Игорь Крук. “А деньги оставьте себе и купите что-нибудь для команды”

— Уже прочувствовали, что карьера подошла к концу?
— Сейчас межсезонье, поэтому еще не полностью. Наверное, весной осознаю в полной мере, когда вроде бы тур, нужно куда-то ехать, но остаешься дома. Хотя уже за несколько месяцев до окончания чемпионата подводил себя, успокаивал, готовился к тому, что этот прекрасный этап жизни заканчивается. Даже не думал, что он получится таким замечательным.

— Последний матч, финальный свисток — что было в голове?
— Встреча “Городея” — “Слуцк”, мой 205-й матч в высшей лиге. На несколько минут просто растворился в мыслях, но даже не успел ничего почувствовать: сразу подошли команды, помощники. Некоторые игроки знали, что завершаю карьеру, поблагодарили за работу, пожелали удачи на новом поприще инспектирования.

— В 48 лет сложно выдержать темп матчей высшей лиги?
— Непросто. Особенно летом. Арбитры ведь работают с “поларом”, кроме того, должны были два-три раза в неделю тренироваться. Так что нельзя выйти и отбегать матч на пульсе в “сто” — все это отслеживает департамент судейства и инспектирования, что сказывается на назначениях. В общем, последние полгода пришлось тяжело, даже приглашал персонального массажиста.

— Сейчас форму поддерживаете?
— Конечно, нельзя сразу “слезать” с нагрузок, поэтому занимаюсь несколько раз в неделю: лыжи, коньки, плавание, тренажерный зал. Правда, в щадящем режиме.

— Тест Купера сдали бы?
— Сейчас это просто семечки. В последние годы мы сдавали тест йо-йо. В чем разница? “Купер” — гладкий бег, нужно преодолеть как минимум три километра за двенадцать минут. А при йо-йо — переменная работа: рывок, пауза, рывок. Как на поле во время матча.

— Вижу, тетрадь у вас увесистая — ведете полную статистику своих матчей?
— Да, записываю все. Вообще все. Турниры, игры, кто работал со мной, счет, кто забил, предупреждения, удаления, пенальти, оценки инспекторов. Все, что связано с моей судейской карьерой, — здесь. Первая запись — от 25 мая 1996 года, первый матч в чемпионате Минской области, еще в роли помощника. В 1999 году — вторая лига, в 2001-м — там же дебют в роли главного арбитра. Как сейчас помню, матч минского “Динамо-2” и “Гомеля”, счет — 3:3, дал три желтые карточки.
Через год работал уже в первой лиге, а в 2004-м очередь дошла и до высшей. Прекрасно помню первую игру МТЗ-РИПО — “Неман”, июнь. Бригада: Крук, Василевский, Игнатьев — в таком составе мы 13 лет отработали. Вот, кстати, “Прессбол” мне за ту игру 8,5 поставил. Есть отдельный альбом и по высшей лиге, там все вырезки из вашей газеты о моих играх.

— Сколько всего у вас их?
— 661 в качестве главного арбитра плюс 88 в роли ассистента. Это только официальные матчи. Предупреждения, пенальти и прочее пока не подбивал, но собираюсь.

— Вы ведь бывший футболист и даже играли в одной команде с братьями Маковскими.
— Да, “Электромодуль” из Молодечно. Выступал тогда во второй лиге. Играли на старом стадионе, на месте которого сейчас стоит спортивно-оздоровительный комплекс. В той команде еще Андрей Милевский был — сейчас в Минске бизнесом занимается. А Вову и Мишу отлично помню, совсем маленькие приходили на тренировки, мячи носили. Спокойные, незаметные. Никто и подумать не мог, что добьются таких высот. Сейчас оба осели в Молодечно. Володя в ДЮСШ с девочками работает, Миша — в общеобразовательной школе. С первым разговаривал буквально вчера. Как он? Сожалеет, конечно, сильно, что так все сложилось.

— Закончили из-за травмы?
— Проблемы с коленями. До последнего пытался продолжать, но затем глава минской федерации Георгий Валентинович Гоман пригласил в судейство. Отказывался, но он настоял, увидел во мне потенциал. На первых порах было тяжело, первые два-три сезона. Иногда даже пытался открыться под передачу или порывался подсказывать игрокам: “Куда ты даешь вообще?!” Но сдерживал себя, напоминал: спокойно, ты судья.

