Игрок года. Павел Воробей: “Youtube” до Шанхая доведет

Впервые после Руслана Салея на высшую ступень символического пьедестала ступил защитник и впервые же в столь юном, учитывая титул, возрасте — 22 года. Но едва календарь отмерил 365 дней, как второй рекорд пал: защитник пекинского “Куньлуня” Павел ВОРОБЕЙ коронован в 20 лет: 21-летие лауреат отметит лишь в сентябре. Кто-то, возможно, вынесет вердикт “мельчаем”. Но, стараясь оставаться оптимистом, все же постановлю: “молодеем”. Просто в отсутствие ярких мастеров более зрелого возраста их теснят “честолюбивые дублеры”. В конце концов, как гласит грустноватая поговорка, “молодость — это недостаток, который с годами проходит”. И замещается опытом, способным привести к новым вершинам. Герой-2018 на это надеется и готов приложить соответствующие усилия.

— Для разминки неожиданный вопрос: у тебя один агент — Вячеслав Махренский?
— И правда, неожиданный… Да, один, и этого достаточно. Я им вполне доволен, как, надеюсь, и он мной. А с чем связан вопрос?

— С твоей давно подмеченной открытостью в отношении журналистов. Многие агенты советуют молодым не особо перед нашим братом раскрываться: “как бы чего не вышло”.
— Это не наш случай. Агент занят сугубо контрактными вопросами, которые успешно решает. В мои отношения с прессой не вмешивается. Я же и правда не сторонюсь: это часть профессии хоккеиста.

— Видимо, не без участия менеджера твоя карьера со старта развивается бурно. Мало за кем из белорусов, как за тобой прошлым летом, в неполные двадцать гоняются два клуба КХЛ, причем ни один из них не “Динамо”.
— Так уж получилось. Поступило предложение от “Слована”, был готов ехать. Более того, уже прибыл в Братиславу, чтобы доказать свою профпригодность в рамках просмотрового контракта, действовавшего до конца августа. Прибыл, как сейчас помню, 2 июля, уже разложил форму в раздевалке… И тут звонок агента: “Куньлунь” с ходу предлагает полноценный контракт. Нужно быстро быть в Москве”. В темпе сворачиваюсь, ноги в руки — и в венский аэропорт. Благо от Братиславы он недалеко.

— Понимаю: полновесный контракт всяко лучше просмотрового.
— Не в этом дело: я был готов доказать право на место в составе “Слована” в честной конкуренции. Возможно, и задумался бы, стоит ли срываться в “Куньлунь”, если бы его наставником был кто-то другой, а не Майк Кинэн. Шанс поработать под руководством такого маститого тренера дается не каждому. Упускать такую возможность глупо.

— История возникновения шанса?
— Если верить Майку, который позже сам мне это поведал, дело было так. В самолете по дороге в Москву он просматривал в “Youtube” нарезку эпизодов с прошедшего чемпионата мира в Париже. Чем-то я ему глянулся. Настолько, что по прилете он сказал генеральному менеджеру “Куньлуня”: “Мне нужен этот парень”.

— Вот так за год и вырастают до звания “Игрок года”. Вернемся к событию: горячо и сердечно поздравляю. И признайся: чувствовал, что окажешься как минимум в тройке?
— За поздравления сердечное же спасибо. И большое спасибо тем, кто за меня голосовал. А вот мыслями, на каком месте могу оказаться, голову не забивал. Просто делал свою работу, которую, выходит, оценили болельщики, специалисты, журналисты. И это, конечно, приятно.

— Кажется, ты один из очень немногих белорусов, кто может быть вполне удовлетворен минувшим сезоном, даже несмотря на вылет сборной.
— А как же “не смотреть”-то на вылет? Но, даже если очень-очень постараться, все равно останется много эпизодов, по следам которых можно быть недовольным собой. Они дают понять, над чем еще нужно работать. И осознать, что работать еще нужно много над чем. Все приходит с возрастом и опытом. В том числе и негативным.

— Главное откровение прошедшего сезона?
— Он для меня был сплошным откровением. Все-таки первый сезон в КХЛ, да еще под руководством тренера, выигрывавшего все, что можно. Поиграл и вместе с классными мастерами, и против них. И если год назад передо мной была полная неизвестность, то теперь уже довольно неплохо понимаю, что к чему и как к этому готовиться.

