Признание. Павел Седько: еще недавно почти все время проводил в игорных заведениях

“Парни, девушки и просто люди, пора вам все сказать! Я почти потерял свой талант из-за соблазнов, это, наверное, большинство знает, но все же соблазны взяли свое. Я не боюсь это рассказать, я потерял три года из-за всяких дурацких игр и быстрых денег… Я взялся за ум, становлюсь на правильный путь и просто хочу и буду топом, сейчас в голове один футбол и больше ничего, я верю, что вернусь и стану на правильный путь, я люблю Брест, люблю “Динамо”. Все впереди. P.S. Я не боюсь обсуждений и ваших “добрых” сообщений!” Корреспондент “ПБ” связался с одним из самых талантливых молодых игроков страны, переживающим не лучшие времена, и услышал откровенный рассказ о том, из чего состояла его жизнь в последние годы.

— Почему у тебя возникло желание написать такой пост в инстаграме?
— Наверное, потому, что уже накипело. Надо было рассказать всем и все. Пришел к выводу, что нужно взяться за ум. Время уходит, а прогрессирующих результатов в карьере пока нет. Была большая проблема, которая мешала футболу.

— Много получил сообщений после такого признания?
— Да. Даже не ожидал, что их будет столько. Писали и незнакомые люди, не только из Бреста, со всей Беларуси. Мол, все впереди, берись за ум. Как ни странно, ни одного негативного сообщения не было.

— Что ты имел в виду под “дурацкими играми и быстрыми деньгами”?
— Игроманию. Казино, букмекерские конторы… Любил поиграть. Точнее, почти все время проводил там. Меньше времени уделял футболу, чем этой дурацкой фигне. Например, тренировка начиналась в 8-9 утра. Мог не ложиться спать, не отдыхал как следует. Приходил невыспавшимся. Получается, было уже не до футбола.

— Прямо из казино шел на тренировку?
— Много раз было и такое. Поэтому решил: хватит, нельзя скрывать, пора всем все рассказать. Почему так все получилось и сейчас я в “Рухе”. Хотя год назад играл в стартовом составе брестского “Динамо” в финале Кубка Беларуси.

— Помнишь день, когда впервые попал в те заведения?
— Да. Зарплата тогда еще была маленькой. Мне исполнилось восемнадцать лет. Еще не действовал закон, что можно играть с двадцати одного. Попробовал. Тогда не было никакой зависимости. Чуть поиграл — спокойно ушел. Не думал, что так сильно может затянуть. Ладно если бы я пришел, проиграл пять рублей — и ушел. Так нет, всегда сидел до последнего. Когда уже ничего не оставалось, тогда приходилось заканчивать.

— Когда именно ты заразился этим?
— Наверное, когда пришли деньги в Брест. До появления инвесторов такого не было даже в мыслях. Подняли зарплату, начал получать совсем другие деньги. Не умел и не мог справиться с ними. Надо было, наверное, отдавать все маме, чтобы она собирала. А не тратить на такую ерунду.
Понятно, что это происходило не каждый день. Но когда были деньги, шел не что-нибудь купить, а поиграть. Сидишь, пока все не спустишь.

— Мог потратить всю зарплату за день-два?
— Конечно. Мог и за один поход.

— И как ты в таком случае жил весь месяц?
— Приходилось просить. Много кому был должен, за что очень стыдно. Сейчас вот почти разгребся с этими долгами. Если сравнить с тем, что было три месяца назад, осталось совсем чуть-чуть. С каждой зарплаты отдаю. Больше не хочу ко всему этому возвращаться. Хочу жить нормальной жизнью, действительно играть в футбол.

— В то время в твоей жизни не было ничего, кроме игорных заведений и футбола?
— Да. Хотя говорить “в то время”… Последний раз был там месяц-два назад. Сейчас уже пришел к окончательному решению, что это мне не нужно. Хочу завершить сезон, вернуться в “Динамо”, показать, на что способен, и расти дальше.

— Чаще проигрывал, чем выигрывал?
— Много выигрывал, много проигрывал. Но все равно, можно сказать, все оставалось там. Выигрывал бешеные деньги, однако они возвращались обратно.

— Когда понял, что началась зависимость?
— Понимал, что хватит, когда проигрывал все и уже ничего не оставалось. Думал: зачем я это делаю? Сейчас пришло осознание, что действительно надо прекращать и, как говорил, заниматься только футболом.

— Бывало, что из-за этого пропускал тренировки?
— Честно говоря, бывало, и не раз. Всегда искал какие-то отговорки, объяснял, что приболел. Короче, очень стыдно. Не знаю, как до такого докатился.