— Какая самая высокая оценка в вашей тетради?
— Раньше спокойно ставили 9. Сейчас потолок — 8,4. Ну, в редких случаях 8,5. Это если, допустим, ты поставил три пенальти, отметил два гола — и все решения верны. А в ”нулевых" лепили девятки легко.

— Низкие ведь тоже есть?
— Разумеется. Если говорить о неудачных матчах, в первую очередь вспоминается поединок “Гомеля” и минского “Динамо” в 2007-м. Закончили 4:4. Жара — 35 градусов, плюс команды с опытными игроками. У гомельчан Василюк и Стрипейкис. У минчан тоже знатная банда во главе с Хацкевичем. Я его тогда удалил в концовке, хотя нужно было раньше. Он по-хамски себя повел, начал оскорблять.
Ну и, конечно, особняком стоит игра БАТЭ — “Дарида” в 2008-м, первый тур. На 84-й минуте назначил пенальти в ворота гостей — 1:0. Так и закончили. После этого начались мелкие потасовки, которым не уделил должного внимания. Моя ошибка. Дал финальный свисток, чуть расслабился, а на поле в это время началась драка. Стенка на стенку: бам-бам — и разбежались в подтрибунку. Подходят помощники: что произошло? Никто ничего не видел, так и не поняли, кому показывать карточки. Меня тогда отстранили до конца первого круга — самое серьезное наказание в карьере. Где-то на протяжении месяца была депрессия. Хотел заканчивать с судейством. Но коллеги поддержали, и к лету вышел на беговую дорожку, снова себя заставил. Постепенно вернулся: дубль, “Хрустальный мяч”, первая лига — все заново. А через три года получил приз лучшему арбитру страны.

— Почему так и не стали арбитром ФИФА?
— Во-первых, из-за незнания английского языка. Во-вторых, только начал судить высшую лигу в 34 года, а для УЕФА это уже много, там делают ставку на молодежь. Правда, в 2006 году отправили на международный семинар в Испанию. Сказали об этом за три месяца. Я в шоке: как полечу, если языка не знаю. Немного позанимался с репетитором, но все равно недостаточно. Хорошо, что там было много русскоязычных коллег. После семинара проводилось собеседование. В БФФ пришло заключение: физически готов, но знание английского не позволяет включить в список “международников”. Так на этом был поставлен крест.

— А в нашем чемпионате с легионерами как общаетесь?
— Азы “инглиша” знаю, плюс помогла международная практика на сборах в Турции. Это хорошая практика. Когда тебе “фак ю” говорят, ты-то понимаешь, а когда просят объяснить решение — не всегда. Но у нас с легионерами все нормально было. Правда, года четыре назад в межсезонье случилась история. Минское “Динамо” в манеже проводило с кем-то спарринг, тогда играл Фатос Бечирай. И что-то ему не понравилось. Подбегает ко мне, и такое начинает говорить. Сразу красная карточка, в общем. А после матча главный тренер динамовцев Вук Рашович его за руку привел, тот извинился.

— В плане эмоций какие игры в первую очередь вспоминаются?
— Их было немало: два финала Кубка страны, шесть “класико”. Самое запоминающееся — в 2014 году, на “Борисов-Арене”. БАТЭ проиграл — 0:1. Вообще, борисовчан всегда тяжело судить. Как ни крути, психологическое давление на арбитров постоянно присутствует. Особенно зная Анатолия Капского. Хотя, конечно, таких людей в белорусском футболе не было и не будет. Да, случались жесткие моменты. Да, он открывал ногой дверь в судейскую на “Тракторе” после поражения. Но на следующий день был готов позвонить и сказать: “Игорь, я был не прав, извини”.

— Любая ошибка в пользу БАТЭ многими трактуется как заговор.
— Это притянуто за уши. Знаю, некоторые считают, что борисовчанам все помогают, но такого однозначно нет. Почему еще БАТЭ сложно судить? Если он не ведет в счете, футболисты начинают психологически давить на арбитра. Особенно это, кстати, касается Стасевича. Есть даже знаменитое фото, где я окружен игроками борисовчан.

