Виталий Жуковский. Часто просят определиться, за красных я или за белых

А еще набирает твой номер телефона, когда не обнаруживает свою фамилию в списке подписантов за “Капский-Арену”. “Где это все подписывались? Я тоже за — если еще можно внести в общий список”. А если уже поздно, то вскоре он сфотографируется перед матчем с БАТЭ с борисовскими коллегами в правильных майках. Как настоящий мужик.
Мы встречаемся в день выхода ислочцев из зимнего отпуска, и я не могу не спросить первым делом…

— Это такая торжественная дата типа 1 сентября в школе?
— Первое сентября для меня — это солнце, букет цветов в руках, радость… Все дети опрятные, белые рубашечки у ребят и выглаженные фартучки у девчонок. Здесь другое, но, если честно, уже соскучился. Хотя, по большому счету, отдыхал всего неделю. Я и 31 декабря был еще на работе, встречался с людьми. Так что даже съездить с женой никуда не смогли.

— Супруга все понимает?
— Она привыкла к моей работе. Но для себя уже понял: чем выше запрыгиваешь, тем меньше кислорода. Больше решаемых вопросов, больше отношений с руководством клуба, футболистами, федерацией. Другие деньги. Раньше контракты были в разы меньше, ответственность такая же — ну болтается команда где-то внизу, и, кажется, это никого не волнует.
Четыре года назад у нас было 60 занимающихся детей, а сейчас 500. Плюс дубль — и тренеров уже 16 только в детско-юношеской школе. И со всеми нужно постоянно поддерживать контакт.
Вдобавок ежедневные встречи с нашими руководителями — Владимиром Ананьевичем Пинчуком и Виталием Леонидовичем Курило. Это как играешь в карты: когда на деньги и просто так — совсем другое дело. Психологически больше давления.

— А подчиненные смотрят на тебя, на твое настроение. Оно каким обычно бывает?
— Кто-то любит строгие, чисто армейские порядки. Торжество профессионализма и минимум лирики. Я же сторонник создания комфортной системы отношений в клубе. Товарищеской, дружеской — назови как хочешь. Чтобы люди приходили на работу с улыбками.
В конце минувшего сезона нас подвели партнеры, и команда не получала зарплату в течение трех месяцев. И я очень благодарен футболистам, тренерам и работникам клуба, что никто из них ни слова не сказал об этом в прессе.
Ситуация напряженная, и ты понимаешь: если будешь нести с собой негатив, то все окончательно сломается, начнутся разброд и шатания. И мне пришлось стать… Ну как этот, который на отдыхе всех развлекает…

— …аниматор?
— Точно. Сам не получал зарплату, при том что, как и все белорусы, закредитован со всех сторон. Это было внутри меня, а снаружи олицетворял собой само благодушие. Улыбка на лице и неистребимая уверенность в нашем прекрасном будущем.

— “Мужики, все будет нормально, прорвемся!”
— Только так. Но при этом точно знал, что ситуацию разрулим. Как думаешь, почему я был на работе до 31 декабря? Выдача честно заработанных денег. Потому что в новый год надо входить без долгов.
Вообще заметил, что наши люди любят, когда им улыбаются. Но это нормально, по-человечески. Мне нравится, и я сторонник того, чтобы мы совместно отмечали дни рождения. Пусть это будет дешевое кафе, не бог весть какой стол, но люди в этот вечер должны слушать хорошие слова. Должны понимать свою ценность для коллектива вне зависимости от того, какую должность они занимают.
Естественно, все тридцать человек в коллективе не могут быть друзьями. Но если мы оказались в одной команде, то у нас будут и чаи общие, и дни рождения. Просто потому, что так нам будет легче добиться цели.

— Вот он, носитель ислочской философии и духа клуба.
— Когда в 2013-м заявлялись во вторую лигу, то никак не могли найти директора клуба. Подходил к каждому футболисту, но все отказывались. И в конце концов директором пришлось стать мне. При том что я не любитель офисной работы и ходьбы в костюме с дипломатом. И получается, что восемьдесят процентов людей в нынешнюю “Ислочь” набирал я.

— Это напоминает историю еще одной команды из Минской области. Красивую, следует заметить. Аналогия уместна?
— Если мы говорим про БАТЭ, то там все-таки был Борисов — довольно немаленький, по белорусским меркам, город. А у нас Минская область — это некое растяжимое понятие без географического центра. Ну и время — тогда суверенный футбол только начинался. Сейчас все по-другому.

