Тур 2. Рафаэл Ледесма. С мячом надо говорить, чтобы знал, куда лететь

А в поединке с “Шахтером” уже Вергейчик бросил в прорыв Ледесму, который принес северянам победу за считанные секунды до финального свистка! Постфактум Рафа, к тому же сделавший результативную передачу с углового Карамушке, не скупился на эмоции в фейсбуке, где написал по-английски: “Нет слов, чтобы описать, как я счастлив в этот момент. Прежде всего из-за самой победы. Затем из-за “ассиста” и победного гола на последней минуте. Еще потому, что многие люди говорили ерунду про меня: я старый, я толстый. Просто чтобы вы знали, ребята… Мне 35 лет, и я горжусь этим, чувствуя себя в лучшей форме, чем когда-либо. Важно то, что происходит на поле, и сегодня я показываю это с моими товарищами по команде. Мы сильные и достигнем своей цели! Грустно, что я не мог наслаждаться этим прекрасным моментом с моей прекрасной женой и двумя детьми, но уверен: они гордятся мной. Приходите, ребята, давайте продолжим это!” Ну а беседу с корреспондентом “ПБ” Ледесма начал по-русски — и изъяснялся довольно бойко. Но затем все же перешел на более привычный “инглиш”.

— Давно ты заговорил по-русски?
— Когда играл на Мальте, то подзабыл — там он не нужен. Вернувшись же в Беларусь, все вспомнил. Точно не скажу, когда стало получаться, но сейчас вроде объясняюсь неплохо, хотя и с ошибками. Для меня важно понимать, что люди обо мне говорят — хорошее или плохое! От зрителей можно услышать разное, но это нормально.

— Что ты делал после игры с “Шахтером”?
— Я здесь без семьи, поэтому все спокойно и обыденно. Сидел дома, слушал музыку, говорил по телефону с мамой, женой, детьми. Будь родные рядом, сходили бы в ресторан. Конечно, успехи надо “celebrate”… Как это по-русски? Да, праздновать! Но сильно расслабляться не нужно. Хотя немного пива выпить можно, особенно после победы.

— Она доставила много эмоций?
— Всегда играю ради команды, поэтому главное, что взяли три очка. Но встреча с “Шахтером” стала для меня особенной — отдал голевой пас, а потом отличился сам. Знаешь, перед матчем возникло ощущение, что все будет хорошо. Даже сказал маме: чувствую, что забью. Хотя я не нападающий, а полузащитник, и поражать ворота — не моя непосредственная задача. Но вышел на поле и с первой секунды чувствовал себя отлично. Мы проигрывали, но после того как с углового я отдал результативную передачу Карамушке, ощутил, что моя энергия удвоилась. Физическая или психологическая — даже не знаю, но четко почувствовал: вырвем победу. И в итоге забил за десять секунд до финального свистка. В той ситуации у меня был лишь один вариант — ударить по воротам.

— У тебя хорошее взаимопонимание с Кириллом Вергейчиком. Он по-особенному настраивался на матч с командой, в которой работает его отец?
— Что касается нашего взаимодействия — мы ведь играли вместе и в прошлом сезоне. Легко находим на поле общий язык. А насчет мотивации Кирилла… Ха, спросите его самого! Я в интервью всегда утверждаю, что не имеет значения, кто соперник — БАТЭ, “Шахтер” или “Городея”. Выхожу на поле, чтобы побеждать. Все говорили, что солигорцы — топ-команда. Но выигрывает тот, кто лучше сохраняет концентрацию и больше мотивирован. Это мое мнение — возможно, другие футболисты считают иначе.

— Перед подачами с угловых ты часто целуешь мяч. Откуда традиция?
— Делаю это, когда чувствую уверенность, что сейчас что-то может произойти. Ведь мяч — один из моих ближайших друзей всю жизнь. Ха-ха, иногда с ним надо говорить, чтобы он знал, куда лететь!

— Чего “Витебск” может достичь в новом сезоне?
— После двух туров сказать сложно. По-моему, наш состав усилился. Хотя глубины нет — такой, чтобы на каждой позиции было по два хороших футболиста. Отношусь ко всем с уважением, но это видит каждый, кто разбирается в игре. Будь скамейка длиннее, возможно, могли бы попасть в первую четверку. “Витебск” именно играет в футбол, а не уповает на длинные передачи. Если победили “Шахтер”, то почему нельзя одолеть БАТЭ или минское “Динамо”? Верю, окажемся в верхней части таблицы. Что касается главного фаворита лиги, то борисовчане чаще всех становились чемпионами — даже не знаю, сколько именно раз. В теории они сильнее всех, но так ли будет на практике?

