Боль, которая навсегда. Умер Анатолий Капский

Он в двух словах описывал собственную жизнь, прошедшую на этой нечеловеческой скорости.
200 км/ч, “не вынимая”. В таком ритме, на гребне и лезвии, и полвека немало — как ни кощунственно звучит. Многие сгорают раньше, не вписываясь в поворот, не справляясь с управлением. Он гнал 52 года — ярко, вдохновенно, триумфально, увлекая за собой других. И собирался гнать дальше, хотя не раз порывался выключить передачу и заняться внуками.
Пока не наступила суббота.
Анатолий Капский умер 22 сентября в 11 часов. Это было известие такой трагической силы, что спустя час о нем знала вся страна. И как-то сразу стало ясно: белорусский футбол не будет прежним. И не только футбол.
В последние годы он тяжело болел. Об этом знали более или менее все, потому что скрывать правду о себе было не в его правилах. Знали о критично надсаженном сердце. О трехдневной послеоперационной коме в Вильнюсе. Об онкологических бедах, начавшихся еще в молодости. О воспалениях легких. Последнюю свою пневмонию он называл атипичной — и всегда говорил так, что не поймешь: шутит или всерьез. Рассуждать о здоровье с ироничной беспечностью Анатольич умел как никто.
Он надолго исчезал из виду, со стадионов и тренировок, из раздевалки своего любимого БАТЭ, из медиапотока и с официальных церемоний. Но всякий раз возвращался — похудевший, побледневший, заострившийся. И все с тем же неистовым огнем в глазах, заставлявшим верить: все будет хорошо.
Все эти годы его БАТЭ дарил сказку. Разгонял флагманский корабль, надувал паруса, собирал аншлаги, привозил “Реал” и “Барселону”, возил “Баварию”… И бесконечно, самозабвенно побеждал — и все дальше отдалялся от той “заводской команды”, которую Капский придумал в девяностые, создал на стыке веков и вывел на звездную орбиту в двухтысячные.
БАТЭ — очень авторский проект. Настолько, насколько может быть. После 22 сентября 2018-го это понимаешь особенно отчетливо. Это тренеры — с единой философией, глубиной и отношением к жизни. Это футболисты — которые появляются, уходят в легионеры, а затем возвращаются как к себе домой, породнившись с Дудинкой. Это менеджмент, взращенный в той же вере, вышедший из той же шинели. Все это называлось Семья. Доброжелатели вкладывали в слово из пяти букв отрицательный смысл, будто не понимая: там, где капитализм так и не наступил, делать большую игру можно только так — на одной волне, от души и сердца. Греясь и отогреваясь у огня, который зажег Капский.
…Его хоронили вчера. В деревне Демидовке Борисовского района. Там, где родительский дом Анатольича, где похоронен его отец. Вчера лупил холодный дождь, но на церемонию прощания пришли тысячи людей. Гражданскую панихиду приняла “Борисов-Арена” — еще одно детище Капского, выросшее на голом месте стараниями его и его БАТЭ. Из Минска приехали премьер-министр Сергей Румас и министр спорта Сергей Ковальчук. Из Москвы прилетели Виктор Гончаренко и Александр Ермакович. Из Киева — Александр Хацкевич. Из Петербурга — Юрий Жевнов. Из Еревана — Вадим Скрипченко. Были первые тренеры БАТЭ Юрий Пунтус и Игорь Криушенко. Был сам БАТЭ — весь, в полном составе, с Алексеем Багой во главе. Были очень разные люди и целые команды — как хоккейная “Юность” с Михаилом Захаровым. Парковку вокруг стадиона запрудили автомобили с номерами, кажется, всех белорусских регионов.
Но больше всех было борисовчан — болельщиков с Залинейного, Приборов, Агрегатов, Пятаков, Вьетнамки, Пяти Ветров… И были, конечно, самые близкие — те, о чьей жизни, в отличие от своей, Анатольич в интервью почти не рассказывал.
“Анатолия Анатольевича было так много… — говорил в микрофон Виктор Гончаренко, когда прощальной мелодией отзвучала “My way” Фрэнка Синатры. — У него было столько энергии, любви. Этого хватало нам всем. Он мог одновременно строить стадион, заключать контракты, узнавать, как здоровье мамы, затевать какие-то бизнес-проекты. И все это в течение дня. Мы всей семьей очень его просили: “Вы должны немножко себя беречь”. Он не прислушивался, всегда хотел двигаться вперед. Эта энергия была неуемной, ее нельзя было обуздать. Он шел только вперед. И все мы знаем, что до последних дней строил планы на будущее. Не думал, что ему плохо сейчас — думал, как сделать лучше другим. Это боль, которая навсегда со мной. Эта рана никогда не закроется…”
Проникновенные слова говорили и другие — Алексей Бага, Александр Ермакович, Борис Батура… В будущее заглянул Александр Захарченко — стародавний друг Капского, зампред клубного правления и теперь номинально главный человек в БАТЭ: “Дней десять назад Анатольич собрал нас и дал напутствие. Толик, поверь, все будет исполняться”.
Дай бог. Верить в это помогают другие слова: “Ты же видишь, как пацаны за меня сражаются!” Это сам Капский, наш последний с ним разговор. Он позвонил из Боровлян после “Карабаха”, когда Борисов обеспечил себе девятую еврокубковую осень. Вопросы о здоровье отмел — был радостный, так хотел обсудить своих пацанов и их очередную победу.
Они посражаются…