— Кто-то пытался вытащить тебя из этого, образумить?
— Конечно. Люди в клубе говорили: все, хватит, мол, если продолжишь играть, не будет у тебя никакой карьеры, все сойдет на нет. Как они говорили, так пока и получается. На сегодня. Карьеры как таковой нет. Болтаюсь где-то в первой лиге. Но уже закончил с этим, сейчас буду отдавать все футболу.

— Как удалось завязать? Что стало переломным событием?
— Оно было, но это личное. Много раз говорил и родным, и ребятам из команды, и тренерскому штабу, и спортивному директору, и даже боссу клуба: все-все, я не занимаюсь этой фигней. А на самом деле врал и себе, и людям, которые в меня верили, которые дали мне шанс пробиться в футбол. Врал тем, кому нельзя врать. За это очень стыдно. Но ничего: 21 год — надо расти дальше. Это не конец, это только начало.

— Ты ведь мог подписать специальный документ об отказе от посещения игорных заведений…
— У меня он был и есть. Но можно же попросить у кого-нибудь номер игрового счета. Это не проблема. Первый раз такая бумага появилась у меня лет в 18-19. И сейчас, месяца два назад еще раз написал.

— Кроме этих игр, в твоей жизни и карьере было еще что-то неправильное?
— Понятно, что были и дискотеки. На них можно ходить. Но за несколько дней до игры. А не так, что целую ночь гудишь, танцуешь, выпиваешь, а назавтра — матч. Так было лет в 19-20. Молодой, хотелось всего этого. Повторюсь, считаю, что это позволительно, когда у команды два-три выходных, но никак не за день до тренировки и тем более до игры. Я это себе позволял — не знаю почему. Наверное, очень рано почувствовал, что стал хоть никаким, но футболистом.

— Дебют в высшей лиге в 17 лет, капитанская повязка, статус одного из самых талантливых игроков страны… Не схватил ли ты звездную болезнь?
— В футбольном плане — нет. Просто в голове что-то стрельнуло, и эта звездная болезнь, возможно, проявилась вне футбола. Стал намного больше себе позволять в плане отдыха, развлечений. А так я никогда не считал себя выше кого-то.

— Когда-то ты бурно прогрессировал, но потом остановился в развитии. Перестал расти как раз из-за этих проблем?
— Скорее всего, да. Недавно читал текст, что меня “зачехлил” Шпилевский. Да никто меня не “чехлил”. Я сам себя “зачехлил”. Было все. Вроде 21 год. Но уже столько проблем. Наверное, потому что рано начал, рано стал показывать, считаю, нормальный футбол. А остановился почему? Потому что начал проявлять симпатии не к футболу, а к каким-то дурацким играм и развлечениям.

— Пик проблем пришелся на прошлый сезон?
— Можно сказать, что пик был всегда.

— Если бы в твоей жизни не было этих “дурацких игр”, где мог бы сейчас выступать и чего добиться?
— Явно не в “Рухе” играл бы, это точно. Добиться? Считаю, что для 21 года добился неплохих результатов. Двукратный обладатель Кубка, победитель Суперкубка. Но на этом не надо заострять внимание. Хочется в этом году занять хотя бы третье место в первой лиге, если уж так случилось. А в следующем вернуться в “Динамо”, взять чемпионство. Конечно, смотришь на “Динамо” — есть какая-то зависть, расстройство, что сейчас не там. Все из-за меня. Никто не мешал остаться и ставить другие задачи.

— Не думал обратиться за помощью к врачам?
— Сейчас работаю в этом направлении. Хожу к психологу, занимаюсь… Здесь дело в другом: если сам не захочешь, то никакие врачи не помогут.

— Что представляют собой эти занятия?
— Просто общаюсь, выговариваюсь. Вот как тебе рассказал. Каждый день новые вопросы, задания. Описываю свой день, рассказываю о чувствах, которые испытывал, какие действия совершал в тех заведениях… Хожу, чтобы было меньше свободного времени. Проблема в том, что его у меня было много. Скорее, из-за этого все и началось. Хотя у всех спортсменов времени хватает. Но почему-то некоторые занимаются ерундой, а другие — нет.

— Кто-то порекомендовал тебе обратиться к врачу?
— Сам пришел. Посоветовали только конкретного психолога. Мама очень хотела, чтобы я походил. Да и я тоже. Сам не справился. Решил попробовать что-нибудь другое. Пока хорошо получается, все начинается заново — как в жизненном плане, так и в футбольном.
А еще есть человек, который мне помогает, который запустил механизм. Мне осталось всего лишь этот механизм не сломать. Он поймет, что речь о нем. Очень ему благодарен.

