Владимир Гуцаев. Тренер сказал самому придумать причину, по которой можно отказать “Реалу”

Например, о легендарном тбилисском “Динамо”, которое мое поколение видело максимум на ветхих пленочных обрывках. За четыре года до минских одноклубников оно выиграло союзный чемпионат, а в 1981-м триумфально прошлось по Европе, взяв Кубок обладателей кубков. Едва ли у той команды был лидер в одном лице, но Владимир ГУЦАЕВ точно являлся частью ее души. Его рекорд по количеству матчей за “Динамо” — 303 — до сих пор не перекрыт, и это при том, что из своей пятнадцатилетней карьеры Гуцаеву пришлось в сумме года три пропустить из-за травм. Владимир Гаврилович по-прежнему в родном Тбилиси. В 2017-м он справил 65-летний юбилей. Отвечает бодрым голосом и часто смеется. По работе далек от футбола, но душой всегда в нем.

— Судя по всему, нашим сборным через полтора года сражаться в полуфинале Лиги наций. В Беларуси многим болельщикам неловко, что приходится обретаться в компании футбольных “карликов”. А как в Грузии относятся к этому турниру?
— Он ведь и создан для таких команд, как наши. Возможность впервые в суверенной истории выйти на топ-турнир у нас, разумеется, восприняли положительно. Поэтому очень рад, что удалось попасть в полуфинал. Кстати, поздравляю и вашу команду. У меня в Беларуси было и остается много друзей. Надо понимать, у нас относительно молодые сборные, они только развиваются. На своем уровне грузинская команда продемонстрировала очень интересный футбол. Это было достойно, но реальным показателем станут встречи с более сильными соперниками.

— Видите в нынешней грузинской сборной будущих звезд европейского футбола?
— Есть яркие игроки, однако, повторюсь, экзамен эта команда будет держать с более серьезными соперниками. Что до ребят, то можно выделить, например, 19-летнего Чакветадзе из бельгийского “Гента”. Он показывает очень хороший футбол. Дриблинг, скорость — все на уровне, не зря забил четыре гола и отдал четыре голевые передачи. Хорошо себя проявляют и ребята постарше — вратарь Лория, защитник московского “Локомотива” Квирквелия и Кашия из американского “Сан-Хосе”.

— Тем не менее футболисты вашего поколения постоянно говорят, что таких мастеров, как в советские времена, сейчас нет.
— Может, и так. Грузия всегда была богата на таланты, особенно в 60-70-х: Муртаз Хурцилава, Слава Метревели, Георгий Сичинава, Михаил Месхи, Виталий Дараселия, Давид Кипиани. Перечислять можно очень долго. Школа грузинского футбола существует и по сей день — не хватает разве что достойного финансирования. При этом хочу отметить и белорусскую школу. Прекрасно помню минское “Динамо” союзных времен: Малофеев, Мустыгин, Адамов, Ремин, Денисенко. А также мое поколение: Байдачный, Боровский, Зыгмантович, Алейников, Прокопенко, царство ему небесное. Они оставили заметный след в европейском футболе.

— В постсоветской Грузии кто для вас лучший игрок?
— Трудно сказать. Было много талантливых ребят, которым, к сожалению, не удалось ничего выиграть. Георгий Кинкладзе показывал отличную игру в “Манчестер Сити” в 90-х, Шота Арвеладзе здорово выступал за “Аякс”, Темури Кецбая — за “Ньюкасл”, хватало и других ребят.

— В нынешней сборной Грузии выступают несколько игроков, связанных с Беларусью, — такие как Гвилия или Наваловский. Что скажете о них?
— Гвилия здорово проявляет себя в сборной, у нас его очень любят. Отлично провел последнюю игру против Казахстана. Даже в неудачных матчах он всегда отдается борьбе, это ценное качество. Наваловский тоже хороший парень, неплохо подключается к атакам, что и требуется от современного защитника. В общем, к обоим вопросов нет.

— Вы ведь сейчас не связаны с футболом?
— Я в нем не работаю. Другие дела — бизнес и так далее. Тем не менее пристально за всем слежу, болею за сборную и тбилисское “Динамо”. Почему не работаю? Футбол в Грузии переживает не лучшие времена. Если национальная команда обеспечивается федерацией, то клубы находятся на дотациях правительства, а значит, возможности их минимальны. Так что мне это не очень интересно.

— “Динамо” уже два года не выигрывает чемпионат. Кризис?
— Так сложилось. В клубе здорово функционирует академия, в составе — молодые футболисты от 17 до 22 лет. С одной стороны, это хорошо, а с другой — “зелеными” ребятами сложно добиться результата. Вот на днях динамовцы проиграли “Сабуртало” — еще одной тбилисской команде, которая и выиграла чемпионат. Там проводится очень серьезная работа, так что все по делу.

