БФФ. Мертвая петля

Заявление, поданное 30 декабря в адрес высшего органа футбольной общественности страны, Федоров исчерпал следующим: “В связи с состоянием здоровья, необходимостью долговременного лечения, снимаю свою кандидатуру для участия в выборах на очередной срок на должность президента Белорусской федерации футбола”. То есть, исходя из логики письма, Григорий Константинович не ушел в отставку, а продолжает работать в своей футбольной ипостаси, как и четыре истекших года, хотя и не в прежнем здравии (впрочем, последнее утверждать не можем, так как в 1998-м, накануне прихода в футбол, тогдашний министр авиации перенес инфаркт). И руководить федерацией настоящий лидер будет как минимум до следующей отчетно-выборной конференции (не путать с назначенной на 16 апреля — та призвана принять лишь новый устав, согласно которому летом будут выдвигаться новые кандидатуры и осуществляться процедура голосования).

От комментариев Григорий Константинович отказался, но и без прямой речи, ручаясь за абсолютную достоверность фактов, мы можем сообщить следующее. Представители государственной власти, завалившие дело, сегодня форсируют ситуацию, вносят коррективы в решения общественного форума, но тем лишь усугубляют шаткое положение, в котором оказался белорусский футбол после 19 декабря. Главная цель “реаниматоров” — спасти собственные портфели, отрапортовать наверх о досрочном разрешении конфликта, но привычные силовые методы здесь не работают, и любые неуклюжие попытки приблизить конференцию, назначив нового футбольного начальника уже в апреле, а то и в феврале, лишь углубляют кризис. Неуклюжее давление на Федорова в Минске немедленно отдается в Швейцарии, и штаб-квартиры ФИФА и УЕФА реагируют естественным противодействием. Вчера источник в Ньоне сообщил нам, что руководство Европейского союза футбольных ассоциаций “ничего не знает” о так называемом заявлении Федорова — БФФ проинформировала УЕФА лишь о намерении перенести апрельскую конференцию на февраль. Но этот посыл вызвал у присутствовавшего 19 декабря в Минске швейцарского чиновника Эрика Эппле неприкрытое возмущение: “Никто и ничто не вправе отменить решение, принятое высшим органом футбольной общественности вашей страны. Или следующая конференция состоится в апреле, или смысла в ее проведении не будет вовсе. Вы понимаете, о чем я говорю. Мы всячески стараемся избежать крайних мер — они навредят футболу, и, полагаю, все пройдет в соответствии с законом. Надеюсь, 16 апреля у нас будет возможность поговорить о развитии футбола в вашей стране, принять устав, а уж затем хорошо подготовить и провести демократические выборы”…

Исходя из логики событий, заявление Федорова видится не более чем формальной попыткой остудить зашедшую в тупик ситуацию. Григорий Константинович вряд ли ведет двойную игру — она слишком опасна, но поначалу, когда человека унизили властной бесцеремонностью и предательством, грубой постановкой перед фактом, он просто проявлял обыкновенные мужские качества, забытые сегодня многими начальниками мужского рода. Теперь же мужик просто хорошо осознал, какого рода угроза нависла не только над ним и его семьей — над нашим футболом…