Афины-2004. Двух с половиной недель ради, или Здание должно сносить себя само

Возвращаясь с лигоевропейского матча БАТЭ в Салониках, мы “проинспектировали” олимпийские объекты Афин — и в основном обнаружили лишь остатки роскоши.

Красиво жить не запретишь

Если бы не Акрополь с его Парфеноном, колоннами и театром Диониса, по Греции все было бы более или менее ясно. Хочешь — Эгейское море, хочешь — Ионическое, хочешь — сорвал с дерева мандарин в середине декабря и съел. Типичная южная страна с морским ветром в голове, которой лень вставать со стула, даже когда кризис, пустые банкоматы и везут гуманитарную помощь со всего Евросоюза. Везут же — чего париться?..
Затраты на проведение Игр-2004 составили около 9 млрд евро. Сумма была подсчитана вскоре после окончания Олимпиады, и в нее не вошли расходы на строительство объектов, возводимых не для соревнований. Из-за этого калькуляция вызвала множество споров, однако порядок цифр понятен.
Отнюдь не богатые греки строили не только за свои кровные — финансовую поддержку оказывал НОК и другие международные структуры. Эта “гуманитарка” формально значилась в плане еще на стадии выбора организатора Игр. Помимо Афин, в претендентах ходили Санкт-Петербург, Буэнос-Айрес, Стокгольм, Кейптаун и Рим. Россияне не дошли до стадии голосования, но остальные города составили серьезную конкуренцию. В решающем раунде Афины переиграли Рим, и произошло это во многом потому, что провести мероприятие в столице Греции было действительно важно.
Красиво жить не запретишь — сейчас понятно, что девиз Игр-2004 являлся именно таким. Ради двух с половиной недель соревнований в Афинах возвели множество объектов, совершенно не подумав о том, как их использовать впоследствии. Собственно, и думать не собирались. Кажется, греки вообще не знают, что здания и сооружения можно сносить или демонтировать — они приемлют только эволюционный путь, в том плане, что здание должно сносить себя само. Даже в центре Афин можно увидеть множество умерших домов, непригодных для жилья. Они никого не трогают и никого не пугают — стоят себе и рассыпаются под воздействием довольно мягкой атмосферы. В лучшем случае их обносят сеткой — и то для проформы.
Но надо отдать должное: во время проведения Олимпиады все выглядело превосходно. А особенно прекрасно — с точки зрения логистики. Игры в Афинах остались в истории как одни из самых компактных и удобных. Главный стадион и множество крупных объектов близ него — в десятке остановок метро от центра города. Отсюда — недлинный путь в Олимпийскую деревню и к гребному каналу. В обратную сторону от центра Афин, к морю, — комплекс “Элиникон”, возведенный с нуля, и несколько новых строений в районе Фалиро, также близ воды. Эти объекты связали новыми трамвайными линиями, а пожертвовали греки аэропортом — и, вы уже понимаете, что тоже не стали его сносить. Аэропорт стоит как памятник архитектуры ХХ века, правда, смотреть уже практически не на что: разбитые стекла, едва различимые надписи, голые балки, прочие аварийные конструкции.
Греки живут на дивиденды от своего прошлого, продавая вдобавок море и солнце. Они сами сделали такой выбор, и немногие стремятся к большему. “Толковая молодежь старается как можно быстрее уехать за границу — в Германию, Голландию, Велико- британию. Там можно заработать, не то, что у нас. А остаются старики и те, кто не востребован за рубежом. Они днями сидят в кафе и цедят по чашке кофе — на большее все равно денег нет. И кому развивать страну?.. Хотя тех, кто уезжает, я тоже не очень понимаю. В Германии или Голландии приходится вкалывать сутками. Там живут, чтобы работать, а нужно работать, чтобы жить, правильно?” — поделилась с нами невеселыми мыслями сотрудница ПАОКа на матче с БАТЭ.
Сама она родилась в России, но, прожив в Греции больше двадцати пяти лет, полностью ассимилировалась и даже по-русски говорит с акцентом. Поэтому неосознанно четко формулирует местный way of life: в первую очередь — жить, во вторую — работать. Причем если второе мешает первому, то к черту такую работу. Может, именно поэтому в Афинах так много бездомных “дауншифтеров”. Зачастую они даже денег не просят: бродят по городу в свое удовольствие, а к ночи раскладывают коробки и одеяла на тротуаре и ложатся спать. Полиция их не гоняет. Все-таки одно из достижений древней Греции сохранить удалось — демократию.
Этот разговор не столько об Играх-2004, он в целом о Греции. Недели проживания в стране вполне достаточно для понимания, почему за четырнадцать лет с олимпийскими объектами случилось то, что случилось.

