Вильям Аккамбре. Как мне в Беларуси? Нормально, похоже на Европу

Кроме того, в составе “Монпелье” и “ПСЖ” левый полусредний девять раз побеждал в первенстве Франции. Уже третий сезон Аккамбре выступает за границей — сначала в венгерском “Веспреме”, затем в аренде в словенском “Целе”, ну а минувшим летом он заключил годичное соглашение с БГК имени Мешкова. В прошедший уик-энд француз в составе брестчан наведался в Минск и помог команде одолеть принципиального соперника — СКА. А спустя полтора часа, уже в гостинице, Вильям давал интервью корреспонденту “ПБ”.

— Поздравляю с победой! Уже ощущаете, что матчи со СКА сродни дерби?
— Конечно, это ведь наш главный конкурент в Беларуси. Каждая встреча с минчанами имеет большое значение. Рад, что сейчас мы выиграли, но этого недостаточно, чтобы стать чемпионами. Говорить об этом еще слишком рано, и надо продолжать действовать в том же духе.

— В Минске вы не впервые. Познакомились с нашей столицей?
— Когда мы приезжали на матч со СКА в сентябре, кое-что увидел. Помню, позавтракал в центре, прогулялся около получаса. Здесь красиво, мне нравится.

— А в других белорусских городах?
— Они тоже смотрятся вполне интересно. Хотя подробно с ними не знакомился. Мне кажется, Беларусь похожа на Европу. Отличие разве что в том, что мало кто говорит по-английски. Пообщаться с местными не так просто. Хотя я уже знаю достаточно русских слов, чтобы сделать заказ в ресторане. А вот если надо подписать важную бумагу, нужно, чтобы кто-то перевел.

— Каково после лучших арен мира играть где-нибудь в Гродно?
— Ничего необычного. В Венгрии и Словении есть такие же скромные залы, так что я привык. Франция или Германия — другое дело, там у всех клубов вместительные арены, хорошая атмосфера.

— Говорят, вас впечатлил вояж на поезде в Гомель. Одноклубники даже учили вас, как заправлять постель…
— Ха, у нас во Франции такие же вагоны. Но я на них очень давно не ездил и многое забыл. А сама по себе поездка была нормальной — в поезде хоть можно поспать. Ведь на автобусе, бывает, долго едешь и потом чувствуешь себя уставшим.

— Любимые места в Бресте есть?
— Даже не знаю. Иногда выбираюсь с парнями в ресторан, хожу на кофе. Конечно, летом город более оживленный. А зимой холодно, и люди сидят дома.

— В БГК много балканцев — известных любителей кофе. Вы такой же?
— Ой, до них мне далеко. Они действительно пьют слишком много кофе. Я его тоже люблю, но употребляю не так часто.

— С белорусским Брестом вы уже знакомы больше, чем с французским?
— Да, разумеется. В том Бресте, что на моей родине, я был, кажется, один раз в жизни. Хотя у меня есть хороший друг, который там вырос. Это Реми Салу — гандболист, выступающий за “Ним”. Он очень гордится родным городом.

— Чем занимаетесь в свободное время?
— Если что-то надо, хожу в супермаркет. Играю в “Play Station”, смотрю фильмы. Еще ко мне приезжали друзья из Франции.

— Ваш переезд в Брест стал для многих сюрпризом. А для вас самого?
— Не особенно. Я принадлежал “Веспрему”, но прошлый сезон заканчивал в аренде в “Целе”. БГК вполне можно сравнить с этими клубами: тоже чемпион страны и выступает в Лиге чемпионов.

— Как возник белорусский вариант?
— По итогам переговоров с “Веспремом” было решено разорвать соглашение с клубом. После этого мы с агентом начали искать, где можно получить годичный контракт, и поступило предложение из Бреста. Я особо не колебался — счел, что это хорошая возможность поиграть в течение года в сильном клубе, выступающем в Лиге чемпионов.

— Что-то в Беларуси вас удивляет?
— Хм… Нет, не могу так сказать. Все похоже на Европу.

— Что родные и друзья спрашивают о вашей брестской жизни?
— Интересуются, есть ли у меня зимняя куртка. Здесь же холодно! А если спрашивают, как мне Беларусь, я отвечаю: “Нормально, как в Европе — супермаркеты, рестораны”.

— Доходила ли критика в ваш адрес в начале сезона?
— Что? Нет, никогда ничего такого не слышал.