— Знание здорово повлияло на летнюю программу?
— Кардинально. Практически ежедневные четырехразовые тренировки только чего стоят: два льда, зал и пробежка. Исключение — лишь в воскресенье. В прошлом году этого не было и близко.

— Тренировочный график расписывал сам?
— Не без помощи. И тренера “Куньлуня” по физподготовке, и Александра Матиевского, к опыту которого обращаюсь не впервые. Грамотный специалист, понимающий свою работу. Реально чувствую, что прибавляю при работе с ним. Плюс индивидуальные занятия с тренером по фигурному катанию. Арендовали лед или за Дворцом спорта на малой арене, или в “Замке”.

— Воображаю картину во втором случае: за стеклом ходят покупатели, сидят за столиками на фудкорте, а на льду — парное катание.
— Не знаю, насколько забавным это выглядело со стороны, разве что тренировавшая меня фигуристка тоже была в хоккейных коньках. На самом деле хороший фигурист может подсказать хоккеисту немало нюансов. Только лучше бы они с нами работали с детства. А то за полтора месяца предсезонки кардинально научиться чему-то сложно. Но как мог старался что-то подмечать, перенимать, фиксировать.

— Так понимаю, тренер по физо в “Куньлуне” не китаец?
— Финн. Он тоже дал свои рекомендации. Работа с ним — очередной интересный опыт. Не знаю, касается ли это финской системы вообще, но конкретно наш тренер практически отрицал упражнения со штангой. В основном скакалки-петли, работа с собственным весом. Максимум, если долгая пауза между играми, — штанги с очень ограниченной нагрузкой. Присяды — только с половиной собственного веса, жим — 50-60 процентов. Сейчас новый главный тренер, может, что-то поменяется — посмотрим.

— По ощущениям, “аванс Кинэна” отработал?
— Мне сложно судить, это лучше спросить у Майка. Вообще, сотрудничество с ним действительно впечатлило. Начиная прямо с первой встречи. Казалось бы, кто я, еще совсем зеленый пацан, а кто он. Но режим позитива коуч включил сразу. Похлопал по плечу и сказал в числе первого: “Мне все равно, сколько тебе пока лет. Будешь нормально работать — будешь играть”.

— Неужели даже голоса никогда не повышал?
— Бывало, конечно. Если кто-то здорово накосячит на льду. Но это был не тупой ор: в ближайшее же время тебе подробно объяснят, что не так. Если нужно — в формате один на один с главным. Видео покажут. И если кто-то, наоборот, блеснул, за похвалой дело не встанет.

— Североамериканцы славятся позитивностью. Хэнлона, Фрэйзера, Льюиса при всех различиях объединяло стремление быть открытыми. Кинэн такой же?
— Абсолютно. С Гленом и Куртом, понятно, не мог пересечься в силу возраста, а вот Дэйв и Майк здесь похожи. И в старании быть на позитиве, и в отрицании опыта и возраста как безусловного преимущества. Кто лучше сегодня, тот и в заявке, в том числе на чемпионат мира.

— Скажи честно: сомнения, что в нашей заявке на “мир” исключительно те, кто должен быть, а отсеяны действительно слабейшие, проскакивали еще до копенгагенского кошмара…
— Что я здесь могу сказать? Это выбор тренеров. Но за отрицательный результат ответственны все: и они, и мы.

— Опять же, с чего бы тебе на себя пенять? На пару с Павловичем стал нашим лучшим снайпером в Копенгагене, забросили половину шайб. Так он форвард, ты защитник…
— И все равно мог и забросить больше, и по профилю где-то сыграть надежнее. Говорю же, повод себя погрызть найдется всегда.

— Ладно, горстку соли на белорусско-датские раны еще придержу, пока вернемся в Пекин. Или Шанхай. Вы долго еще будете жить на два китайских дома?
— Вообще, команда пекинская, там она и дебютировала в КХЛ. Но потом арену закрыли на серьезную реконструкцию, так что весь прошлый сезон принимали гостей в Шанхае. Говорят, ближе к новому году работы закончат, и вернемся в столицу.

— А есть ли разница? По-моему, и там, и там на трибунах — шаром покати.
— Просто вид спорта для китайцев если и не экзотический, то достаточно новый. Но в стране умеют быстро осваивать новое — это известно. В конце концов, и народ, уверен, распробует, особенно если пойдут результаты. А хоккейную географию китайцы намерены расширять, заявлять еще несколько команд в ВХЛ. Понятно, у них скоро домашняя Олимпиада, надо подготовиться.

