Олег Дулуб. Антикризисный менеджер. На месте Баги поставил бы запись матча “Ливерпуль” — “Барселона”

В нем белорусский специалист не только досконально разобрал поединок, в котором чемпион Беларуси был бит по-крупному, но и рассказал о своей работе в Казахстане, клейме антикризисного менеджера, предложении от минского “Динамо” и впервые пролил свет на прошлогоднее расставание с БАТЭ.

— Как лично вы и вообще в Казахстане восприняли крупную победу “Астаны”?
— Судя по прессе, восторженно. Как по мне, исходя из сюжета матча счет мог быть 3:1. БАТЭ на гол наиграл, к тому же Скавыш в дебюте имел хороший момент. Но при этом встреча вполне могла закончиться и со счетом 5:1.

— Давайте разберем поединок. Чего не хватило БАТЭ?
— В таких матчах в первую очередь должен быть высокий мотивационный фон. Главный критерий, который его отображает, — количество выигранных единоборств. Если проанализировать статистику, соотношение в пользу “Астаны” — 54 на 46 процентов. Еще более значимый показатель — борьба вверху. Здесь цифра весьма удручающая — 60 на 40.
Во-первых, БАТЭ уступил в скоростно-силовой готовности. Команда не смогла прессинговать и атаковать на максимальных скоростях. “Астана” ведь тоже не блистала, отдавала территорию и мяч, но борисовчане хозяев не превзошли.
Во-вторых, уступили в опорной зоне. Если рассматривать соперничество игроков, то трио Маевский — Логвиненко — Сигурьонссон выглядело предпочтительнее связки Яблонский — Бага — Драгун. Провалы в этой зоне привели к первому и третьему голам. Опорники не доигрывали, хотя само это понятие предполагает помощь обороне. У “Астаны” же они, напротив, сработали как надо. Во втором тайме казахстанцы даже перестроились на несвойственную для них схему “5-4-1”, низко “сели”, и эта тройка подчищала все огрехи.
В-третьих, были проиграны фланги. Особенно много проблем доставляли Рукавина и Томасов. Стасевич играл довольно высоко, поэтому Филипович часто оставался либо один на один с Томасовым, либо один против двух. Одна из таких ситуаций привела ко второму голу.
В-четвертых, выбор тактики. Как рассказывал в прессе левый защитник “Астаны” Шомко, БАТЭ в последнее время делает акцент на диагональных передачах. И Григорчук требовал от игроков узко обороняться и “снимать” их. И Шомко, и Рукавина справились. Кроме того, то, что “Астана” играла в несвойственной манере, подтверждает следующий факт: соперник был досконально изучен. Хозяева заставили БАТЭ играть в позиционную атаку, при этом создавая пространство за спинами у защитников борисовчан. Тем самым они лишили белорусов одного из главных козырей — контратакующей игры.
И, в-пятых, замены, сделанные Багой, никак не усилили игру, хотя были рассчитаны именно на это.

— Вы сказали про мотивационный фон. Сложно представить, что БАТЭ мог не настроиться на такую важную встречу.
— Нет, я бы ставил вопрос не так. Просто мотивация футболистов “Астаны” в этой конкретной игре оказалась выше, чем у БАТЭ.

— Перед матчем утверждали, что “Астана” чуть ли не в кризисе. У казахстанского флагмана на самом деле были проблемы?
— Больших — не было. Разве что в выездном поединке с “Клужем” в Лиге чемпионов. Вот там было проиграно все. Румыны в плане общекомандных действий полностью превзошли “Астану”. Что до чемпионата, победные матчи чередуются с неудачными. Но это внутренняя кухня команды. Судить со стороны, почему так происходит, сложно. Если брать тот же матч с “Актобе”, где победа была вырвана в концовке, то он из разряда перехода с европейской на внутреннюю арену. Футболистам тяжело настраиваться на такие матчи. Думаю, то же касается игроков БАТЭ — борисовчане, как и астанинцы, все-таки целый год ждут именно еврокубков.

