Владимир Драчев: Беларуси всегда поможем

Нет, для обмена впечатлениями на тренерской бирже он был доступен всегда, а вот насчет задушевного интервью — никак не получалось. “Полчаса вам нужно? Ну, это нереально, давайте 15 минут, как раз успеете до начала нашего командного собрания”. Что же, лирику про живописные острова заповедника “Кижи” пришлось сразу отбросить. Зря, что ли, мы все-таки пересеклись в гостиничном номере звезды мирового биатлона в недалеком прошлом.
— После завершения карьеры в сборной Беларуси вы вернулись на родину и постепенно втянулись в политико-чиновничью жизнь. Глава Всеволжского района Ленинградской области — крупнейшего в России муниципального образования, депутат Государственной думы, член фракции “Единая Россия”. Неужели там вам было комфортнее и сытнее, чем в спорте?
— Какая-то странная постановка вопроса. При чем здесь комфорт и сытость? Я был востребован в этой сфере деятельности. Сейчас же занимаюсь вопросами биатлона, кстати, загруженность резко возросла, в несколько раз точно.

— В чем тогда была причина вашего возвращения в биатлон? И не просто возвращения: вы сразу выдвинулись кандидатом на пост руководителя СБР.
— Причина банальна: боль за весь российский биатлон. Еще при Прохорове (бывший глава СБР. — “ПБ”.) пытался вернуться, но тогда не получилось. А сейчас, укрепив позиции, решил поработать на вид спорта. Причем искоренить ошибки сверху, понимая масштаб проблем.

— Изначально шансы на избрание считали реальными?
— Вообще не думал о них — на выборы выходил с открытым забралом. Дерусь потому, что я дерусь. Понятно, против системы работал, но что поделать.

— Поначалу в вашей команде был четырехкратный олимпийский чемпион Александр Тихонов, агитировал за вас. Но сейчас Александр Иванович считает Драчева чуть ли не главным злом российского биатлона. Какая кошка между вами пробежала?
— Давайте не будем про Александра Ивановича, хорошо? Ну, то есть вообще не будем его касаться в разговоре.

— Как в целом относитесь к критике в ваш адрес?
— Нормально. Анализирую претензии и делаю выводы. Как говорит наш друг, президент украинской федерации Владимир Брынзак, я внимательно выслушал все стороны и принял решение. Ответственность на мне. Странно было бы, чтобы я относился к критике плохо, ведь, будучи еще спортсменом, всегда говорил правду прямо в глаза. Без реверансов и политкорректности.

— Все обратили внимание, что отбор на первые этапы Кубка мира в состав сборной чуть ли не впервые в истории российского биатлона прошел исключительно по спортивному принципу. Но потом как будто все вернулось на круги своя: поедет эта, а не та, этому надо отдохнуть, а этого просто нужно проверить, а та вообще готовится только к Универсиаде. Неужели опять все стало непрозрачно с отбором?
— С чего вы взяли?

— Люди биатлонные говорят.
— Вот и спросите у тех, кто это говорит. Все осталось, как договаривались. Честный прозрачный отбор по спортивному принципу. Есть соглашения с регионами, мы их не забываем, наоборот, заинтересованы, чтобы те команды, которые остаются на родине и пока не имеют международных стартов, не опускали руки и готовились дать бой основному составу. В СБР сейчас самый демократичный подход, мы стараемся рассмотреть всех биатлонистов и биатлонисток, за какой регион они бы ни выступали. У всех есть шанс проявить себя. Это было мое кредо — разорвать порочный круг устоявшегося несменяемого состава сборной. Некоторые люди уже карьеру завершили, а их продолжали возить по этапам.

— В материале о межсезонье я предположил, что первым делом новый глава СБР поставит железобетонный барьер на пути передачи воспитанников в другие сборные. Мол, на эти грабли россияне больше никогда не наступят: Кузьминой (россиянке по рождению) и Домрачевой (россиянке по лыжной выучке) им хватит на всю оставшуюся жизнь. И что же делает СБР перво-наперво под вашим руководством: подписывает вольную сразу пятерым воспитанникам по просьбе белорусов и трем — по просьбе украинцев. Зачем вам это надо?
— А с чего вы решили, что Кузьмина и Домрачева — это просчеты российской системы подготовки? Анастасия пробовала попасть в сборную, не проходила. Решила реализовать себя в другой команде, уехала с мужем в Словакию. Где же здесь наш просчет? Человек фактически закончил карьеру, а потом захотел бегать за новую страну. Что мы могли поделать? А в ситуации с Домрачевой? Она же все-таки белоруска по рождению, хотя и встала на лыжи в России. Это был ее выбор — выступать за Беларусь.
Что касается упомянутой вами ситуации, мы просто решили не чинить препятствий молодым и пока малоизвестным спортсменам, выразившим желание выступать за другие команды. В орбиту наших главных команд они не попадали, какой смысл было опускать перед ними шлагбаум и отнимать шансы на реализацию? Тем более, белорусская и украинская федерации представляют дружеские и братские России страны. Зачем же нам лишать их поддержки, если там есть проблема с кадрами?

