Лига наций. Беларусь — Молдова. Вокруг матча. Прошлое не воротится, и не поможет слеза...

Вот эти: “По несчастью или счастью — истина проста: никогда не возвращайтесь в прежние места”.
Только ведь обновленный “Динамо” — это не тот случай, когда “путешествие в обратно я бы запретил”. Поздно. “Динамо” в нынешнем дискуссионном виде уже есть. Это данность, на десятилетия. Как данность и то, что любый сердцу “Динамо”-старичок из моего “детства-отрочества-юности” навсегда останется лишь в памяти таких как я. Прошлое не воротится, и не поможет слеза…
Аутентичная арка с колоннами на центральном входе — это все, что осталось после него. И вот же парадокс ностальгирующей души: единственное, что сохранилось от старого “Динамо” — бесит. Это как галстук-бабочка на гопнике в спортивном костюме. Как буденовка на голове штандартенфюрера Штирлица. Кондовая эклектика. Эстетика для извращенцев. Кто хоть однажды видел это — тот не забудет никогда. В смысле советский “Динамо”. А кто не видел — не поймет. В лучшем случае не обратит внимания. В худшем — поиздевается.
Конечно, это занудство. Снобизм. Брюзжание и утирание ностальгических соплей чувака возрастной категории “40+”. Только должны пройти годы, чтобы эта арена стала родной, моей, какой была когда-то для коренных минчан. Даже в дни поражений, достой- ных и позорных. Давайте спорить, но, как по мне, сейчас у нее нет ауры. Теплоты. Простенького уюта. Как, скажем, на утратившей статус главного “стада” страны “Борисов-Арене”. Впрочем, это мои проблемы. И моего восприятия. В конце концов, младенчество “Динамо”-новичка пока вдохновляет: сборная Беларуси здесь еще не проигрывала…
С другой стороны — а что толку, если на национальную футбольную команду перекормленный зрелищами и измученный провалами в большинстве игровых видов спорта народ как забивал конкретный болт, так и продолжает забивать? Или вы всерьез полагаете, что явка в десять с копейками тысяч на зарубу сборных Беларуси и Молдовы, в которой наши могли практически обеспечить себе первое место в группе, — это нормально? Видели бы вы понедельничным вечером показательные мизансцены у стадионных касс…
Да, секундочку. И вот еще — кассы. Помните этот бордово-серый ряд билетных бойниц, винтовые перила, как на армейской полосе препятствий? Это ведь тоже был памятник, культовое место. Эти очереди на знаковые игры сборной. Эта нервная давильня за квитками на дебютные матчи белорусского пионера в “группе” Лиги чемпионов БАТЭ. Эти ушлые барыги, с рук которых билеты на “Ювентус”, “Реал”, “Баварию” уходили по тройному номиналу. Эти терки “за футбол”, “за политику”, да просто за жизнь. У старых касс даже свидания девушкам назначали… Теперь там то ли казино, то ли какой-то клуб. А кассы — у головного входа, возле той самой древней арки с колоннами. Они представляют собой мини-прицепы к фургонам. С окошками, в которых гоняют чаи не шибко напрягающиеся на раздаче проходок барышни. А чего напрягаться, когда предложение рождает хлипкий спрос?
Так вот, в строку о мизансценах. Это было на Сан-Марино и Люксембурге, это повторилось на Молдове. К ожидающим в недлинных очередях болельщикам регулярно подходили люди и предлагали билеты, а то и целые распечатки. Случалось даже на хорошие места в центральные сектора. Безвозмездно. То есть в дар. Типа, нам ваш футбол и даром “не нать”, и за деньги “не нать”. Что бы это значило — думайте сами. Только если стоимость билетов от смешных двух до невеликих пяти рублей — можно и в дар отдать. Опытные ловцы халявы четко секли подсечку. Как тот коренастый парниша в бейсболке с рекламным клеймом “Автобаза”, почти по-карцевски поучавший боевого товарища: “Придурок, иди сюда! Выйди из очереди — сейчас кто-нибудь стопудово будет бесплатные билеты раздавать!”
