“Динамо”. Райан Спунер. В Америке я жил в отеле с привидениями

Зато в его активе 355 матчей и 167 очков (48+119) в НХЛ, где центрфорвард защищал цвета “Бостона”, “Рейнджерс”, “Эдмонтона” и “Ванкувера”. В Европу уроженец Оттавы перебрался минувшим летом — сначала в швейцарский “Лугано”, где он играл мало, а затем в “Динамо”. Обо всем этом Спунер подробно рассказал корреспонденту “ПБ”.

— Твои впечатления о проведенных в Минске месяцах?
— Лига хорошая, город замечательный. В Швейцарии в хоккейном плане мне не очень нравилось, потому что играл мало. Здесь же регулярно выхожу на лед, и это отличный опыт.

— Но результаты “Динамо” не радуют…
— Увы. Когда приходим на арену, смотрим записи матчей и видим наши ошибки, морально это подавляет. Однако фокусируемся на том, чтобы выступать удачно. Вот матч со “Спартаком” стал хорошим примером того, как можем играть. Поражения — отстой, но надо двигаться вперед и находить позитив.
— Раньше твои команды терпели одиннадцать-двенадцать поражений кряду?
— Никогда. Они вообще чаще побеждали, чем проигрывали. “Бостон”, “Рейнджерс”, клубы AHL… Может, только “Эдмонтон” набирал чуть меньше 50 процентов очков. Длинные серии неудач — новый для меня опыт. Но и это чему-то учит, помогает выработать характер.

— В такой ситуации каждая победа доставляет особенные эмоции?
— При мне за три месяца “Динамо” выиграло только пять или шесть матчей. Каждый успех приятен — у игроков и тренеров улучшается настроение.

— Едва приехав в “Динамо”, в ноябре ты стал одним из лучших бомбардиров КХЛ. Адаптация далась легко?
— Не сказал бы. Стиль хоккея здесь отличается от привычного. Просто я горел желанием вновь помногу играть. В прошлом сезоне в НХЛ выходил на площадку нечасто, и многие стали сомневаться, могу ли еще забрасывать и набирать очки. Мне было что доказывать, да и сейчас есть. Приехал в Минск, чтобы помочь команде и перезапустить свою карьеру. В целом это удалось.

— Что было не так в Швейцарии?
— А там тренер не очень ценил атакующие таланты. Ему больше нравились игроки оборонительного типа. Он решил, что я не лучший кандидат на место центрального нападающего. Кстати, сейчас этого коуча в команде уже нет…

— Как ты оказался в Минске?
— Встал перед выбором: или оставаться в “Лугано” до конца сезона, но играть мало, или куда-то переходить. В швейцарском клубе я не выходил на лед в девяти-десяти матчах. Поговорил с генменеджером, который и приглашал меня туда. Он изначально обещал, что буду играть много, но я провел лишь две встречи. Отчасти виноват сам — в этих поединках ничего особенного не показал. Хотя, считаю, не совсем справедливо звать хоккеиста из-за океана, а затем почти не давать ему шансов. В итоге генменеджер решил, что мне лучше уйти.

— Правда, что ты мог оказаться в “Куньлуне”?
— Не припомню, чтобы с ним велись переговоры. Помню, как пообщался по телефону с Вудкрофтом. Мне понравилось то, что он рассказал о команде. Считаю, Крэйг — отличный тренер. Дает мне играть в мой хоккей.

— Он же тренировал в Швейцарии. Старые связи и помогли выйти на тебя?
— Не совсем так. В Германии Вудкрофт работал вместе с Джеффом Уордом, который был одним из тренеров “Бостона”, когда я там играл. Так Крэйг узнал обо мне.

— Кого из динамовцев ты знал?
— Одно время играл вместе с Шейном Принсом. А с Джо Морроу три года выступали за “Брюинс”. Это мой хороший друг, в Минске он поселился в одной квартире со мной и моей девушкой. Джо приехал сюда в декабре, а весной сезон уже закончится. Я подумал, что есть смысл разместить его у нас, и Морроу не возражал.

— Чем занимаетесь на досуге?
— Играем в приставку, бродим по торговым центрам, просто гуляем. С удовольствием ходили на гольф-симуляторы, когда они были неподалеку от арены, но потом их убрали. А жаль — классная штука. В Северной Америке, если становилось скучно, я часто наведывался в кино, но здесь фильмы обычно дублируют, и ничего не понятно. На английском показывают, может, раз в неделю.

— Ты ведь бывал в Минске и раньше?
— Лет десять назад приезжал с юношеской сборной Канады. Мы тогда жили неподалеку от старой арены, и там рядом вообще ничего не было, пустота. Сейчас город выглядит более развитым.

— Расскажешь забавную историю?
— Смешно, когда в такси пытаюсь объяснить, куда мне надо. Водители обычно не говорят по-английски, так что приходится переводить при помощи телефона. В магазинах — то же самое. Использую руки, картинки — наверное, выгляжу глуповато.

