Александр Кульчий. Если чего-то сильно боишься, чаще всего это и происходит

За тур до окончания первенства чемпион Беларуси-2003 потерял любые шансы сохранить прописку в элите и третий раз за десять лет вылетел в первую лигу.
В начале сентября руководство клуба рискнуло и доверило команду легенде белорусского футбола Александру КУЛЬЧИЮ. Для уроженца Гомеля это был первый самостоятельный тренерский опыт. Спустя несколько дней после городейской игры Александр Николаевич в эксклюзивном интервью “ПБ” рассказал о причинах неудачного сезона “зелено-белых” и о незавидном нынешнем состоянии белорусского футбола в целом.

— Как переживаете то, что произошло на выходных?
— Надо побыть с этими чувствами некоторые время, отойти. А потом забыть, как-то продолжать жить и дальше работать. А как иначе? Понятное дело, для меня такое впервые. Для некоторых ребят тоже.

— В Городее ведь получился хороший матч?
— Да, все, что от нас требовалось, — победить. Перед поединком говорили: не должно быть такого, что вдруг конкуренты проиграют, и мы тоже. Нужно было побеждать. Это получилось, но соперники также сыграли удачно. Увы, закончили борьбу раньше всех. Надо было свои шансы использовать раньше.

— Во время матча следили за параллельными играми?
— Нет, узнал результаты только после финального свистка. По ходу встречи было не до этого. Конечно, был, как и все, разочарован.

— Тем не менее команда снова едва не упустила победу после ударного первого тайма.
— Согласен. Такое с нами часто происходит. В первом тайме забиваем, а затем хотим сохранить победный счет и низко садимся в оборону. Результат давит, положение в таблице тоже. А когда чего-то сильно боишься, это чаще всего и случается. Постоянно повторяю ребятам: чем дальше игра от наших ворот, тем лучше. Даже если ведем в счете. Такова философия команд, которые стремятся к победе. Но сколько ни проси играть выше, психологически сделать это очень сложно. Хочешь не хочешь, а футболисты прижимаются к своей штрафной. Такое бывало не только в Городее, но и в той же игре с Мозырем, когда вели 2:0 после первого тайма, а в итоге уступили. И видишь же: в перерыве ребята друг друга подбадривают, повторяют, что матч еще не закончен, надо продолжать бороться. А потом почему-то у соперника получается вернуться в игру, мы пропускаем, начинаются паника, нервозность. В итоге вторые таймы отдаем. Иногда хочется, чтобы матч вовсе проходил без перерыва.

— Что это, проблемы с характером?
— Сложно сказать. Как и о том, кто виноват. Нельзя говорить, что только оборонительная линия. Это неправильно. Защищаться должна вся команда, начиная с нападения.

— Однако еще ваш предшественник Алексей Меркулов как- то сказал: мол, в нападении все хорошо, но плохая игра в защите сводит все усилия на нет…
— Повторю: нельзя обвинять во всех грехах одних только защитников. В первую очередь должна быть компактность, непрерывность между линиями. Нельзя идти в атаку, терять мяч и оставаться на месте. Другое дело, что мы зачастую мало фолили впереди после потери мяча. Мелкий фол иногда полезен, чтобы не пропустить контратаку. Плюс в опорной зоне не хватало отборов, перехватов и подборов. Но говорить, что нападающие хорошие, а защитники — нет, ни в коем случае не буду.

— И вообще, судя по вашим высказываниям по итогам осенних матчей, кажется, качеством футбола в исполнении ваших подопечных в целом вы довольны.
— Конечно! Мы действовали агрессивно, не садились в оборону, даже играя против БАТЭ или брестского “Динамо”. Это не наш вариант: закрыться и пытаться выбежать в контратаку. Приехали в Борисов — стали накрывать соперника, оказывать давление на владеющих мячом. Хозяева, кажется, к такому были не готовы. Могли дожимать БАТЭ, но не хватило, наверное, мастерства. С тем же Брестом выдали великолепный первый тайм, у соперника и моментов почти не было. Но в перерыве из-за травмы пришлось перестроиться, в итоге вторая половина удалась хуже. Однако даже при этом как минимум одно должны были брать.

— Давайте подытожим: в чем главная причина того, что “Гомель” вылетел?
— Считаю, ответственность должна делиться на всех: на руководство, тренерский штаб и футболистов. Не хочу делать из себя какую-то жертву — главный тренер в первую очередь отвечает за результат, — но не может команда каждый год меняться на девяносто процентов. В этом плане необходима стабильность. Каждый сезон строить новый коллектив — это тяжело. Футболистам нужно время, чтобы сыграться. В этом году ведь собралась сильная команда. Но в итоге — катастрофа.

