Пхенчхан-2018. Биатлон. Репортаж из микст-зоны. Дороже золота

Ну а что: в Ванкувере все-таки особого спроса с нее не было. В Сочи она оказалась намного сильнее всех, медали будто сами прыгали ей на шею. В Пхенчхане же награды Игр-2014 стали дополнительным грузом, который Домрачева брала с собой на каждую гонку — тащила его в подъем, приходила с ним на стрельбище, а после финиша волокла в микст-зону.

***

А там, в микст-зоне, обязательно интересовались: давят-то нынешние ожидания и прошлые титулы? Дарья сжималась в комок и говорила, что все нормально, что на старт надо всегда выходить со свежей головой… И только после масстарта призналась: “Члены команды старались не показывать нервозности, но она витала в воздухе. Все понимали: нужно выступать лучше и реализовывать шансы. Я чувствовала, что хорошо готова к Играм, но, к сожалению, какие-то моменты мешали побеждать в первые дни соревнований… Еще раз подчеркну: очень-очень рада этой награде. Такой у меня еще не было. Причем это серебро — с золотым отливом, потому что удалось преодолеть, казалось бы, непреодолимые препятствия”.
О эти первые дни и гонки! После спринта и преследования Домрачева выходила к журналистам с пустыми глазами, в которых пустоту разбавляло непонимание происходящего. Если она смеялась, то смех получался нервным. Казалось, вот-вот он перейдет в слезы. После “индивидуалки” Даша все же не сдержалась и заплакала, но, пока дошла до пишущих СМИ сквозь строй российских и белорусских телевизионщиков и иностранных агентств, вновь превратилась в сгусток нервов.
Финишировав в масстарте, белоруска победно рассекла палкой воздух и будто сбросила с себя лишнее. Все, что давило темною ночью, как спел бы Шевчук. Ей не было дела, что за чертой уже тяжело дышала Кузьмина, приехавшая первой. Домрачева полторы недели боролась только с собой и наконец победила, победила, победила! Качество медали не имело решающего значения. Ранее белоруска досадовала на непогрешимость Кузьминой, сейчас же, поднявшись на пьедестал, воздала ей должное.
“Даша, с такой Кузьминой вообще реально сражаться?” — спросил я в микст-зоне. “Реально… Наверное. Настя настолько сильна на этих Играх… Хотя дело даже не в Насте, а во мне. Старалась с самого начала работать на максимуме. Бороться с собой и своими секундами. Наверное, лишь побеждая себя, ты побеждаешь других”, — тщательно подбирая слова, ответила на последний вопрос в микст-зоне серебряный призер. “Я уже замерзаю”, — извинилась Даша и исчезла в подтрибунье. Впереди была еще пресс-конференция.
Пока я менял дислокацию, думал, что подбирать слова — это в принципе про Домрачеву. Она редко дает выход эмоциям и не говорит лишнего. В этом плане ее ответы на русском и английском схожи, хотя Дашин английский победнее. Тем не менее его достаточно, чтобы общаться с иностранными журналистами без посредников. После масстарта Кузьмина уже привычно зашла в зал для пресс-конференций с переводчиком. Домрачева и Экхофф обошлись собственными силами. Хотя у белоруски, говорят, сейчас в приоритете изучение норвежского.
После официальной части журналисты разбились на три группы и окружили призеров для неформального общения. Дарья, испытывавшая всю неделю проблемы со стрельбой, рассказала, что чувствовала на решающей стадии гонки: “Не знаю, на что я среагировала на третьем рубеже. Возможно, каким-то боковым зрением пыталась зацепить, что там у Насти Кузьминой — мы оказались рядом. Но не исключено, что именно этот промах заставил меня полностью сконцентрироваться на оставшейся части дистанции, сфокусироваться на последней стрельбе. Старалась максимально. Думаю, это было видно. У меня уже пошла какая-то гиперкомпенсация, тряска… Немного потела… Но все-таки закрыла все мишени”.
Домрачева никуда не торопилась. Она была готова отвечать, сколько требовалось, но в меру сдержанно. Она все равно ухитрилась не дать себя понять. А главный ответ вечера Даша дала на вопрос о следующих Играх: “Сейчас точно не скажу, но думаю, это моя последняя Олимпиада. Наверное. Побегаю ли еще несколько сезонов? Надо для начала завершить этот, а там уж планировать будущее. Пока в приоритете оставшиеся гонки в Пхенчхане”.
Даша еще немного поговорила на камеру для белорусского ТВ, попозировала для селфи и, не торопясь, отправилась на допинг- контроль. Груза за спиной больше не было.

