ГОЛАЯ ПРАВДА. Не такая, как все

Опять-таки немаленьких размеров, она запросто может принять не одного посетителя. Впрочем, последний сумеет забраться в ее сверкающее ложе никак не раньше хозяйки: видно, специально для этого центральная часть скрыта за толстым и почему-то кажущимся чрезвычайно эротическим стеклом. Эх, какие же здесь можно устраивать гоцы-коцы…

Я даже спешно набрасываю Оле список приглашенных на легкую рождественскую вечеринку, которую, разумеется, позже осветим на страницах нашей же газеты. “А можно, мы не будем ее делать? Знаешь, никого не хочу сейчас видеть, тем более звезд спорта, шоу-бизнеса и еще чего-то, что ты там говоришь”. А жаль, Оля, ты же ведь сама теперь в этом самом шоу-бизнесе.

Кстати, именно поэтому я не привел к тебе фотографа, а целиком полагаюсь на альбом, который наверняка имеется в одной из многочисленных комнат. Уж больно понравилось мне портфолио, сделанное год назад Иреной Гудиевской. Там, где ты со своей прошлогодней любовью Сашей Глебом.

Надо как-то выудить их у тебя, а я пока не знаю, как это сделать. Не умею клеить разбитые чашки, но уж очень вы тогда понравились, как нравятся романы, вспыхивающие неожиданно и бурно прожигаемые на глазах многих…

Потом толпа почему-то бурно обрадуется тому, что ничего не получилось, но тогда, наблюдая за вами, не скрывавшими своих чувств даже перед камерами десятка фотокоров, все завидовали вам, кто, ни секунды не задумываясь, легко может позволить себе такое безумие в какие-то несчастные двадцать с совсем еще маленьким хвостиком…

Я близок к лирическому настроению и не сразу замечаю размытую тушь под ее левым веком. Оле сегодня хреново, и потому сразу после моего ухода к ней приедут родители: в тяжелые минуты она по-прежнему предпочитает плакать на их надежных плечах.

Так не ведут себя счастливые победительницы. Два дня назад в Донецке она выиграла чемпионат красивых деловых женщин, уже международный, “Пани Украина Open”. Ну ладно, назовем это открытым первенством Украины, но ведь все равно приятно: налицо покорение еще одной ступеньки после белорусской “Дивы”. Я даже почти даю себе слово не спрашивать о слухах, клубившихся вокруг этого странного для нашей консервативной в отношении женской красоты страны конкурса.

В конце концов, все это не очень-то и важно. Главное, что бывшая спортсменка добилась первого признания в непривычном для себя амплуа. И мне, человеку, крайне скептично относящемуся к фальшиво поющим актерам, писателям и юмористам, даже понравилась ее последняя песня. “Не поверю” называется. “Не поверю, если скажешь, что не сложилось, как же глупо все получилось…” Душевная музычка получилась, аж самого на сопли разбирает…

— И зачем тебе эти призы, Оля? Кроме коммерческой ценности, какой еще от них прок имеется?

— Победа всегда приятна. Тем более что все это непривычно. Думаешь, мне прикольно было репетировать сначала десять дней, а потом еще неделю? Черта с два! Но я впервые в жизни выступила со сцены как певица. Волновалась ужасно, но сумела себя перебороть. И этим немножко горжусь. Кстати, в Донецке чувствовала себя уже гораздо увереннее, чем на минской сцене.

— К “Диве Беларуси” у многих имелись претензии…

— Все-таки конкурс у нас проводили первый раз, так что не стоит слишком строго относиться к его организаторам. Ведь строить всегда труднее, чем занимать позицию умного наблюдателя и рассказывать окружающим, как все надо было сделать на самом деле.

— Неужели ты ни разу не поджала губки, мол, как же так, и это не то, и здесь провинциально. Кстати, и народ в итоге не слишком-то повалил на это широко разрекламированное мероприятие…

— Поджимала, и не раз. И бытовые условия показались необычными, и то, что девушкам надо было тусоваться весь день вместе. Обедали мы тоже сообща… Впрочем, куда было деться, раз уж назвалась груздем…

Кроме того, мне очень понравилась наш хореограф Лия Хмара, которая делала постановки обоих конкурсов красоты — в Беларуси, и на Украине. По большому счету, я осталась из-за нее. Как только Лия вошла в зал, сразу почувствовала, что это мой человек. Она обладает удивительно положительной энергетикой.

