Анастасия Мирончик-Иванова. Хочу золото Токио. И мировой рекорд

Как много нового узнаешь о человеке, который по воле судьбы неизменно оказывается в тени. Почти всегда при этом являясь чуть не самым вероятным претендентом на медали практически любого турнира. Давайте надеяться, что серебро недавнего чемпионата Европы в помещении станет светом в конце тоннеля. И мы отметим еще не одну победу красавицы-белоруски.

— 6,93, показанные в Глазго, судя по всему, один из самых далеких прыжков за вашу карьеру.
— В зимнем сезоне он точно лучший. Летом прыгала 7,22 — в 2012 году. Потом родила и постепенно восстанавливалась. Очень хотела вернуться на прежний уровень. Психологически была готова, но физически — не совсем. А в этом сезоне, мне кажется, наконец набрала форму, которая позволит реализовать задуманное. Скажу больше: сейчас, наверное, даже лучше готова, чем когда бы то ни было.
После рождения ребенка идет обновление организма. Прилив сил и 6,93 в Глазго подразумевают далекие прыжки летом. Мы готовимся к высокому результату. И знаем, как его достичь.

— А вы готовы, что после этого к вам тут же удвоится интерес со стороны ВАДА?
— Он и сейчас есть, потому что я нахожусь в пуле лучших прыгуний мира. Ничего не боюсь. Пусть проверяют. Боюсь только подстав со стороны.

— Подстава. Давайте именно так назовем то, что случилось с вами перед Олимпиадой в Рио. И после чего пришлось на два года оказаться вне соревновательной практики.
— Именно так. Но не хочу искать виноватых. Знаю одно: я ничего запрещенного не употребляла.

— Вы туманно намекнули в одном из интервью, мол, знаете, кто это мог быть.
— Не хочется копаться в грязном белье, но, скорее всего, убирали конкурентку, которая могла лишить медали другую страну.

— Что придавало вам сил в эти два года? Злость?
— Никакими мстительными мотивами не руководствовалась. По натуре я очень справедливый человек. А здесь случилась несправедливость. Депрессия длилась ровно сутки. Поддержали меня родные — муж, ребенок, родители, друзья. И еще “люди икс” — спасибо, благодаря им я вернулась. Кого имею в виду? Главное, что они знают. А остальным, может, это не очень-то и нужно.

— В чем специфика вашего вида, и чем он отличается от других легкоатлетических дисциплин?
— В принципе ничем. Просто в нашем виде очень важно уметь быстро бегать. Во всяком случае, для моего стиля прыжка. Поэтому спринт у меня на хорошем уровне. После 35 лет, когда скоростные качества снижаются, буду пробовать себя в тройном прыжке. Это сложнокоординационный вид, и скорость не имеет решающего значения.

— Тройной вы пробовали и раньше. 14,29 — результат неплохой.
— Особенно если учитывать, что в соревнованиях я участвовала лишь однажды. Но оба моих тренера — Валерий Бунин и муж Сергей Иванов — пока не видят во мне прыгунью тройным. Считают, что моя основная специализация — длина. На самом деле эти два вида очень сложно объединить. На соревнованиях первым всегда идет тройной, но там физически всегда выкладываешься больше, чем в длине.

— Что тогда делать с примером Татьяны Лебедевой, которая эти дисциплины успешно совмещала, завоевывая медали и там, и там?
— Россиянка — уникум. Очень сильная спортсменка, бесконечно уважаю ее за то, что она сделала в спорте. Мне кажется, такие люди рождаются раз в сто лет. Я ее примеру точно последовать не готова.

— Вы часто общались, когда она еще выступала?
— Не очень. Однажды она даже помогала мне во время турнира в Таллинне. Рассказывала о моих ошибках, давала ценные советы, которые я, конечно, приняла к сведению.
Кстати, всегда прислушиваюсь к мнению специалистов. Наши белорусские тренеры иногда дают рекомендации — мотаем на ус. Мы точно не те люди, которые замыкаются в своей скорлупе.

— Лебедеву тоже однажды дисквалифицировали — и лишили двух медалей Пекина-2008. Не померк после этого ее героический облик в ваших глазах?
— Ничуть. Не знаю, какая у нее была ситуация, но каждый человек имеет право на ошибку.

