Джо Морроу. Мечтаю сесть за руль трактора “Беларус”

В свое время уроженец Эдмонтона был выбран на НХЛовском драфте “Питтсбургом” под высоким 23-м номером, но за эту команду так и не сыграл. Зато провел 162 встречи за “Бостон”, “Монреаль” и “Виннипег”, записав в актив 32 очка (9+23). О себе и своей карьере Морроу рассказал в интервью “ПБ”.

— Главное впечатление за полтора месяца в Минске?
— Мне нравится сам город — красивый, люди добрые. У “Динамо” отличные болельщики, чья поддержка нам очень помогает.

— Тяжело было влиться в команду посреди сезона?
— Конечно. Практически невозможно прийти и сразу заиграть на полную мощь. Надо всех узнать, увидеть, как действуют партнеры, как работает тренер, что за лига. Для этого требуется время. Но я делаю все, чтобы помочь команде. Хотя, ясное дело, такое количество поражений удручает.

— Сейчас уже адаптировался?
— Пожалуй. Понадобилось матчей десять, чтобы освоиться, привыкнуть и к нашей команде, и к стилю соперников. Это было тяжелее, чем во всех моих прежних клубах. Однако сейчас уже чувствую себя нормально. Осталось немного матчей, но надеюсь показать себя в них с лучшей стороны.

— Твой показатель полезности — “минус 6”. Это огорчает?
— Само собой, не радует. В равных составах мы забрасываем довольно мало, а пропускаем в последнее время нередко. Надеюсь, в ближайших матчах смогу улучшить эту статистику. Хотя легче сказать, чем сделать.

— Крэйг Вудкрофт ругает хоккеистов после неудачных игр?
— Думаю, нас сейчас критикуют все. Этого избежать сложно, позитива в игре немного. Стараешься сохранять положительный настрой и делать все, что можешь, однако критики со стороны Вудкрофта и его штаба хватает. В некоторых матчах играем очень хорошо, но не побеждаем. А поражения все воспринимают тяжело — и хоккеисты, и коучи, и болельщики.

— Как выглядит критика со стороны Крэйга? Он кричит?
— Да. И тренер повышает голос, и игроки злятся друг на друга. Все огорчены и разочарованы. И меня насторожило бы, если бы это было не так и неудачи воспринимались спокойно. Ведь каждый выходит на лед с желанием победить.

— Вудкрофт часто говорит, что его тактика верная, но команде не удается ее воплотить. Почему так?
— Всем надо понять, что нельзя действовать на льду поодиночке. У нас команда. В некоторых матчах коллективные действия удаются, мы придерживаемся системы. А в других — нет, и тогда обычно выглядим неважно. В командной игре надо, чтобы все делали одно и то же. Если же этого нет, то возникают проблемы.

— Крэйга и самого часто критикуют. По делу?
— Каждый имеет право высказывать свое мнение. “Динамо” сейчас подвергается серьезной критике, потому что играет плохо. Справедлива ли она? Я сказал бы, нет. Критика в чей-то адрес редко бывает справедливой. В мире вообще с этим проблемы, в прессе много негатива. Хорошие новости плохо продаются, на них мало обращают внимание. Это можно понять. В то же время в нашем случае критика оправдана, поскольку люди недовольны тем, что происходит.

— Ну хорошо, а что позитивного в игре “Динамо”?
— Не знаю, я здесь не так много времени, чтобы найти большие плюсы… Скажу о себе: работаю над тем, чтобы стать лучше и приносить больше пользы. Это тоже позитив.

— Шансов на плей-офф у вас нет даже теоретических. Какая у команды мотивация в оставшихся матчах?
— Без желания победить вообще не следует выходить на лед. Стимулом для каждого игрока должно быть его собственное развитие. Надо понимать: оно поможет карьере. Думаю, этой мотивации достаточно в концовке сезона. Всегда хочу побеждать, чем бы ни занимался.

— В “Динамо” твой номер — 45-й. Это любимое число?
— Скорее наоборот. Но я его не выбирал — что дали в клубе, то и взял. Если продолжу выступления в Минске в следующем сезоне, обязательно возьму другой.

— Какой же твой любимый?
— 7-й, это номер моего старшего брата. Я носил его, наверное, с пятилетнего возраста. Хотя в НХЛ долго выступал под 70-м.

— Райан Спунер — твой друг. Где познакомились?
— Вместе играли еще за “Провиденс” — фарм-клуб “Бостона”. А потом года три и в “Брюинз”. Постоянно общались, рядом сидели в самолетах. Порой могли вместе поехать в летний отпуск.

— Это совпадение, что вы оба оказались в Минске?
— В общем-то да. Хотя когда у меня возник вариант с “Динамо”, я уже знал, что Райан здесь. Если в команде есть знакомый, чувствуешь себя комфортнее.