— У вас мощный бросок. Это потому, что родители были метателями?
— Возможно, есть что-то наследственное. Хотя сравнивать сложно, мы занимались совершенно разными видами спорта. Отец метал молот, мама — диск. Правда, в детстве я тоже какое-то время бросал диск и копье, а вот молот — никогда. Но всегда предпочитал командные виды спорта, в которые можно играть с друзьями.

— Ваш отец Жак ведь занимался и американским футболом, даже возглавлял французскую федерацию…
— Здесь наши с ним вкусы расходятся — мне эта игра абсолютно не по душе. Иногда могу посмотреть по телевизору матчи, но, на мой взгляд, они чересчур затянутые.

— Где ваши родители сейчас?
— На юге Франции — Канны, Монпелье… Они в разводе.

— Вы же выросли в Каннах. Тамошняя жизнь вертится вокруг знаменитого кинофестиваля?
— Лишь несколько недель в году. Просто он широко известен в мире. Но вообще в Каннах есть и другие фестивали — сериалов, интернета, фейсбука, танцев… О них меньше знают, однако каждый месяц что-то происходит.

— В юном возрасте стремились пробиться к звездам кино, взять автограф и сфотографироваться?
— Нет. На самом деле я жил не в самих Каннах, а в местечке неподалеку. В город выбирался лишь эпизодически — скажем, на пляж. Хотя вообще кино люблю. Каждую неделю смотрю два-три фильма.

— Назовите любимые.
— Да та же “Игра престолов”. Хотя ее концовка не очень понравилась, ожидал другого. Нравится и “Властелин колец”.

— У вас колоритная внешность. Хотели бы сами сняться в кино?
— Нет. Хотя однажды ко мне обратился человек, у которого есть связи в этом мире. Он спросил, интересует ли меня возможность сыграть в каком-нибудь фильме. Но я ответил, что на это совершенно нет времени.

— В молодости вы выглядели более стандартно — с короткой прической и без бороды. Почему решили сменить имидж?
— Да не сказал бы, что сильно его поменял. Просто в 25 лет решил отрастить волосы. Иногда хочется чего-то нового. Кстати, в молодости иногда красился в блондина.

— А татуировка на руке имеет какое-то значение?
— Нет. Просто украшение — как и серьга в ухе.

— Долгое время вы защищали цвета “Монпелье”. Могли бы провести там практически всю карьеру, как Микаэль Гигу?
— В принципе да. Выступал за этот клуб десять лет, и было ощущение, что при желании могу задержаться еще на столько же. Но после долгого времени на одном месте захотелось перемен.

— Сейчас вам не кажется, что переходы в “ПСЖ”, а затем и в “Веспрем” стали ошибками?
— Не думаю. Любой жизненный опыт полезен. Ты не можешь контролировать все на свете. Не знаешь, как все обернется — будешь ли играть, как сложатся отношения с тренером… А жизнью я доволен.

— Правда, что в последний сезон в Париже вы задумывались о завершении карьеры?
— Я просто говорил, что мне скучно, потому что тренер не выпускал меня на площадку. Когда все же выходил, то играл хорошо. Однако коуч почему-то мне не доверял, хотя у нас не было конфликта. В такой ситуации на тренировках становится тоскливо. Задумываешься: а зачем ты вообще продолжаешь карьеру?

— Вы играли с такими мастерами, как Никола Карабатич, Тьерри Омейе, Даниэль Нарсисс. Что они за люди?
— Крутые гандболисты — и совершенно нормальные ребята в жизни. Мы и сейчас иногда общаемся. Они спрашивают, как мне в Бресте.

— Кто в сборной Франции был самым умным парнем?
— Пожалуй, Микаэль Гигу.

— А самым веселым?
— Кантен Маэ.

— Вам нравилось жить в Париже?
— Да. Это удивительный город, в котором всегда есть чем заняться. Полно баров, ресторанов на любой вкус. Есть немного сумасшедшие районы с кабаре и так далее… В те годы в Париже обитали отец, двоюродный брат, друзья, и мне было комфортно.

— Часто ли наведывались в туристические места вроде Эйфелевой башни?
— Разве что поначалу. Когда только перешел в “ПСЖ”, в первую неделю посетил все эти достопримечательности. А потом уже открывал для себя другие районы.

— Где храните медали, завоеванные на разных турнирах?
— Они дома в коробке. В Беларусь я приехал всего с двумя чемоданами.

— На Олимпиаде-2012 вас дозаявили перед четвертьфиналом с испанцами, и вы забросили семь мячей, в том числе победный во втором овертайме. Это матч вашей жизни?
— Не думаю. Люди говорят об этой игре, считают ее особенной. Однако для меня она вовсе не такая. Бывали и более яркие выступления, даже много. Как-то в полуфинале Кубка Франции я поразил ворота восемь раз за семь минут. В другой встрече отличился четырнадцать раз, не исполняя семиметровые. Но все помнят именно Олимпиаду. Во французской сборной тогда было не лучшее настроение, тем не менее мы вырвали победу, и мне удалось забросить решающий мяч.