Обычно животрепещущую и уже набившую здоровенную тему милицейского досмотра закроем сразу. Пропускная система работала быстро и безотказно. Блюстители порядка, как водится, исполняли обязанности методично. Но толчеи на пунктах допуска не создавали. Самая большая заминка на глазах автора случилась тогда, когда в “вольер” шагнул монументальный дядька с гиперболизированными признаками зеркальной болезни. Его феерическое пузо заканчивалось где-то в районе колен. Пытавшийся обхватить человека-шар широкоплечий милиционер запросил подмоги у коллеги. К осмотру брючных колошин приступить и вовсе не удалось — добраться через живот к штанинам не представлялось никакой возможности. Интересно, этот мужик покупает билеты на два сиденья? И пускают ли его в самолет?
Еще один зачет стадиону — территория перед непосредственными входами в чашу. Не то чтобы она пела и плясала. Однако заняться действительно было чем. Где-то заливался в конкурсном экстазе штатный массовик-затейник. Активно функционировали пользовавшиеся популярностью фотозоны. Ну а в гастрономическом плане и вовсе было грандиозное разгуляево — палатки и вагончики с булками, хот-догами и прочей шаурмой тянулись бесконечными калашными рядами. Пиво, разрешенное к употреблению повсюду, тоже лилось рекой. Забавно, что собственно зрелище было дешевле “хлеба”. Шаурма за девять рэ, но большая. За пять, но маленькая. Пиво от двух с полтиной до четырех. И все в том же духе…
А потом был футбол. Если честно — так себе. На очень большого любителя нашей сборной. Поэтому не понятным выглядело рвение одной молодой интеллигентного вида парочки, с которым она при наличии уймы свободных мест упорно ломилась в ложу прессы. В принципе их устремления были абсолютно законными — у очкарика и его субтильной девушки на руках имелись билеты на кресла… в журналистском секторе! В принципе нежелание двух репортеров покидать нагретые “насесты” также являлось законным — ложа прессы все-таки. Однако очкарик и его спутница не унимались. Они явно были научены опытом сражения за свои “аршины”, ибо приобрели пакет на домашние матчи сборной Беларуси в Лиге наций и уже боролись за свои места под осветительными “мухобойками” на играх с “люксами” и санмаринцами. В итоге победили опыт и рафинированный напор: после обращения парочки к фактурному сотруднику службы безопасности журналисты оказались подвергнуты унизительной пересадке на менее комфортный нижний ряд.
Азартом и напряжением этот недолгий поединок как минимум не уступал действу, происходившему на поле. Разбросанные по периметру арены болельщицкие отрядики обозначали присутствие на судьбоносном поединке примерно с теми же эмоциями, с какими пионервожатые репетировали перед начальником лагеря Дыниным парад “Царица полей — кукуруза!”. Непрерывно шумели и хоть как-то напоминали, “а чой-то мы тут делаем”, лишь два сектора — фанатские. Тот, который за “Белых крылаў”, после несогласия в “вопросах богословия” с правоохранителями, заметно измельчал числом. Потому тот, который за молдаван, практически держал с хозяевами паритет в децибелах и незамысловатом креативе. И даже по пояс оголился на кураже.
В общем, так и сидели девяносто с чем-то там минут. Как в провинциальном театре. На сомнительного содержания пьесе. В которой хотелось искренне сопереживать своим актерам, не испытывая чувства неловкости за натянутую игру. Получалось урывками…
“Все на вокзал! Там “алкашку” круглосуточно продают”, — кричал бритоголовый подросток в ночной Минск, увлекая за собой толпу вдохновленных призывом сподвижников. На вокзале у них начинался настоящий праздник. Тоже, кстати, обновленном в относительно недавней истории столицы. И кто теперь вспоминает о старом?