— Самому больше по душе Пекин или Шанхай?
— Первого я практически не увидел, приехал, когда команда уже перебазировалась. Помню, лет в одиннадцать приезжал со своей детской командой на турнир в Пекин, так когда то было… Но Шанхай действительно впечатляет и чем-то влюбляет в себя. Красиво, другой мир. Одного населения 25 миллионов — две с половиной Беларуси…

— Припомни наиболее яркую деталь тамошнего колорита.
— Помимо архитектуры — люди. Выходишь вечером на прогулку — вокруг перфоманс: народ танцует, бабушки-дедушки занимаются гимнастикой и все в таком духе. Для европейца непривычно, а там в порядке вещей. То же и на спортплощадках: там от детей-подростков до стариков.

— Путеводитель по Шанхаю для соотечественников от Павла Воробья…
— Ха, ну могу объяснить, как добраться от моей квартиры до арены. На более подробные экскурсии времени особо не было. Понятно, что по дороге из аэропорта и обратно что-то видишь за окном автобуса, впечатляет…

— А выходные?
— Их было не так много. И потом если они после выездной серии, то минимум сутки все равно уходят на акклиматизацию после многократной смены часовых поясов. А в международных паузах я, как известно, регулярно уезжал в сборную.

— Хотя мог бы и “откосить”. И едва ли кто-то осудил бы, учитывая плечи перелетов из-за пары контрольных матчей.
— Даже не думал. Хотя временами действительно маршруты оказывались жестковатыми. Как, например, после осеннего турнира во Франции. На обратном пути без малого пять часов добирался от Парижа до Москвы. Там три часа пересадка, потом еще девять часов полета до Шанхая, куда прибыл в 11 утра по местному времени. А в пять вечера — уже матч против рижского “Динамо”. И все равно не жалел, что съездил в сборную.

— Постоянная необходимость акклиматизации — неприятное дело?
— Не особо приятно, но такого, чтобы ночью по очередному местному времени не мог уснуть, а потом спал на льду во время матча, не было. К этому ритму довольно быстро адаптируешься. Просто нужно при возможности не идти по туристическим маршрутам нового города, а поспать и поесть нормально.

— Кстати, а диетолог имеется?
— Личного нет, но тренер по физо в клубе быстро ввел в курс, что можно, нужно, а что нежелательно. И когда.

— Китайскую кухню упоминал в какой группе?
— Не запрещал. В смысле — вообще не упоминал. Это и понятно: в команде в основном европейцы и североамериканцы, так что меню было более или менее привычным для всех. А сам я в плане кулинарии не слишком любопытен, чтобы искать местную гастроэкзотику. Больше спец по классике.

— В виде?
— Да ничего необычного: то, что принято в европейской кухне. В Минске, понятно, отъедаюсь домашним. Особенно супами: солянка, борщ — этим в сезоне особо баловаться негде.

— Почему тренер, который “выигрывал все”, так бесславно — еще до финиша сезона — закончил в “Куньлуне”?
— Мне сложно судить. Начали сезон хорошо, но потом растеряли много очков. Что обиднее всего — или уступая в шайбу, или вообще в овертаймах да сериях буллитов. Где-то, значит, недорабатывали.

— Отставку Майка принял с сожалением?
— Мне нравилось с ним работать, нравился стиль общения с игроками. Но пора привыкать к таким эпизодам и принимать как данное. Каждого коуча могут снять в любой момент.

— Тренинг в прошлом сезоне в этом смысле был отменный. Что больше удивило и огорчило: увольнение Кинэна или Льюиса?
— Опять же рабочие моменты… Добавить нечего. Нужно всегда быть готовым к ситуации, когда тебе быстро придется приспосабливаться к тактикам и требованиям нового наставника. И доказывать все заново.

— На это обычно и делают ставку те, кто отправляет их в отставку. Мол, сейчас заведутся, встрепенутся. Но в Копенгагене как-то не пошло. Часто вспоминается матч с австрийцами?
— Сейчас уже как-то не хочется его вспоминать… Да и почему только с австрийцами? Проиграли-то во всех.

— Но тот был явным “пан или пропал”.
— Все равно не стоит сводить неудачу к одному матчу или чьей-то ошибке, искать какое-то конкретное слабое звено. Проиграли мы все.