— На сборную ходите?
— Да, как и все. У грузинского чемпионата посещаемость небольшая, но на матчах сборной почти всегда аншлаг.

— Вы часто бываете в Беларуси. Когда последний раз наведывались?
— Пару лет назад. Мне очень нравится Минск и вообще ваша страна. Когда приезжаю, обязательно встречаюсь со старыми знакомыми. Одно время заезжал в Солигорск, там работал Юра Вергейчик. Он по-прежнему в “Шахтере”? В федерации? Здорово! Думаю, если бы полуфинал Лиги наций состоял из двух матчей, то обязательно прилетел бы в Минск. А так, видимо, придется тебе приезжать. Обязательно звони, когда будешь в Тбилиси.

— Из-за травм вы пропустили много месяцев карьеры. Это отразилось на здоровье?
— Нет, слава богу, все нормально. Били меня нещадно — это да. Тогда к тому же работали другие судьи, и защитникам можно было все. На это жаловались и Блохин, и многие другие нападающие. Это сейчас, если что — сразу предупреждение или удаление, а раньше защитник должен был фолов пятьдесят, наверное, совершить, чтобы ему желтую карточку показали. Сегодня его за такое уже сто раз выгнали бы с поля. И правильно сделали. Хотя даже при нынешней строгости многие умудряются грубо играть. Взять финал Лиги чемпионов — кто-то, может, включил телевизор, чтобы посмотреть на Салаха, а этот Рамос ломает и его, и всю игру.

— Кто для вас был самым грубым защитником?
— Хватало жестких ребят. Московский динамовец Новиков меня несколько раз травмировал. Хотя он отличный парень, мы дружим до сих пор. Дело в том, что такой зачастую была установка тренера: видишь в составе соперника техничного футболиста — ломай его, если другие методы не помогают. Поэтому грубость была в порядке вещей. Конечно, мог провести за “Динамо” намного больше, чем 300 игр. В 1980-м вообще почти целый год пропустил. Новиков меня отправил в больницу в апреле…

— Не жалеете, что вся карьера прошла в Тбилиси, ведь известно, что вы неоднократно могли покинуть команду. Да что там говорить — вас ведь звал сам “Реал”!
— Конечно, у меня было много предложений. В 1973-м, когда выиграли турнир в Испании, предлагали контракт с мадридским “Атлетико”, затем звали в английский “Вест Бромвич”. Ну и самая известная история, естественно, про “Реал”. Причем это были не просто разговоры. Испанцы дежурили в гостинице с готовым контрактом, оставалось только поставить подпись. Вся команда это видела. Но тогда о таком не то что мечтать — вслух говорить нельзя было. Поэтому главный тренер Нодар Парсаданович Ахалкаци сказал самому придумать причину, по которой можно “Реалу” отказать. Разумеется, сейчас я об этом вспоминаю с огромным сожалением, но тогда был разгар социализма — о том, чтобы уехать играть в Европу, нельзя было даже думать. С другой стороны, я всю карьеру провел в родной и любимой команде, так что в каком-то смысле тоже повезло.

— На рубеже 70-80-х “Динамо” гремело в Европе…
— Те успехи ценились вдвойне, потому что команда была сформирована из грузинских футболистов. Не было мировых звезд, купленных за бешеные деньги. Много кого обыгрывали. Еще в 79-м дома разгромили “Ливерпуль”…

— Это когда вы спорили с другом, что непременно забьете?
— Да, мы с ним много раз заключали пари. И он ни разу, кстати, не выиграл. А тогда на трибуне хватался за голову, когда я забил. Проиграл мне две тысячи рублей — космические по тем временам деньги… Потом играли с “Гамбургом”, где была собрана, считай, сборная Европы во главе с Кевином Киганом. В обоих матчах вели в счете, но не хватило опыта. В 1981-м обыгрывали и “Вест Хэм”, и “Фейеноорд”. Словом, то был расцвет грузинского футбола.

— Говорят, в Тбилиси была самая режимная в то время команда.
— Это правда. Вообще, подобное можно сказать обо всех закавказских клубах — и об “Арарате”, и о “Нефтчи”. Когда играешь на высоком уровне, стараешься держать себя в тонусе и не нарушать режим. У нас и тренер такой был. Не сказал бы, что Ахалкаци какой-то деспот, однако он ценил, когда игроки серьезно готовились к играм. Мы же Нодара Парсадановича очень уважали и старались не подводить. Кстати, некоторые до сих пор говорят: дескать, тбилисские футболисты тогда чуть ли не умирали от вина и тому подобное. Не было такого никогда! Я, будучи футболистом, вообще не пил и не курил. Это можно было сказать разве что о тех, кто не проходил в состав.

— Но веселых историй ведь хватало?
— Конечно! Как без них, когда месяцами сидишь на сборах. Без интернета, кстати. Книги, шашки, шахматы, домино, а то просто в компании травишь анекдоты. Такова была обыденная жизнь у всех команд. Историй много знали. Сейчас не расскажу. Надо сначала выпить грузинского вина, закусить шашлычком, и когда пойдет непринужденная беседа — тогда можно. Так что жду в Тбилиси.