— По поводу текучки, равно как и о массовом привлечении россиян, еще в начале сезона говорили: это может плохо закончиться. Как относились к этим процессам?
— Нормально. Учитывая, какие в Гомеле условия по зарплате, мы не можем пригласить белорусов, которые поехали бы сюда. Когда с россиян сняли статус легионеров, сделали упор на этот вектор. Ведь даже в начале сезона смотришь на рынок: все квалифицированные белорусы уже при командах. При этом не скажу, что ориентированность на легионеров себя не оправдала. В той же опорной зоне играл Женя Смирнов. Получил серьезную травму, порвал крестообразные связки. И это сказалось на команде. Гурам Тетрашвили уехал в “Тамбов” — и летом пришлось искать замену. А сделать это было непросто.

— Сложно было в таких условиях дебютировать в качестве главного тренера?
— Для меня трудностей не было, хотя это мой первый опыт. Хочется поблагодарить руководство за доверие и ребят за то, что отнеслись с уважением и работали на совесть. Видел, как они переживают за результат. После каждой игры на лицах замечал чувство вины…

— Вам как гомельчанину должно быть обидно, что команда из второго по величине города страны превратилась в “лифт”. Почему это происходит?
— Таковы реалии. Еще раз говорю: команда меняется практически каждый сезон. Рано или поздно это сказывается. Два-три года в таком режиме можно продержаться, не больше. Если берешь игрока, нужно подписывать контракт хотя бы на два года. А здесь приходится комплектоваться по остаточному принципу — звонить, просить, чтобы приехали, помогли на сезон, а то и на полгода. К тому же сумасшедших условий предложить не можем. Так и живем.

— Что дальше?
— Нужно встретиться с руководством. На днях, думаю, это произойдет. Обсудим. Передо мной стояла задача сохранить прописку. Она не выполнена. Что за этим последует, решать не мне. Поэтому по поводу будущего пока ничего сказать не могу. К тому же еще совсем немного времени прошло, надо осмыслить произошедшее. В одном уверен: в первой лиге перед командой будет стоять задача вернуться в элиту в первый же год. Иначе быть не может.

— Уже давно поговаривают, что “Гомель” — один из фигурантов расследования дела о договорных матчах. Это как-то влияло на команду?
— Нет, хотя слухи ходят. Все ждут, когда что-то объявят. Да, кто-то утверждает, что “Гомель” в этом замешан, но фактов пока нет. Внутри команды это не обсуждалось — надо знать все подробности. Пока не стоит ничего додумывать.

— После долгих лет легионерства вы снова в Гомеле, где все начиналось. Многое изменилось?
— Да, в жизни у меня все по спирали. Начинал здесь как футболист, теперь — как тренер. Сейчас, конечно, все по-другому. Замечательный стадион, отличные условия для тренировок. И по-прежнему прекрасный город.

— По-новому взглянули на белорусский чемпионат после возвращения?
— Да. Понятно, что его уровень, прямо скажем, слабый. Скорости невысокие, организация дел в клубах — не только в “Гомеле”, но и в других — оставляет желать лучшего. Многие нюансы, как я думал, уже давно изжили себя, но, оказывается, нет, в Беларуси еще практикуются. Конкретизировать не буду, их хватает. Плюс стадионы… Должны ведь быть какие-то жесткие критерии для команд высшей лиги. Не могут несколько клубов играть на одной арене. Или летом, когда жара, выходить на искусственное поле, где у футболистов подошвы горят. Ну и зимой проблемы с подогревом. Надо хотя бы в элитном дивизионе проводить жесткие рамки.

— Анатолий Байдачный говорил о нынешнем сезоне высшей лиги: интрига есть, а качества по-прежнему нет. Согласны?
— Как-то так. Понятно, что должна быть более высокая конкуренция. Это видно и по сборной. Нельзя игроками из белорусского чемпионата на равных сражаться с немцами. Здесь им дают спокойно принять мяч, подумать, оценить ситуацию. А выходишь на международный уровень — нет времени голову поднять. Поэтому чем чаще игроки будут переходить в более сильные лиги, тем лучше для сборной. Вот, например, Лисакович. Парень играет в чемпионате Хорватии. Вышел против сборной Германии, показал, что может все делать на скорости, быстро принимать решения. Хорошо себя проявил. А как быть игрокам БАТЭ или брестского “Динамо”? В чемпионате против них все закрываются, дают спокойно принять мяч, осмотреться. И потом, когда парни попадают в еврокубки или в сборную, понятное дело, уже не успевают.