— Можете на взгляд определить человека, который употребляет запрещенные препараты?
— Это не так просто, по каким-то внешним признакам догадаться сложно. Так что пусть для каждого человека мерилом его успехов будет собственная совесть. Есть другой момент — назовем его именем Кастер Семени. Надо бороться, чтобы не допускать таких персонажей к женским соревнованиям. Мне кажется, это очевидно и нам, и зрителю. Но об этом вслух никто не говорит.

— Ваша дисциплина славится очень грациозными спортсменками. Одна Даша Клишина чего стоит. Наверное, соперницы должны завидовать ей — со дня появления в секторе она сразу стала самой узнаваемой персоной в мировых прыжках.
— В нашем виде зависти нет. Наоборот, мы часто говорим друг другу комплименты. Например, как здорово завиты волосы или какой классный макияж. Я вообще не воспринимаю этого понятия — зависть. Зачем кому-то завидовать, если всего можно добиться самой? Нужно упорно тренироваться. Те же наши точеные фигуры, которые так нравятся болельщикам, — это плод большого и тяжелого труда.

— На таких фигурах и хорошей внешности много денег заработать можно.
— У Даши Клишиной хороший менеджер. Он ее продвигает, и, думаю, рекламный контракт — хороший источник дополнительного заработка. У меня такого контракта нет, но я была бы не против. Особенно после того, как завоюю свою основную медаль. Это было бы красиво, согласитесь.

— Пожалуй. Смотрю, вы не боитесь грандиозных свершений. Читал в слуцкой газете, что в ваших планах после удачной Олимпиады было бы строительство стадиона в родном городе.
— Буквально вчера в Минском облисполкоме решила этот вопрос. Процентов 95, что стадион там появится. Я заранее записалась на прием к мэру Слуцка, и, спасибо, он посодействовал. Надеюсь, общими силами города и облисполкома реализуем эту идею.
Пусть будет хотя бы дорожка на стадионе. Мы были в Слуцке на сборе во время дисквалификации, и я видела там много талантливых детей. Но в городе нет условий для тренировок. Поэтому мальчишки и девчонки уходят в другие виды. Но хорошо, если куда-то уходят. К сожалению, в моем городе не так много мест, где можно провести досуг и позаниматься спортом. Мне очень не хотелось бы, чтобы альтернативой были вредные привычки, которые легко приобрести, если без цели шататься по улице.

— Действующим спортсменам не свойственно двигать такие процессы…
— Мне хочется, чтобы в Слуцке развивалась легкая атлетика. У нас хорошие традиции. Отсюда родом Сергей Каснаускас — чемпион “Дружбы-84” в толкании ядра, Настя Самусевич — чемпионка мира по современному пятиборью, которая тоже имеет легкоатлетическую школу. Мне кажется, это мой долг перед родным городом. Хочу приложить руку, чтобы он стал лучше.
А еще хочется перестать находиться в статусе человека, от которого всегда ждут результата. Нужно наконец сложить воедино усилия всей нашей команды — и показать тот самый красивый прыжок, который у меня уже получается на тренировках.
Перед чемпионатом Европы подстегивало, что от меня все ожидали результат — муж, друзья, федерация, болельщики. И вот когда выиграла серебро, выдохнула… Свой долг перед ними выполнила.

— Каково тренироваться у собственного мужа?
— Вижу в этом только плюсы. Супруг помогает во всем — и на тренировке, и в быту. Мы везде вместе, он всегда подвезет-завезет, ребенок постоянно с нами. Удобно очень.

— Вообще-то тренер должен всегда заставлять, по сути, насиловать своего ученика…
— Это не наш случай. Сергею, наоборот, приходится меня останавливать. Я максималистка, очень жадная до нагрузок. Готова чуть ли не до ночи сидеть в манеже. Поэтому и Валерий Иванович, и Сергей стерегут, чтобы я не перетренировалась. Плюс еще в том, что дома муж следит за моим восстановлением. Если надо, сделает массаж. Наблюдает, что я ем, как сплю.

— Чтобы далеко прыгать, надо употреблять какие-то специальные продукты?
— Мясо, салаты, рыбку, творог, орехи. Высокобелковую пищу во время больших нагрузок. И не надо забывать о разрешенной фармакологии, которая тоже способствует далеким прыжкам. Врач Аркадий Павлович Кириллов очень здорово помогает, дает уйму ценных советов.
Понятно, что режим питания важен. На ночь наедаться не стоит, много энергии уходит на переваривание пищи. Но за столько лет в спорте все происходит автоматически, вся энергия, получаемая с пищей, сгорает на тренировках — потом ее надо просто правильно восполнять.

