Какие люди! Геннадий Халепо: первые шаги в другой жизни

Но “ПБ” вернул туда уроженца Гомеля и обладателя немецкого паспорта. И поговорил о том, чем он занимается сейчас, как работал в чемпионате Германии и кем себя ощущает.

— Последние два года прошли без гандбола. Занимаюсь другими делами. Работаю в школе учителем физкультуры и в свободное время — водителем автобуса. Кстати, здесь признан мой белорусский диплом. Имею полное право трудиться в школе. А эта работа в Германии престижная. Пока устроился на полставки. Приходится немножко подрабатывать. Развожу людей по Вецлару, иногда выезжаю за город. Вецлар маленький, не Минск и не Гомель.

— Получается, найти команду в бундеслиге не вышло?
— Нет. В первой-второй вариантов не было. Только из “мелких” лиг. Но за те деньги, что предлагали, в Германии особенно не проживешь. Пришлось пойти по другому пути. Но я в принципе сильно и не расстраиваюсь. Если продолжу работать там, буду доволен. После ухода из “Айзенаха” полгода просидел без дела. Нужно было переориентироваться. А что делать? Месяцев за восемь получил права. И вот уже около года работаю водителем. И чуть меньше — в школе. В Германии три ступени среднего образования. Классы у меня из каждой ступени. Жена, кстати, тоже учительница, только в другой школе.

— И как? Трудно?
— Ну да. В Германии надо вкалывать. В школе у меня двенадцать часов в неделю. И часов двадцать — за рулем.

— Как устроились на эти работы?
— Особо не помогали. Разве что с получением прав на вождение автобуса. Это стоит здесь больших денег. А попадание в школу — дело случая. Как-то зашел в одну в двухстах метрах от дома, поинтересовался. Ответили: да, у нас есть место. Это были мои первые шаги в другой жизни. До этого — только гандбол.

— Непросто было привыкнуть?
— До сих пор не привык. Так что сам думай — трудно или нет. Когда ты почти всю жизнь занимаешься одним, а сейчас, в 49 лет, — совершенно другим… В гандболе провел обалденное время. Но на нем не стоит зацикливаться. Есть и иная жизнь.

— Общий доход с двух работ неплохой?
— На хлеб с маслом хватает. Приедешь в гости — и тебе намажу. Как там, кстати, в белорусском гандболе дела?

— Неплохо. Вот в субботу СКА с БГК играют.
— Больше в этом сезоне следил за армейцами. Считаю, игроки достойно “продали” себя в группе Кубке ЕГФ. Вот два ключевых гандболиста уходят. Без них Минску снова будет непросто.

— Отъезд Подшивалова в “Минден” — правильное решение?
— Не знаю, сколько он там будет проводить времени на площадке. Для СКА уход парня не есть хорошо, а для сборной и его самого — плюс. Расти надо. Все-таки он подписал контракт с клубом первой, а не какой-нибудь третьей или пятой немецкой лиги. Думаю, это правильный шаг.

— Не пожалели, что в 2016-м согласились принять “Айзенах”, стоявший на вылет в бундеслиге?
— Нет, ни в коем случае. Если посмотреть, “Айзенах” сейчас и во второй лиге борется за выживание. Я знал, куда иду. Ситуация была: или пан, или пропал. Имелся маленький шанс остаться в бундеслиге, но не получилось. Однако риск — такое дело… Считаю, даже там для меня было развитие.

— Лучшие ваши дни в качестве тренера прошли в “Вецларе” на старте карьеры?
— Да. Когда взял эту команду в 2010-м, она была предпоследней. А в итоге обыграли “Магдебург” дома, остались в лиге, финишировали одиннадцатыми. Но в следующем сезоне меня сняли, что стало большой неожиданностью. Знал, что мы не вылетим. Только нужна была помощь клуба в одном вопросе, однако ее не увидел. Причем тогда “Вецлар” стоял на грани банкротства. Пришло новое руководство, началась паника. Хотя на следующий год подбиралась очень хорошая команда, купили классных игроков.

— С “Люббекке” в 2013-м, как сообщалось в прессе, вы расстались по личным мотивам…
— “Люббекке” непростой клуб. А о личном рассказать не могу. Я ведь был там еще в качестве игрока, провел пять лет. А когда уже работал тренером, немножко некрасиво повели себя спонсоры. Но не хочу об этом говорить. Тот год получился хорошим, мы обыграли “Гамбург” в гостях. Нашел много полезного для себя.

