Пилигрим. Экзотичная карьера Евгения Семенова: Иран, Люксембург, Турция, московский “Спартак”...

Будучи урожденным брестчанином, он не провел за БГК ни матча. Будучи легок на подъем, поиграл в Иране, Люксембурге и Турции. А сейчас помогает двигать вперед гандбольный спартаковский проект, которому лишь год от роду и который имеет все атрибуты известного бренда.

— Как чувствовал себя в матче против БГК в родном городе?
— Хорошо. Мне не впервой приезжать сюда игроком другой команды. С минским СКА мы часто играли здесь в чемпионате и Кубке страны. Был совершенно спокоен. Знал, что на трибунах супруга, родители, друзья, с которыми когда-то начинал играть. Это приятно. Повидал и первого тренера Леонида Ильича Вашкевича. А вот брат (бывший гандболист, а ныне тренер Олег Семенов. — “ПБ”.) очень хотел быть, но находился с детьми в спортивном лагере.

— Как получилось, что ты так и не сыграл за БГК?
— Это действительно интересно. Меня многие об этом спрашивают, даже в Москве. Дело в том, что после восьмого класса я уехал в училище олимпийского резерва в Минск. Команды в Бресте еще не существовало. Это был 2000 год, а клуб образовался в 2002-м. УОР находился под СКА. Для нас, мальчишек, СКА — это было нечто. БГК был только на этапе формирования. Не скрою, потом имелась возможность поиграть за клуб. Как-то с национальной командой поехали на сбор в Брест. Мне тогда было 23. На меня вышли руководители клуба, вели переговоры. В то время БГК тренировал Гинтарас Савукинас. Со мной хотели заключить контракт. Но почему-то руководство СКА не договорилось с брестским. Хотя мне тогда было интересно вернуться домой. БГК набирал обороты. Но ни о чем не жалею.

— Твой “Спартак” за эти три дня впечатлил. Как добились такой игры всего за год?
— В “Спартаке” собраны уже опытные гандболисты, поигравшие на высоком уровне. Плюс и в том, что большинство прошли школу “Чеховских Медведей”. Так же как и тренер. Команда формировалась с листа. А в игре взаимопонимание нашли быстро. К тому же возрастные ребята хотели показать, что их рановато списали. На этой волне и провели первый сезон. До Нового года ни разу не проиграли, в итоге стали вторыми в чемпионате и Кубке. Сейчас пришли новички. Думаю, будем еще сильнее.

— Прошлым летом ты ведь сам вышел на “Спартак”?
— Так и было. Находился дома, в Минске. Поддерживал форму со СКА. Совершенно случайно в интернете наткнулся на информацию, что образовался гандбольный “Спартак”, а тренер вратарей там — Игорь Левшин. С Игорем мы когда-то играли в “Пермских Медведях”. Написал ему, спросил, как дела, как обстановка в команде, что по составу. На что он ответил: люди нужны. Левшин переговорил с главным тренером Василием Викторовичем Филипповым, и мне предложили приехать в Малориту на сбор. Пару дней потренировался, и Филиппов сказал: “Хочу, чтобы ты остался”.

— Как-то ты заметил, что гандбольный “Спартак” ощущает себя частью большого движения. В чем это выражается?
— Прежде всего — в поддержке. Почувствовали это, как только стало известно, что будем называться “Спартак”. О нас сразу стали много говорить в прессе. На дебютном матче не собрали рекордной аудитории, но людей было немало. Все знают, что футбольный “Спартак” считается народной командой и имеет самую большую армию поклонников в России. Они понемногу, не сразу стали ходить на гандбол, знакомиться с ним. Игра им понравилась. Часть болельщиков сейчас вот даже приехала в Брест. В Москве на каждом матче только фанатов собиралось 150-200. А когда играли с “Невой” на ВТБ-Арене, пришло всего около 2000-2500 человек. В какой бы город ни приезжали, в зал подтягиваются местные болельщики “Спартака”. В чемпионате играет команда из Снежинска — закрытого города. Даже там увидели пять-шесть человек с “красно-белым” флагом. Это было неожиданно и приятно. При этом гандбольный “Спартак”, насколько мне известно, не входит в структуру футбольного. Хотя наши менеджеры проводят совместные пиар-кампании, разыгрывают майки, абонементы.

— Самое необычное проявление любви спартаковских болельщиков?
— На матчах в Бресте присутствовал один парень. В прошлом сезоне он не пропустил, по-моему, ни одного матча. Постоянно с нами. Так полюбился гандбол. Он из Наро-Фоминска. С друзьями ездил за нами в Астрахань, Волгоград… Когда мы проиграли второй матч финальной серии чемпионата в Чехове, он плакал и в то же время жал игрокам руки, говорил: спасибо за сезон. Это было круто — неподдельные эмоции. Видел такое впервые.

