Спорт и медицина. Павел Дриневский: как-то засиделись с Бьерндаленом в кафе, он два часа рассказывал о своих методиках

Главный врач Центра спортивной реабилитации Павел ДРИНЕВСКИЙ обладает лаконичной, но веской коллекцией. Самые знаменитые его подопечные — Даша Домрачева и Оле-Эйнар Бьерндален — бывали в этом кабинете не раз. А еще здесь можно узнать, сумеет ли ваш ребенок когда-нибудь достичь высот знаменитых норвежца и белоруски. И каким видом спорта ему стоит заняться, чтобы реализовать себя в полной мере.
Дриневский кропотливо воплощает мечту — работает над проектом, которому уже сейчас завидуют зарубежные коллеги. И думает, как бы продвинуть биатлонный опыт в другие виды спорта.

— Интересно, в спорте есть специализация: мол, этот тип травм встречается только в футболе, а тот — в тяжелой атлетике?
— Конечно, у каждого вида свой тип повреждений и состояний — как ARS-синдром в футболе, локоть теннисиста, колено прыгуна или импиджмент-синдром в хоккее. Но природа их возникновения во многом идентична, поэтому хороший специалист, умеющий предупреждать и лечить специфические спортивные травмы, будет востребован в любом виде спорта. В США в период массового увлечения рекреативными видами спорта в 60-70 годах даже появилось определение “overuse damage” — травма от чрезмерного использования. Так случается, когда однотипное движение повторяется тысячи раз и превышает предел адаптации тканей.

— У вас за плечами опыт работы врачом в футболе, хоккее, легкой атлетике, лыжах, биатлоне. И даже в художественной гимнастике.
— Кстати, при всей своей красоте и женственности художественная гимнастика довольно травматический и жестокий вид. Это связано с ранним началом занятий, ранней специализацией и стандартами отбора гимнасток, при котором преимущества имеют дети с повышенной гибкостью суставов. В будущем это неизменно ведет к увеличению риска травм. Но надо отдать должное Ирине Юрьевне Лепарской. Она подключила все свои возможности, и нам удалось организовать высокотехнологичный медицинский кабинет, экипированный самыми современными физиоаппаратами. Что здорово помогало врачу работать, а девочкам восстанавливаться после тренировок.

— С Лепарской было трудно?
— Абсолютно нет. Она трудоголик, живет художественной гимнастикой и требует от других аналогичного отношения к делу. Если замечает его, то такому человеку помогает всеми силами. Во мне она его увидела, поэтому взаимодействие наладилось сразу. Главная заслуга Ирины Юрьевны — ей удалось собрать команду единомышленников, работающих много и с удовольствием. Именно поэтому Лепарской практически всегда сопутствует удача.
Работая в художественной гимнастике, я научился системно мыслить и выделять главное в формировании того или иного болевого синдрома опорно-двигательного аппарата. Проанализировал большое количество схожих дисфункций и нашел им объяснение. Определил конкретные мышечные группы, которые перенапрягались и скручивали таз, из-за чего в свою очередь происходили нарушения в поясничном отделе позвоночника.
Я все поправлял, тренеры, как водится, снова нагрузкой ломали, снова поправлял… Но для того, чтобы это не продолжалось бесконечно, нужно было устранить причины травм. И мы совместными усилиями придумали специальный комплекс упражнений. Это дало результат.

— Как в вашей жизни появился биатлон?
— Для подготовки сборной к Олимпиаде нужен был второй доктор — в связи с увеличением нагрузки и совместным проведением сборов мужской и женской команд. Предложение принял в мае 2013-го, так что посчастливилось поработать с легендарными людьми — Клаусом Зибертом и Альфредом Эдером.