— Есть ли шанс что-то изменить в ответной встрече?
— Прежде всего нужно сыграть на ноль сзади… А вообще, после игры сидел и думал: что бы я на месте Баги сказал футболистам? Может, надо поставить запись матча “Ливерпуль” — “Барселона”. Дать понять, что в футболе нет ничего невозможного. Просто необходимы единая команда и вера в успех. Сказать, что еврокубковые игры — это четыре тайма. Два проиграны, но есть еще третий и четвертый. А если повезет, пятый и шестой. В общем, надежда и вера должны умирать последними. Сложить руки и ничего не делать — самое простое. Шансы небольшие, однако они есть. Надо сражаться.

— С какими чувствами смотрели за игрой БАТЭ? Все-таки еще в прошлом году возглавляли команду.
— Чисто профессиональным взглядом, без всяких эмоций. Уже много времени прошло, все немного улеглось.

— Несколько месяцев назад вы говорили, что обсуждать работу в БАТЭ желания нет. А сейчас?
— Не появилось. Может, в конце сезона. Но не думаю, что это будет интересно: столько времени прошло. Как говорится, уже заиграно.

— Просто чувствуется некоторая недосказанность.
— В чем именно?

— Например, каковы реальные причины расставания с вами? Никто не поверит, что дело в результатах.
— Да, не в них. Если в общих чертах — во внутренней кухне, которая была в Борисове тогда.

— В контакте с футболистами?
— Ну, я всегда стараюсь налаживать контакт с игроками. С теми же Стасевичем, Драгуном разговаривал по два-три раза в день — чаще, чем с собственным сыном. Плюс тренерский штаб — Василий Хомутовский и Александр Грановский — был предельно открыт.

— Находили отклик?
— На первых порах да. Предложили программу подготовки, которая оказалась интересна футболистам. Она придала импульс команде. А в июне мы должны были переходить в другой режим, работать на скорость, делать совсем иную команду под еврокубки, с акцентом на контратаках. Это именно то, что было нужно. Плюс наладить игру в обороне. И медобследование, которое прошло за пару дней до нашего ухода, показало, что команда в отличном состоянии, несмотря на плотный график.

— Это когда вы просили данные прошлого года, а вам сказали, что их нет?
— Да, это было первым звоночком. Просто не дали показатели для сравнения, хотя это нормальная практика в любом клубе.

— Грановский говорил, что вы предчувствовали скорую отставку.
— Ха, ну тут хочешь не хочешь, а ощущаешь. Уже после выигранного матча с минским “Динамо”, когда получилась восьмиматчевая победная серия, понял: что-то не так.

— Есть подозрение, что зимой вы не хотели обсуждать этот вопрос в том числе из-за смерти Капского.
— Нет, это абсолютно не связано. К тому же свои обязательства перед БАТЭ я полностью выполнил. Чего, к сожалению, не могу сказать о клубе.

— Сейчас у вас сложный период в Казахстане: “Атырау” в подвале, потерпел третье поражения подряд…
— Очень тяжело. Непросто брать разбалансированную команду, которая находится на дне таблицы. Кондиции футболистов нужно было приводить к общему знаменателю. Это сложная задача. Учитывая этот период и смену игроков, сейчас мы фактически находимся на нулевом уровне. Нужно опять поднимать “физику”. Но главное — создать команду единомышленников. Могу сравнить это с работой в “Карпатах” на стартовом этапе. Если бы провел с “Атырау” предсезонку, даже не сомневаюсь, что результаты были бы намного лучше. Кроме того, нужно еще учитывать, что это западный регион, здесь свой менталитет. Плюс очень жарко, иногда за сорок градусов. Тренировки приходится сдвигать, меняется график работы, питьевой режим игроков. Это, конечно, новый опыт… Так что непросто. Каждое поражение воспринимаю как личную ошибку. А здесь три подряд. Если сопоставлять, сейчас мы находимся в плане командной игры на уровне января: как будто собрали коллектив, и его нужно готовить к сезону.

— В чем заключается разница в менталитете?
— Мне рассказали, что исторически Казахстан делится на три региона. На востоке, там, где Алматы, — интеллингеция. Юг — правители. А запад — воины. К тому же Атырау находится на границе, да еще и река Урал делит город на две части — европейскую и азиатскую. Это накладывает отпечаток на жизнь. А воинственный менталитет проявляется во всем: в поведении болельщиков и футболистов. Это также нужно учитывать.