В Донецке познакомилась с Лииным мужем. Его зовут Виктор Анисимов. Он очень известный дизайнер, одевающий Киркорова и половину российской и украинской эстрады. Очень понравился Ринат Ахметов — владелец футбольного клуба “Шахтер” и один из самых богатых людей не только своей страны, но и Восточной Европы.

— Тебе это знакомство, наверное, польстило.

— Поверь, в своей жизни я общалась со многими знаменитыми личностями, но меня приятно поразило, как он себя вел. Неброско, просто. Расслабленный такой мужчина, прикольный. И симпатичный.

— Говорят, что новые друзья в итоге предложили тебе остаться в угольной столице Украины.

— Нет, просто они пообещали поддержку в том случае, если в Минске я уткнусь в стену, что, похоже, скоро случится.

— Белорусский шоу-бизнес, судя по всему, тебе не нравится…

— Ну, сравнил… На Украине абсолютно другой уровень. Чувствуется, что там шоу-бизнес может называться таковым без иронии. Это индустрия, куда вкладываются большие деньги. И заработки у артистов соответственно другие. Я пока не сильно поварилась на нашей кухне, но уже сейчас могу подытожить, что увиденное не прельщает.

Хотя, конечно, не скажу, что мне мало места в Беларуси. Как певица я еще никакая, верно? Но все равно хочется видеть свет в конце тоннеля. Мне кажется, что здесь могут предоставить только локомотив, летящий навстречу.

— Интересуешься, что думают о тебе коллеги по новому ремеслу?

— А что они могут думать? Дожились — уже теннисистки запели. Хотя, по большому счету, среди них у меня нет особых авторитетов. Вещи, которые нравятся, делают только несколько человек. Не хочу, чтобы на меня кто-то таил обиду, но эстрада — это тот же спорт. Критерий известности человека — это его популярность за границей. Чтобы не только здесь на FM-станциях, потому что тех обязали крутить белорусскую музыку, но еще в Москве, Питере, Киеве, Берлине, Лондоне — за нормальные деньги.

— Хорошо тебе так рассуждать, зайдя в сверкающий храм искусства с парадной двери. Кстати, неоднократно слышал и читал о том, что имя “Дивы Беларуси” было известно заранее.

— Что ж ты об этом раньше не сказал? Я расслабилась бы и не переживала. На самом деле мне не впервой слышать о себе какую-то околесицу.

Больше всего бесит, что основными переносчиками этих историй являются люди, которые видели меня два раза в жизни, да и то по телевизору. Но у них уже есть особое мнение. У нас же как: если парень общается с большим количеством девушек, то носит похвальное прозвище бабника и дамского угодника. Если же девушка позволяет себе что-то подобное, ее записывают в проститутки. Почему-то для признания этого факта не требуется никаких веских доказательств. “Я табе гавару…”

Если честно, мне важно мнение людей, которые давно знают Ольгу Барабанщикову. А на мнение тех, кто улыбается в глаза, а потом норовит всадить в спину нож, плевать. С большой колокольни. Я что-то пытаюсь сделать в жизни. Не хочу сидеть на одном месте и поливать окружающую действительность последними словами, мол, как все плохо, нет правды и счастья на свете. Я не хочу быть такой, как все. Вот в этом, думаю, и состоит моя главная вина перед обществом.

Да, я еще про проституток не договорила. На самом деле эта тема — бич для каждой девушки. Любой из них до слез обидно, если кто-то обзовет ее подобным образом. Все не так. Любая женщина ищет единственную любовь. Правда, не всем везет найти ее в самом начале. Но, что меня убивает наповал, именно женщины с большим удовольствием клеят ярлыки и распускают сплетни.