— Спунер рассказал, что ты поселился с ним в одной квартире…
— Так и есть, с Райаном и его девушкой. Если бы говорил по- русски, то, наверное, было бы проще жить одному и знакомиться с новыми людьми. А так мы втроем, устраиваем совместные ужины…

— Помогаешь друзьям по хозяйству?
— У нас разделение обязанностей: мы с Райаном занимаемся приготовлением еды, а его подруга приводит квартиру в порядок после устроенного нами бардака. Ха, у нас хорошая команда! Я никогда не любил заниматься уборкой, а вот готовлю всегда с удовольствием.

— Ты хороший повар?
— Думаю, неплохой. Мы стараемся придерживаться здорового питания: большое количество овощей, рис и немного мяса. Хотя больше всего я люблю готовить митболы. Правда, это отнимает много времени. А еще шницель “кордон блю”.

— Как предпочитаешь проводить свободное время?
— Летом охотно путешествую. Немало поездил по Европе. А в Канаде я вырос на ферме и много времени провожу на свежем воздухе: помогаю по хозяйству, что-то ремонтирую.

— Сколько стран ты посетил?
— Думаю, двадцать с чем-то. Понравилась Скандинавия, в особенности Норвегия — горы, фьорды. В Испании летом тепло и приятно. Очень классно в Италии, хочу свозить туда родителей. А в прошлом году отправился в Перу. Посмотрел Мачу-Пикчу — интересно!

— Ты упомянул Скандинавию. Кажется, тебя можно принять за уроженца Северной Европы…
— По внешности? Ну да, люди там подходили и обращались ко мне не по-английски, а на одном из их языков. Думали, что я местный, так что неплохо вписался. Хотя скандинавских корней у меня вроде бы нет.

— Бороду носишь давно?
— Обычно отращиваю ее на зиму, чтобы легче переносить холода. А летом сбриваю.

— Хотел бы попутешествовать по Беларуси?
— Конечно. Минск — самый большой город, но есть же и другие. Хотя названий не знаю, надо посмотреть на карте. Жаль, что у меня не так много времени на подобные поездки. Вообще в курсе, что в вашей стране производят известные тракторы “Беларус”. Их продают даже в Канаде. Я же говорю, что вырос на ферме в окружении тракторов, так что научился их водить.

— Хотел бы поездить на “Беларусе”?
— О да! С большим удовольствием сел бы за руль этой машины. Может, даже купил бы ее.

— Минск сильно отличается от североамериканских городов?
— От большинства — да. Он очень спокойный и ухоженный, всюду можно пройти пешком. Здесь намного симпатичнее, чем во многих местах за океаном. И архитектура совсем другая. В Северной Америке она более разношерстная, а здесь однородная — и это круто. Дома не сказать что очень высокие или длинные, но массивные.

— Как ты оказался в КХЛ?
— Появилась возможность, и очень захотелось попробовать. Подумал: это хороший опыт для моей карьеры, из него можно извлечь пользу.

— Знал ли о существовании минского “Динамо”?
— Да, потому что раньше здесь играл еще один мой друг — Бо Беннетт. От него впервые и услышал об этой команде.

— Беннетт не задержался здесь надолго…
— Ну, он из Калифорнии, ему нужно тепло и много солнца! Наверное, поэтому и уехал. Хотя я его не спрашивал.

— В начале нынешнего сезона ты был на просмотре в “Рейнджерс”, затем подписал контракт с “Нью-Джерси”, но в НХЛ за “дьяволов” так и не сыграл…
— Поэтому и решил попробовать что-то новое. Кстати, в фарм- клубе “Дэвилз” пересекся с белорусом Егором Шаранговичем. Отличный парень, очень талантливый хоккеист. Вел себя спокойно, еще только учил английский. Он не получил визу на один из выездов, и так вышло, что мы вместе тренировались и общались. А как только я приехал в Минск, Егор прислал мне сообщение, в котором рассказал о своих любимых местах в городе. Было бы здорово вновь увидеться с ним — теперь уже в Беларуси.

— Ты ведь вырос в хоккейной семье. Расскажи о ней.
— Да. Играли отец и все его братья, и мои братья тоже. Канадская семья! Когда на улице холодно, больше особо нечем заняться. Только мама никогда не занималась хоккеем. Даже не уверен, видел ли я ее на коньках. Хотя кататься она точно умеет и когда-то научила меня. На родине вообще не знаю ни одного человека, который не умел бы стоять на коньках. Каждый когда-нибудь да пробовал.

