Тео Инкогнито. Первый месяц в Беларуси был похож на школу выживания

“Молодежка” “красно-черных” — традиционно одна из самых сильных в Бразилии и регулярно поставляет своих воспитанников в Европу. В прошлом году форвард Винисиус Жуниор перебрался в мадридский “Реал”, плеймейкер Лукас Пакета нынешней зимой — в “Милан”. Полузащитнику ТЕО Майе повезло меньше — он оказался в “Ислочи”. Зато сразу стал одним из двигателей обновленной команды Виталия Жуковского, которая после трех туров чемпионата держится в лидирующей группе, а также добралась до полуфинала Кубка страны. Корреспондент “ПБ” познакомился с 21-летним бразильцем, которому прочат статус одного из открытий сезона.

— Для легионеров, особенно из теплых стран, первые месяцы в Беларуси самые сложные. Ты не исключение?
— Конечно, труднее всего приходится на первых порах, тем более когда кардинально меняешь обстановку. Я прилетел в Беларусь зимой, была минусовая температура — даже не представлял, что это вообще означает. Поначалу привыкал, хорошо что все время проводили на сборах: в Пинске, а затем в Турции — там уже было веселее. Потом потеплело, стало полегче. Сейчас все хорошо, привыкаю к белорусской жизни. Снимаю квартиру с другими новичками клуба — Березиным и Красновым, они помогают адаптироваться.

— Ты играл дома, во “Фламенго”, и тут предлагают ехать в какую-то загадочную Беларусь. Твоя реакция?
— Предложение из “Ислочи”, безусловно, стало сюрпризом. Чего скрывать, о стране до этого вообще ничего не знал. Ну, слышал название, которое периодически мелькало в новостях, но они не были связаны с футболом. Поискал информацию, посмотрел, что “Ислочь” — команда из высшей лиги, из столицы. Для первого профессионального клуба во взрослой карьере подойдет. Но самое главное, что это Европа.

— С погодой все понятно, а с какими еще трудностями пришлось столкнуться?
— По сравнению с морозом все остальное отходит на второй план. Когда уезжал, в Рио было около сорока градусов. В Минске — минус пятнадцать. Я ведь даже снег впервые увидел вживую лишь в белорусском аэропорту. Вышел, потрогал — интересно. До полета все изучил, знал, что будет сложно, но, когда испытал все на себе, все равно ощутил шок. Сначала ничего не успел почувствовать. Дошел до машины — вроде бы жить можно. А когда провел на улице чуть больше времени, понял, что “попал”. Даже не представлял, что в таких условиях можно еще и тренироваться — когда не чувствуешь пальцев ног, замерзает лицо, рот, не можешь говорить. В общем, первый месяц был больше похож на программу о выживании, и это не преувеличение.

— Не хотелось развернуться и уехать?
— Скажем так, в какой-то момент начал серьезно задумываться: все ли делаю правильно? Впрочем, старался держать позитивный настрой, говорил себе, что это пройдет. Так и получилось. Вышла отличная проверка на прочность.
По поводу того, что еще было самым сложным, — безусловно, находиться вдали от семьи. Всю жизнь провел с родителями и братом в Рио. Если уезжал на какие-то турниры, то максимум на неделю или две. Вообще никогда не жил один, не говоря уже о том, чтобы в другой стране. Никогда не готовил, не стирал — а здесь приходится каждый день все делать самому. Кажется, это простые дела, но для меня действительно все в новинку. Но, думаю, это мне помогает, закаляет характер. Рад, что мама с братом скоро приедут в Беларусь. Очень соскучился по ним, не терпится показать, как живу здесь.

— Минск с Рио-де-Жанейро, конечно, не сравнить…
— Да, все другое. Когда приехал, все деньги и документы носил в специальной сумке, которая крепится на ремнях и прилегает к животу. Она под одеждой, чтобы не смогли выхватить на улице. В Бразилии все носят такие. Но затем мне объяснили, что бояться нечего, с безопасностью проблем в Беларуси нет. Тем не менее в первые дни было иногда страшно — боялся просто выйти на улицу, чтобы вдруг не попасть в какую-нибудь неловкую ситуацию. Но сейчас уже спокойно могу сходить в магазин купить еды, съездить в торговый центр или заплатить за интернет.

— В каком районе Рио ты жил?
— В достаточно хорошем. Он бурно развивается, в последние годы построено очень много новых зданий, торговых центров, офисов. Не так часто приходится сталкиваться с преступностью в сравнении с остальными районами Рио-де-Жанейро. Так что все относительно. К примеру, в Минске как-то шли вечером по обычной улице — Кнорина, кажется. И все спокойно, ничего не происходит. Сказал ребятам: в Рио в такое время точно не стоит гулять — на тебя обязательно кто-нибудь вылетит из-за угла и попытается ограбить. В этом плане наши города, разумеется, очень сильно отличаются. Кстати, в знаменитых фавелах вообще ни разу не был, хотя живу буквально в десяти минутах от того района, который показывали в фильме “Город бога”. Но туда не ходил. Лишний раз там появляться не стоит, да у меня никогда и не было на то причин.

— У тебя закончился контракт с “Фламенго”, и клуб не предложил новый. Почему?
— Все просто: это один из лучших клубов Бразилии, а может, и мира. У него огромная армия болельщиков. Если бы после молодежной команды мне предложили подписать соглашение с главной, ни о чем другом, естественно, речи и не шло бы. Был бы на седьмом небе от счастья. Но надо понимать, что попасть в основу “Фламенго” очень сложно. Тем более в среднюю линию. На мою позицию у “рубро-негрос” огромная конкуренция — пять-шесть игроков. Например, Эвертон Рибейро, немало игравший за сборную, или парагваец Пирис да Мотта. Короче говоря, особых шансов у меня не было.