Я не виновата, что у меня много знакомых мужчин. Часто завтракаю с одним молодым человеком, моим старинным другом, и прекрасно себя при этом чувствую. Хотя у него есть девушка, которую я тоже неплохо знаю. Но у нас почему-то считается: если с человеком вместе завтракаешь, то вчера ты с ним как минимум ужинала…

— Ты не волнуйся. То, что Оля Барабанщикова ведет себя неприлично, с двадцатилетними девчонками солидарны и упитанные дяди в наглухо застегнутых пиджаках…

— Неприлично — это когда мы вместе с Глебом сидели на олимпийском балу в прошлом году? Ну, выпили немножко, весело было. Что, никто и никогда не бывал в подобной ситуации?

— Бывали все. Не всех снимали…

— Так что, мне надо было фотографов разгонять во все стороны? Это не мой стиль да и не Сашин тоже. И вообще, кто, кроме нас с Глебом, здесь может устроить движуху? Все ходят, хнычут, мол, скучно живем, а когда выдаешь им на-гора продукт, начинают обсуждать. “Ой, какой кошмар! Какой ужас! Она у него на коленях сидела! Да они целовались перед всеми! Какую же надо иметь нравственность…”

Можно по-разному относиться к обнаженной съемке Инны Афанасьевой, но певицу стоит уважать хотя бы за то, что она, живя в такой пуританской стране, как Беларусь, на нее решилась.

— Глеб сейчас присутствует в твоей жизни?

— Да. Как хорошее воспоминание. Я рада, что у нас сохранились дружеские отношения.

— Уж извини за прямоту вопроса, почему вы расстались?

— Произошло то же, что и с Андреем Медведевым. Отношения не терпят долгих расстояний. Да и недоброжелатели постарались на славу — и его, и меня с удовольствием снабжали разнообразной информацией о том, как плохо мы себя ведем, находясь порознь…

Саше было особенно тяжело. Он все-таки еще довольно молодой человек. Неопытный.

— Расшифруй.

— Бывалого человека трудно в чем-то убедить, а Саша, как мне кажется, часто бывает доверчив. Он многим верит на слово, и ему даже не приходит в голову, что его пытаются сознательно ввести в заблуждение. Хотя доверчивость и чистота, в принципе хорошие качества, неминуемо оставят его со временем. Все проходят этой дорогой и неизбежно делают вывод: нужно иметь броню. Впрочем, не мне надо об этом говорить: я как раз-таки пример не самый удачный. Не всегда могу совладать со своим характером, с Сашей тоже иногда перегибала палку.

— А чем он вообще от других отличается, этот легендарный покоритель женских сердец Саша Глеб?

— Я никогда в своей жизни не встречала более ласкового мужчину, чем Глеб. Ни с кем столько не переписывалась по мобильному телефону, как с ним. Саша умеет находить такие фразы, которые не оставят равнодушной ни одну женщину.

Но, мне кажется, ему будет очень трудно сделать главный выбор в своей жизни. Это и слова окружающих его людей, и собственный внутренний голос, который неизменно, пусть даже и совсем негромко, но все же будет напоминать о том, что девушка вполне может оказаться охотницей за его деньгами. Хотя я, конечно, желаю Саше найти ту, которая будет любить его всегда, вне зависимости от состояния банковского счета. Просто такого, какой он есть.

Трудность выбора — плата за успех. Я, кстати, тоже от этого страдаю…

— Ну да, 25 лет. Пора бы и замуж, а ты все тянешь неизвестно чего.

— Иногда, когда посмотрю на подруг — та растит ребенка, эта готовится рожать — становится так тоскливо… С другой стороны, я еще столько должна успеть сделать в жизни… Если подходящий человек не нашелся, то, значит, просто его черед пока не пришел. А сердце, знаешь, все время ждет. Встретила одного. Сердце забилось — а вдруг оно? Гаўно, а не оно…

— Мужчина мечты, следует полагать, должен быть старше тебя?

— Конечно, мне нужен человек, который будет знать, что нужно женщине.

— А что ей нужно?

— Внимание. Мелочи… Цветы… Психология. Мужчина должен чувствовать, когда ее нужно обнять, а когда оставить в покое.

— Я знаю много таких понятливых и щедрых душой. Но тебе они, думаю, вряд ли подойдут…

— Это почему же?

