Чтобы помнили. Владимира Цыплакова похоронят рядом с Русланом Салеем

Один из величайших хоккеистов в истории Беларуси, Владимир ЦЫПЛАКОВ ушел из жизни в субботу. Ему было всего 50.
Обстоятельства смерти не уточняются, но они таковы, что Следственным комитетом назначена судебно-медицинская экспертиза. По информации “ПБ”, критичных проблем со здоровьем у Владимира Викторовича не было. Его внезапный уход шокировал белорусский хоккейный социум. Потряс болельщиков — особенно тех, что “со стажем”. И кто помнит Цыпу в игре — быстрого, искусного нападающего, для которого на льду не существовало преград.

***
Он играл в то время, когда хоккеистов любили по-настоящему, а хоккей еще не был на особом счету и оставался народным видом спорта. В стране стояли всего четыре ледовые арены, и за границей сильно удивлялись, откуда у парней с надписью “BELARUS” на джерси столько страсти и мастерства. Мы не удивлялись: знали, откуда. Видели, что дело не в количестве, а в качестве. В штучных людях, которые выросли не благодаря, а вопреки. И очень вовремя сложились в команду.
На заре суверенитета они вытаскивали наш хоккей из низших дивизионов и входили в элиту с парадного входа. Пробивали выезд на Олимпиаду-98, откуда прыгали сразу в полуфинал Солт- Лейк-Сити. Стык веков — самое счастливое время хоккейной Беларуси, когда нас знали и уважали на Востоке и на Западе. НХЛ тогда и близко не была закрытой территорией. А про массовую натурализацию россиян и канадцев никто и помыслить не мог.
Формально Цыплаков и сам такой — приезжий. Именно благодаря ему неравнодушные к хоккею белорусы знают, что Инта — это не набор букв, а городок в российской Республике Коми. Суровый — с преобладающим шахтерским населением. Холодный — неподалеку от Воркуты и полярного круга. О своей малой родине Владимир всегда с удовольствием вспоминал в интервью: “Белые ночи… Вокруг — тайга, переходящая в тундру. Чистый воздух. Рыбалка, охота, ягоды, грибочки”. Шутил: “Комары здоровенные — вдвоем буханку хлеба поднимают”.
Его отец добывал уголь, шахтером стал и старший брат. Но династии горняков в семье не получилось. Младшие сыновья Виктора Цыплакова взяли в руки не кайло, а клюшку. Она и привела обоих в БССР, в середине 80-х. Обоим не было и двадцати, взрослому хоккею они научились в минском “Динамо” у Владимира Крикунова. И когда Союз развалился, братья естественным образом стали белорусами — раз и навсегда. Даже родителей перевезли в Минск.
В воскресенье на “Чижовка- Арене”, перед матчем МЧМ Беларусь — Дания, в память о Владимире Цыплакове объявили минуту молчания. Наверное, это была самая длинная минута в жизни его брата Александра — тренера “молодежки”, который не оставил команду в эти трагические дни и отработал чемпионат мира до конца.