— Вам скоро играть финал Кубка с “Кайсаром”. Уже готовитесь?
— Собираем информацию. Для “Атырау” это все-таки событие. Никто не верил, что мы попадем в финал. Двухматчевое полуфинальное противостояние с “Ордабасы” было словно битва Давида и Голиафа. По всем показателям соперник — клуб другого порядка. Уровень легионеров очень серьезный, как и везде в Казахстане. В отличие, к слову, от белорусского чемпионата.

— Ну, финансы позволяют.
— Надо понимать, что не все клубы в Казахстане богаты. “Атырау”, например, по бюджету занимает последнее место в лиге. Размер казны процентов на восемьдесят определяет место в таблице, еще двадцать — тренерская работа.

— Вы говорили о работе в Казахстане как о новом вызове. Он оправдывает себя?
— Любая сложность — это возможность. Тяжело, когда смотришь и видишь, что некоторые футболисты достигли потолка. Тогда нужно что-то менять, внедрять новые модели. Это поиск. Что меня подкупило в “Атырау”, так это конкретное предложение. Ну, и соскучился по работе. Правда, вот это клеймо антикризисного менеджера, которое на мне поставили, не нравится. Потому что такая работа предполагает жесткий менеджмент, при котором у тебя есть рычаги управления. Когда можешь расставаться с людьми, как это было в том же одесском “Черноморце”, причем порою сразу и без объяснения причин — для того чтобы просто собрать команду. Плюс важно быстрое принятие решений. И, конечно, поддержка руководства, чтобы было время на создание коллектива, чтобы не дергали и дали спокойно работать. А часто бывает все на грани, как на войне.

— В “Атырау” у вас эта поддержка есть?
— Учитывая, что мы постоянно на связи с президентом и спортивным директором, безусловно. Обсуждаем насущные проблемы. Это то, чего в подобном формате не хватало в предыдущих моих клубах. В “Атырау” все понимают, чего и как хотят достичь.

— Вы с ходу расстались с двумя балканскими легионерами — Филиповичем и Иванчичем. Это те самые жесткие меры?
— Нет, это желание футболистов. Когда пришел в команду, мне сказали, что Филипович хочет расторгнуть контракт. Дело было в Шымкенте. За день разговаривал с ним пять раз, просил остаться. Мне нравилось, как он смотрелся прежде в брестском “Динамо”. Но он, как и Иванчич, хотел домой. Игроки посчитали, что с января по май, когда были сборы, а затем серия выездных игр, находились дома всего лишь две недели. Это очень жесткий график, учитывая расстояния. Плюс было много матчей: на апрель-май сместили свои летние встречи участники еврокубков.

— У нас по этому поводу, кстати, возникла дискуссия: нужно ли переносить игры?
— Могу высказать личное мнение, которое озвучивал еще на тренерском совете в 2010 году. Переносы матчей — это неуважение ко внутреннему чемпионату. В еврокубках участвуют максимум четыре клуба из шестнадцати, а двенадцать от этого страдают. Когда я работал в “Динамо” и “Гомеле”, мы матчи не переносили. Прилетали — и через два дня играли с “Нафтаном”. Надо понимать, что любой перенос — это нарушение структуры календаря. Кроме того, тренеры планируют микроциклы, которые приходится менять. А изменение одного ведет к тому, что меняется программа подготовки на три-четыре месяца. Мы и сейчас с “Атырау” попали в такую ситуацию: сначала много матчей, а потом паузы по две недели. Это не может не отражаться на состоянии команды.

— Главный тренер “Кайрата” Алексей Шпилевский назвал ваш футбол “деструктивным”. Как к этому отнеслись? И вообще, вас как-то сопоставляют в Казахстане с соотечественником?
— А как нас сопоставлять? Мы разного возраста, с разным жизненным и игровым опытом. Да и клубы, в которых работаем, нельзя ставить рядом. Это как сравнить БАТЭ, например, со “Смолевичами”. А что футбол “деструктивный”… Конечно, я хотел бы поиграть в равных условиях: с сопоставимыми бюджетами и подбором футболистов. Но в нашей ситуации необходимо плясать от обороны, искать ошибки соперника. Я как бывший форвард всегда хочу играть в атаку, но часто ты не можешь себе этого позволить. С лидерами чемпионата можно соперничать только за счет организации и высокого мотивационного фона. Команда должна быть, как стая волков.