— А теперь посмотрим на свежие результаты отпущенных вами людей, которые ранее не просматривались на горизонте основного состава. Екатерина Бех — два золота юниорского чемпионата мира, Никита Лобастов — серебро чемпионата мира, впереди всех российских сборников, Ирина Кручинкина — серебро в первой же гонке Кубка ИБУ, впереди всех ваших сборниц. Вам не кажется, что с российской системой отбора что-то не так?
— Их действительно не было ни в каких списках. Не проходили, не отбирались, не были не заметке. Это же еще дети, какие у них могли быть результаты, а уж тем более стабильность. Вы поймите: России, как и Беларуси, разрешается выставить на соревнованиях под эгидой ИБУ лишь один состав. Вот если бы Россия имела право заявлять на каждом турнире по пять команд, мы эту квоту запросто заполнили бы, и охват спортсменов был бы гораздо шире. Но если мы выступаем лишь одной сборной, то зачем культивировать принцип “и сам не гам, и другому не дам”.

— Чем белорусы мотивировали заинтересованность в смене спортивного гражданства Арины Яборовой, Анны Мусатовой и Инны Костюченко? Простите, но даже при очевидном провале в работе с резервом в Беларуси таких биатлонисток, как перечисленные, хватает с запасом.
— Не могу сказать, чем мотивировали.

— А как вообще проходили переговоры с белорусской стороной по поводу переходов? На ноябрьской встрече руководства федерации с болельщиками была озвучена информация, что Петр Ивашко специально ездил на чемпионат России с целью просмотра кандидаток.
— А что тут удивительного? Думаю, белорусы и дальше будут посещать российские соревнования с целью подбора кадров. Между нами есть дружеская договоренность о помощи в таких ситуациях.

— Вы и в дальнейшем, пока находитесь на посту главы Союза биатлонистов, будете таким образом помогать сборной Беларуси с кадрами?
— Без сомнений.

— А если мы захотим видеть у себя спортсменку, которая пригодилась бы и вашей сборной?
— В любом случае рассмотрим этот вопрос во всех аспектах.

— Ваш прогноз: как скоро ИБУ полностью восстановит в правах СБР?
— Здесь нет никакой спешки. Мы четко следуем “дорожной карте”, выполняем поставленные условия. А признание придет. Сейчас российские спортсмены никак не ущемлены в правах — это самое главное. Конечно, жаль, что наши биатлонные центры не видят международного биатлона воочию, но тем интереснее будет его возвращение в Ханты-Мансийск и Тюмень. Пока у нас любовь на расстоянии. Но любовь от этого, как правило, только крепче.

— Белорусский комплекс красной нитью проходит по вашей карьере. В Раубичах в 2004 году выиграли бронзу чемпионата Европы в спринте, 1 августа 2006-го вам там же устроили торжественные проводы из большого спорта, 18 февраля 2019-го поучаствовали в “Гонке легенд”. Как на вашей памяти менялся комплекс, какую оценку дадите сейчас месту проведения чемпионата Европы-2019?
— Я с ним познакомился гораздо раньше. Где-то в 1982 или 1983 году приезжал сюда на сбор. Он выглядел совсем иначе, на всей территории лишь одна гостиница была. Нынешние Раубичи с прошлыми не сравнить. Биатлонный центр меняется, и, замечу, в лучшую сторону. Мы все радуемся, что если не в России, то пусть хотя бы под Минском в 2022 году пройдет этап Кубка мира. Россияне с удовольствием сюда приедут поболеть, благо расстояние небольшое.

— В плане инфраструктуры Раубичи уже сейчас готовы к Кубку мира?
— В основном да, но есть еще нюансы, над которыми стоит поработать. Нужно подумать над увеличением мест для зрителей. Где-то поставить большие разборные трибуны. Мы же видели, что чемпионат Европы прошел при аншлагах, а на Кубке мира выступят сильнейшие биатлонисты, что вызовет еще больший ажиотаж. Неплохо бы увеличить гостиничный фонд, чтобы все атлеты получили возможность проживать в непосредственной близости, а не ехать из Минска.
Пока не знаю, как это осуществить, но линию трибун желательно было бы приблизить к стрельбищу. А то уж слишком далеко расположены зрители от линии огня. Ведь там весь нерв, вся интрига гонки. А сейчас болельщики с главной трибуны с трудом могут без оптики разглядеть, закрылась мишень или нет. Получается, публика не полностью вовлечена в процесс определения лучших. Но это, если рассуждать по гамбургскому счету, подходя к оценке комплекса по самой высокой шкале.

— Часто вспоминаете времена выступления за сборную Беларуси?
— Эти воспоминания относятся к лучшим в жизни. Тот период дал мне огромный толчок в развитии, многое понял, осознал, посмотрел со стороны на российский биатлон, узнал изнутри, как работает белорусский.

— За четыре сезона выступлений за нашу сборную вы десять раз поднимались на пьедестал на этапах Кубка мира, при этом трижды — на высшую ступень. В первый же сезон выступлений за новую команду финишировали на втором месте общего зачета Кубка мира, уступив лишь Бьерндалену. Для 37-летнего биатлониста, годом ранее вообще не поехавшего на Олимпиаду, — феноменальное достижение. Более того, в эстафете были в призах восемь раз, при этом сборная Беларуси побеждала четырежды! Ну и коллективчик у вас тогда образовался!
— Это точно! Банда! Может, тогда в России подумали: е-мое, зачем мы отдали этого ветерана? Ведь даже анекдот такой ходил. Значит, вызывает тогдашний главный тренер сборной Беларуси Александр Попов Владимира Драчева и спрашивает: почему ты не ходишь в Министерство спорта за зарплатой? А Драчев в ответ: зачем мне зарплата, вы же меня выпустили на Кубок мира. Пока хватает.