— По-твоему, в Минске мало кто знает английский?
— Чтобы нормально поговорить, как я привык — процентов пять-десять. Большинство могут что-то сказать на простом уровне, но не более того. Приходится доставать телефон… По-русски я почти ничего не знаю, кроме “спасибо”, “добрый день”. Последнее слово, которое запомнил, — “пожалуйста”. Даже читать на кириллице не могу. Меня в Минске очень интриговали вывески “Пектопа”.

— Что это?
— Да я так читал русское слово “ресторан” по-английски. Спрашиваю у ребят: “Слушайте, что такое “пектопа”? Они такие: “Что-о?” Я им показал, тогда все стало ясно. А то не мог понять.

— Как тебе местная еда?
— Я был в шоке — классная! Сыр, суши… А вот традиционные белорусские блюда особо и не пробовал. Хотя… Драники! Они есть и в Канаде, только называются “хашбраун”. У нас продаются даже в “Макдональдсе”. И борщ мне нравится.
Кстати, в Швейцарии после шести работают только рестораны. Все магазины закрыты. И в выходные тоже. За покупками надо ехать в Италию. Конечно, природа отличная — горы, озера. Но скучновато. Минск как город мне нравится больше. Здесь веселее.

— Белорусская зима удивила теплотой?
— У нас в Оттаве холоднее — на днях было минус 30 и снегопад. Думал, и здесь 15-20 градусов мороза, а оказалось совсем не так.

— В Беларуси ты с девушкой. Где познакомились?
— О, еще в старших классах. Учились в разных школах, но жили неподалеку друг от друга. Несколько лет были вместе, затем на три года разошлись, потом опять начали встречаться. Живя в Минске, подруга удаленно работает, помогает родным в бизнесе. Ходит в спортзал — в общем, не скучает.

— 30 января тебе исполнится 28 лет…
— Мы будем на выезде — в… Якинбурге, да?

— Екатеринбурге.
— Точно. Может, ребята проставят мне ужин. Поздравят, да и все. Это летом можно праздновать как следует — в ходе сезона сложно.

— 28 лет — расцвет сил?
— Хороший возраст. Уже не молодой, но еще не ветеран. Для КХЛ вообще то, что надо. В НХЛ же на пике ребята чуть моложе — 24-27-летние. Там площадка меньше, больше матчей за сезон…

— Карьерой доволен?
— В целом да. Лет в 19 не думал, что буду выступать за “Бостон” и наберу почти 50 очков за сезон, а затем почти 40. А сожаления… Может, надо было чуть серьезнее относиться к хоккею. Мастерства всегда хватало, но мне советовали больше времени уделять тренировкам за пределами льда. Поэтому за год побывал в четырех клубах — везде мне говорили, что я не совсем в форме, что меня не волнует хоккей и так далее. Возможно, что-то и изменил бы, если бы оказался в прошлом. Но, надеюсь, сейчас критики смотрят на мою статистику и говорят: “О, так он в хорошей форме”. И ясно, что я не безразличен к хоккею — иначе не поехал бы на другой континент. И забрасывать не разучился. Могу посмотреть в зеркало и честно сказать себе: “Сделал все, чтобы добиться успеха”.

— В “Динамо” в свое время долго выступал твой земляк из Оттавы Кевин Лаланд. Знаешь его?
— Даже участвовал в благотворительных мероприятиях, которые он устраивал летом. Но о Минске у Кевина не спрашивал. До прошлого года вообще не думал, что могу оказаться в КХЛ. И не знал, какие клубы выступают в этой лиге. Открываю для себя много нового.

— Если бы не хоккей, кем бы ты стал?
— Может, полицейским. Мне нравится помогать людям. Или учителем. Люблю историю.

— Знаешь что-то о прошлом Беларуси? Например, когда наша страна стала независимой?
— Лет сорок назад?

— Вообще-то 28. Незадолго до твоего рождения.
— Ой, я неправильно посчитал. Хотел сказать, тридцать. Кажется, где-то читал, что это случилось около 1990 года.

— “Бостон” задрафтовал тебя под 45-м номером. Это выше или ниже, чем ты ожидал?
— Примерно так и предполагал. Хотя говорили, что есть шансы на первый раунд, но туда я не попал.

— Что оказалось более волнующим: церемония драфта или дебют в НХЛ?
— Дебют, тем более он пришелся на матч с “Монреалем” — любимой командой моего отца, за которую и я болел в детстве. Позвонил тогда папе: мол, так и так, меня поднимают в основу. А он: “Это хорошая новость. Но плохо то, что на лед монреальской арены ты выйдешь в форме ”Бостона“. Отец терпеть не мог “Брюинз”, а я там оказался. Не то чтобы он бесился, но был не совсем доволен. А потом смирился и на дебют приехал. К сожалению, тогда я провел на льду минут шесть, не больше.

