Мешковский легион. Яка Малус. Многие считают, что в Беларуси не очень. Сам не думал, что здесь так здорово

Заявив о себе дома, в 23 года гандболист решил, что пришло время двигаться дальше, и подписал контракт с БГК. Какое-то время у него ушло на адаптацию, но к весне Яка разыгрался и стал одной из самых заметных фигур в рядах мешковцев. В интервью “ПБ” Малус на приличном русском рассказал о дебютном сезоне в Бресте и о многом другом.

— Сейчас в любом разговоре сложно обойти тему коронавируса. Тебя эпидемия сильно пугает?
— Я не чувствую, что она есть в Беларуси. В Европе — другое дело, там очень большие проблемы. Люди уходят на карантин, не работают, сидят дома. В вашей же стране никакой паники нет.

— А в твоей родной Словении?
— Там ситуация другая. Мои родственники сидят по домам, предприятия закрыли на карантин. Погода хорошая — солнце, 20 градусов тепла, но никто особо не гуляет. По двое разрешают выходить на улицу только членам одной семьи. Двум друзьям уже нельзя.

— Везде в Европе отменили матчи, а в Беларуси продолжают играть — в том числе в гандбол. Это правильно?
— Нормально. В БГК не паникуют, жизнь продолжается. О вирусе в команде говорят не так уж много. Не думаю о том, что будет дальше. Играем, да и все.

— Ты теперь меньше выходишь на улицу, в кафе и рестораны?
— Да я и раньше не так уж часто куда-то выбирался. Зимой в основном проводил свободное время дома. Отдыхал, готовил еду, смотрел сериалы. Так и сейчас.

— К весне ты набрал хорошую форму…
— Вся команда прибавила. Если бы сезон начался на пару месяцев позже, мы могли бы выступить гораздо лучше. И сейчас продолжали бы борьбу в Лиге чемпионов.

— Вылет из нее сильно огорчил?
— Конечно. Выход из группы был одной из задач на сезон. Однако мы неважно начали — уступили в Порту, ведя по ходу игры семь мячей. Затем был очень упорный домашний поединок с “Монпелье”, в котором тоже могли выиграть, но потерпели поражение. Ближе к концу группового турнира прибавили. Одолели “Киль”, затем могли взять реванш и у “Порту” — хотя уже знали, что в следующий раунд не пробьемся. Но сезон еще не закончен. Хотим выиграть чемпионат и Кубок Беларуси, а также СЕХА-лигу.

— “Финал четырех” газпромовского турнира пока отложен…
— Надеюсь, его все же проведут, потому что у нас есть шанс взять трофей.

— В домашней встрече с “Порту” ты отличился десять раз. Это твой лучший матч за БГК?
— По статистике — да. Кстати, раньше мой рекорд результативности в Лиге чемпионов составлял восемь мячей — забросил их за “Целе” в ворота “Киля”.

— А какой твой максимум во всех турнирах?
— В начале карьеры “Целе” отдал меня в аренду “Словень-Градецу” — это тоже словенский топ-дивизион. Там в одном матче я отличился 14 раз. В том сезоне стал лучшим бомбардиром чемпионата — мне было всего 18 лет.

— БГК — твой первый зарубежный клуб. Трудно было адаптироваться?
— Нелегко, но я был к этому готов. Еще в Словении начал учить русский. В команде меня приняли хорошо, все поддерживали, и это тоже помогло освоиться.

— Как ты изучал язык?
— Брал уроки у русской женщины, которая живет в Словении уже лет двадцать. Занимался с ней два месяца по два-три раза в неделю. Но, конечно, когда только приехал в Брест, понимал далеко не все. На предсезонном сборе меня поселили в комнату с Артемом Сельвесюком, и я попросил его исправлять мои ошибки. Сейчас уже знаю язык неплохо, хотя и не идеально. Например, лишь на днях услышал слово “почти”. Спросил у Максима Баранова, что оно значит.

— Кто лучше владеет русским: ты или старожил команды Симон Разгор?
— Симон, конечно. Он же в Бресте давно. По-моему, говорит вообще без акцента — как белорус.

— На каком языке ты чаще всего общаешься в БГК?
— О, сразу на нескольких. С Раулем Алонсо говорю на английском. С белорусскими ребятами — на русском. С Разгором и тренером вратарей Роландо Пушником — на словенском. А с остальными балканцами — на их языке. Вы же знаете: сербский, хорватский, боснийский практически не отличаются один от другого. Я этот “балканский” язык выучил еще в “Целе”, там были ребята из разных стран бывшей Югославии. А вот сербам или хорватам тяжеловато понять беглую словенскую речь.

— Вместе с тобой из “Целе” в БГК перебрался Вильям Аккамбре. Ему освоиться было сложнее, чем тебе?
— Да, он ведь совсем не говорил по-русски. Но Вильям такой человек — все воспринимает спокойно. По-моему, ему в Бресте нравится.

— Как вообще возник вариант с БГК?
— Мой менеджер позвонил и сказал, что есть предложение из Беларуси. Звали и в другие клубы — немецкие, французские, причем довольно сильные. Но я сразу сказал, что хочу в БГК, потому что это команда с амбициями. Она выступает в Лиге чемпионов, СЕХА-лиге. Хотел за границу — познакомиться с другой культурой, выучить язык. Некоторые говорили, что в 23 года уезжать рано. Но я считаю, что самое время.