— Вы прямо боевая машина.
— Так и есть.

— Бессонница случается?
— Очень редко. Раньше бывала чаще — когда тренировалась у Юрия Викентьевича Моисевича. Тело ныло после нагрузок, не могла заснуть. Но на это имелись объективные причины — не было возможности закупать восстановительные препараты, как сейчас. Так что сплю нормально, а сон — это главное восстановление. Днем, кстати, обязательно сплю с ребенком. Его тоже надо уложить, ибо в ином случае сам не выспишься.

— Если суммировать с ночным сном, у вас получится 10 часов. Интересно, если спать 12, можно улететь еще дальше?
— Лишние часы помощником точно не станут. Все идет от работы на тренировке. Если она грамотная, пропущенная через голову, то все будет хорошо. Хотя, понятно, надо учитывать еще много факторов. Например, ограждать себя от лишнего негатива.

— То есть если вам встречается неприятный человек, то вы просто пройдете мимо?
— Да, но все равно с ним поздороваюсь. Так уж воспитана. Все-таки элементарная вежливость нужна всегда.

— Председатель федерации Вадим Девятовский входит в команду, которая поддерживает Анастасию Мирончик-Иванову?
— Обязательно. Думаю, он входит во все маленькие сборные наших спортсменов. Вадим человек удивительный — очень трудолюбивый и позитивный. Как, впрочем, и вся команда, которую он привел с собой в федерацию. Девятовский отдается легкой атлетике полностью, за работой не так часто видит семью, но для спортсменов делает много полезного. Когда мы видим, на какой уровень вышел наш вид, то понимаем, что без Вадима Анатольевича такого подъема не случилось бы.

— Сборная стала дружнее?
— Да. Главный для меня критерий — умение человека радоваться победам коллег. Например, всегда искренне переживаю за Макса Недосекова и Эльвиру Герман, и мне очень приятно, когда они точно так же болеют за меня и за других наших спортсменов. На самом деле здорово, когда ощущаешь себя частью команды. Это придает дополнительные силы.
Мы стали дружнее, и чемпионат Европы лишний раз это доказал. Летели домой в очень теплой обстановке. Еще мне нравится, что главный тренер Моисевич умеет разрядить обстановку в сборной. Нет такого давления, что ты должна и обязана. Просто покажи, на что способна.

— В кого особенно верите перед Олимпиадой-2020?
— Во всех. Бывает ведь такое, что человек, занявший третье место на чемпионате страны, потом вдруг неожиданно для всех становится олимпийским чемпионом. Пример? Юлия Нестеренко. Кто ожидал ее триумфа в Афинах?

— Почти никто.
— А она смогла! И поэтому шанс есть у каждого. Пусть даже шансик, но его надо суметь реализовать. Тем более впереди еще почти полтора года работы.

— У вас есть мероприятия, направленные на сплочение команды?
— Да, ежегодная церемония награждения лучших легкоатлетов страны. Здорово, что туда приглашают не только тех, кто сейчас в сборной, но и ветеранов, принесших славу советскому и белорусскому спорту еще в двадцатом веке. Им тоже приятно, что не забывают, что можно встретиться, поговорить. Ну а нам можно отжигать до рассвета — сезон-то закончен.
Еще люблю выйти с девочками куда-то посидеть. Муж понимает, что из рутины надо вырываться, и легко отпускает. Куда ходим? В клуб, почему бы и нет? Можно и бокал вина пропустить — хорошего, красного полусухого. Это даже полезно. Но дай бог, если такие походы удаются хотя бы раз в три-четыре месяца. Чаще, увы, не получается.
Но, честно говоря, больше люблю, когда ко мне приходят в гости. Сядем на кухне… Чай, вино, общаемся обо всем, что нас волнует. Чисто женские разговоры, без которых никак.