— Тем не менее параллель с Капским, признайся, приятна…
— Не уверен, что Анатолия Анатольевича когда-то и кто-то сможет заменить. И уж тем более не могу дать обещания, что завтра мы привезем в Минск “Барселону”.

— Хочется продолжить тему духа. Благодаря тебе “Ислочь” ни с кем не спутаешь. Все знают: с Жуковским будет жарко и на поле, и на пресс-конференции.
— По-моему, надо все-таки отдать должное нашим учредителям — Пинчуку и Курило. По идее все люди амбициозны и хотят быть на виду. Но в нашем случае они не относятся ревностно к тому, что меня в медиасфере иногда бывает слишком много. Порой неудобно, когда твои коллеги пишут, что “Ислочь” сделал Жуковский. С одной стороны, это так, но по-настоящему жизнь в клуб вдохнули Пинчук и Курило. Я скорее маленький винтик на основной балке.

— Но винтик активный. Зарубился в этом сезоне с уважаемым тренером “Шахтера” Ташуевым.
— Просто взыграли амбиции. Он убеждал общественность, что они доминировали в игре с нами, но я картину видел иначе. Хотя Ташуева понимаю: таким образом он настраивал футболистов психологически. Само собой, в этой психологической войне я должен был убедить своих игроков в обратном.

— Общались вы не как члены британского парламента…
— Это да, у него в тренерском штабе тоже эмоциональные ребята. К тому же и футболисты не остались в стороне, вставили свои пять копеек. Довольно быстро ситуация всех распалила.
Но потом мы встретились — с ним и с помощниками перед игрой второго круга. И пообщались замечательно. Пожали руки. Это правильно. Очень важный момент, когда люди так зарубились и много чего, в частности я, наговорили друг другу. А потом все разрулили и никаких камней за пазухой ни у кого не осталось.

— Как тренер Ташуев тебе симпатичен?
— У меня тренеры в принципе не вызывают симпатию. Как в прямом, так и в переносном смысле.

— Почему?
— Я такой человек, что учусь у всех. Когда готовишься к игре, всегда подмечаешь мелкие детали. Особенно если тренер из другой страны. Они уже приезжают сюда с какими-то своими фишками. “Стандартик”, в обороне что-то, в атаке… И что-то от Ташуева есть в моем блокноте.
Было приятно, когда во время стажировки в “Краснодаре” в разговоре с генеральным директором речь зашла о Ташуеве в лестном для него разрезе. Оказывается, именно он привил клубу тот доминирующий и атакующий футбол, которого кранодарцы стараются придерживаться. Человек обладает очень хорошей квалификацией и репутацией. Здорово, что в нашем чемпионате работал специалист со своим почерком. Поставлю знакомство с ним в плюс.

— Раз уж заговорили о “Шахтере”, не могу не вспомнить его эпическую битву с Брестом и руку Бурко, которая вдохновила Кисляка на штурм судейской. С Сергеем мы обсуждали эпизод, и он сказал, что на месте соперника поступил бы точно так же — не стал бы признавать вину и, по сути, ставить “точку” в родные ворота. А если бы тренером команды, игрок которой совершил бы поступок в стиле Игоря Нетто, был ты? Какой бы прием ожидал честного, но “глупого” футболиста в раздевалке?
— Слышал, что были такие случаи, когда игрок подходил к судье и говорил: мол, да, я был неправ. Но здесь надо понять, в какой ситуации это происходило и каким был счет на табло. Вообще раньше футбол был другой. Никто так не валялся на газоне. А сейчас каждый футболист старается извлечь пользу из любого эпизода.
Вот возьмем Артема Милевского. Он же лидер по количеству фолов на себе. Наши судьи не сразу разобрались и только потом стали меньше свистеть. Ну, так классно он умеет падать, так чувствует момент, когда надо это сделать… И сколько потом брестские динамовцы со штрафных забили?
А Бурко мяч всего лишь в руку попал, и что, он должен был бежать к судье?

— С другой стороны, футбол всего лишь игра.
— Игра — это если мы с тобой пойдем забивать пулю в воскресенье. На пиво. А если бы в 2017 году “Ислочь” вылетела из высшей лиги, то она прекратила бы существование. Вместе со всей своей детско-юношеской школой. И это уже не игра, а судьбы людей. И английская премьер-лига тоже давно не имеет никакого отношения к “всего лишь игре”. Потому что там на кону большие деньги, и в этом процессе участвует огромное количество людей.

