Знакомство. Шейн Принс: надеюсь, Беларусь станет моим вторым домом

Широкий резонанс вызвала новость о том, что Принс вместе с еще одним новичком “зубров” Франсисом Паре может получить белорусское гражданство. В интервью “ПБ” Шейн рассказал и об этом, и о первых впечатлениях от “Динамо” и Минска.

— Как ощущаешь себя на новом месте?
— Замечательно. Раньше никогда не был в Беларуси и не знал, чего ждать. Но у меня есть приезжавшие сюда друзья, некоторые даже выступали за “Динамо”. От них слышал о городе только добрые слова. Минск даже превзошел мои ожидания. Здесь так чисто, на улицах никакого мусора, отличные рестораны. Команда хорошая. Арена, болельщики — все оставляет наилучшие впечатления.

— Когда получил предложение из Минска?
— Переговоры затянулись на пару месяцев. Я хотел приехать раньше, к началу чемпионата, но пришлось немного подождать.

— Похоже, ты быстро адаптировался. Сам удивлен?
— Бывают матчи легче, есть и более сложные. Стараюсь всегда показывать свою игру — создавать моменты, действовать энергично, на скорости. С партнерами по звену с самого начала возникла “химия”. Нам удается забрасывать, и это здорово.

— В “Динамо” ты выбрал 92-й номер. В честь года рождения?
— Да, хотя никогда не выступал под ним. В некоторых командах мог взять, но предпочитал другой. Сейчас же решил попробовать. Раньше любимым номером был 18-й, а сейчас, пожалуй, его нет. Может, станет 92-й.

— В “Айлендерс” ты играл с Михаилом Грабовским. В “Динамо” оказался в том числе благодаря его присутствию в тренерском штабе?
— Я не говорил с Михаилом перед подписанием контракта, но мой агент немного общался с ним. Знаю, что Грабовский замолвил за меня словечко. Он отличный парень — рад возможности поработать с ним. Если бы не травмы, он до сих пор мог бы выступать на высоком уровне. Для меня присутствие Михаила в команде стало большим плюсом при переходе. Он был игроком такого же плана, как и я, — техничным, мастеровитым.

— А братьев Костицыных по НХЛ помнишь?
— Конечно, обоих. Тоже мастеровитые игроки. Андрей — физически мощный парень, но в то же время умный, хорошо катается, может и пробить, и отдать пас. Сейчас он очень полезен “Динамо”, и я рад играть с ним в одной команде.

— Как работается с Крэйгом Вудкрофтом?
— Замечательно. Могу сказать только хорошие слова обо всем тренерском штабе. И это прекрасно — когда приходишь в новую команду, важно наладить с наставниками взаимопонимание. Мне симпатична работа Вудкрофта, понимаю, чего он хочет.

— Много говорят, что ты примешь белорусское гражданство. Как возник этот вариант?
— Во время переговоров о контракте с “Динамо”. Я хотел этого, мне нравятся Минск и Беларусь, и буду рад выступить за сборную. Для меня это честь. Надеюсь, смогу помочь национальной команде.

— Принятие гражданства было условием подписания соглашения с клубом?
— Не думаю. Этим больше занимался агент, но я в любом случае обрадовался такой возможности.

— Твоя первая реакция на это предложение?
— Подумал: “Что ж, замечательно!” Даже не колебался. Надеюсь, Беларусь станет вторым домом, проведу здесь много времени. Родные меня полностью поддержали. Они тоже считают, что это круто — не каждому выпадает подобный шанс выступать за страну. Попробую выучить язык…

— Это необходимо?
— Постараюсь. Не хочу жить где-либо, не имея возможности общаться с местными жителями на их языке. Думаю, это только поможет. У меня есть компьютерная учебная программа. Понятно, нужно время, но некоторые слова по-русски уже знаю.

— Белорусский гимн выучишь?
— Ха, может. Но сначала надо освоить язык!

— Когда получишь гражданство?
— Так понимаю, надо отыграть здесь два сезона. И тогда сразу смогу выступать за сборную.

— То есть к чемпионату мира-2021?
— Да.

— Знаешь, что в сборной Беларуси уже есть натурализованные хоккеисты?
— Бэйлен, Платт… Кстати, с Ником мы почти земляки — его Фредония от моего Рочестера в часе езды. Но раньше мы не были знакомы. Недавно пообщались — Бэйлен сказал, что это классный опыт, здорово выступать за страну. Хочу сыграть за Беларусь на чемпионатах мира и, надеюсь, Олимпиаде.

— В таком случае в сборную США тебя уже не пригласят…
— Да меня туда никогда и не звали, даже в юношеском возрасте. Так что на этот счет не беспокоюсь.

— Уже немного чувствуешь себя белорусом?
— Ха, чуть-чуть. Я здесь пока недолго, но Минск очень нравится. Хочется изучить его как можно лучше. Когда ехал сюда, было любопытно, на что больше похожа Беларусь — на Россию или Европу. Оказалось, на 95 процентов — Европа. Совершенно не Россия. По ощущениям — Центральная Европа.

— Как Швейцария?
— Отчасти да, только без гор. Многое похоже — рестораны, здания… В Новосибирске было совсем по-другому. Там очень холодно. Хотя не скажу, что это плохой город.