— Почему до того поединка вас не было в олимпийской заявке “трехцветных”?
— Так решил главный тренер Клод Онеста. Он сказал: “Жду тебя к четвертьфиналу. Для всех твое появление станет сюрпризом, ты будешь свежим и придашь сборной сил”. Психологически во время первых матчей было нелегко, потому что я не был уверен, сдержит ли коуч свое обещание. Но в итоге стал олимпийским чемпионом.

— Правда, что тогда вам приходилось спать в коридоре, потому что не хватало мест?
— В номерах было по две-три кровати, и мне места не нашлось. Ночевал не в спальне, а в гостиной — там, где кофе-машина.

— Есть история о том, как вы особым образом подняли в Лондоне 220 килограммов.
— Это было в тренажерном зале. Стал одной ногой на скамейку и оставался на ней несколько секунд с грузом 220 килограммов на плечах. Я ведь мощный парень!

— У вас прекрасная карьера. А могла ли она быть еще лучше?
— Любая карьера могла бы стать более успешной. В жизни так всегда: где-то лучше, где-то хуже, а предугадать невозможно.

— Часто пересматриваете свои старые матчи?
— Никогда. Взять тот же поединок с испанцами — полностью его запись я никогда не видел. Разве что отдельные фрагменты.

— Как сборная Франции отпраздновала победу на Олимпиаде?
— Пробыли час в раздевалке, а затем отправились во Французский дом и устроили там вечеринку, звонили родным и друзьям… Гуляли не то что до утра — до следующей недели!

— Разобрались в причинах тяжелых травм, повлиявших на вашу карьеру?
— У меня случались разрывы крестообразных связок, ахилла — такие повреждения бывают у многих игроков. Никогда не знаешь, когда это произойдет. Конкретных причин нет, просто невезение.

— Сейчас вас в сборную не приглашают. Это огорчает?
— Очень. Выступал за национальную команду девять лет и всякий раз показывал себя с хорошей стороны. Еще можно понять, когда не вызывают после травмы. Но я играю в Лиге чемпионов, и вполне удачно — и в “Целе”, и в БГК. Поэтому я в недоумении, почему меня не приглашают в сборную. Ее тренер ни разу даже не позвонил.

— В инстаграме у вас много фотографий из разных стран. Любите путешествовать?
— Много езжу вместе с командой, ну и в отпуске тоже охотно открываю для себя новые страны и города.

— Три места, где понравилось больше всего?
— Хм… Майами, Манхэттен, ну и вообще Нью-Йорк. А третье… Милан или Монреаль.

— Вы неравнодушны к США.
— Обожаю Америку — ее дух, просторы, большие города, архитектуру, разнообразие… По-моему, это очень крутая страна. Было бы интересно там пожить.

— Гандбола за океаном особо нет.
— Да, поэтому сейчас и нет возможности туда перебраться. Может, потом…

— Вы же не женаты?
— Нет. Долгое время у меня была девушка, но сейчас я один.

— Вы ведь дружите с Оливье Жиру?
— Знакомы еще с тех пор, когда оба выступали в Монпелье. Но сейчас общаемся редко. Как-то был в Лондоне с бывшей подругой и написал ему — мы захотели попасть на матч “Арсенала”, и Оливье помог с билетами. А вообще, у меня много приятелей среди французских спортсменов. Волейболисты, регбисты. Есть и футболисты — кроме Жиру, это Бенжамен Стамбули, который сейчас в “Шальке”, Тома Менье и Марко Верратти из “ПСЖ”…

— Гандболисты парижского клуба часто пересекаются с футболистами?
— Нет. Разве что на некоторых мероприятиях.

— А из брестского “Динамо” вы с кем- то познакомились?
— Два или три раза общался с тренером Марцелом Личкой, который хорошо говорит по-французски. Он уже покинул команду? Не знал… Ну а так на футболе в Бресте был всего один раз. Я не фанат этого вида спорта. Матчи слишком длинные — 90 минут, а голов может вообще не быть.

— В Бресте вы всего на один сезон. Следующим вашим клубом станет французский “Экс”?
— Не знаю. Может, “Экс”, может, БГК, может, вообще команда в другой стране. Жизнь покажет — посмотрим, какие будут варианты. Сейчас я фокусируюсь на выступлениях за БГК.