— Есть еще команды, которые сложно судить?
— В прошлом сезоне тяжело было с Гуренко. Все решения — правильные или нет — им трактовались по-особенному. И Сергей Витальевич постоянно пытался свое мнение донести до арбитров: через резервного или помощника: “Да скажи ты ему! Что он там свистит?!” А у нас через переговорное устройство все слышно. Да и на трибунах 200-300 зрителей. Плюс у Гуренко есть “традиция” — после каждого матча выйти на поле и сказать пару ласковых в своем стиле. Самое главное при этом — не подливать масла в огонь.

— Удалять на трибуны — разве не вариант?
— А вот и нет. Прямых оскорблений он себе не позволяет. Знает, что можно говорить, а что нет. Он как бы спрашивает, интересуется, но в такой форме, что…

— Что Гуренко имел в виду, когда сказал, что однажды из-за Крука ему пришлось написать заявление об отставке?
— Я тоже сначала не понял, а затем стал отматывать назад и вспомнил. Речь о Кубке Беларуси-2009/10, когда минское “Динамо” в четвертьфинале проиграло ДСК.

— Другие тренеры вас также порой критиковали. Хотя у нас на пресс-конференциях почему-то о судействе говорить нельзя…
— А почему нельзя? Потому что это порою субъективный взгляд. Тренер не видел момента, плюс эмоции от поражения. А если еще журналист неудобный вопрос задаст. Вспоминается Игорь Ковалевич после матча “Витебск” — “Неман”.

— Это когда он говорил, что пьяный Шмолик судил лучше вас?
— Да, и не только. Это было несолидно, унизительно. Хотел даже обращаться в федерацию. Почему ты на всю страну такое заявляешь, не имея при этом никаких фактов в подтверждение? И это не единичный случай: до этого он, кажется, Цинкевича оскорбил.
Естественно, то, что кричат зрители, что пишут в интернете, в СМИ, накладывает отпечаток. Потому что читают родственники, друзья. Особенно тот эпизод с Ковалевичем резонансным получился. Все спрашивали, что ж я там такое сделал?

— В некоторых чемпионатах арбитры после матча дают интервью, объясняют свои решения. Как вы к этому отнеслись бы?
— Это здорово. У нас ведь была передача “Судите с нами”, но пропала. Считаю, такое должно быть. Полезно и для игроков, и для зрителей, чтобы пресечь потенциальный поток негатива. В том числе включения со стадиона — разве что перед этим судья должен пересмотреть момент. Хорошо если бы он на всю страну мог объяснить свое решение, пусть даже ошибочное.

— Родственники бывали на трибунах на ваших матчах?
— Да, постоянно. Сочувствовали: работа, мол, не из легких. А мама, например, все матчи по телевизору смотрит, переживает. Заканчивается матч, звонит: “Сынок, а что ж там тебя хотели побить?”

— Работа судьи в определенном смысле мазохизм, правда?
— Нужно быть в первую очередь психологически устойчивым, фильтровать слова, которые слышишь. Если они исходят от игрока, нельзя прощать.
Но порою идет просто жесткий прессинг. Футболисты, особенно опытные, знают, когда еще можно что-то сказать. Они проверяют судью, пытаются вывести из равновесия, чтобы в следующий раз он, к примеру, не свистнул какой-то фол. Надо не обращать внимания. Этот навык приходит с опытом. Я учился ему у старшего поколения. У того же Шмолика, кстати.

— Приведите положительный и отрицательный примеры из числа футболистов в плане отношений с арбитрами?
— Слишком плохих или очень хороших не было. Со всеми старался находить общий язык. Искал с каждой стороны помощника. Чаще всего обращался к капитану или вратарю: “Вася, успокой 15-го номера, а то в следующий раз будет карточка”. Иногда и это не помогало, тогда приходилось прибегать к санкциям.