— А я тебе отвечу как болельщик — слишком много счетоводов развелось. Личности, выходит, вместе с Нетто в 60-х остались.
— Личностей хватает. Но опять же многих мы создаем сами.

— Но ты-то сам себя сделал. Ввел в оборот отечественного футбола понятие “пидорги”.
— Это был эмоциональный порыв, потому что я такой человек. В тот момент не думал, как правильно выразиться. И уж точно не собирался выступать в роли комиссара Каттани, разоблачая криминальные цепочки. Но народу зашло…

— Да, это дело такое… Вот, например, Леша Бага. Помог бате Валика Белькевича с памятником сыну. Респект. А потом как-то невразумительно — ни нашим, ни вашим — ответил на вопрос насчет потенциального слияния Беларуси и России. И не зашло…
— Есть люди политичные, есть аполитичные. Себя скорее отношу к последним. Но любое мнение уважаю. Потому что есть разные ситуации. Меня, например, жизнь побросала.
Я ведь не только на строительном рынке работал, но и грузчиком был, коробки делал на фабрике, где производили мороженое “Гоша”. Отработал полтора месяца и пошел к директору, взял его за грудки: “Где деньги?” А тот, хороший человек, посоветовал: “Дружище, ты лучше уходи отсюда, денег здесь нет и не будет”. Послушал его, ушел. А другие потом еще четыре месяца бесплатно работали и все равно ничего не получили.
И у меня на этом фоне складывалось впечатление, что жизнь ужасная, государство плохое и вообще никаких проблесков не видно. Потом пошел работать на рынок и ситуация улучшилась. Заплатил условный налог и зарабатывай. Никто тебя не трогает.
Сейчас живу в центре города, хорошая работа. И не могу сказать, что мне плохо. То же самое касается мнения людей. Они находятся в разных весовых категориях. У кого-то все плохо, и он загоняется из-за этого. У меня никогда такого не было.
Ни разу не кричал за столом, как все должно быть на самом деле и с кем нам надо соединяться, а от кого отсоединяться. Если мне плохо на одной работе, ищу другую, в которой можно проявить себя. И когда это получается, я доволен собой и тем, что происходит вокруг.
Что же касается независимости страны, то я двумя, тремя руками за. Мы немаленькая и самодостаточная страна, которая в состоянии вырулить в этом бушующем море в одиночку. Я за то, чтобы мы со всеми дружили, но под кого-то ложиться — нет.

— Ну красава, все по делу разложил. Как же Леша так лоханулся?
— Понимаешь, все люди разные и в разной степени интересуются политикой. Кто-то тратит на это 95 процентов своего времени, отдавая, скажем, спорту всего пять. У меня пропорция обратная. Да и то политики касаюсь только тогда, когда читаю новости. А так она мне абсолютно неинтересна.
И знаешь почему? Просто не хочу быть идиотом. Вот ты меня зацепил, и я тебе сейчас расскажу. Например, я на рыбалке — и подходит мужик. “Сяду рядом?” — “Давай”. Ну а дальше по схеме. “Ты чем занимаешься?” — “Да вот футбольный тренер”. Этот условный мужик может быть работягой, врачом, доктором наук, военным, журналистом… Но реакция одна и та же: у нас нет детско-юношеского футбола. Все деньги, которые платим этим лоботрясам, надо перевести туда, где закладывается основа! И вот он начинает рассказывать банальности. И мне кажется, если я буду рассуждать о политике, то стану таким же ослом. Дилетантом, который искренне верит в то, что говорит. Поэтому от политики я в стороне, не мое.
Хотя как законопослушный гражданин схожу на выборы президента.

— На недавние парламентские ходил?
— Нет. Показалось, что это необязательно. К тому же я не знаю депутатов, мне это неинтересно.