— В НХЛ ты играл за “Бостон”, “Ванкувер”, “Нью-Йорк Рейнджерс” и “Эдмонтон”. В каком городе понравилось больше?
— В Бостоне и Ванкувере. Они чем-то похожи. Оба на побережьях океанов — правда, разных. В Эдмонтоне слишком холодно. Когда там играл, было минус 40. А в Нью-Йорке классно какое-то время, но не хотел бы провести там всю карьеру. Кстати, жил прямо в центре Манхэттена. На матчи ездил на метро. Вся команда так делала, чтобы не попадать в пробки. Доезжал на подземке за 15 минут — перешел дорогу, спустился и проехал семь станций до “Медисон-сквер-гарден”. На такси добрался бы минут за 40. Нью-Йорк — город, где много стресса. Все надо заранее планировать. Хочешь поужинать в ресторане — бронируй столик за два дня, а потом целый час добирайся. В общем, там не соскучишься, но и не расслабишься.

— В метро хоккеистов узнают?
— Иногда. Но вообще там бывает такая толчея… Все толкаются, чтобы залезть в вагон. Даже опасно. А вот в Минске я еще не пользовался общественным транспортом. Заказываю онлайн-сервис такси.

— Уехать в Европу было тяжело?
— Нет, я парень общительный. Люблю путешествовать, узнавать что-то новое. Наверное, многим не нравится все время переезжать с места на место. Но для меня это нормально, привык. Тем более у меня нет детей — с ними было бы гораздо сложнее.

— Что твои канадские друзья и родственники знают о Беларуси и Минске?
— Честно говоря, ничего. Вот приеду весной — расскажу. Отец вообще не бывал в Европе. А мама одно время жила в Германии. Друзья тоже без понятия. Они много спрашивают о КХЛ, потому что слушают подкаст Spittin» Chicklets, где о лиге рассказывают разные истории…

— Плохие?
— Просто кое-что здесь выглядит иначе, и надо привыкать. Наверное, если человек отыграл семь лет в КХЛ и вернулся в НХЛ, некоторые моменты ему тоже покажутся необычными. А еще друзья спрашивают о городе. Классный ли он? Есть ли в Минске чем заняться? Показывают ли фильмы на английском? Как с шопингом? Какая погода?

— Что означает татуировка на твоей руке?
— Смотри, здесь отмечен год рождения — 1992-й. Семейный герб с инициалами родителей, сестер и моими собственными. Компас в виде канадского флага со стрелкой, указывающей на север, что означает “смотри вперед и не оглядывайся”. Цитата из Библии. Ангел-хранитель с крестом. А еще гаргулья, защищающая от нечистой силы.

— Ты в это веришь?
— В существование демонов и привидений — да. Мои родители с этим сталкивались. Например, кресло-качалка в комнате вдруг начинает двигаться, хотя на ней никто не сидит. Или двери сами открываются и закрываются. Кто-то тебя толкает, оборачиваешься — рядом никого. Сейчас такие истории происходят реже. Обычно в старых домах, которые строились на месте кладбищ.
Я и сам, играя за “Провиденс Брюинз”, жил в отеле “Biltmore”, о котором говорят, что там обитают привидения. Один раз мы с одноклубником хотели подняться на крышу, где в прошлом вроде как поклонялись дьяволу, приносили в жертву цыплят и так далее. Но выход был закрыт — охранник с ресепшен пришел и сказал: “Ничего в гостинице не ищите. Добром это не закончится”. Мы вернулись в номер. Ночью мой сосед во сне стал звать на помощь. Я подошел к нему, но ничего не заметил. А он вдруг схватил что-то на груди и оттолкнул. Проснувшись, товарищ рассказал, что почувствовал, будто кто-то сидит на его груди и душит его. Потом мы прочли в интернете, что многие люди жаловались на то же самое.
В другой раз я ночевал в этом отеле один. Специально закрыл дверь на защелку на ночь. А когда проснулся — она была открыта. Все, с меня хватило. Больше туда ни ногой. Вроде как в “Biltmore” в свое время провели полицейский рейд и убили четырех человек. Говорят, привидения — духи тех людей. Многие, конечно, считают все это чепухой. Но я верю…

— В Минске ты до конца сезона или задержишься дольше?
— Пока нет планов. Закончится сезон — подумаю. Охотно остался бы. Но посмотрим, что об этом думают в клубе. Если продолжать карьеру в КХЛ, то почему бы не в Минске?

— А в НХЛ?
— Я не определился, чего вообще хочу. Если пригласят на просмотр, можно попробовать. Надо будет посоветоваться с близкими и агентом. А пока у “Динамо” еще больше десяти матчей в чемпионате КХЛ. Хочется закончить сезон достойно.