— Мама сильно переживала?
— Конечно. Любая мама будет переживать. Это ведь нездоровая ситуация.

— Нет боязни, что можешь сорваться?
— Нет.

— На чем основана эта твоя уверенность?
— Хватит. Понимаю, что если сорвусь, то все. Все. Ничего у меня не будет — ни в материальном, ни в футбольном плане.

— В “Рухе” ты оказался этой весной довольно неожиданно. Переход связан с теми проблемами?
— Не сказал бы, что он из-за этого. После сборов с “Динамо” сам принял решение, что надо на полгодика уйти. Потому что в прошлом сезоне я мало играл, думал, что тоже будет немного практики. Не стану говорить, что пожалел, но что поспешил — скорее всего, да. А на второй круг меня оставили из-за моих проблем. Можно сказать, дали последний шанс, последний раз поверили моим словам. Думаю, больше шансов мне никто не предоставит. Говорю про босса “Динамо”, который верил в меня и дал возможность перезагрузиться и вернуться на прежний уровень. Это вполне реально.

— Весной ведь у тебя наверняка были варианты и в высшей лиге.
— Да, было пару вариантов. Но не думаю, что меня отпустили бы куда-нибудь, кроме “Дняпра” и “Энергетика”.

— Летом обсуждался вариант с твоим возвращением в “Динамо”?
— Обсуждался. Все прошло гладко. Но потом я опять накосячил. Хотели отправить в “Энергетик”. Сказал: нет, давайте я лучше в “Рухе” останусь, если есть возможность. Дали понять, что это мой последний шанс.

— Почему ты не захотел в “Энергетик”?
— Там плюс — высшая лига. Здесь плюсы — задача выйти туда и выступления дома. Просто не захотел идти в “Энергетик” — не знаю почему.

— 4+10 по системе “гол плюс пас” в 15 матчах первой лиги — это…
— …уже “плюс двенадцать”. Второй круг очень неплохо начал, взялся за ум. Из десяти голов команды поучаствовал в восьми: пять передач, три гола. Считаю, в личном плане хороший результат. А командный не очень. Чего-то не хватает.

— Раньше в первой лиге ты не играл. Какие впечатления?
— Двоякие. Уровень чуть-чуть слабее, чем в высшей. Но скажу так: в первой лиге тяжелее играть. Почему? Потому что все команды бьются, бодаются. Здесь меньше работы с мячом, больше агрессивности, цепкости. Команды берут скорее желанием, бойцовскими качествами.

— С нынешним тренером национальной сборной Михаилом Мархелем ты работал в командах младших возрастов. Рассчитываешь снова попасть к нему в состав?
— Да, я играл у него в U-17, U-19. Рассчитывать-то рассчитываю, но надо показывать достойный результат. И быть не в первой лиге, а хотя бы в высшей. И выходить на поле, а не просто сидеть на лавочке. Тогда можно будет об этом говорить. Рассчитывает ли Михаил Михайлович, другой вопрос. Пока, понятное дело, обо мне забыли. А в “молодежке”, считаю, вполне могу конкурировать с ребятами, достоин там играть.

— Зафиксируем еще раз: 21 год — это ведь вполне подходящий возраст, чтобы начать новую жизнь?
— Да. В 21-25 люди начинают показывать хороший результат. Но я до 25 не хочу тянуть. Хочу сейчас. Начал со второго круга в первой лиге — и надо так продолжать. Каждый матч совершать результативные действия, помогать команде побеждать. В первой лиге я должен быть лучше всех, если чего-то хочу и чего-то стою. При этом своя игра — понятно, но на первом месте всегда командные результаты. Статистика у меня неплохая, надо подниматься в турнирной таблице.

— Что посоветуешь юным игрокам во избежание ситуаций, как у тебя?
— Никогда не влезать в такие большие проблемы. Желаю, чтобы это не затянуло, желаю думать только о футболе. Вообще не надо это начинать. Кажется, что прикольно. А как затянет — можешь и не выбраться, как случилось со мной. Хорошо, что хоть сейчас все в голове перевернулось и стало на свои места. Принял такое решение и надеюсь, что оно будет уже до конца жизни.

— Выговориться решил еще и потому, что так тебе будет проще?
— Да. Когда на трибунах сидят друзья или родственники, которые даже не знают про это, а сзади кто-то говорит о моих проблемах, обсуждает меня, тычет лицом в грязь, это неприятно. Лучше в этой ситуации выговориться, рассказать о том, что происходило. Думаю, в Бресте меня болельщики любят. Я ведь местный парень.