— А на митингах бывал?
— Нет. Тоже расскажу историю. Был у нас на рынке один серенький паренек, абсолютно невзрачный, который ни с кем не общался. Какие-то гвоздики и шпунтики продавал. Думаю, где-то тысячи две-три долларов зарабатывал — на рынке все примерно знают об уровне дохода соседа.
А тогда ипэшники платили единый налог — порядка ста долларов. Заработки у всех были хорошие. И вот вышел какой-то указ. Подняли, кажется, налог на пару процентов, по сути, ничего серьезного. И началось движение. Смотрю, ходит этот паренек, агитирует. А я любил на солнышке посидеть. Кресло поставишь, майку снимешь, шортики подкасаешь. Загар ровно ложится, особенно когда водичкой себя польешь.
Сижу и слушаю, как этот агитатор моего коллегу раскачивает, у нас точка на двоих была. Мол, люди с разных рынков собираются, надо всем идти на демонстрацию. Товарищ мой завелся: если все, то, конечно, надо…
Ну и я поближе подвигаюсь со своим стульчиком. Интересуюсь, где и чего, заодно предлагаю заехать утречком за нашим, получается, лидером, который всех собирает. И вдруг, как и следовало ожидать, он заявляет: “У меня проблема, мне как раз утром надо маму везти в деревню”. Ну и все. Я на него так орал, что он еле ноги унес. Весь наш ряд слышал, что я ему говорил.

— А если бы он пошел на забастовку?
— Да какое пошел бы… Было видно, что это разводчик. Есть те, кто всех подбивает, но ведутся на это, как правило, люди без своего мнения. А у меня оно есть.
И мне п… (все равно. — “ПБ”.), кто там чего навязывает. То же самое, если человек решил идти на митинг. Я ему ничего говорить не буду, это его выбор. Но не надо навязывать этот выбор и свои взгляды другим.
И еще мне нравится, когда говорят: “Надо определиться, ты за белых или за красных”. Я всегда отвечаю: “Идите вы на…”

— Кто-то из политиков тебе импонирует?
— У нас считается, если люди великие, то они обязательно должны иметь отношение к политике. А для меня великий — это повар Джейми Оливер. Я им восхищаюсь, вижу, что он искренний чел и сильно переживает за то, что делает.
Для меня великий человек — это самый простой, без деревенских понтов. Все великие — очень доступные люди. Но я их встречал не очень много, все-таки мой круг довольно замкнутый.

— В “Краснодаре” с Сергеем Галицким встречался?
— Нет, это сложно. Но не скажу, что так уж сильно хотелось. Наверное, я не карьерист. Есть люди, которым нужны знакомства, расширение связей… Хотя вспоминаю поездку в “Краснодар” с хорошим чувством. Встретили отлично, пообщались плодотворно, все супер. А с Галицким, надеюсь, еще удастся познакомиться.

— Что скажешь о шефе брестского “Динамо” Александре Зайцеве?
— Это человек, который сделал результат. И что бы ни говорили, но гегемонию БАТЭ нарушил именно он. Конечно, ему сложно, он мало варился в футбольном мире, многих приходилось слушать и потому совершалось немало ошибок. Но он человек амбициозный и видно, что завелся. Хватает поступков, которые можно обсуждать, но действия Зайцева носят нормальный характер. Он хочет добиться многого.

— Представь: ты — главный тренер брестчан, а твой босс в интервью признается, что “Динамо” ему так себе, а вот “Рух” сердцу гораздо ближе.
— Опять же мы не знаем, что предшествовало этому заявлению. Может, перед интервью он встречался с городскими властями и просил помощи в каком-то вопросе, а они его послали лесом. При том что очень сильно его уважают и в общем-то рады, что Брест теперь имеет суперклуб. Но не могут они, не в силах или еще что-то…
И вот он в этот день на эмоциях дает интервью, о котором пожалеет уже завтра. Но ничего не исправить. Я сам бывал в таких ситуациях и потом жалел, что не сдержался. Это чисто человеческий фактор, который всегда можно понять.

— Ты за перестановками главных тренеров у соперников следишь?
— Конечно, мы же должны понимать, в какой футбол они будут играть и каких футболистов, скорее всего, подпишут.

— Не удивило, что все команды-призеры поменяли рулевых?
— Факт, конечно, суперудивительный, здесь и говорить нечего. Но это произошло из-за того, что на нашем рынке появился новый игрок. И он всех пошатнул.

— Ушатал.
— Тоже верно. Смотри, если бы не Брест, то чемпионом снова стал бы БАТЭ, и Алексей Бага сохранил бы свое место. “Шахтер” финишировал бы вторым, и, возможно, Ташуев тоже остался бы. И я рад, что появился Зайцев и Брест. Интерес к чемпионату поднялся, все засуетились, начали бороться не только друг с другом, но еще и с ними. Зритель пошел на трибуны. Пусть главным образом за счет брестских болельщиков, но тем не менее. И тенденция сейчас такая, что подписывать футболистов становится все сложнее — в финансовом плане.