— Еще до “Айзенаха”, в 2014-м вы вылетели во вторую лигу с “Эмсдеттеном”…
— Команда только вышла в бундеслигу. Может, больше жалею, что принял “Эмсдеттен”, чем “Айзенах”. Он тридцать лет выступал во второй лиге. И все клубные структуры соответствовали ей. В общем, пошел на авантюру. Бюджет был маленьким, на уровне второго дивизиона. Мне сказали, что по ходу чемпионата клуб возьмет еще одного-двух хороших игроков. Но до этого дело не дошло. Хотя план у “Эмсдеттена” был. Однако все на словах. В этой команде у меня выступали белорусы Виталий Фещенко и Андрей Курчев. Правда, Андрей тогда лишь числился в списках — был поломан, даже не провел ни одной тренировки. Если бы Курчев играл, это было бы полезно и для меня, и для команды.

— Вы нигде не задерживались надолго. Это цепочка совпадений или закономерность?
— Меня подкосило разве что увольнение из “Вецлара”. Ну и “Эмсдеттен”… В “Люббекке” все тренеры в основном работают по году в бундеслиге и по два — во второй. Не могу сказать, что о чем-то жалею. Я ведь еще и в Иране тренировал четыре месяца. Ха, не дают работать долго.

— Когда это было?
— После “Эмсдеттена”. В Иране мной были довольны. Подписал контракт и на следующий год. Но за неделю до отъезда получил эсэмэс, что клуб обанкротился. Спонсора посадили в тюрьму или еще что-то…

— Как вас занесло в Иран?
— Все через посредников, менеджеров. Позвонили, сказали, что есть такая возможность. Время у меня было. Мы там стали чемпионами страны. Команда хорошая, вся местная сборная в составе. Не сказал бы, что чемпионат легкий. Почти все игры, кстати, показывали по телевизору. Условия шикарные. И персональные, и спортивные. Такого даже в Германии не видел. Мог взять переводчика, разговаривающего и по-русски, и по-немецки. Команда базировалась в Себзеваре. Кстати, в Иране тогда выступал парень из Бреста, Евгений Семенов, играл против моей команды. Куда бы я ни шел, в городе постоянно спрашивали паспорт. Я ведь немножко отличался от местных жителей. Открыл для себя Иран с положительной стороны.

— В 2013-м вы почти возглавили минское “Динамо”. Что помешало?
— Смотрю, ты много чего знаешь. Разговаривал с тогдашним спортивным директором клуба Андреем Паращенко. Возможно, и жалею, что не принял то приглашение. Но здесь можно лишь гадать, как было бы лучше. Может, клуб остался бы, а может, и нет… Тогда поступили предложения от “Динамо” и “Эмсдеттена”. Из-за семьи принял решение пойти в “Эмсдеттен”.

— В БГК вас звали и на роль ассистента, и на должность главного тренера…
— Ассистента? Хотя да, уже и забыл — приглашал Юра Карпук, с которым у меня товарищеские отношения. Но не думаю, что это было официальное предложение. А главным тренером звали позже. Позвонил работавший в клубе балканец и начал разговаривать со мной по-английски. Сказал ему: пускай позвонят белорусы, пообщаемся по-русски… Немножко смутило это. Белорусу из белорусского клуба звонит югослав. Получился не разговор, а лишь бы что. После этого с БГК уже не контактировал.

— Сборную Беларуси не предлагали принять?
— Нет. Считаю, до нее еще не дорос. Юрий Шевцов нормально делает свою работу. Пусть еще двадцать лет ее тренирует.

— Немецкое гражданство в начале “нулевых” вы приняли, чтобы упростить жизнь в Германии?
— Было дело. Полагал, паспорт поможет. А он особо не понадобился. Разве что сейчас легче ездить по Европе. Мне тогда было уже 32-33 года. Думал, может, еще попылю. Но до ста лет ты же не будешь играть в гандбол. Тем более когда уже в 35 болит все тело. Хотя серьезных поломок в карьере у меня не было. Мог бы поиграть в той же второй лиге. Но такая цель передо мной не стояла. Вот вскоре и завязал.

— Велись ли разговоры о том, чтобы заиграть вас, как Андрея Климовца, за сборную Германии?
— Они были еще раньше, в девяностых. Мне хотели дать паспорт. Тогда сборную Германии тренировал Арно Эрет. Менеджер спрашивал меня об этом. Но дальше разговоров дело не пошло. В душе я был белорусом. Отец сказал: нет, ты что, какая сборная Германии? А я папу слушал. А потом уже дети подросли, нужно было заботиться о будущем.