— Что говорите себе, когда нагрузки становятся совсем нестерпимыми?
— Утешаюсь тем, что когда через это все пройду, буду стоять на пьедестале. И мне станет так легко, что забуду все свои страдания. Пьедестал греет.
Умираешь на этой дорожке, спотыкаешься уже, карабкаешься, но знаешь: все окупится. Нельзя без труда что-то выиграть. Надо пахать, пахать и пахать. Только тогда сможешь почувствовать радость победы. Вначале надо победить себя. И только потом — соперников.

— Когда все будет хорошо, каким видите свое будущее?
— Вообще-то по характеру я руководитель. Но для того чтобы им стать, надо окончить какое-то серьезное заведение. Например, Академию управления при президенте. Я очень хотела бы туда поступить. В начальники не рвусь, не думайте, просто интересно понять, как там все устроено.
Еще неплохо бы попробовать что-то в сфере красоты для девушек или в эстетической хирургии. Впрочем, серьезно думать о будущем сегодня нельзя, это означает неминуемый крест на спорте. Надо сосредоточиться на главном.

— Главное — это золото Олимпиады?
— Да. И мировой рекорд.

— Простите, но 7,52 — фантастические цифры для нынешних времен.
— Ну и что? У меня на тренировке есть прыжок на 7,60, выполненный, правда, с погрешностями. Я выбросила таз вперед, а ноги не успела. Были еще ряд прыжков за 7,20. Отдаю себе отчет, что вполне смогу установить новое мировое достижение.

— Когда же вы так прыгали-то?
— Перед Олимпиадой в Рио. Я тогда была очень хорошо готова. И не сомневаюсь, что выиграла бы там медаль. В этот день мы устроили свои Игры. Были трибуны, на которых сидели друзья. Были и цветы, которые они мне подарили после прыжков. Был судья — мой папа. Мы даже старт сделали в то время, когда в Бразилии начался финал в моем виде. Соперницы прыгали в Рио, а я — в Минске. На стадионе РЦОПа по легкой атлетике.

— Далеко улетели в лучшей попытке?
— На 7,16.

— Серебро, по меркам Рио...
— Я же говорю, что готова была здорово. Но тот финал потом не пересматривала. Не хотелось даже думать о том, что исправить ничего нельзя.

— Какие результаты сейчас показываете на тренировках?
— Все идет по плану. Хорошо, что свои лучшие тренировочные результаты я смогла повторить в Глазго. Это главная проблема — в условиях соревнований показать то, на что готова дома.
Рекорд Чистяковой, каким бы далеким ни казался, меня не пугает. Надо не стесняться показывать себя. Что, не белорусский подход? Слишком наглая?

— Я этого не сказал. Но, признаюсь, подумал.
— Надо реализовывать себя по максимуму. Буду биться, зубами цепляться, ногтями, чем угодно, землю рыть, лететь, порхать… Но добиваться поставленной цели. Мне очень этого хочется. Да и вообще, разве спортсмены, выходя на сектор, не мечтают о мировых рекордах?

— Думаю, вашу точку зрения разделяют далеко не все. Многие мировые достижения в лихие 80-90-е загнали под такой потолок, что, кажется, они будут вечными.
— Ничего вечного не бывает. И вообще, если мужчины прыгают под 9 метров, то почему женщина не может улететь на 7,60-7,80?

— Потому что вы слабый пол.
— Когда требуется, отнюдь не слабый. Я уже говорила в одном интервью об известном случае, когда женщина смогла поднять каменную плиту, под которой оказался ее ребенок. Понятно, это была экстремальная ситуация. Но она показала, что в условиях стресса человек способен на невероятные поступки. Другое дело, как ввести себя в такое состояние на соревнованиях. Но я уверена, что мужчины будут вскоре прыгать за девять метров, а женщины ближе к восьми.

— Теперь ваш муж начнет думать, как загнать вас в стрессовую ситуацию.
— А он и так знает, в каких случаях я могу выйти из себя.

— В каких же?
— Например, ваши коллеги напишут что-то едкое. И меня это заводит. Критику я люблю. Если кому-то не нравлюсь, скажите об этом в лицо, а не за спиной. Я за прямой разговор глаза в глаза.

— Хорошо, прямой вопрос. Когда нам ждать мировой рекорд — на чемпионате мира этого года или уже в Токио?
— Ну вот, сейчас вы так подведете, что мне обязательно надо его установить. Иначе скажут, мол, кто ее за язык тянул. Хочу его установить. Но не факт, что получится. Главное — желать и думать об этом. А думаю я о нем каждый день.