— Насколько в целом следите за белорусским футболом?
— Каждое утро просматриваю сайты, видеонарезки матчей. Постоянно на связи с Василием Хомутовским — звоню узнать, что творится в Беларуси. Уже, если честно, заскучал немного, домой хочется. Все-таки три месяца вдали от родины. Тяжеловато.

— Вы довольно резко покинули Беларусь, едва возглавив юниорскую сборную. Проблемы с федерацией?
— Ни в коем случае. Разговаривал и с Юрием Вергейчиком, и с Дмитрием Касенком. Договорились, что, если возникнет вариант продолжения клубной карьеры, меня отпустят. В то же время было интересно взглянуть на алгоритмы работы в сборной. На чем делать акцент, когда получаешь футболистов на три-четыре дня? Как выбирать игроков, притираться к коллективу. Кроме того, за короткое время открыл для себя талантливых ребят: Диму Прищепу, Влада Русенчика, Никиту Супрановича. Последний, кстати, по моему мнению, уже должен тренироваться с основой БАТЭ — парень не уступает взрослым. Были хорошие ребята из Гомеля. Получал удовольствие от работы. Но так вышло, уехал. Нашел работу еще сложнее.

— Вы по-прежнему часто меняете место работы. Это связано с той самой репутацией антикризисного менеджера?
— Что-то вроде того. Тебя приглашают, чтобы исправить сложное положение. И ты должен четко понимать, что любая ошибка может привести к увольнению. Это большое психологическое давление.
А работа на перспективу требует абсолютно другого подхода. Это выстраивание клубной структуры, работа дубля по плану основной команды, подтягивание резерва, развитие клубной академии. Когда приходишь “спасать” команду, тебе, грубо говоря, до этого всего нет дела. Нужно разбираться с тем, что происходит здесь и сейчас, и как это исправить. Конечно, не обходится без ошибок. За последнее время усвоил некоторые моменты. Например, когда команду нужно перезагрузить, это может болезненно сказаться на коллективе. Одним неверным решением можно разрушить атмосферу, которую сам же создавал.
Но мне, естественно, хотелось бы поработать в долгосрочном проекте. Когда все спокойно, никто тебя не трогает, есть штаб единомышленников. Тогда можно что-то выстроить.

— Кажется, именно так поначалу было в БАТЭ?
— Да. Мы стали разворачивать эту систему. Ее курировал Сергей Боровский. Дубль начал работать синхронно с первой командой. Вывели игроков на определенный уровень физической готовности… Но процессы, которые происходили за спиной, были неуправляемы — и вне моего понимания.

— Правда ли все-таки, что минувшей зимой вы могли возглавить минское “Динамо”?
— “Динамо”… Это недопетая песня. Сейчас уже могу сказать. В 2010 году, после работы в “Минске”, у меня состоялся обстоятельный разговор с Юрием Чижом. Уже практически был подписан контракт. Обговорили все условия. Но через три дня клуб “включил заднюю” и пригласил Олега Василенко.
Второй этап, который вспоминаю с ностальгией, — работа с Робертом Мааскантом и особенно с Володей Журавлем. Группа Лиги Европы, битва за чемпионство. Помню, мы сидели и анализировали все чемпионаты. И пришли к выводу: итог двух третей первенства — результат тренерской работы, последней — во многом работа клубного менеджмента. Когда разница в нюансах, вроде переноса матчей или, как сейчас делает Брест, полета на игру на самолете, чтобы футболисты меньше уставали. Общался тогда для интервью с Сергеем Юрьевичем Новиковым. Сказал, правда, за его рамками: не хочу подставлять людей, но в плане менеджмента мы уступаем БАТЭ…
Если же говорить о минувшей зиме, то на меня выходил генеральный директор “Динамо” Сергей Перников. Мы общались. Однако клуб выбрал иной путь — его право. Конечно, мне было бы интересно поработать в минском “Динамо”. Для меня это клуб детства. Но пока как-то не складывается. Может быть, немного позже.