— Даже после выигрыша молодежного “Sao Paulo Youth Cup”? Насколько знаю, это очень крутое достижение.
— Не то слово. Пожалуй, это один из главных турниров в бразильском футболе. В нем принимают участие 128 команд со всей страны, разбитых на 32 группы.

— В Беларуси в принципе столько клубов нет…
— Ну, Бразилия ведь больше. В общем, победа в “Копинье” — мечта любого игрока до 20 лет. И, конечно, возможность попасть на карандаш какому-нибудь гранду. И атмосфера не особенно отличается от матчей основных команд. К примеру, на финале, в котором мы обыграли “Сан-Паулу”, было больше 40 тысяч зрителей!

— Перейти во взрослый футбол в Бразилии, должно быть, нереально сложно?
— Как и везде. Много нюансов: там ты уже не можешь позволить себе то, что мог в подростковый период, не можешь играть в тот же футбол, что и на молодежном уровне. Нужно ко многому привыкать. Но для начала — найти себе команду. Когда закончился мой юношеский контракт с “Фламенго”, где-то неделю сидел без дела. Не поступило ни одного предложения. Думал: и чем вообще я сейчас буду заниматься? Слава богу, тогда возник вариант с “Ислочью”. Это произошло очень вовремя, поскольку, когда прилетел в Беларусь, стали звонить из бразильских клубов: Тео, давай к нам. Откуда? Из “Понте Преты” — это команда из серии “В”, но тоже очень высокого уровня. Наверняка было еще несколько вариантов, но точно знаю только об этом. Однако к тому моменту я уже выбрал “Ислочь”.

— Ты ведь в детстве занимался в школе “Флуминенсе” — главного врага “Фламенго”. Не возникло потом проблем?
— Нет, что касается детского футбола, то болельщики настроены не слишком радикально. Кроме того, это был не прямой переход. Перед “Фламенго” я успел поиграть за младшую команду еще одного клуба из Рио — “Аудакса”. А когда в одном из матчей мы разгромили “Фла” со счетом 4:0, меня заметили скауты соперника.

— Семья за кого болеет?
— Ха, здесь вообще все интересно. Моя семья на протяжении многих лет поддерживает “Ботафого”. Родным пришлось привыкать видеть меня в красно-черной футболке.

— В “молодежке” с тобой играли нынешние звезды: Винисиус из мадридского “Реала”, Пакета из “Милана”. Расскажи о них.
— Еще несколько лет назад было ясно, что это будущие звезды бразильского футбола. Уже тогда за ними следили большие клубы. Но в остальном они как-то особо не выделялись — мы жили в соседних комнатах в интернате, учились вместе в общеобразовательных классах. Не скажу, что они вели себя как какие-то звезды. Винисиус, например, уже с 16 лет играл за основную команду. И было интересно наблюдать: когда мы прилетали с юношами на какой-нибудь матч, его окружали толпы болельщиков, которые хотели фото или автограф. Это происходило с таким же ребенком, как ты, и выглядело немного сюрреалистично: такое внимание… Конечно, каждый в команде стремился достичь подобных высот.

— Уже когда ты находился в Беларуси, на базе “Фламенго” случился пожар, в котором погибли десять человек, в том числе четыре футболиста академии…
— Да, как раз напротив была моя раздевалка, каждый день ходил через это место. Для меня это стало огромным ударом — как будто случилось где-то рядом. Лично знал некоторых парней, которые тогда погибли. Они были моложе, но мы иногда общались на базе или в тренажерном зале. Это очень непросто пережить…

— У тебя контракт на три года. Но это лишь первая ступенька?
— Не буду скрывать: это так, однако сейчас все мысли только об “Ислочи”. Мы здорово начали сезон. Одержали две победы в чемпионате, играем в полуфинале Кубка. Видно, что команда от матча к матчу прогрессирует. Кто знает, возможно, именно “Ислочь” станет той самой темной лошадкой и командой, с которой захочется связать карьеру. Пока не загадываю. Если говорить совсем о мечтах, то хотелось бы поиграть в английской премьер-лиге. Впрочем, мне и другие чемпионаты из топ-3 нравятся — и “примера”, и серия “А”.

— Наш футбол наверняка сильно отличается от того, в который привык играть в Бразилии?
— Очень. Здесь команды действуют иногда слишком жестко. У меня на родине, конечно, так никто не играет. Ну ничего, приходится адаптироваться.

— Врожденную склонность латиноамериканцев к импровизации тренер “Ислочи” Виталий Жуковский не ограничивает?
— Нет. Для него важно правильно располагаться на поле в конкретных ситуациях. А дриблинг или нестандартные решения только приветствуются.

— Всегда понимаешь, что именно коуч от тебя требует?
— Да. Уже выучил ключевые футбольные слова. А все остальное — через планшет, видеоматериалы. Визуально можно понять любую установку, так что с этим проблем нет. Эмоции Жуковского? Это здорово и нормально для футбола. Виталий Леонидович с первого дня во всем мне помогает. Доходит до того, что в случае необходимости возьмет за руку и отведет куда надо.

— Русский язык дается тяжело?
— Очень. У меня всегда с собой учебник, словарь, тетрадь. Стараюсь записывать какие-то новые слова, учить все. Ангелина, клубный фотограф “Ислочи”, помогает выучить кириллический алфавит. Был бы латинский — стало бы гораздо проще. Но понемногу двигаюсь, чувствую, что есть прогресс. И, конечно, понимаю: это одна из ключевых задач сейчас.