— Обида, после того как вы и Кипиани не попали в состав сборной на чемпионат мира-1982, долго жила?
— Это давно в прошлом. Тем не менее часто анализирую ту ситуацию и прихожу к выводу, что Лобановский и Бесков, которые вместе с Ахалкаци составляли тогда тренерский триумвират сборной, не всегда были объективны в своих решениях по поводу состава. Не понимаю, например, как можно принять сборную и привести пятнадцать игроков из одного клуба. Это было бы оправданно, если бы сборная заняла призовое место, но ведь она провалилась. Разве запасные “Спартака” или киевского “Динамо” могут быть сильнее, чем основные игроки из Тбилиси? Мы в те годы прилично играли. Нас и в Испании, которая принимала мундиаль, знали. Выиграли там какой-то турнир. Рамаз Шенгелия стал лучшим бомбардиром, меня признали лучшим игроком, Отара Габелию — лучшим вратарем, а “Динамо” назвали самой техничной командой. И после этого тренерский штаб сборной игнорирует наших футболистов. Испанцы, слышал, говорили: если Кипиани не проходит в советскую сборную, то что за волшебники тогда у них в составе?! Мы пережили огромный стресс. Мне было 29, Кипиани — 31. Оба хотели проявить себя на глазах всей планеты. Давид вскоре после этого закончил с футболом.

— Слышал историю, как вы отказались символически передавать преемнику футболку с седьмым номером — мол, некому.
— Это не совсем так — кому-то все-таки передал. Другое дело, что не стоило “семерку” тогда делать фетишем. Когда я получил ее от Славы Метревели, все вышло как бы само собой. Никто ни о чем не договаривался. Я провел девять матчей за основу “Динамо”, и перед последним, со “Спартаком”, объявили, что Метревели завершает карьеру. Ему стукнуло 35, для нападающего серьезный возраст. Видимо, Слава увидел во мне преемника. Хотя обо мне еще в 1966-м в “Советском спорте” писали — когда наша команда выиграла в Харькове “Кожаный мяч”, журналист назвал “подрастающим Метревели”. Получилось символично.

— Как вам дался переход на тренерскую деятельность, и почему вы ее быстро закончили?
— Думаю, если бы продолжил тренировать, чего-то да добился бы. Но в один момент внутри просто что-то сломалось. В 1997-м меня признали лучшим тренером Грузии. Тогда работал с “молодежкой”, мы в Тбилиси обыграли итальянцев с Буффоном, Лукарелли и прочими. Затем тренировал главную сборную, но там не получилось — были трудности в отношениях с футболистами. После этого во многом разочаровался.

— Вы помогали Газзаеву в “Алании”, когда она сенсационно взяла золото чемпионата России…
— Валерию Георгиевичу удалось собрать прекрасный коллектив. Я занимался селекцией и в том числе посоветовал несколько игроков из Тбилиси: Шелию, Ревишвили, Кавелашвили, из московского “Динамо” подтянули Тетрадзе — отличная вышла команда!

— После десятилетнего перерыва в конце “нулевых” вы вернулись к тренерству в ВИТ-“Джорджии”. Почему?
— Это было баловство. Считался советником, хотя толком не понимал, что эта должность означает. Ну что можно советовать главному тренеру, если он и сам должен все знать? Это несерьезно. Как Марадона в брестском “Динамо” занимает какой-то там пост, хотя сам тренирует в Мексике. Кстати, мы в Грузии все были в шоке, когда прочли новость о том, что Диего едет в Брест. До сих пор не понимаем, как и зачем это произошло.

— У вас был опыт в политике. Надо полагать, неудачный?
— Да, являлся членом парламента на протяжении нескольких лет в “нулевых”. Однако, чтобы там работать, нужно быть совершенно другим человеком. Эту тему развивать не хочу, но, думаю, ты и сам понимаешь, что имею в виду. В общем, разочаровался. Еще несколько раз звали, но сказал, что больше слышать ничего об этом не желаю.

— Ваш сын Георгий, кажется, пошел по стопам отца?
— Да, он неплохо играл, как и младший, Михаил. Но когда я понял, что ни из одного, ни из другого не получится футболист высокого уровня, посоветовал им закончить с этим делом. Проблема в том, что в Грузии, если ты недостаточно талантлив, чтобы попасть в хороший европейский клуб, не заработаешь ни денег, ни имени. Время пролетит — и в тридцать лет останешься и без славы, и без профессии. Так что предпочел дать детям образование. Старший сын отучился в Швейцарии и на днях на пять лет отправляется работать в Англию. Младший окончил университет в США и, видимо, останется в Нью-Йорке. Решил, что для них так будет лучше. Наверное, не ошибся.