— Веремко?
— Да, был один случай в Витебске. Игра шла с преимуществом “Минска”, но хозяева победили. Весь матч Веремко что-то выкрикивал в мой адрес. Финальный свисток и вижу — бежит он. Злой, с такими эмоциями на лице! И масса ведь, да еще с разгону — ну, представляешь. Хорошо, что его остановили. Желтую карточку показал. После игры либо тренеры заставили, либо он сам пришел в судейскую. На эмоциях можно было много наговорить, морду набить, но это не выход. Надо успокоиться. Сели: “Ну что, какой момент интересует?” Объяснил первое решение, второе, третье. Он пожал руку, извинился. Говорю: “Сергей, ты капитан, у тебя молодая команда. Ты ведь пример подаешь. Как ребята себя будут вести, видя, что их вожак себе позволяет?” — “Ну да, согласен, эмоции. Да и вас я ведь должен был завести как-то”. В итоге разошлись мирно.

— Как судейский корпус переживал события 2016 года, когда задержали Андрея Жукова, а четырех арбитров отстранили от работы?
— После тех событий случилось тяжелое межсезонье. В обществе витал нездоровый дух, все были негативно настроены в отношении судей. Мы собрались на сборах в Турции и сказали друг другу: ребята, должны доказать, что мы нормальные, что можем работать. Пытались, словом, восстановить доброе имя судейского корпуса. Во многом получилось.

— Могли в 2016-м представить, что рядом с вами происходит такое: взятки за назначения и прочее?
— У меня был шок, непонимание. Мы с Андреем Михайловичем Жуковым работали бок о бок, он был для меня примером, один из лучших арбитров. То, что случилось, стало громом среди ясного неба. И близко не мог подумать, что там что-то носят в федерацию, в голове это не укладывалось.

— А договорные матчи?
— То же самое. Тем более самая резонансная игра “Ислочь” — “Динамо” Брест прошла в Молодечно. Но я на ней не был. Причем потом пересматривал моменты — и что-то определенное было сложно сказать. Невозможно это доказать по записи игры.
А вот другой матч, который затем признали договорным, я судил: “Ошмяны” — “Луч”. Сидим после игры в судейской, пьем чай. Влетает какой-то опер: “Так, где эта команда?!” — “Какая?” — “А вы кто?” — “Судьи”. — “Ясно”. И убежал. Пожали плечами. Затем сели в машину, едем. Нас на трассе обгоняет машина, останавливает другую, оттуда вылетают люди в масках. Мы переглянулись: что это было? Оказывается, “стелили” ошмянских футболистов. И самое главное — во время матча было ноль подозрений: эмоции запредельные, тренеры орут. На следующий день звонит инспектор: “Игорь, ты слышал, что “наша” игра была договорной?”…

— На суде по “договорнякам” в записи переговоров обвиняемых не раз звучали фразы вроде “судьи “работают”.
— Вряд ли арбитров подключают к этим делам. По крайней мере ничего подобного не слышал ни от одного коллеги. Может, кто-то и “работает”, но такой информации у меня нет.

— Ладно договорные матчи, но ведь перед игрой, бывает, арбитры оказывают “знаки внимания”.
— Я бы назвал это знаки гостеприимства. Бывает. Где-то “полянка”, где-то в баню сходили. Почему нет, особенно если давно знаком с тренером или начальником команды? Все в рамках разумного. Знаю, что в Европе подобное часто практикуется. Любой клуб, например, может пригласить арбитра на какую-нибудь экскурсию.

— Где душевнее всего принимали?
— Многое можно вспомнить. И Гродно, и в Новополоцке всегда Подлипский с Цыбиным встречали с душой.

— Давайте начистоту: предлагали ведь что-то когда-то?
— Ну, было, конечно. Но мы же не будем об этом писать?

— Будем.
— Случалось разок. Не скажу где. Как реагировал? Знал, что через несколько лет завершать карьеру. Говорю: я должен спокойно закончить, а эти деньги оставьте себе и купите лучше что-нибудь для команды. Мне отвечают: “Да это просто симпатия, ничего не просим”. Все равно, говорю, ничего не будет. А смысла отрицать, что такое порою случается, не вижу. Думаю, все знают, что подобное есть.

— На зарплату арбитра в Беларуси можно прожить?
— Не за зарплату, а за гонорар. Можно. Некоторые и живут. За матч “вышки” — 430 рублей. Если четыре игры в месяц — почему нет? Зимой только сложно, приходится существовать за счет летних запасов.