— Кем себя считаете сейчас?
— Как сказать… Если подумать, какой я немец? Но и в Беларуси уже лет двадцать пять как не живу. Где-то посередине. Стараюсь, конечно, каждый год бывать на родине. В июне вот тоже поедем всей семьей на две недельки. Я уже, кстати, дедушка. Хочу, чтобы родные посмотрели страну, чтобы не забывали, откуда корни.

— Пятнадцать лет назад вы говорили, что, приезжая в Беларусь, не всегда понимаете людей, их мысли, разговоры. Сейчас это непонимание стало еще сильнее?
— Однозначно на этот вопрос ответить не могу. Раньше, может, было так. Но все меняется. Беларусь ведь уже тоже другая, правильно? Я стал дедушкой, мне уже 49. Еду увидеть старые места, посетить Гомель, Минск, посмотреть на людей… А какие у них мысли, может, мне уже и не так важно. Главное — побывать на родине, набраться энергии, и обратно. “Трохi” тянет в Беларусь. Может, в глубине души по-прежнему белорус.

— На каком языке вам сейчас проще разговаривать?
— Одинаково, без разницы. Много читаю и смотрю на русском. Наверное, на нем все-таки комфортнее. Ведь когда говорю по-немецки, иногда подыскиваю слова.

— Ваш сын Евгений, как и вы когда-то, выступает на позиции левого полусреднего. В 22 года он играет пока за молодежную команду “Хюттенберга”, который борется за выживание в первой бундеслиге. Какими видите его перспективы?
— Посмотрим. Если клуб вылетит во вторую лигу, сын может рвануть и в первую команду. В этом году он оканчивает машиностроительный институт, а вдобавок получает практику на предприятии. Так что времени на тренировки было не очень много. Занимался три или четыре раза в неделю. Скоро он будет посвободнее.

— Вы в его годы уже были чемпионом СССР…
— Ну да. Но у немцев гандбол ведь преимущественно хобби. А у нас был принцип: если спорт — то спорт. Когда приехал, удивлялся, что на утренних тренировках могли присутствовать лишь три человека. Остальные или учились, или работали, тренировались только вечером. А когда спорт у меня закончился, как видите, встал вопрос: куда идти? У нас с сыном был большой разговор на эту тему. Он хотел заниматься только гандболом. Но я ему сказал: нет, сначала ты освоишь профессию. На титуле чемпиона СССР жизнь не замыкается.

— Хотели бы, чтобы ваш Женя заиграл за сборную Беларуси?
— Сейчас это трудно осуществить. Нужно подождать, пока он наберет необходимую форму. Для молодежного уровня кондиции были нормальными. А для игры на более высоком уровне он должен привести себя в порядок. И потом, подойдет ли он вообще? Не знаю. Но сам он, думаю, хотел бы.

— Евгений плохо говорит по-русски?
— Ну да. Но старается. Вот, надеюсь, в Беларуси подтянет язык. Дочь говорит по- русски отлично. Но у нее муж из России.

— Нынешняя сборная Беларуси сильнее той, за которую вы играли в начале девяностых?
— Не думаю. У нас был хороший выбор игроков. Да, Шевцов поставил игру. У команды нормальный уровень. Но надо делать шаг вперед. Возможно, игрокам нужно уезжать за границу. Хотя понятно, что из-за этого будет страдать чемпионат. Необходимо найти золотую середину.

— Почему у вас в Германии было прозвище Генрих?
— Меня называли Хайнрих. Кстати, в “Люббекке”, когда забрасывал, болельщики пели “Халепо, Халепо!” на мотив “Калинки-Малинки”. Кто-то из игроков прочитал, что Геннадий по-немецки будет Хайнрих. Это неправильно, но так и пошло. А в “Вецларе” стали называть Джимми. Потому что Геннадий для них — слишком длинно. Ха, а моего сына называют Джимми-цвай.

— Есть еще желание поработать в первой бундеслиге?
— Есть. Но это непросто. Здесь, кстати, наклевывается один вариант. Клуб из низшей лиги, но условия хорошие. Я даже удивился. Пока все на стадии переговоров, уже два раза встречались, скоро третий раз соберемся. Раздумываю. Суть в том, что там надо смотреть за всем клубом. А в нем молодежные команды (дети от 10 до 18 лет) плюс взрослая. Деревушка, где он находится, в пятидесяти-шестидесяти километрах от Вецлара. По немецким меркам, немного.

— Если согласитесь, уйдете с нынешних работ?
— В школе остался бы. А водить не очень-то хочется. Тем более с непривычки. Легче шесть часов отстоять в зале, чем отсидеть за рулем. Утром — школа, вечером — клуб. Такой вариант подошел бы. Посмотрим. За пару недель все должно решиться.