— А что скажешь о родном Рочестере?
— Небольшой рабочий город. Знаешь компанию “Kodak”, производящую фотоаппараты? Она была основана в Рочестере, и многие жители работали на ее заводе. Но сейчас дела “Кodak” идут неважно — фотография стала цифровой. Это отразилось на городе: рабочих мест стало меньше, многие люди уехали.

— Правда, что ты серьезно занимался баскетболом?
— Нет. Играл летом, но чисто для удовольствия. Более серьезно занимался футболом — не американским, а соккером. Получалось даже лучше, чем в хоккее, но гонять шайбу нравилось больше, и лет в 11 соккер пришлось бросить.

— Футбол в Америке набирает обороты?
— МЛС развивается. И вообще многие люди играют. Это ведь не требует денег — бери мяч и все. Кстати, мой дед по материнской линии — итальянец. Он и передал мне любовь к футболу.

— А какие корни у отца?
— Смешанные. Частично тоже итальянские, частично немецкие. А мама по происхождению чистокровная итальянка. Ее девичья фамилия — Реали.

— Твоя сестра ведь была гимнасткой?
— Верно. Но из-за травм закончила уже в 13 или 14 лет. Сейчас ей 24, учится в университете. Кстати, когда я был моложе, подумывал и сам заняться гимнастикой для гибкости. Но так и не начал.

— Родные найдут на карте Минск?
— Теперь — да. А еще недавно не смогли бы. В Америке редко что-то слышат об этой части планеты. Никто не знает, как красива белорусская столица, а мне повезло приехать сюда.

— Ты американец, но в юниорском хоккее выступал за команду Оттавы. Как так вышло?
— В Канаду уехал еще в 15 лет. Было неплохо: Оттава всего в трех-четырех часах езды от Рочестера. Отец приезжал почти на каждую игру. А разницу между США и Канадой я почти не ощущал. Потом меня и задрафтовала команда из Оттавы. Повезло, этот город мне всегда нравился. Он как Минск: чистый, аккуратный. И тоже столица.

— Трейд из “Сенаторс” в “Айлендерс” стал стрессом?
— Я предполагал, что меня могут обменять. Но все произошло внезапно. Что ж, в Нью-Йорке тоже было хорошо. Хотя и дальше от Рочестера — часов пять или шесть на машине. Мы жили на Лонг-Айленде, в сорока минутах на поезде от Манхэттена. В свободное время могли туда съездить. Кстати, лучшее воспоминание о НХЛ связано именно с “Айлендерс”. В матче Кубка Стэнли с “Тампой” я забросил две шайбы.

— Есть ощущение, что в НХЛ ты заслуживал большего?
— Конечно. Думаю, если бы не травмы, играл бы там и сейчас. У меня было серьезное повреждение лодыжки… Но КХЛ — тоже отличная лига. Здесь много хоккеистов, которые могли бы выступать в НХЛ.

— В минском “Динамо” такие есть?
— Да, просто за океаном непросто получить шанс. У клубов своя политика. Каждый год на драфте выбирают молодежь, ей надо играть… В общем, в этой системе легко затеряться. К счастью, я смог пробиться и выступать несколько сезонов в НХЛ.

— Летом 2018-го ты отправился в швейцарский “Давос”…
— Решился на это легко. После травм “Айлендерс” не предложил мне односторонний контракт. Может, в кэмпе я и пробился бы в состав, но не факт, а в АХЛ за три года наигрался. Захотелось чего-то нового, вот и перебрался в Европу. Думал тогда: может, через год вернусь в НХЛ.

— В выставочном матче ты забросил за “Давос” четыре шайбы минскому “Динамо”…
— Помню. Но с Юнасом Энротом мы это не обсуждали.

— Шведа ты огорчал еще в НХЛ…
— Серьезно? Вот это в памяти не отложилось.

— Из Швейцарии ты быстро перебрался в “Сибирь”. Почему?
— В “Давосе” мне нравилось жить, но в хоккейном плане ладилось не все. Благодаря агенту оказался в КХЛ, и эта лига сразу же пришлась по душе. Летом была возможность вернуться в Северную Америку, но предпочел остаться здесь.

— В Новосибирске твоим тренером был Александр Андриевский. Знаешь, что он белорус?
— Да. По-моему, там почти весь тренерский штаб был из Беларуси. Андриевский — строгий, но грамотный специалист. С ним мы часто побеждали. И Александр, и его помощники — хорошие люди.

— Что видел в Минске, кроме чистых улиц?
— На днях наведался в спа-салон неподалеку от “Минск-Арены”. Никогда еще не был в таких красивых салонах. И еда в ваших ресторанах замечательная — лучшая, которую я пробовал в жизни. Точно вкуснее, чем в США. В какое место ни придешь, везде кормят отлично. И дешево — цены раза в два ниже американских. Моей девушке здесь тоже очень нравится. Она менеджер по маркетингу и может работать удаленно.

— В одном интервью ты назвал себя меломаном. Какую музыку предпочитаешь?
— Любую, в этом плане я всеяден. Не нравится разве что кантри.

— А слушает ли Шейн Принс покойного поп-идола Принса?
— Ха, вот его музыкой никогда особенно не увлекался. Но пару классных песен есть и у этого исполнителя.