***

Оле-Эйнар Бьерндален не присутствовал на трассе ни на одной из гонок. Как рассказала Даша, норвежец, ставший на этих Играх частью белорусской команды, выполнял важную миссию: сидел за компьютером и передавал тренерскому штабу информацию о ходе спортсменок по дистанции. Но в масстарте Оле-Эйнар не вытерпел, встал со стула и отправился на спуск, чтобы все увидеть своими глазами. Не ради ли этого он ехал в Пхенчхан? Не ради ли этого белорусско-норвежская семья оставила маленькую дочку в Минске на попечение бабушки? “Оле немного отдохнет”, — улыбалась Домрачева.
Судя по результату, смена позиции мужа пошла Даше на пользу. Уже на пресс-конференции белоруске по этому поводу сначала задали вопрос-подводку: нет ли досады, что не удалось побороться за золото? “Конечно, есть. Настрой-то был именно побеждать. Поэтому разочарование первыми гонками присутствует и ощущается до сих пор”, — призналась Домрачева. А затем дали совет-кульминацию: глядя, насколько тяжело вам дались эти Игры, впору спросить супруга, как он выиграл Олимпиаду целых восемь раз. Но Дарья только кивнула куда-то за спины журналистов: “Так спросите сами — он стоит позади вас”.
Мы повернулись. За нами действительно, скрестив на груди руки, стоял Бьерндален. Ну если сама супруга предлагает — отчего же не спросить? Пару человек откололись от плотной группы и начали дрейфовать в сторону норвежца.
“Оле, так что, Дарья и вправду собирается завершать карьеру?” — начали с главного. “Вопрос требует серьезного обсуждения. И мы его обязательно обсудим, но позже. Когда завершится сезон”, — Бьерндален был обходителен, но немногословен. Также он был мил, но немногословен. А еще осторожен в формулировках и опять-таки немногословен.
“Сейчас не стоит говорить обо мне. Я рад, что наблюдал вживую, насколько сильна моя жена на трассе”, — сказал великий норвежец и, чтобы не утомлять собой публику, попрощался и вышел за дверь.

***

Не менее знаковым, чем появление Бьерндалена в зале для пресс-конференций, стало выступление главного тренера белорусской сборной Юрия Альберса в микст-зоне. До этого я подходил к нему на тренировке за день до женской “индивидуалки”, но тогда ему было не до комментариев. У Домрачевой и Скардино дела не клеились, мужская команда проваливалась — у тренера болела голова от вопроса, как выправить крен.
После медального масстарта тучи развеялись, и Альберс сам подошел к журналистам: “Тяжелая гонка. После серии неудач Домрачевой было особенно непросто. На нее оказывалось постоянное давление, она сама себя изводила. Но, несмотря ни на что, Даша справилась. Если посмотреть в целом на олимпийский биатлонный турнир, можно отметить, что здесь рушатся многие надежды, и не только наши. Взгляните на тех же украинских девочек, которые очень сильны, но без медалей. Было сложно, потому что с первого дня держалась плохая погода. Уже в спринте наши девушки много намазали на рубежах — и это начало давить. Потом ко всему добавился порывистый ветер. Уже мозги пухли от того, что было непонятно, какую делать поправку. Как говорится, все в одинаковых условиях. И тем не менее у одних на рубеже флажки висели, а у других метались”.
То, что на нервах была команда, претендовавшая на многое, но у которой не заладилось с первой гонки, — это понятно. А вот как, глядя из Минска и не ощущая причудливого пхенчханского ветра, на неудачи реагировало спортивное руководство? “Не давило. Естественно, звонили, интересовались… Но руководство ведь понимает: будет давить на тренера — тренер будет давить на спортсменов. А из этого ничего хорошего не выйдет. Конечно, мы разбирали неудачи, объясняли их причины”, — заверил главный тренер.
Разумеется, о причинах хотелось послушать и журналистам — тем более Альберс не стал ссылаться только на мороз и ветер, а взглянул на проблему шире: “По сезону девушки в целом сохранили прошлогодний уровень (Домрачеву сейчас в расчет не берем). Где-то выступали чуть лучше, где-то — чуть хуже. Но ведь надо бежать весь сезон. А СМИ говорили постоянно: давайте, давайте, давайте… Но девочки не роботы, а скамейка у нас короткая. Замен нет. Бегут одни и те же. Та же Ира Кривко выходит на все гонки. А ведь и не такие ломаются. Даже Фуркад в спринте сломался в некоторой степени. Поэтому девушки выступили нормально. Вот в мужской команде остается много проблем, да. Но парни начали выбираться из пропасти. Тому есть разные причины. Будем анализировать. У нас есть молодые ребята, с которыми можно работать. Смольский, Воробей в целом на Играх справились со своими задачами”.
Если локальный прогресс у мужской команды и есть, то заметен он только тому, кто исследует ее под микроскопом. Я подошел к олимпийской чемпионке Монреаля-1976 Елене Вайцеховской, которая двадцать лет пишет о биатлоне и ездит почти на все этапы Кубка мира: “Вы видите перспективы у белорусской мужской сборной?” Она, не моргнув глазом, ответила: “Честно говоря, за ними вообще не слежу. Даже фамилий не знаю. Мне стыдно, да”. Вот и весь разговор о нынешней мужской команде…
Пользуясь случаем, решил уточнить, почему за несколько недель до Игр от работы с мужской сборной отстранили Василия Большакова и Николая Лопухова: “Юрий Юрьевич, причина как раз в той пропасти, о которой вы говорили?” “Здесь вопрос такой… Так сказать… Боялись, что у нас в некоторых моментах могут возникнуть проблемы. Перестраховались”, — замялся Альберс.
Все поняли, что тренера пора поздравить с медалью и отпустить в подтрибунье к команде, которая все-таки вернется домой не с пустыми руками.