***
В середине 90-х Владимир Цыплаков стал нашим проводником в загадочный мир НХЛ. Он был первым белорусом, которого принял заокеанский хоккей, хотя выход на большую орбиту давался тяжело. Помог характер, в котором слились небогатое детство в приполярной Инте и перестроечная молодость в минском “Динамо”, когда в редких выездах в соседнюю Польшу приходилось приторговывать на местных барахолках ради лишней копейки.
В Америку он рванул в 1992-м, устав от неустроенности и унизительно нищенских (“за победу могут заплатить 10 долларов”) хоккейных заработков. Как тогда было модно — уехал тайно. Как тогда говорили — сбежал, при действующем контракте с “Динамо”. Но сжигать мосты себе позволить не мог, объяснившись в интервью “ПБ” накануне отъезда: “Я убегаю не от болельщиков и не от команды. Убегаю от нашей скотской жизни, которой не видно конца”.
Белорус Цыплаков умел рисковать — и ложиться костьми, чтобы вырвать у судьбы счастливый билет. В лучшую лигу мира он пробивался три года, мыкаясь по “фармам” не юным (возраст подходил к 25), но очень настойчивым солдатом удачи. Штаты любят таких, и его американская мечта сбылась в 1995-м, когда в третьем раунде ему дал шанс “Лос-Анджелес”.
Шансом он воспользовался на шесть счастливых сезонов, чтобы годы спустя, уже звездным игроком “Ак Барса”, вспоминать Америку с благодарностью. Рассказывать про “Кингз” и “Баффало”, дом в Беверли-Хиллз, баню с Джоном Траволтой и гольф с Куртом Расселом.
Все это время он, некогда беглец, исправно приезжал в сборную, помогая ей писать лучшие страницы белорусского хоккея. Шесть чемпионатов мира, две Олимпиады, главные роли в ведущих звеньях. Чаще Цыплакова (четырежды) лучшим хоккеистом Беларуси признавали только Андрея Мезина и Михаила Грабовского.
Он завершил карьеру в 2005-м, успев помочь минской “Юности” стать чемпионом Беларуси. Тот титул был дорог ему тем, что неожиданно оказался единственным, завоеванным во взрослом хоккее. Золото молодежного ЧМ-89, выигранное в составе сборной Союза, — и это, белорусское, спустя 16 лет… Так закольцевалась игровая карьера форварда Цыплакова, сошедшего со льда в неоспоримом статусе легенды.

***
Повесив коньки на гвоздь, он хотел стать бизнесменом, но хоккей не отпустил. Началось тренерство — в сборной, бок о бок с Гленом Хэнлоном, ассистентские роли в минском “Динамо”, российских “Авангарде”, “Северстали”, “Тракторе”… Его последним местом работы был солигорский “Шахтер”, где Цыплаков наконец стал главным и получал удовольствие. Жаль, недолго, всего полтора сезона — до мая 2018-го.
Команда не вышла в финал экстралиги — и значит, не решила поставленную задачу. Ему предлагали остаться, попробовать второй раз. Но он рубанул, пошел на принцип. Сказал в интервью “ПБ”: “Формула проста. Выполнил — работаешь дальше, нет…” И добавил, выйдя на обобщения, с характерной цыплаковской прямотой: “Нашему хоккею здорово мешают бюджетные деньги. Будь финансирование преимущественно частным, семьдесят процентов нынешних руководителей видели бы хоккей разве что по телевизору. Некоторых слушаешь и поражаешься — такую ахинею несут…” Он умел говорить прямо — редкое качество для нашего хоккея, застегнутого на все пуговицы.
Двадцать месяцев невостребованности — другого это могло подкосить, но Владимир Цыплаков был не из таких. Оставаться на позитиве ему помогал надежный тыл. Жена Елена, которую он любил и брал с собой на интервью. Сын Лука, насчет которого он по-отцовски шутил — “не воспитал хоккеистом”. Дочь Иванна, весной закончившая школу.
Хоккей помогал тоже — держать себя в тонусе. Любительский практикум в составе президентской команды — все, что связывало его с профессией последние полтора года. Говорят, он был на тренировке в четверг — за два дня до… Как всегда, в отличной форме, добром здравии и бодром настроении.
Виктор Карачун умер в 2004-м — тяжелая болезнь. Руслана Салея не стало в 2011-м — авиакатастрофа под Ярославлем. Александр Шумидуб ушел в июле — стало плохо после тренировки. Лучшая сборная в истории белорусского хоккея теряет игроков, и ничего с этим поделать нельзя.
Прощание с Владимиром Цыплаковым пройдет сегодня в Крытом катке в столичном парке Горького с 10.00 до 13.00. Его похоронят на Восточном кладбище. Недалеко от могилы Руслана Салея.