— Диагноз не нов: нарушение родственных связей. Не любит их “бабушка”, хоть плачь. Пашут, пашут они с утра до вечера у столярного станка или за чертежной доской в каком-нибудь НИИ, а результат один и тот же. Неутешительный…

— Ну почему же, я когда-то дружила именно с таким парнем. Ничего, прикольно было. Но лукавить все же не буду. Хочу, чтобы мой мужчина был более обеспеченным человеком, чем я. Чтобы мог делать дорогие подарки. Мне кажется, это нужно самому мужчине — ощущение того, что он может дарить своей любимой если не все, то многое. Настоящий мужчина должен быть самодостаточным не только внутренне, но и внешне. Мне всегда немного жалко умных мужчин, которые говорят много правильных вещей и вместе с тем не могут позволить себе хороший костюм. В этом есть какой-то странный дисбаланс…

— Родители, небось, наседают на тебя: давай Оля, все подруги уже замужем, а ты… Кстати, здесь у соседей сын есть, так вот он…

— Не, ты что, мои родители не такие. Мы на эту тему вообще не разговариваем. Но они очень чуткие. Мама уловила, что я сегодня отвечала по телефону расстроенным тоном, и сейчас приедет ко мне. Будем с ней разговаривать до ночи…

Я ведь и собаку завела от одиночества. Лежишь вечером на диване, смотришь купленные только что кассеты. А рядом живое существо…

Тусоваться перестала после свадьбы Мирного. И не потому, что это событие стало для меня каким-то определяющим. Просто как раз в это время я приняла одно очень важное решение. Будто прозрела наконец. Резко сократила круг знакомых. Теперь вокруг меня 5-6 самых близких друзей.

Раньше, когда было одиноко, собирала тусню. А сейчас все это уже осточертело. Пустые разговоры, дискотеки, тряпки… Одно и то же. Если же никак не удается отвертеться от приглашений на какие-то мероприятия, просто сбегаю из дома — сажусь за руль и еду за город. К Наташе Зверевой в Берлин летаю. В Питер езжу, у меня там появился друг.

— Ну вот как тебе можно верить, Оля? Я уже было совсем расчувствовался, проникся, можно сказать, твоим одиночеством. Думал даже, как потактичнее о конкурсе сказать, который мы можем запросто на страницах легендарной газеты объявить. Мол, приятная во всех отношениях девушка ищет свою половину и тому подобное… А ты — друг в Петербурге…

— Ну а что мне делать, если он на самом деле есть? Что же касается конкурса, то мы уже с моим агентом Сашей Колтуновым его объявляли. Искали через газету “Антенна” парня, который должен был сняться со мной в клипе на песню “Не поверю”.

— И как?

— Нашли во Франции.

— И все-таки хорошо, Оля, тебе было бы выйти замуж за дворника. Честного, порядочного. Но с изломанной судьбой. Знаешь, как приятно по утрам наблюдать за их работой из окна теплой квартиры? В любую погоду, не боясь стужи, моросящего дождика и пронизывающего до самых костей ветра, машут они метлами и скребками. И вот один из них, будто бы почувствовав твой нежный и заботливый взгляд, вдруг оборачивается и приветственно машет своей любимой рукой в прохудившейся варежке. Ну признайся, что подобный знак внимания очень даже приятен…

— Спасибо тебе за такую перспективу. Понимаешь, я хочу, чтобы у мужика была профессия, которая делала бы его свободным. Без разницы, как она будет называться. Но я не уверена, что дворник может чувствовать себя свободным, когда его зарплаты не хватает даже на нормальное питание, я уже не говорю о расходах на семью. Хочу, чтобы мой любимый мужчина всегда к чему-то стремился. Чего-то добивался, прогрессировал, не останавливался в своем развитии. А к чему может стремиться дворник? Стать старшим дворником?

— Ладно, хватит обижать пролетариат. Ты сама-то к чему стремишься?

— Хочу чего-то добиться в музыке. Например, выпустить сольный альбом. По-настоящему классный.

— Чтобы все плакали и писались от счастья?

— Да нет, там будет только пару лирических песен. Мне хочется сделать альбом светлым и позитивным. Активным, танцевальным. Чтобы у людей от моих песен улучшалось настроение.