— Вы играли на синтетике. Ощущения?
— Тяжело. После матчей, особенно на следующий день, все начинает болеть. Устаешь. Но что поделать, если в Беларуси долгая зима. Надо подождать — надеюсь, скоро переберемся на нашу основную арену.

— Ты вообще привык к нашему климату?
— В принципе да. Кроме Беларуси, играл ведь в Литве и Латвии, где тоже холодно. Зимой я же не гуляю по улицам по несколько часов. Потренировался — и домой. Но, конечно, предпочитаю лето. Ха, вспомнил, как впервые в жизни увидел снег. Случилось это, когда играл в Литве. У нас в тот день был матч, и все поле покрылось снегом. Я в той встрече сделал хет-трик!

— Ты как-то поспособствовал приходу в “Витебск” Фурлана?
— Да. Тренер и директор поинтересовались, есть ли у меня на примете нападающий. Я назвал имя Бруно — они его вспомнили по выступлениям за минское “Динамо”. Сразу же возник интерес, и все решилось быстро. Когда Фурлан только прилетел, пару недель жил у меня. Но потом в Витебск приехала его жена, и они обосновались на той же улице, в десяти минутах ходьбы.

— Встречаетесь в свободное время?
— Однажды зашел к Бруно в гости. Его супруга приготовила бразильский ужин. Можем зайти в пиццерию. Вообще, конечно, одному здесь скучно. Близких друзей рядом нет, и хорошо, что есть Бруно и Вандерсон. Остальные игроки — просто одноклубники, мы не ходим куда-то вместе. Вы, белорусы, предпочитаете общаться друг с другом, у вас своя культура, шутки. Сам еще понимаю русский, а Фурлан — слабо, Вандерсон — вообще ноль. Я все время должен быть рядом, чтобы помочь. Почти что работаю переводчиком. Например, сижу дома, раздается звонок из клуба — надо, скажем, сделать визу Бруно. Иду и перевожу. Или нужно снять ему квартиру. Приходится говорить с владельцем, и это делаю я, потому что Фурлан не знает русского. Но для меня это не проблема. Когда только приехал в Европу, тоже ничего не знал, и мне помогали. Так и надо.

— Зимой ты продлил контракт. А мог ли уйти?
— Вообще-то не был уверен, стоит ли продолжать карьеру. Не из-за своей игры — все видят, что показываю на поле. Дело в семье, которая по-прежнему живет на Мальте. Еще по ходу прошлого чемпионата мне предложили в “Витебске” новое соглашение. Однако я не был готов сказать “да”. Попросил дать мне время. Поехал на Мальту, поговорил с родными: стоит ли продолжать карьеру или найти другую работу — рядом с семьей? Примерно в Рождество тренер позвонил и спросил, что слышно. Следовало определяться, и я согласился вернуться в команду. Решение далось тяжело, но чувствую, что еще способен приносить пользу на поле. Только поэтому не повесил бутсы на гвоздь.

— Значит, нынешний сезон может стать последним?
— Не знаю. Если и так, то только из-за семьи. Не скажу, что жена и дети были против моего выступления в Беларуси. Но они хотели, чтобы я оставался рядом. Родные для меня важнее футбола, но футбол — это моя работа. В нынешнем году стараюсь приезжать на Мальту чаще, чем в прошлом. Надеюсь, в этом месяце смогу вырваться на пару дней. А летом семья приедет ко мне. Увы, близкие не могут постоянно жить в Беларуси — дети учатся в английской школе. Может, в Минске такие есть, но в Витебске точно нет. Для сына с дочкой “инглиш” уже стал основным языком. Жена говорит с ними по-литовски, но дети владеют им слабо.

— В прошлом году ты отмечал, что несколько лет не был в Бразилии. Зимой удалось съездить?
— Нет, все время оставался на Мальте. Там сейчас мой дом. На родину же, надеюсь, удастся выбраться по окончании сезона. Конечно, скучаю по родителям и друзьям, оставшимся в Бразилии. Но сама страна? Могу не приезжать туда много лет, и ничего страшного. Мне и в Европе хорошо.