тренировку. После нее подошел тренер вратарей Александр Сулима и сказал: “Отправишься в Армению и Грузию с национальной сборной”. Я не поверил, думал, шутка. Ведь был уже понедельник, а команда улетала в Ереван утром вторника.

— Первая мысль, когда узнал о вызове?
— Сначала разволновался. Потом обрадовался. Все-таки в национальную сборную вызывают не каждого.

— Каково это — буквально за месяц стать первым вратарем брестского “Динамо” и попасть в сборную Беларуси?
— Повезло на самом деле. Удачно провел четыре подряд матча “на ноль”. Причем если бы не защитники, ничего этого не было бы. Парни действовали надежно, мне это добавило уверенности.

— Появилась легкая эйфория?
— Не-е-ет! Команда набрала хороший ход, здорово оборонялась. Мне действительно почти не оставалось работы в этих играх. Борьба за четвертое место мотивирует ребят. Сейчас брестское “Динамо” занимает его абсолютно по делу.

— Какие цели ставил в начале года, когда играл в дубле “Днепра”?
— Не заморачиваться. Тренироваться, играть — и будь что будет. Главное, не просесть психологически на таких отрезках карьеры.

— Ты пока провел пять матчей в высшей лиге. Какой самый трудный: с “Торпедо”, “Неманом”?..
— С “Торпедо” был какой-то антифутбол. Не представляю, как пацаны в поле играли на таком газоне. Там даже не земля была — просто грязь. Мне еще повезло в сравнении с жодинским голкипером — игра в основном шла у его ворот. А контролировать ситуацию было очень трудно, толком не оттолкнуться от газона. Летит мяч — прыгаешь наудачу. В итоге получилась игра до гола. Кто кого перебегает, перекусит. Здорово, что забили именно мы.
А вот с “Неманом” — хороший матч и, пожалуй, пока лучший в моем исполнении. В Гродно есть яркие атакующие футболисты, которых трудно просчитать. Глеб, Савицкий… Однако я выручил несколько раз, удачно действовал на выходах, своевременно подсказывал защитникам. Ничего не привез, в конце концов. Почувствовал уверенность.

— Накануне первого матча в высшей лиге нервничал?
— Конечно! Дебютировал в Мозыре против “Славии”. Перед стартовым свистком поддерживали и одноклубники, и тренер. Но когда впервые касаешься мяча в игре, волнение уходит. К тому же провел целый сезон за “Днепр”, когда могилевчане выступали в первой лиге. Тот опыт тоже помог.

— В клубе у вратарей складываются специфические отношения?
— Ничего особенного. Вместе работаем, а ближе к матчу тренер говорит, кто выходит на поле. С Руденком неплохо общаемся, с Малербом было сложнее в этом плане — с языками у меня туго. “Привет”, “как дела?”. Все.

— Хочешь когда-нибудь уехать за рубеж?
— Сейчас нужно закрепиться в “Динамо” и доказать свою состоятельность в Беларуси, а потом думать о будущем.

— Пусть так, но английский все равно выучить полезно.
— Все говорят: надо. Так что собираюсь взяться.

— Вратари — люди с тонкой душевной организацией?
— Что-то в этом есть. Все-таки вратари немного отличаются от полевых. У каждого своя изюминка. У меня же пока нет, молодой еще. (Улыбается.)

— Игрок всегда может наорать на игрока, а на вратаря?
— Должна быть подсказка, а не “пихач”. Это лучше после игры. Если ошибку серьезную допустил или гол привез… В Бресте мне каждый может указать, если что-то делаю не так. По возрасту положено.

— Буффон как-то сказал, что вратарь — профессия мазохиста. Согласен?
— Разумеется. Надо быть смелым человеком, который не боится при любых обстоятельствах лечь под летящий на огромной скорости мяч. Мне не раз прилетало, причем во все места, которые только можно представить. Такая у вратаря доля. Но ничего. Очухаешься, постоишь две минуты — и все проходит. Прыгаешь снова.

— Буффон еще имел в виду, мол, вратарь постоянно живет с мыслью, что рано или поздно обязательно пропустит.
— Лучше об этом не думать, иначе непременно залетит. Психология.

— После очередного матча “на ноль” ты не размышляешь перед следующим: столько серия длиться не может, как бы не “зевнуть”?
— Только если в концовке, минуте на девяностой, такие мысли приходят. А вообще в игре про это не думаешь.

— О чем вообще задумываются вратари, когда игра идет у чужих ворот?
— Чтобы команда забила, а затем увеличила счет. Никаких посторонних мыслей.

— И после гола “Славии” — никаких?
— Пропустил тогда в дебюте. Сразу морально подсел, но ребята поддержали: забудь, еще долго играть.

— И ты сразу забыл?
— Ну, не совсем… Остается что-то в голове, конечно. Еще и гол такой — мог выручить. Это подтачивает. Но надо заставлять себя забыть. Иначе можно с ума сойти. Главное — тогда выиграли. Остальное не важно.