— Неужели даже хорватскому чемпионату наша лига уступает?
— Видимо, да. По крайней мере, судя по игре Лисаковича против Германии, заметно, что парень не варится в белорусской лиге. Видно, что его постоянно заставляют быстро принимать решения.

— С какими эмоциями вообще следите за матчами сборной?
— Конечно, переживаю. Тем более там есть ребята, с которыми вместе еще играл. Раньше было иначе? Наверное. Белорусы никогда от обороны не играли, пытались больше внимания уделять атаке. А сейчас видишь, как Нехайчик “садится” шестым или седьмым защитником — жалко Пашку… Да, мы тоже часто уступали, но не без шансов. И не так, что отошли всей командой назад и отбиваемся. Старались, по крайней мере, играть в футбол.

— Что это, снижение уровня футбола в стране в целом?
— Просто разница в чемпионатах. Уезжать в ту же российскую премьер-лигу стало сложнее. А хорошие игроки в Беларуси всегда были. И сейчас есть неплохие молодые ребята. Повторю, тем быстрее станут легионерами, тем будет лучше для них. И для сборной.

— То есть раньше уровень нашей лиги был выше?
— Сложно сказать, я не находился внутри белорусского футбола на протяжении долгого времени. Но хорошо помню время, когда здесь были другие финансы, легионеры хорошего уровня. Да и из Беларуси уезжали чаще. И в сборной из высшей лиги была пара-тройка человек. А сейчас — большая часть команды.

— И что делать тренерскому штабу сборной, который все хают, кто бы ни стоял у ее руля?
— Как по мне — отбросить в стороны мысли о результате и наигрывать молодых ребят. На два цикла просто забыть о целях и достижениях и делать так, чтобы футболисты прогрессировали, набирались опыта, и формировать цельную команду. Сейчас ситуация, конечно, особенная, в свете того, что предстоит матч с грузинами. Есть возможность выйти на чемпионат Европы, за нее, естественно, нужно цепляться. Хотя, конечно, тренерскому штабу придется очень тяжело. Во-первых, без опытных ребят тут никак не обойтись. Во-вторых, в марте непросто будет определить тех, кто на данный момент выглядит лучше.

— У вас был опыт работы в штабе сборной на протяжении почти двух лет. Тогда результат тоже довлел?
— Перед нами не стояла задача занять первое или второе место в группе. В предыдущем цикле финишировали на четвертой позиции — значит, нужно попробовать прыгнуть на третью. Плюс тогда основной обойме сборной было по 27-28 лет — идеальный возраст. Кроме того, больше игроков выступало за границей. Сейчас многое поменялось. А смены поколений как таковой не произошло.

— Первый тренерский опыт в сборной помог разогнать карьеру?
— Наверное, тем более мне было несложно. В каких-то моментах приходилось перестраиваться, но в основном все привычно. К тому же я очень долго играл за сборную, знаю всю кухню. Так что в первую очередь, можно сказать, был связующим звеном между футболистами и тренерами.

— Вы по-прежнему живете на два дома?
— Да, я в Гомеле почти постоянно, а семья в Москве. Когда пауза на сборные, могу уехать к ней на два-три дня.

— Многие, долго игравшие в России, ощущают себя, так сказать, “гражданами двух стран”.
— Нет, я на сто процентов белорус. Просто так получилось, что остались жить в Москве. У меня там трое детей родились плюс один в Гомеле. Там школа, институт, у жены работа, быт налажен. Но родина, конечно, здесь, в Беларуси. Плюс для практики и старта тренерской карьеры Гомель — неплохое место.

— Говорят, белорусам сложно приспособиться к Москве.
— Первое время так и было. Где-то полгода привыкал. Огромный город, много людей, постоянное движение, пробки. Здесь все тихо, спокойно, более размеренный темп жизни.

— Водить автомобиль в Гомеле, надо думать, для вас одно удовольствие?
— Да. Все, как в замедленной съемке, по сравнению с московским трафиком. Как будто никто никуда не торопится.

— С друзьями-партнерами по сборной поддерживаете связь?
— Практически нет. Очень давно не созванивались ни с Корниленко, ни с Калачевым. У всех свои заботы и дела. Если раньше находили возможность почаще общаться, то сейчас все иначе.

— С Василием Барановым в Гомеле хоть раз пересекались?
— Ни разу. Да, он живет здесь, тем не менее не пересекались. Прекрасно знаю Васю: если бы он хотел встретиться, сделал бы это. Поэтому не беспокою его. Чем занимается? Даже не в курсе. Иногда передаю ему через знакомых привет, обозначаю, что хотелось бы увидеться. Но если у него нет желания — что поделать.