— Сочи-2014 — знаковая для белорусов Олимпиада, особенно для Домрачевой.
— Да, это был грандиозный успех, но в день закрытия Игр из жизни ушел мой отец. Когда повсюду счастье и праздник, утрату переживать вдвойне больнее. И я был благодарен нашей команде за слова поддержки.
Все в жизни не случайно, из всего надо извлекать урок. Тогда понял, что заплатил свою цену за разъездной образ жизни врача команды и на этом пора остановиться. Кроме того, всегда была мечта реализовать какой-то масштабный медицинский проект.
После Сочи предложили продолжить сотрудничество в биатлоне, я согласился, но вместе с тем изложил идею создания Центра спортивной реабилитации. Показал, какие преференции будут конкретно у биатлона и какое влияние окажет центр на дальнейшее развитие белорусской спортивной медицины в целом и технологий реабилитации в частности. С 2015 года начали работать, и в сентябре 2016-го центр при Белорусской федерации биатлона успешно открыли.
Вообще, биатлон в нашей стране в плане медико-методического обеспечения всегда был топовым — даже не знаю, с чем его сравнить по возможностям и потенциалу. Ни одно занятие не обходится без определения функционального состояния. Замер лактата, биохимический контроль маркеров утомления и восстановления, оценка реакции сердечно-сосудистой системы на нагрузку, психологическая стабильность и многое другое. Нового ничего нет, все это великое наследие советской науки, но реализация с немецкой методичностью под контролем мастера Зиберта позволила системе стать совершенной.
В команде всегда были персональные кардиомониторы, научно-медицинское оборудование, и тренеры оперативно получали информацию о состоянии спортсмена, вносили коррекцию, когда это требовалось. Как итог — в биатлоне минимальный процент потерь по состоянию здоровья, нет гигантского отсева, как в других видах. Это важно, когда нет длинной скамейки запасных.
Работая с накопленным объемом информации, мы увидели, как велика роль генетической одаренности в видах на выносливость. Отсюда родилась идея по научно-методическому отбору с использованием определенных медицинских измерений. Это позволяет уже в раннем возрасте выделить детей с изначально высокими аэробными показателями. Это не умаляет роли других факторов в спортивном развитии, и усердно тренирующиеся молодые спортсмены могут достичь высоких результатов благодаря хорошей технике, точной стрельбе и психологической устойчивости. Тем не менее это новый уровень развития педагогической работы и мотивации в спорте высших достижений.

— Что думаете о пресловутом шмате сала перед гонкой?
— Наши предки эмпирически определили, что перед длительной монотонной работой лучшим источником энергии являются жиры, в частности, сало. Организм работает экономичнее, производит меньше лактата и устает меньше. Жиры сгорают медленнее углеводов и требуют больше кислорода. Они хороший источник энергии в аэробных видах спорта, поэтому процент жира в рационе питания там существенно выше.
Чем быстрее человек при нагрузке переключается с окисления углеводов на жиры, тем лучше он переносит нагрузку. Это свойство носит название “метаболическая гибкость”. Если у спортсмена от природы есть способность быстрого извлечения жиров, он изначально имеет преимущество. Но опять же организм можно еще и натренировать, для чего существуют специальные типы упражнений.
К примеру, у Дарьи при нагрузке наиболее низкие показатели лактата, что говорит об изначально высоких аэробных показателях. Соответственно она работает экономичнее, а восстанавливается быстрее, чем другие. Как это произошло? Талант и подходящая система тренировок.

— Все решают гены, я так и знал.
— Да. Поэтому система отбора в биатлоне и строится на определении, что спортсмену дала природа.

— Кто еще в биатлонной сборной одарен щедро?
— У мужчин лучшие показатели по максимальному потреблению кислорода (МПК) у Бочарникова и Чепелина. У девушек все в соответствии с рейтингом. Кто у нас первый? Даша. Кто второй? Надя Скардино. Я ответил на ваш вопрос. У других спортсменов МПК тоже хорошее, но не рекордное.
Но если, скажем, марафон в чистом виде аэробный вид, то в биатлоне все-таки присутствует стрельба. Это делает его комплексным видом спорта и обеспечивает непредсказуемость. Биатлон вообще чертовски интересен. Если в марафоне можно измерить уровень МПК и сразу примерно сказать, кто какое место займет, то здесь это оправдается только на 30-40 процентов. Остальное — смазка, погода, психология, стрельба. Кто учел все мелочи, тот и в дамках.
Есть, правда, другая беда — даже самого одаренного спортсмена можно перегрузить. Хорошо, что наш тренерский состав всегда прислушивается к мнению доктора. Если замечаю признаки переутомления, будут обязательная корректировка и сбавление нагрузки. Поэтому женское командное золото Пхенчхана-2018 очень ценно и свидетельствует о том, что всех удалось сохранить и не выпасть из формы.