— Разве для клубов это хорошо?
— Мне больше нравится видеть фото футболиста с красивой девушкой, отдыхающих на Бали, чем слышать, как ребята не могли найти денег на интернет и “триджик”.
Был обратный пример — “Крумкачы”. Когда они говорили, что за маленький бюджет вышли в высшую лигу и там всех повалят. И не было руководителя клуба, который не говорил бы футболистам: смотрите, чуть ли не на улице собрали ребят, и они всех гасят. И тогда ситуация действительно ухудшилась.
Но потом вдруг выяснилось, что обещать зарплату и платить ее — это немного разные понятия. А сейчас те же “Крумкачы” заматерели, больше видят и понимают. И я верю, что они вернутся в сильнейший дивизион. Но уже не с тем мировоззрением, когда чуть ли не гордишься от того, что твои футболисты играют за маленькие деньги. И болельщик от них не уйдет.

— Кто, кстати, ваш болельщик?
— Это в большей степени семейный человек. Дети, которых у нас реально очень много. У нас нет фан-сектора, но есть с каждого района свой болельщик, со своим колоритом. Видел нашего болельщика с гармонью? Его везде показывают.

— Вполне вписывается в концепцию вашего клуба.
— Значит, и в национальную сборную тоже — он на ее матчи тоже ездит регулярно. Ну а что касается твоей ранней ремарки про колхозный клуб, то соглашусь. Да, мы такие. Интересно, что когда играем в Минске, нам ничего с трибун про колхозников не кричат. А приедешь в какой-нибудь районный центр типа Слонима, и с первых минут слышишь, что мы — колхозники. Да еще с таким деревенским говором, что помимо воли начинаешь улыбаться. Это прикольно.

— Тогда, получается, вы народная команда.
— А минское “Динамо” — не народная? Раньше все только за него и болели.

— Теперь уже нет — после 1:8 в Питере. Зачти, кстати, это за вопрос.
— У каждого клуба и тренера бывают худшие матчи в жизни. Так все и сошлось.

— Чистый ты человек, Виталий. Практически святой.
— Если честно, не представляю, как можно сдать матч на таком уровне. Хоть убейте, не верю в такой расклад. Не верю, что на это мог пойти Гуренко. Да и ребята тоже.

— И это говорит главный борец с “пидоргами”.
— Мои могли пойти на такое от голоты, когда у нас были маленькие зарплаты, да и платили их не всегда. Но здесь же у ребят хорошие контракты, все выплаты вовремя. Я не понимаю. И не верю.

— Мне кажется, в тебе говорит симпатия к Сергею Гуренко. Или солидарность к товарищу по тренерскому цеху.
— Да нет, мы не друзья. Может, один раз парой слов по телефону перекинулись. Однажды в городе столкнулись, неудобно было мимо пройти, все-таки оба главные тренеры.
Сергей — не бедный человек, поиграл на хорошем уровне. И чтобы он стал заниматься такой херней… Это глупость несусветная. И если многие после этого скажут, что я холоп, то пусть будет так.
Гуренко всегда был импульсивный что на поле, что на тренерской скамейке. И одинаково шумит на турнире друзей и на пресс-конференции. Я на него смотрю как на бойца — как на человека, который не хочет никому проигрывать. А что касается симпатий, не можем друг другом восхищаться лишь потому, что мы конкуренты.
Гуренко со своей идентичностью и упертостью идеально подходит минскому “Динамо”. В таких условиях он очень здорово справляется. С учетом этого знаменитого матча с “Зенитом”, с учетом того, что там постоянно меняются руководители и все время приходится находиться под психологическим прессом. Мне кажется, кроме него, “Динамо” мог бы возглавить и Дулуб. Он всегда был ближе к “Динамо”, чем к БАТЭ.