— Сопоставимый по драматичности эпизод в карьере припомнишь, пусть даже в детском возрасте?
— Даже в нем не отыщу, этот был самый жесткий. Когда ты просто сидишь после игры и отказываешься понимать, что произошло. Как теперь смотреть в глаза родным, болельщикам. Сидишь и обдумываешь: “Ну как так-то?!”

— Долго сидишь?
— Пока не пойму, что ничего не исправить. Нужно сделать выводы, поднять голову и двигаться дальше.

— Здесь у молодого поколения преимущество: на то, чтобы исправить, впереди вся карьера, “старикам” обиднее. Да и этот вылет, считаю, нам в чем-то даже полезен. Не согласен?
— Нет. Какая уж тут польза?

— Выдохнуть, переосмыслить, понять, что двигались не в том направлении. В конце концов, теперь есть пространство для движения вверх.
— Так его у нас вполне хватало бы и без вылета из элиты. Так что все же не соглашусь. И насчет кому обиднее тоже: это одинаково больно и для ветеранов, и для тех, кто помоложе.

— У тебя очень нетипичное начало карьеры: воспитанник “Юности”, не проведший за нее ни матча в экстралиге. Кстати, первых тренеров сегодня грех не упомянуть.
— Пожалуй. Самым первым был Александр Николаевич Владыкин, а через год и вплоть до выпуска меня вел Александр Валерьевич Польшаков, который передал меня в “Юниор”. Плюс Польшаков-старший: Валерий Константинович постоянно посещал наши тренировки. Много подсказывал, многому научил. Спасибо всем.

— Еще из нетипичного: играл в ВХЛ, но не в “Юности”. Правда, там понятно: годы не сошлись. Наконец дебютировал в КХЛ, но не в “Динамо”… Ты оригинал или баловень судьбы?
— Да ну, какой баловень… Просто, наверное, иду своим путем. В МХЛ же выступал за “Юность”. Но контракт закончился, предложений продлить не поступило — перешел в U-20, где Юрий Александрович Файков дал шанс проявить себя, доверял. В том числе и в составе молодежной сборной на чемпионате мира в первом дивизионе в Бременхафене, где мы выиграли и пробились в элиту.

— Выходит, как минимум “Юность” и “Динамо” проспали Воробья?
— “Юность”? Даже не знаю, что ответить. “Динамо”? Вопрос, скорее, моему агенту.

— Получается, с Михаилом Захаровым так и не пересекался?
— Получается, нет. Точнее — нет до минувшей весны, когда это случилось в сборной. Никакого особо трепетного отношения к воспитаннику “Юности” с его стороны не почувствовал — оно у него было хорошее ко всем. То же касалось и Пушкова. У всех разные взгляды, но это не портило атмосферу.

— И все-таки насчет “баловня”: одна только история со случайным просмотром в самолете Кинэном нарезки игры нашей сборной уже “как бы намекает”…
— И все равно нет. Потому что только я и моя семья знаем, каких усилий мне это стоит. На везении в большой хоккей въехать нереально, кто бы что ни говорил и кому бы что ни казалось со стороны. А это работа. И очень непростая.

— Но не с шести же лет ты стал таким “пахарем”. Явно был какой-то поворотный момент позже.
— Да, был. Причем относительно недавно — года четыре назад. Как раз когда стал дополнительно заниматься с Александром Матиевским и почувствовал, что прибавляю. Вот тогда и ухватился за это ощущение, решив всерьез приналечь. Это не бывает просто, кто-то в итоге опускает руки. Но другой стремится доказать, что списавшие со счетов не правы.

— Доказать “Юности” и “Динамо”?
— Я сейчас не конкретно о себе — в общем. Да и в принципе доказывать, что ты чего-то стоишь, нужно в первую очередь самому себе. Причем, достигнув какого-то уровня, не останавливаться, а продолжать доказывать.

— Судя по всему, пока процесс идет по плану?
— Еще одна его особенность — не рисовать слишком далекие планы. КХЛ, НХЛ, лучший защитник… Просто нужно работать, шаг за шагом, и цель сама тебя найдет.

— Прости, но не поверю, что НХЛовской наметки нет.
— Так я могу это доказать, предъявив контракт с “Куньлунем”, который действует еще год. И этот год нужно провести как можно лучше — это главное. А вот дальше будем думать.