— Насколько трудно было адаптироваться в Иране?
— Нетрудно. Расскажу, что меня туда привело. Это был сезон-2014/15. Я играл в астраханском “Динамо”. Практики почему-то получал мало. Меня туда пригласил Пчеляков, который когда-то работал в Бресте. И вот однажды менеджер озвучил предложение поехать в Иран, в клуб “Самен-Аль-Ходжадж”. Тогда в России как раз случился финансовый кризис. Не скрою, отправился в Иран из материальных соображений. Предложили хорошие условия. Оплатили перелет, поселили в отеле, который принадлежит президенту клуба, кормили, на тренировки возили на такси. Контракт был рассчитан на четыре месяца. С местным населением коммуницировал мало, хотя оно дружелюбное. Да, были сложности: климат, непривычная кухня… Но я ничуть не жалею, что там поиграл.

— Геннадий Халепо, также работавший в Иране, рассказывал, что таких условий не видел даже в Германии.
— Это верно. Мы работали в структуре одного клуба. У нас был общий спонсор. Разница лишь в том, что его команда базировалась в двухстах километрах от нас. Она заняла тогда первое место, мы — третье. Действительно, иностранцам там стремятся создать комфорт. Мой менеджер когда-то выступал в этом клубе и ручался, что все будет на уровне. А еще в команде гордятся, что за нее выступал известный поляк Марцин Лиевски.

— Если в Иране все так хорошо, почему уехал?
— Объясню. Остаться предлагали. Но хотелось быть рядом с семьей. Еще когда находился в Иране, поступило предложение из Люксембурга. Команда тоже полупрофессиональная, условия хуже, но меня подкупало, что родные будут со мной. Хотя в Иране даже предлагали перевезти семью. Мол, мы тебе выделим “люкс” в гостинице, не будешь ни в чем нуждаться. Но у меня тогда только ребенок родился.

— В Иране в истории попадал?
— Не доводилось. Удивляло, что там слабый контроль в аэропортах. Меня это настораживало. Почему досконально не проверяли людей? Местные ребята объяснили, что у них строго охраняются внешние границы, безопасность в стране высокая.
А так разве что какие-то истории с участием фанатов иногда случались. Но это везде бывает. Как-то ультрас буйствовали, и тренер решил увести команду в раздевалку. Они бросили на площадку небольшую бутылку с какой-то шипучей смесью и попали одному нашему парню в голову. Ничего страшного не случилось, сильно он не пострадал.
Еще вспоминается, как в Иране меня однажды разыграл портье. На ресепшене работал очень смешной парень. Как-то звонит часов в семь утра и на ломаном английском объясняет: срочно беги вниз, тебя ждет тренер, вам надо ехать. Я впопыхах собираюсь и вылетаю. А этот парень сидит с официантом и смеется. Скучно стало. Я очень зло на них посмотрел. Но шутку оценил.

— Люксембург — райское место?
— Да. В плане повседневной жизни там действительно хорошо. Больше всего понравился центр. Жизнь размеренная, спокойная. Но в нашем “Дюделанже” было два профессионала: я и еще один поляк. Чемпионат провели не очень удачно. Были склоки внутри команды. Тот тренер, который хотел меня видеть, по ходу сезона ушел. У него случился конфликт с одним из основных игроков. Его заменил помощник. С ним у меня тоже сложились хорошие отношения. Но ситуация в клубе все равно была конфликтной. Сезон доиграл. Однако понял: хочется еще поиграть на более профессиональном уровне, тренироваться два раза в день. Когда парень восемь часов провел в офисе, а вечером пришел на тренировку и стоит рядом со мной в защите, я не могу от него требовать выкладываться на сто процентов.
С Люксембургом связан забавный случай. Прилетел как-то из Минска во Франкфурт. Оттуда планировал добраться на автобусе в Люксембург. Пообедал и спокойно пошел покупать билет. Совершенно случайно в кошельке не оказалось наличных. Думал, есть на карточке. А там тоже почти ничего. Комичная ситуация. Позвонил одноклубнику Леше Шичкову, который уже обжился в Люксембурге. Он сам с Украины, но рано переехал в Польшу. Только благодаря ему добрался до места следования. Даже не помню, почему у меня тогда не оказалось средств… А-а, мне должны были перечислить зарплату, а наш бухгалтер уехал в отпуск — кататься на лыжах в горы. Я же рассчитывал, что эти деньги есть. Разговорный английский у меня неплохой. Как раз в Иране и начал изучать. Свободного времени в гостинице было много. Так вот попросился в автобус и объяснил, что за меня заплатят по приезде. Водитель согласился взять.