— БАТЭ окончательно стал семьей. Тебя это порадовало?
— Сложно сказать. Со старым тренерским штабом — Лешей Багой, Димкой Молошем, Сашей Лисовским — я рос. А Кирилл Петрович Альшевский, который на пару лет меня старше, всегда приходил и интересовался. Он уже тогда мыслил по-тренерски. А то, что сейчас стал главным — ну дали попробовать, но опять же на это решение повлияло брестское “Динамо”. БАТЭ повторил свой обычный чемпионский график, но на сей раз этого не хватило.
Андрей Анатольевич Капский, как молодой руководитель, хочет показать, что он принимает решения, что он хочет что-то изменить, и это его право. Кирилла я помню еще и во время обучения на лицензию “Pro”, очень толковый специалист.
Есть только одно опасение: когда он говорит, что все работает одинаково — и юношеская команда, и взрослая. Но со взрослыми он еще толком не работал. Хотя, уверен, ему будет намного легче, чем кому-то другому. Кирилл всегда был рядом с клубом и прекрасно знает всех ребят.

— Давай о них. Самый яркий персонаж в нашем чемпионате — Артем Милевский. Лидер не только инстаграма…
— От этого игрока я балдею. Со стороны тренера старой формации то, что он делает вне футбольного поля, выглядит некрасиво. Но, учитывая что мир изменился, он попал в яблочко. И с точки зрения спортивного успеха и пиара одновременно это лучший трансфер, который состоялся в нашем футболе.

— Канал завел в ютьюбе…
— Я немножко глянул первый выпуск, но надо будет с Артемом поговорить. Если там мат-перемат, это не значит, что получился классный материал. Мы с ним регулярно переписываемся, обращу внимание. Но, мне кажется, он парень толковый и сам поймет, что бывает лишним.

— Не скажи. На вопрос своего друга Алиева, кем он себя больше ощущает — белорусом или украинцем, Артем ответил практически идеально. Как ты про красных и белых.
— Согласен, раз на раз не приходится. Но если он хочет связать свою судьбу с журналистикой…

— Это вряд ли.
— Все равно, парень не пропадает. Ему всегда есть что сказать и что ответить. Он не обращает внимания на негатив, который ему пишут в соцсетях. Считаю, хорошее качество.

— А ты как относишься к форумам?
— Один раз начал читать жене, что обо мне пишут. Катались по дивану со смеху. Плохо, что родители мои такое отслеживают. “Сынок, ты видел?” — “Мама, не читай всякой ерунды”. По мне пусть пишут. И хорошее, и плохое. Дайте людям поговорить. У них же свое кино — если они там сутками сидят и что-то обсуждают.

— Самому никогда не хотелось ответить?
— Было такое лет шесть назад. Думал, сейчас как напишу и потом все скажут: ну какой ты классный, как грамотно все разложил. А затем понял: если даже мы смотрим одно и то же кино, у каждого все равно оно разное. У кого-то триллер, а у кого-то комедия.
Вчера смотрел матч “Барселона” — “Атлетико”. Три момента, на мой взгляд, очевидных. Но у комментатора абсолютно иное их видение, нежели у меня.
Другой пример. Саша Глеб порекомендовал один фильм: мол, какой он жизненный и как заставляет переживать с самой первой минуты. Ну я дома жене и объявил: “Сегодня у нас классный фильм. Саня Глеб его восемь раз смотрел и каждый раз как впервые”.
Все, уселись, поставили… Через полчаса супруга спрашивает: “Это точно тот фильм?” Признаюсь честно, у меня такой же вопрос. Пишу Саше, он отвечает: “Да, это тот! Ну как?”

— И как?
— До конца не досмотрели. А Саша восемь раз, прикинь… А в конце слезу пустил… Это о том, что кино у всех разное.

— Точно. Кисляк говорил в интервью, что ходил на твои матчи как в кино — послушать, что там Жуковский со скамейки своим кричит. Народу нравится.
— Вот почему он об этом только сейчас сказал? Мне были бы приятны слова такого маститого футболиста именно тогда, несколько лет назад. Уронил бы зерно полезное для уверенности в своих силах.

— Но ты себя ощущаешь актером, от которого публика ждет острых цитат?
— Мне хочется иногда оставаться таким, но, чувствую, бензина уже не хватает. Нужно здоровье немного подтягивать.

— Это как, по утрам пробежки?
— С моими ногами много не побегаешь. Надо операции сделать наконец. Колени починить. В одном болты убрать — отекает, а в другом кресты порваны. В хоккей еще можно. Если два наколенника надеть и скотчем перетянуть, то по льду скользить не больно. А вот кросс или футбол — совсем нет. А знаешь как хочется…