— Хорошо, предположим, что из теннисистки сейчас можно слепить хорошую певицу. Но где же мы найдем хитового композитора?

— Будем что-то пробивать в России и на Украине. Собираюсь в конце месяца поехать на недельку в тот же Донецк. Возможно, там познакомят с людьми, которые помогут решить вопросы и репертуара, и раскрутки.

— А у тебя есть любимый композитор, которому ты отдалась бы, я имею в виду в творческом плане, с полным восторгом и ни секунды ни задумываясь?

— Да. Игорь Крутой — это вообще в некотором роде для меня идеал мужчины. Кто знает, может быть, когда-нибудь он и напишет для меня песню…

— Я вот, хоть убей, не могу понять, зачем каким-то новым друзьям тебя куда-то бескорыстно продвигать?

— Такое бывает, Сергей. Бывает, что ты людям просто нравишься. Та же Лия, зная, что у меня депрессия, звонит практически каждый день. Снимаю трубку, а оттуда слышится мелодия моей песни. Знаешь, как приятно?

— А что у тебя, кстати, с теннисом?

— Понятное дело, что “Уимблдон” или Олимпиаду мне уже не выиграть, а просто так выступать тоже не хочу. Сейчас я скучаю по теннису, но не по поездкам и турнирам. А именно по самому процессу тренировок. По восторгу зрителей, когда ты выходишь на корт в отличной форме и знаешь, что порвешь любого.

— За теннисной жизнью следишь?

— Иногда. Просматриваю кое-какие матчи. Но, если честно, во время этого процесса у меня что-то щемит в груди, так что я стараюсь не злоупотреблять.

— Наверняка ты могла бы вернуться туда в ином качестве. Не знаю, какого-нибудь менеджера, управленца…

— Я не хочу посвящать всю жизнь теннису. В мире много других интересных занятий. У меня есть музыка. Хочется попробовать себя на телевидении. На сцене театра… В конце концов, бизнесом хочу заняться!

— Когда ты говоришь о ТВ, имеешь в виду отечественный голубой экран?

— Что можно словить на нашем телевидении? Я не буду сейчас об этом распространяться, но, похоже, у меня скоро появится шанс попробовать себя в одном из перечисленных мною амплуа. Не здесь, конечно.

— Показалось, что ты это сказала даже с какой-то гордостью…

— Да успокойся, я люблю свою страну не меньше других. И для меня она самая хорошая, добрая и дорогая. Но я уже говорила об этом в интервью — аранжировку для первой песни мне сделали не так, как хотелось. Пойду к следующему специалисту, которых здесь и так с гулькин нос. К нему еще и очередь стоит из таких же, как я. Хотя такая ситуация для нашей страны закономерна. В Беларуси очень мало профессионалов, какой бы отрасли это ни касалось.

Не знаю, почему так происходит, но очевидно, что в нашей стране нет возможностей для их развития. Лучшие силы перекочевывают за рубеж. В ту же Россию или на Украину, где перспектив значительно больше. Здесь мало того что выбор невелик, так еще вдобавок плетутся какие-то интриги. Мой агент говорит, что людям уже начинают вливать в уши информацию о том, что с Барабанщиковой связываться не стоит. Дают такой отеческий совет.

Меня пригласили участвовать в закрытии футбольного сезона: по замыслам организаторов это будет грандиозное мероприятие с привлечением большого количества известных спортсменов, а потом неожиданно дали от ворот поворот. Наверное, неспроста. Жаль, уверена, что ребятам понравились бы мои песни…

Мне тоже жаль. И даже не того, что на закрытии сезона-2004 Оля не исполнит свой шлягер Саше Глебу. Я с ней согласен, что разбитую чашку уже не склеишь. Досадно, если Барабанщикова в охоте за своей карьерой уедет — в Донецк, Москву или Питер. Конечно, это будет правильным решением, тем более если там имеются надежные друзья. Но все-таки нам ее будет не хватать. Хотя бы потому, что не о ком будет распускать слухи. Вы знаете сколь-нибудь достойную замену? Я — нет…