— Пока мы разговариваем, автобус вашего центра, начиненный аппаратурой, ездит по белорусским глубинкам и ищет новых Домрачевых, верно?
— Да. За два года работы исколесили Беларусь вдоль и поперек. В базе несколько тысяч человек, занимающихся лыжными гонками и биатлоном. Разумеется, среди них есть дети с показателями выше средних. Они берутся на учет, создаются условия и формируются экспериментальные группы.

— По идее ваш волшебный автобус мог бы пригодиться и другим видам спорта…
— Знаю, такая идея есть у Геннадия Загородного — главы Республиканского научно-практического центра. Чтобы ездить на спортивные базы, расширяя тем самым их возможности, делать те же нагрузочные тесты, без которых сейчас никуда. Как сказал один из основателей кибернетики, измеряю, значит управляю. Идея правильная — как минимум еще один такой автобус стране необходим. И не только для большого спорта.

— Можем ли мы протестировать таким образом всех детей в стране?
— Своими силами — нет, для такой задачи нужен государственный подход. Да и вряд ли имеет смысл всем выполнять тест с нагрузкой. Сначала педагогическими методами, детскими соревнованиями надо на местах выявить склонных к выносливости детей, и уже потом точечно проводить нагрузочные тесты.
Что касается педагогических методов, широкого спектра соревнований, то тут дальше всех продвинулся Вадим Девятовский. Мне очень нравится его проект “Триста талантов королевы”. В плане выявления генетических задатков у будущих спортсменов в Академии наук существует лаборатория цитологии и генетики под руководством профессора Ирмы Борисовны Моссэ. Там умеют определять основные полимофизмы генов, ассоциированных со спортивной одаренностью.

— Кажется, отличные спортивные гены должны быть у маленькой Ксении — дочки Даши и Оле-Эйнара…
— У Бьерндалена один из самых высоких показателей МПК за всю историю исследований биатлонистов. Даша по этим показателям тоже в числе мировых лидеров у женщин. Поэтому у Ксюши будут все задатки по выносливости, унаследованные от знаменитых родителей. Конечно, никто не даст стопроцентную гарантию, что замечательная генетика обязательно принесет чемпионский титул. Но, скажем так, она прекрасно этому поспособствует.

— Самый выдающийся спортсмен, с которым приходилось иметь дело?
— Опять-таки Бьерндален. Невероятное сочетание одаренности, целеустремленности и строгого следования внутреннему порядку. Он всю жизнь подчинил биатлону. Чрезвычайно узкая проф- ориентация и вместе с тем невероятные знания в других областях жизни. С Оле чрезвычайно приятно общаться, нет никакой звездности. И, главное, он готов делиться знаниями и делает это с удовольствием, когда встречает заинтересованного слушателя.
Как-то мы засиделись с ним в кафе, и он за два часа исписал несколько салфеток, рассказывая о теории и методах своих тренировок. Оле любит существовать автономно и вполне способен протестировать себя сам. Показывал, как это делает — с помощью наклонной беговой дорожки, которая находится в его автобусе. Угол соответствует определенному уровню лактата и пульса. Это все в таблицах, и он четко понимает, где ответ, если что-то выходит за рамки. Бьерндален знает все свои коридоры, свое лучшее состояние. Все это человек собирает двадцать лет.
Я уже не говорю, что оружие, лыжи и смазки тоже являются предметом его изучения. Он знает все малейшие нюансы, которые могут повлиять на результат.