— Чем ты занялся бы, если бы не стал хоккеистом?
— Наверное, был бы доктором. Хирургом-ортопедом — помогал бы людям, получившим травмы. За спортивную карьеру я насмотрелся на всевозможные повреждения…

— Как ваша хоккейная семья оказалась на ферме?
— На ней вырос отец. И оба деда тоже были фермерами. Там было здорово, я все время торчал на улице. Научился работать руками, управляться с разной техникой, ремонтировать ее. Это немало помогло в жизни.

— А смог бы подоить корову?
— Вот это нет. Наши коровы никогда не использовались для получения молока — мы продавали их на мясо.

— Ферма же находилась в районе Эдмонтона?
— Да, минутах в 45 езды от города. Места довольно пустынные, ближайшие соседи жили не так уж близко. Но наша семья всегда была очень сплоченной.

— Дикие животные в округе встречались?
— Олени, лоси, койоты… Медведей в наших краях никогда не видел, а вот когда мы жили в Британской Колумбии — постоянно. Те же звери, что встречались у нас, опасности не представляли. Даже лоси — они очень большие, размером с автомобиль, но очень дружелюбные.

— В Эдмонтоне зимой холодно?
— Еще как! И снега выпадает очень много, и ветры дуют сильные. Даже сейчас бывают морозы по тридцать-сорок градусов. Белорусская зима, по крайней мере нынешняя, выглядит гораздо более мягкой.

— В свое время “Питтсбург” выбрал тебя в первом раунде драфта НХЛ. Это стало сюрпризом?
— Не особенно. Существовали рейтинги, делались предварительные прикидки. Я хотел попасть в первый раунд, очень надеялся там оказаться — в итоге так и вышло.

— Тем не менее за “пингвинов” ты не провел ни матча…
— Верно. А потом меня обменяли в “Даллас”, и за этот клуб я тоже ни разу не сыграл. Дебютировал в НХЛ только после второго трейда, уже в составе “Бостона”.

— В “Питтсбурге” познакомился с Сидни Кросби и Евгением Малкиным?
— Да, причем они отнеслись ко мне очень хорошо. Мы разговаривали, ребята делились опытом. Полезно пообщаться с такими суперзвездами. У меня были их контакты, всегда мог обратиться к ним. Но с тех пор прошло почти десять лет. Уже потеряли связь, сейчас тех номеров телефонов не осталось.

— Для тебя была разница, где выступать — в Канаде или США?
— В НХЛ я играл в командах Бостона, Монреаля и Виннипега — и больше всего понравилось в Бостоне, в этом городе отличная спортивная культура. С другой стороны, канадские болельщики понимают игру чуть лучше, чем американские, и аншлаги на аренах собираются там чаще. Однако во всех городах, где мне довелось выступать, хоккей очень любят и свои клубы поддерживают — как бы те ни выступали.

— Частые трейды сильно напрягали?
— Не особо. Молодому и холостому никаких проблем: упаковал чемодан и полетел в другой город. Я человек легкий в общении и очень простой. Новый город, новый опыт — это тоже интересно. В командах, куда переходил, обычно знал пару человек. Адаптировался без проблем.

— Читал, что однажды тебя обменяли на однофамильца.
— Из “Питтсбурга” в “Даллас” на Брендена Морроу. Интересно, что когда я играл в юниорской команде, поселился в семье, где до этого жил он. Бренден гораздо старше, но многие думали, что мы братья. Хотя на самом деле вообще не родственники.

— Как думаешь, твоя карьера в НХЛ уже закончена?
— Нет, я отказываюсь когда-либо сдаваться. Вижу, как некоторые выступают там и в 40 лет. Сделаю все, что в моих силах, чтобы играть на как можно более высоком уровне. Мне всего 27, и это хороший возраст. Начинаю понимать, что нужно делать, чтобы добиваться успеха. Есть ощущение: у меня еще все впереди.

— Ты до сих пор холост?
— Да, я один. И так практически всю жизнь.

— Есть шанс найти подругу в Беларуси.
— Верно, но для этого неплохо бы выучить русский. А то на меня смотрят как-то забавно, когда я говорю “hello”, и отвечают “привьет”. Иногда люди узнают — скажем, в ресторане подходят за автографом или совместным фото. Это здорово, но хотелось бы общаться с теми, для кого играю, с большей легкостью.

— Кроме путешествий, у тебя есть интересные хобби?
— Всегда любил машины, в том числе старые. Было бы здорово однажды взять и своими руками восстановить какой-нибудь ретромобиль. При этом в Минске я в основном хожу пешком. Общественным транспортом пока не пользовался — еще заблужусь, а языка не знаю.

— Контракт у тебя на два года. Значит, в следующем сезоне продолжишь выступать за “Динамо”?
— Если в клубе захотят, то да. В межсезонье же отправлюсь на родину, чтобы повидаться с семьей. К сожалению, на Рождество этого не удалось сделать, поскольку находился здесь. Но все равно купил подарки и хочу их привезти.