“Элиникон”

Во время Игр олимпийский комплекс “Элиникон”, расположенный в непосредственной близости от моря, принимал соревнования по баскетболу, гандболу, бейсболу, софтболу, фехтованию, хоккею на траве и гребному слалому. Сейчас он по всему периметру огражден от мира металлической сеткой, а на входе стоит охрана.
В этот день пропускали только по приглашениям на семейный рождественский праздник, но у нас такого приглашения, естественно, не было. Да и не очень оно пригодилось бы: мероприятие принимал крытый стадион для игры в баскетбол и гандбол, а также соревнований по фехтованию — одно из немногих помещений, используемых поныне, пусть и не по назначению. Нас же интересовали другие сооружения, и мы решили по-честному.
“Можно пройти на олимпийские объекты?” — спросили мы у женщины в униформе. “А у вас есть разрешение?” — спросила она в ответ. Мы покачали головой и еще минут десять пытались договориться. Наудачу звонили директору комплекса, но в воскресенье офис предсказуемо не ответил. Предлагали оставить на КПП смартфоны и фотоаппараты, но женщина чувствовала неладное и действовала строго по инструкции. Все попытки давить на жалость (“Мы прилетели из Беларуси только ради бейсбола и софтбола”) она отбивала с улыбкой: “Это ваши проблемы”.
При всей беззаботности греческие власти все-таки испытывают дискомфорт от того, что в информационном пространстве регулярно появляются фото олимпийских объектов в ужасном состоянии (комплекс “Элиникон” в этом плане рекордсмен). Акрополь простоял больше двух с половиной тысяч лет. Современному бейсбольному стадиону нет и пятнадцати — а он уже почти развалился. Кому понравятся постоянные напоминания об этом? Причем снимки публиковали все кому не лень — от “The Guardian” до туристов-блогеров. Но вместо того чтобы решить проблему, чиновники решили закрыть ее на ключ, максимально оградить от присутствия чьих-либо глаз. Нет фотографий — и вопроса как будто тоже нет…
Не договорившись с охраной, мы пошли вдоль ограждения, на котором иногда встречались “заплатки”: одни резали металлическую сетку, чтобы пробраться на охраняемый объект, другие ее штопали. Наш поход увенчался успехом — мы набрели на свежий лаз, который еще не успели заделать. И нырнули внутрь, чтобы впоследствии преодолеть еще с десяток неладно скроенных препятствий.
Впрочем, уже за первым забором оказался пустырь, в антураже которого можно было бы снять какой-нибудь постапокалиптический фильм. Хуже всего выглядело здание того самого аэропорта, закрытого перед Играми-2004 (на его территории, по сути, и построен комплекс). Догнивает свой век. Почти все спортивные арены здесь приближаются к этому же состоянию. Исключение — тот самый комплекс, принимавший рождественское мероприятие. Он кое-как функционирует.
Открытые арены покрылись ржой и заросли травой. Табло вышли из строя. Повсюду разбросан мусор — стулья, дырявые ботинки, куклы, кастрюли, тряпки… Все это осталось после иммигрантов с Ближнего Востока, которым здесь устроили временный лагерь в 2016-м. Единственное применение, которое придумали олимпийским объектам за 14 лет…
А выбирать особо не приходится: Евросоюз, плохо справляющийся с наплывом иммигрантов, выделяет Греции, плохо справляющейся с зарабатыванием денег, большие средства, чтобы та принимала афганцев, сирийцев и прочих беженцев. Греки берут деньги, решая с их помощью не только проблемы переселенцев, но и свои. Но за все приходится платить. Местные рассказывают, что из-за большого наплыва иммигрантов центр Афин стал опасным местом после полуночи.
Похожая ситуация с Олимпийской деревней. По плану после Игр квартиры должны были распродать местному населению, попутно доведя до ума местную инфраструктуру — построить сады, школы, магазины… Вместо этого проект просто забросили. Семьи, успевшие купить квартиры, дико прогадали. Район стремительно стал неблагополучным и наполнился таким же контингентом.
Что касается “Элиникона”, то комплекс стал символом фантастической безыдейности властей. “Это постоянная тема для дебатов в Афинах. На протяжении многих лет мы слышим одно и то же. Сначала говорили: здесь будет огромный парк со всеми удобствами и развлечениями. Потом: здесь будет район казино — инвесторы уже готовы вложиться, и стройка вот-вот начнется. С
Сейчас обещают построить отели с соответствующей инфраструктурой, снова уверяют, что инвестор уже взялся за дело. Но ничего не происходит. Там по- прежнему никому не нужные олимпийские стадионы и заброшенный аэропорт.
Власти ничего не могут организовать. Например, демонтировать арены и использовать то, что возможно, где-то еще. Табло, сиденья… Все это сгодилось лишь для мигрантов, которых там расселили пару лет назад”, — объяснил нам спортивный журналист Джонни Георгопулос.
“Элиникон” — это огромная территория прямо у Эгейского моря с прекрасной диспозицией, ей очень сложно распорядиться неудачно. Но у греков получилось.