— Главный миф о голкиперах?
— О том, что мы с “пулей в голове”. На самом деле вратари должны быть умными. Оценивать, кому отдать передачу. Видеть, когда нужно обеспечить команде паузу, чтобы игроки выдохнули, если находятся под серьезным прессингом. Координировать работу защитников. Много чего.
Современным вратарям намного труднее, чем тем, которые играли 20-30 лет назад. Требования повысились. Они должны подстраховывать защитников, начинать атаки… Это раньше: отбил удар — ждешь следующего.

— Для вратаря большая разница: команда играет “классику” с четырьмя защитниками или в три центральных?
— Существенная. Я всегда играл в командах, которые практиковали схему с четырьмя защитниками. И в ней все понятно — стиль игры, начало атаки. А юниорская сборная играла в пять защитников. Было тяжело перестроиться: кому подсказывать, кого накрывать, чей игрок побежал… Но, если привыкнуть, становится легче.

— Кто для тебя главный авторитет среди топ-вратарей?
— Мануэль Нойер. Хорошо играет ногами и начинает атаки. Мне нравится, как он работает на выходах.

— Критику воспринимаешь легко?
— Смотря от кого. На то, что пишут в интернете, стараюсь не обращать внимания. “Стараюсь” — потому что не удерживаюсь, кое-что почитываю. Но лучше разобрать ошибки с тренером. Ведь по телевизору все выглядит легко, а на поле — по-другому.

— Как реагируешь на новости о том, что “мокрая” серия Игоря Акинфеева в Лиге чемпионов пошла на пятый десяток?
— Акинфеев — отличный вратарь, который выручает армейцев в каждом матче. Ну, есть такая серия — не везет. Однако это вопрос не к одному голкиперу, а ко всей команде. Если бы не Акинфеев, считаю, ЦСКА выступал бы слабее.
И еще: мой первый топ-турнир, который отчетливо помню, — чемпионат Европы-2008. Весь наш двор тогда болел за Россию, которая дошла до полуфинала, выбив в плей-офф голландцев — 3:1. У кого-то в фаворитах был Аршавин, кто-то еще, а у меня — Акинфеев. Какие он совершал сэйвы!

— Вратари смеются, когда смотрят на ютьюбе, как другие пропускают с центра поля?
— Я не смеюсь. Ха! Наверное, потому, что сам когда-нибудь могу оказаться в таком же положении. Хотя даже представлять себе подобное не хочу!

— Обычно бывает так: толстый — в ворота, плохо играешь в поле — в ворота. А как было у тебя?
— С детства хотел стать вратарем. У нас во дворе считалось очень престижным красиво упасть, отбивая удар. Тогда приобретал репутацию хорошего голкипера. Мне нравилось. В секцию пришел в девять лет. Перед первым же занятием подошел к тренеру Валерию Семеновичу Чаплыгину и заявил: я вратарь!

— Главное качество вратаря в 19 лет?
— Психологическая устойчивость.

— Ты начал год в дубле “Днепра”. Был готов еще пару лет посидеть вторым-третьим?
— Нет! Всегда стремился попробовать себя в высшей лиге. В Могилеве такого шанса не представилось, поэтому, когда возник вариант с брестским “Динамо”, решился на переход. Позвонил агент, предложил сутки подумать. На следующий день я дал согласие. Клубы договорились быстро. Голкиперы зачастую раскрываются позднее полевых — для них важны опыт, наигрыш. Но мне не хотелось засиживаться на скамейке.

— Сомневался? В “Днепре” тебя хорошо знали, могли дать шанс. А в Бресте тогда были Малерб, Руденок…
— Брестское “Динамо” выше классом. Здесь другие тренировки и уровень подготовки. Надо было в любом случае переходить, чтобы расти. Даже если бы я остался вторым номером.

— Компонент, в котором тебе срочно надо прибавлять?
— Игра ногами.

— Тебя сковывает необходимость раздавать во время игры указания более опытным и возрастным партнерам?
— Поначалу действительно было некомфортно, однако ко второму-третьему матчу стало полегче. Игра увлекает, подсказки идут на автомате.

— Самый яркий эпизод в карьере?
— Выход с юниорской сборной в элитный раунд квалификации чемпионата Европы-2017. Нам его обеспечила победа над болгарами в последнем матче группы — 1:0. Потом, правда, полетели в Великобританию, где нас сильно потрепали испанцы, норвежцы и англичане…

— У тебя день рождения — первого января. Это плюс или минус?
— Да, вот такой маме сюрприз под Новый год. Но никаких неудобств это не доставляло. В детстве всегда получал в этот день два подарка.

— Что у тебя за татуировка?
— Недавно набил. Это молитва на латыни. Перевод никому не говорю — знают только родители.

— Тебя когда-нибудь принимали за родственника Романа Павлюченко?
— В детстве говорил, что это мой дядя. Все почему-то верили.