— В Беларуси таких профессоров среди действующих атлетов точно нет.
— А вот и есть! Это его супруга Дарья. Она обладает удивительным умением настроиться на старт, в самый ответственный момент отбросить все эмоции и показать максимум. Редчайший пример психологической устойчивости.
Уже за несколько дней до гонки Домрачева мыслями в ней. Мы стараемся не беспокоить ее ненужными действиями и вопросами. Она из тех спортсменов, кого отличает желание побыть наедине с собой накануне старта.
Ваня Тихон — еще один спортсмен, перед которым снимаю шляпу. Иван создал собственную систему тренировок и оценки функционального состояния. Много лет следует плану. Восторгаюсь этим человеком за профессионализм. Это прообраз Бьерндалена, только среди метателей. Вся его жизнь — борьба не с конкурентами, а с собой. Это философия Дао, своего рода тоже уникальный ген.
И еще я всегда восхищался Андреем Кравченко. Природа одарила его невероятно, фантастически. Просто космический человек. К сожалению, из-за травм карьера сложилась не так, как нам хотелось бы. Свои лучшие результаты Андрей показал в 2007-м, в Пекине взял серебро. Если бы не проблемы со здоровьем, Кравченко приносил бы медали с каждого старта. Продолжаю верить в него и сейчас.
Ну и, конечно, не могу не вспомнить моего земляка Романа Петрушенко, с которым когда-то начинал заниматься греблей. Еще один “космонавт”, и наше счастье, что судьба выбрала ему именно тот вид спорта, где он максимально реализовал свои возможности.
Признаюсь, идея выявления Домрачевых и Кравченко еще в детском возрасте не дает мне покоя. Но вторая часть успеха — грамотно выстроенная система совершенствования, где педагогика идет в ногу с современными знаниями. Эту систему работы с резервом использовала ГДР для своего знаменитого рывка на Олимпиадах. Кроме печально известного допингового “мастерплана”, в организационном аспекте там было много рациональных решений.

— Можно ли позаимствовать тот их опыт?
— В 2006 году я готовил публикацию по системе подготовки атлетов в ГДР. Они начали с того, что оценили бюджет, который тратится по видам спорта. Пришли к выводу, что нецелесообразно развивать их все — очень дорого. Выделили приоритетные — где есть традиции и где можно завоевать много медалей. Возьмем плавание, легкую атлетику, греблю, спортивную гимнастику — сколько там разыгрывается призовых мест? А теперь скажите, в каких видах позиции немцев были наиболее сильны?

— В хоккее они точно ни на что не претендовали.
— Там одна медаль, но дорого и нет традиций. Не сказать, что они бросили игры — гандбол был и остался сильным. Футбол, конечно. Волейбол женский. А вспомните, какая отличная была у них зимняя сборная, тон в которой задавали конькобежцы, саночники, бобслеисты и биатлонисты. На выбранные виды восточные немцы бросили все финансы и научно-методическое обеспечение.
Они умело использовали систему материального стимулирования — каждый детский тренер получал за своего ученика, ставшего олимпийским чемпионом, премию в размере годовой зарплаты. Селекция у них также была отличная. Ничего нового в ГДР не придумали — соревнования, спартакиады, даже немецкий комплекс ГТО. По их итогам определялись перспективные дети и наиболее подходящие для них виды спорта.
“Чтобы из полена появился Буратино, нужен Папа Карло”. Большое внимание уделялось подготовке тренеров — у них был научно-методический отдел, собиравший информацию о методиках подготовки со всего мира. Все переводилось на немецкий и рассылалось тренерам национальных команд. Они должны были ознакомиться, ответить на вопросы анкеты и отправить обратно. Если ты на анкету не отвечал, значит, зарплату не получал. Не хочешь развиваться — тренируй бесплатно.

— Хорошая система.
— Немцы знали, что делали. Плюс у них были десятки научно-исследовательских институтов, где работали около тысячи кандидатов наук в самых различных сферах, направленных на улучшение результата. Не буду спорить, что существенную долю в этой системе занимала медицинская составляющая, которая включала запрещенную фармакологию. Но таковы были правила игры. И немцы стали лидерами и там — так высоко было их желание довести программу до идеала.