— После Люксембурга была Турция.
— Не скажу, что это скачок в карьерном плане. Вообще нам, игрокам с постсоветского пространства, гораздо сложнее трудоустраиваться в Германии, во Франции, чем другим. Работал с несколькими менеджерами. И один из них нашел мне три команды во второй бундеслиге. Но из-за того, что я не имею паспорта гражданина Евросоюза, заключить контракт не получилось. У многих других этого барьера нет. Как на нас смотрят клубы из Европы? Много бумаг, волокита… Ты должен быть очень нужен, чтобы они всем этим занялись. В Люксембурге оформить документы было просто. Страна маленькая, президент клуба — влиятельный человек. А в Германии и Франции все гораздо сложнее. Вроде и тренер желает взять, и менеджер не против, но все равно отказывают.
В Турции организация дел была на очень хорошем уровне. Кстати, со мной в том сезоне играли еще два белоруса: Дима Чистобаев и Саша Маркелов. Команда называется “Гезтепе” и находится под футбольным клубом. Тот играл во втором дивизионе, сейчас — уже в первом. Питание, перелеты — все оплачивалось. Даже выдали премию, обещанную на словах. Менеджер сказал: если займем призовое место, попадем в еврокубки, получите вознаграждение. Финишировали третьими. Хотя меня предупреждали, что в Турции могут случаться и задержки по зарплатам, и невыплаты. Провел сезон. Хотел остаться. И тренер был за. Но тогда ужесточился лимит на легионеров. И клубу нужен был левша. А я праворукий. Но что ни делается — к лучшему.

— Турция известна фанатами. Случай, когда они хулиганили сильнее всего?
— Это было на нашем домашнем матче с “Бешикташем”. Фанаты футбольного “Гезтепе” не ладят с ультрас “Бешикташа”. Вообще в футболе болельщики, как правило, стараются даже не появляться на выездных матчах. Много стычек, вплоть до поножовщины. Такое правило. В гандболе его нет. Но фанаты соперника не приехали. Собралось огромное количество болельщиков “Гезтепе”. Даже не вмещались в зал. Матч длился порядка двух часов. Три раза игру пришлось останавливать. Сначала один парень побежал к скамейке “Бешикташа” выяснять отношения. Затем фанаты бросили на площадку петарды. Следом полетели монеты и зажигалки. Были потасовки и в нашем матче за Суперкубок. Он проходил в Анкаре. Фанаты “Бешикташа” заняли целую трибуну. Во время тайм-аута прямо под ноги нашему тренеру бросили петарду. Он попытался увести нас с площадки. Но потом фанатов успокоили, его уговорили продолжить игру.

— В какой стране тебе понравилось больше?
— Если честно, лучше всего дома. Минск, где у меня квартира, — лучший город для жизни. За границу ты ведь едешь не от хорошей жизни. Ребятам из БГК завидую белой завистью. Они молодцы, устроились дома, рядом семьи, родители. Если бы у нас были сильная лига и достой- ная оплата труда, я никуда не уезжал бы. Гандбол ведь не требует огромных затрат. Это не футбол и не хоккей.

— В какие-то еще экзотичные места мог уехать?
— Конечно. Было предложение из Саудовской Аравии. Сразу его отмел. Вообще не знаком с этой страной. Может, кто-то удивится: ты был в Иране, почему не поехал в Саудовскую Аравию? Но в Иране спустя пару часов после поступления предложения со мной связались президент клуба и тренер. Еще звали в Катар. Однако это случилось по ходу прошлого сезона. У меня был контракт со “Спартаком”.

— Правильно понимаю, что в карьере у тебя пока нет титула чемпиона какой-либо страны?
— Все верно. Столько лет поиграв в Беларуси, никогда не выигрывал чемпионат… Побеждал в Кубке, потом брал Кубок России… Почему-то хочется выиграть чемпионство именно в России. Да и в Беларуси было бы неплохо.

— Еще ты чемпион мира среди военнослужащих…
— Кстати, за это нам присвоили звания мастеров спорта международного класса. Играли в Индии. У нас была огромная делегация, не только гандболисты. Из сильных команд приехали латвийцы, литовцы, южнокорейцы… Фактически под флагом сборной тогда играл СКА. Честно говоря, никогда этим сильно не гордился. Наверное, было бы престижнее выиграть юниорский чемпионат мира или Европы. На молодежной “Европе” мы в свое время заняли пятое место. Многие до сих пор играют: Шилович, Рутенко, Бабичев, Титов, Пуховский, Кишов… Было по силам и выше подняться.

— В 2014-м ты съездил с национальной сборной на чемпионат Европы. Как считаешь, почему после этого выпал из обоймы?
— Начнем с того, как я туда попал. В том сезоне в Перми был на виду. Юрий Анатольевич Шевцов пригласил в сборную. “Европу” провел не хорошо и не плохо. Выступал на позиции правого полусреднего. Юрий Анатольевич говорил, не скрывая, что моя задача — дать отдохнуть Сереге Шиловичу. Понятно, что левше на этой позиции удобнее. А потом в сборной началось омоложение. Ну и если бы поехал в более сильный чемпионат, наверное, на меня обращали бы больше внимания. В то же время Шевцов любит повторять: сборная открыта для всех.

— Завершать карьеру планируешь тоже в экзотичном месте?
— Нет. Закончить хотел бы дома. При взаимной заинтересованности — в минском СКА. Это клуб, который дал мне дорогу в большой гандбол.