— У какого клуба больше амбиций: у “Целе” или БГК?
— Ха, в этом плане они похожи. Но “Целе” играет в чемпионате, Кубке и Лиге чемпионов, а БГК еще и в СЕХА-лиге. Значит, белорусская команда амбициознее — у нее не три цели, а четыре.

— Выступая за “Целе”, в 2017-м ты забросил семь голов в ворота мешковцев в Лиге чемпионов. Тогда БГК и положил на тебя глаз?
— Может быть. Я об этом в клубе никогда не спрашивал. Надо поинтересоваться. А тот матч в Целе помню — он закончился вничью. Вскоре после этого мы победили в Киле, и тогда я отличился восемь раз. А в домашней встрече с немецкой командой в одной из первых атак сломал ребро, и мы минимально уступили. Через пару недель приехали в Брест — я еще был не совсем здоров, но сказал, что хочу играть. Увы, мы потерпели поражение и в итоге не вышли из группы.

— В детстве ты ведь занимался футболом. Мог бы достичь чего-то в этой игре?
— Вряд ли, способности у меня средние. Когда мы сейчас играем в футбол на тренировках, становлюсь в ворота. Ха, как Ян Облак! Но гандбол мне всегда нравился больше.

— Ты ведь из спортивной семьи.
— Отец метал копье, а мама с братом играли в баскетбол. Мне тоже советовали заняться баскетом, но тогда он не нравился. А сейчас стало интересно. В интернете недавно открылся бесплатный доступ к записям великих матчей прошлого, и я смотрю финал 1991 года — “Чикаго” с Майклом Джорданом против “Лейкерс” с Мэджиком Джонсоном.

— Твой дедушка ведь судил хоккейные матчи на Олимпиаде в Сараево?
— Да, он всю жизнь был связан с хоккеем. Играл сам, затем стал арбитром. Сейчас на пенсии, но все равно его тянет на лед — просто покататься.

— В школе ты учился хорошо?
— Вполне. Лучше всего давались языки — видимо, у меня есть способности к изучению. Английским владею лучше, чем русским. Какое-то время изучал и испанский, но уже почти все забыл. Раулю Алонсо мог бы сказать разве что “здравствуйте, как дела?” Последний раз практиковался года три-четыре назад. Ездил в Испанию в гости к двоюродной сестре — она вышла там замуж и живет в Марбелье.

— Хорошо помнишь, как за “Целе” играли Сергей Рутенко и Сергей Горбок?
— Еще бы. Думаю, у меня где-то есть их автографы. В детстве брал их у всех подряд — и у гандболистов “Целе”, и у их соперников. С Горбоком, помню, даже сфотографировался. Кажется, сохранилась и майка с его фамилией.

— Почему в Словении так много классных разыгрывающих? Ты, Бомбач, Зарабец, братья Скубе, Макуц, Безяк…
— Качественные гандбольные школы, например, в Требне, где выросли Зарабец и Скубе. Народ в стране очень любит спорт. Люди смотрят его по телевизору и занимаются сами. Футбол, баскетбол, волейбол — все на довольно высоком уровне. Кстати, в Беларуси мне напомнили, как словенская сборная по хоккею не пустила вашу на две Олимпиады. Я-то уже подзабыл.

— Твой кумир — Никола Карабатич. О чем спросил бы его, появись такая возможность?
— Как проходила его карьера? Что было самым сложным? Как жилось в Германии? Хотя многие похожие вопросы я задавал Вильяму Аккамбре. Он ведь тоже выиграл чемпионаты мира, Европы и Олимпиаду. Мы с Вильямом стали хорошими друзьями.

— Какие интересные места ты посетил в Бресте?
— У меня квартира в 300 метрах от Брестской крепости. Понятно, был там много раз. Когда в гости приезжали родители, наведались с ними в Беловежскую пущу. Посмотрели на зубров — очень прикольно. Когда было тепло, дважды сходил на футбол. Причем оба раза брестское “Динамо” выиграло.

— Если кто-то спрашивает о Бресте и Беларуси, что рассказываешь?
— Кстати, такие вопросы задают многие. Считают, здесь не очень. А я говорю: наоборот, все хорошо. Жизнь нормальная, город очень чистый. Как и в Словении, в магазинах можно все купить, хорошие рестораны. Люблю Брест — сам не думал, что здесь так здорово. Только вот люди не говорят по-словенски. Да, на родине зарплаты у обычных людей побольше — в среднем, может, 900 евро. Но и цены выше.

— Что считаешь главным достижением в карьере?
— Я много раз выигрывал чемпионат и Кубок Словении, становился лучшим бомбардиром национального первенства. В составе сборной стал победителем юношеской Олимпиады в китайском Нанкине и завоевал серебро молодежного чемпионата мира в Екатеринбурге.

— Как тебе Китай?
— Интересно — совсем другая культура, город к соревнованиям украсили. Жаль только, что не удалось попробовать экзотической еды. Тренер запретил нам есть на улице.

— Это самая дальняя страна, где ты бывал?
— Еще летал в отпуск в Америку, в Майами. Было неплохо, но, если выбирать, сейчас я предпочел бы другое место. Город большой, слишком много людей — для отдыха не очень комфортно. Да и жить в США точно не хотел бы. В Беларуси мне лучше.