— Далеко не все наши тренеры стремятся заниматься саморазвитием…
— Есть такое мнение, но в последнее время наметились позитивные сдвиги. Радует, что новое поколение стремится учиться, общаться с коллегами по всему миру. Хотя те, кто ездит на семинары и конференции, кто следит за новинками в своем виде, читает на иностранных языках, — это по-прежнему скорее исключения из правил. Даже пунктуальные немцы стимулировали такой подход дисциплинарными методами. А как заставить наших?

— Все от человека зависит.
— Могу назвать специалиста, которым в этом плане восторгаюсь. Тренер конькобежцев Сергей Минин. Человек приклеился ко мне много лет назад, постоянно смотрел, как мы работаем, потом сформулировал для себя систему работы с тестированием функционального состояния своих спортсменов. Теперь у него есть результат.
Сережа начал с нуля, перелопатил уйму материалов, приглашал специалистов в Минск, консультировался с ведущими тренерами из других видов. В итоге у него уже шестые-седьмые места на Олимпиадах. Как тренер он вырос на глазах за пять-шесть лет. Думаю, в коньках у нас теперь все будет хорошо. Нам надо делать ставку на кадры. Будут хорошие тренеры — появятся и хорошие спортсмены.

— Кстати, какова судьба вашей публикации про немцев?
— Ее отдали в Минспорта, меня потом вызывали, разговаривали, даже какие-то организационные меры принимались. Но, к сожалению, у нас все делается очень медленно. Мы ищем какой-то собственный неповторимый путь, хотя он давно уже известен. Немцы взяли систему училищ олимпийского резерва у нас — так же как и китайцы. Конечно, надо давать возможность развивать все виды спорта, но не забывать те, в которых мы имели традиции.

— Спортивная гимнастика, фехтование — здесь мы когда-то были лидерами в мире, а сейчас безнадежные аутсайдеры.
— И это обидно. Думаю, в первую очередь для тех, кто приносил эти медали. Нам не помешало бы иметь четкую программу с конкретными шагами, направленными на возвращение к прежним рубежам. Уверен, при большом желании все возможно. Сегодня государство очень сильно помогает спорту, поэтому надо пользоваться моментом, чтобы заявить об амбициях. Поборитесь, покажите результат — и вам дадут шанс перейти на следующую ступень.
Мы с Ириной Леонидовной Рыбиной, которая курирует научное направление в федерации биатлона, были в прошлом году в Вене. Там проходила встреча медицинских и научных представителей более чем 30 биатлонных федераций. Так вот такого Центра реабилитации спортсменов, как у нас, в биатлонном мире больше нигде нет. Нам по-хорошему завидуют, в том числе — реализуемой программе отбора талантливых спортсменов.
Если Бьерндален приходит к нам — это о чем-то говорит, верно? Он удивляется, какое большое внимание государство уделяет спорту. Нашему президенту надо поклониться в пояс за то, сколько он сделал для спорта и продолжает делать.

— В интернете вас могут заругать за такое высказывание.
— Не пугает, моя оценка продиктована пятнадцатилетним опытом в спортивной медицине и наличием объективной информации о состоянии предмета у нас и у соседей. Не представляю, как можно писать о чем-то, если не обладаешь полной информацией, а руководствуешься только эмоциями.
Давно взял за правило: чтобы дать верную оценку ситуации, надо многократно подумать и взвесить все факты. Жизнь научила не спешить с выводами, думать, наблюдать. И — это очень важно — беспрестанно учиться.
В жизни все просто, по-библейски. Стучитесь — и вам откроют. Растение пробивается к солнцу через асфальт. Знаю истории множества людей, против которых было все. Тем не менее желание и упорная работа привели их к цели. Многие из нас недовольны собой, но боятся что-то поменять в жизни. Не бойтесь… Просто ставьте перед собой цель и стремитесь к ней.
Как профессионал я был бы счастлив, если бы наша спортивная медицина, в особенности ее новое направление — спортивная реабилитация, стала брендом. И вышла на такой уровень, чтобы из-за рубежа звезды приезжали восстанавливаться именно к нам, в Беларусь.