Дыхание Маруси

Единственное место, где дыхание Игр-2004 еще относительно свежее, — комплекс ОАКА во главе с главным олимпийским стадионом. Он располагается в районе Маруси и занимает гигантскую территорию. Очевидно, во время проведения Олимпиады столь много пространства действительно было необходимо, но сейчас решительно непонятно, как и кому ухаживать за такой площадью. В рабочем состоянии поддерживаются лишь сами объекты, хотя и не все, в остальном же действует все тот же греческий принцип: мусор должен убирать себя сам.
Ощущение бесполезности пространства не покидает и внутри сооружений. Крытую 18-тысячную арену имени Никоса Галиса мы исследовали, получив аккредитацию на матч баскетбольной Евролиги “Панатинаикос” — “Дарушафака”. В 2004-м, помимо баскетбола, здесь проходили соревнования по художественной и спортивной гимнастике, а также в прыжках на батуте. Чтобы получить пропуск внутрь, пришлось потратить четверть часа: декоративных конструкций у здания гораздо больше, чем несущих. Внутренняя полезная площадь составляет, наверное, процентов двадцать от общей. Тому же “Пао” больше просто не нужно, хотя речь идет о клубе, который в новейшей истории шесть раз становился лучшим в Европе.
Отличительная черта арены — слабая вентиляция. При том объеме курева, который потребляют греки, это серьезная проблема. Приблизительно с середины третьей четверти команды играли фактически для себя. Из ложи прессы (не самые плохие места) фигуры баскетболистов просматривались с огромным трудом. Не говоря уже о том, как сложно дышалось.
“Панатинаикос” делит баскетбольную арену с АЕКом, и комплекс Никоса Галиса почти каждую неделю меняет зеленые декорации на желтые — и наоборот. Эти же два клуба с недавних пор практикуют совместное проживание на футбольном стадионе, названном в честь первого олимпийского чемпиона-марафонца Спироса Луиса. Эта арена принимала церемонии открытия и закрытия Игр-2004, здесь прошел золотой забег Нестеренко.
71 тысяча кресел одинаково грязного цвета — явный излишек, доставшийся в наследство от Олимпиады. Матч пятой и второй команд греческой Суперлиги — “Панатинаикоса” и “Атромитоса” — собрал неплохую аудиторию в десяток тысяч преимущественно активных болельщиков, но мы этого антуража практически не почувствовали. Да и беговые дорожки безнадежно портили обзор. Здесь они еще шире, чем, скажем, на минском “Динамо”, а к центру поля легкоатлетическая зона расширяется.
Но еще хорошо, что стадион “Спирос Луис” используется хоть как-то — снаружи он до сих пор выглядит грандиозно, особенно с подсветкой. Правда, надо подойти поближе — ибо прилегающая территория освещается не в пример слабее. И лучше не может: улицы разбитых фонарей — сегодня это выглядит именно так.
Здание велотрека, архитектурой напоминающее стадион, снаружи тоже выглядит неплохо. Но при ближайшем рассмотрении крайне затруднительно не наступить на разбитое стекло: не только от самого павильона, но и от декораций, которые были вмонтированы в асфальт.
Открытая ванна для прыжков в воду, судя по всему, давно не использовалась по назначению. Сейчас здесь вместо воды мусор. Впрочем, его пока не так много — потенциал еще есть. Особый сказ про трибуны акватории. Они аварийные настолько, что ступить там может только нога очень отчаянного человека. Печальнее всего выглядят места для прессы — вандалы выдрали все полезное, что только можно было изъять.
Что хорошо, так это бассейны — как крытые, так и открытые. Декабрьским вечером здесь живенько и людно. Сразу в трех ваннах играют в водное поло. Слегка подогретая вода — и зима не страшна. Правда, потом необходимо добежать до раздевалки, и путь может быть не коротким. Заборная сетка — основной атрибут олимпийского парка.
…Акрополь, вот он — выпячен на самом видном месте да еще подсвечивается в темное время суток, напоминая в режиме “24/7”, кем греки когда-то были. На его вершине — венец архитектурной мысли Парфенон, у его подножия — обветшалые дома с облезлыми черепичными крышами. От этого диссонанса дымится “чердак”. Две с половиной тысячи лет назад Греция являлась передовым научным, культурным и философским центром, Сократ учил Платона, Платон — Аристотеля, Аристотель — Александра Македонского. А сейчас здесь изображают Македонского на открывашках для пива и навязчиво всучивают туристам за пять евро. Архитектура утрачена, традиции утрачены, статус утрачен.
Саша, они все утратили!..