— К недрафтованности относишься спокойно?
— Абсолютно. “Запикали” тебя — хорошо, нет — ничего страшного. В НХЛ немало недрафтованных, в том числе на заметных ролях в известных клубах. В чем-то такое положение даже удобнее: не привязан к какой-то команде, шире выбор вариантов.

— Матч “Куньлуня” в Минске был не рядовым?
— Конечно, приятно оказаться на родине, где давно не был. Понимать, что на трибунах “Минск- Арены” много родных и друзей. Но в плане матча как такового и своих ощущений в его ходе — ничего примечательного. Один из пятидесяти четырех в сезоне.

— У тебя же их было побольше — еще и в ВХЛовский “фарм” пекинцев отправляли.
— Ну как отправляли… У главной команды “регулярка” закончилась, в плей-офф не пробились. Никто меня не “ссылал”, просто задали вопрос: “Готов еще помочь “фарму”, силы есть?” А они были: в моем возрасте чем больше играешь, тем лучше. Так что поехал в Харбин без стонов. В одном матче провел 39 минут на льду, в среднем за проведенные восемь игр — 29.

— Лихо, на выживание…
— Ничего, справился. И потом 39 — это же, понятно, в игре с овертаймом и серией буллитов. Еще и одну “булку” забросил.

— Кстати, нетипичное для защитника занятие.
— Как-то с детства повелось. С одноклубником Степой Фальковским после занятия оставались на льду еще минут на десять и учились исполнять буллиты. Так что оказаться в списке буллитистов не боюсь.

— Так, может, в детстве ошибся в выборе амплуа?
— Тоже как-то об этом думал, даже пробовался в нападении. Но потом пришел к выводу, что с моими габаритами и скоростью…

— Ну, габариты-то всяко скромнее Степиных.
— Ха, ну крупнее Степы вообще найти непросто. Но и я решил, что в обороне мне будет сподручнее. Хотя над улучшением скорости работаю постоянно. Тем более с детства тянуло подключаться к атакам. Как Эрик Карлссон или Ши Уэбер. У второго еще и бросочек — предмет зависти многих коллег. Такое тоже через везение не получишь — только через работу.

— Год в КХЛ пополнил список личных авторитетов?
— Конечно. В “Куньлуне” подобрались отличные защитники, много у них подсмотрел. И на льду, и в отношении к делу. Когда после тренировки уже можно быть свободным — идут в зал. Никто не гонит и не предписывает — сами.

— Кроме общительного, ты производишь впечатление веселого парня. Есть такое?
— Присутствует. Стараюсь во всем искать позитив, даже в каких-то не очень приятных ситуациях. И пошутить люблю.

— Жертв твоих розыгрышей много?
— Ну как “жертв”, я же в меру. Тем более нужно все-таки соблюдать субординацию: еще молодой. Попробуй приколись в “Куньлуне”, если объект — взрослый дядька уже с семьей, детьми и опытом. А в сборной подавно не до этого.

— Кстати, о семье. Есть ли на родине кто-то, кто очень соскучился по тебе за длинный сезон?
— Конечно, и таких много.

— Я сейчас не имел в виду родных-друзей.
— А-а… Если о девушке, то ее у меня нет. Считаю, рановато об этом думать. Может помешать только начинающейся карьере.

— Многие, напротив, говорят, что семья их подстегивает.
— Так, не понял: это меня сейчас сватают, что ли?

— А что, выйдет интервью — налетят. А если серьезно, может показаться, что жизнь у лауреата-2018 яркая и скучная одновременно. В смысле однообразная — только хоккей. Лауреат прошлого года Женя Лисовец хоть байкерские приколы юности порассказывал.
— Сейчас вспоминаю свои детские ощущения, когда выходил на очередную тренировку. Все во дворе играют, веселятся, а мне на каток. Но именно тогда подобных мыслей не было. Какой-то зависти к ровесникам, желания бросить все и присоединиться к ним. Ну не тянуло, честно. Занимался тем, что люблю и доставляет удовольствие. В тягость тренировки никогда не были — только в радость. И так продолжается до сих пор.

— Практически счастье.
— Скажем так, удовлетворенность своей дорогой. Да, кому-то она может показаться скучной. Но я действительно до сих пор весь в хоккее. И мне это нравится.

— Определение “одержимый” не обидит?
— Нисколько, оно вполне подходит.