“Дракон” из Америки. Роберт Лоури: в Беларуси сейчас безопаснее, чем в Америке

И это не удивительно, ведь за плечами 32-летнего баскетболиста большой опыт выступления в Европе. Уроженец Форествилля, что в штате Мэриленд, отправился за океан после окончания колледжа в 2010-м и за десять лет сменил 13 клубов в девяти странах. Так что в интервью корреспонденту “ПБ” этому парню было о чем рассказать.

— Лига ВТБ отменила оставшуюся часть сезона. Правильное решение?
— В условиях пандемии, думаю, да. С ума сойти, от этого коронавируса же нет лечения. И в такой ситуации выходить на площадку, каждый день тренироваться, постоянно оказываться рядом с другими людьми не следует. Но если спросить, хотел ли я остановки лиги, ответ будет отрицательным. Люблю свою работу, люблю баскетбол. Когда нет возможности играть, это очень огорчает.

— Некоторые американские игроки из клубов лиги уже уехали на родину. Ты не собираешься?
— Все зависит от того, отменят ли окончательно матчи чемпионата Беларуси. Если да, то отправлюсь в Америку, у меня там дочь. Если же нет, то буду рад остаться и выполнить свою работу. Конечно, меня напрягает вся эта ситуация с коронавирусом. Но если смотреть на официальную статистику, то в США намного больше заболевших. Так что в Беларуси сейчас даже безопаснее.

— В нашей стране продолжают проводить чемпионаты по футболу, хоккею, гандболу. Это правильно?
— На мой взгляд, нет, потому что даже тренировки создают скопление людей. Окей, их не так много — человек 15-20. Но неизвестно, куда они пойдут потом. Может, в ночной клуб или встречаться с другими людьми. А на матчи приходят еще и болельщики. В этот период лучше, конечно, отправиться на карантин.

— Ты сам-то изолируешься в свободное время?
— В общем-то да. Стараюсь в основном оставаться дома.

— К весне ты набрал хорошую форму. Чувствовал себя лидером команды?
— Разумеется. Я это ощущал во всех своих командах — привносил в них больше жизни. У меня есть лидерские качества.

— Твои главные плюсы?
— Во-первых, сильный характер. Во-вторых, хорошее знание игры, ведь я уже ветеран и десять лет выступаю на профессиональном уровне. В-третьих, энергия. У меня ее много, хотя в 32 года я старше большинства одноклубников. А еще — менталитет победителя.

— Есть ощущение, что энергии у тебя больше, чем у молодежи?
— Не всегда, но иногда — да. Хотя в “Цмоках” есть очень шустрые ребята: Белянков, Стабровский, Салаш, Рогозенко. Но порой на тренировках чувствую себя так здорово, что даже превосхожу их.

— Ростислав Вергун хочет сохранить тебя на следующий сезон. Останешься?
— Не уверен. Поговорю с семьей, с отцом — мы с ним всегда обсуждаем контракты. Он мой ментор, мой король, дает полезные советы. Проконсультируюсь и с агентом. Посмотрю, что предложат “Цмокi”. Мне нравятся Минск и команда, так что есть шанс, что вернусь сюда.

— Отец был баскетболистом?
— Да, но не знаменитым. Мама тоже играла. И дяди, двоюродные братья… У нас баскетбольная семья, тем не менее только я пробился на профессиональный уровень.

— Читал, что летом ты должен несколько месяцев присматривать за дочерью, поскольку твоя жена служит в армии…
— Нет-нет, не жена и даже не подруга. Мы были вместе давно, родился ребенок. Но насчет армии это правда. Она уходит туда в апреле на пятнадцать недель, и дочка останется на моем попечении. Поэтому, не исключено, даже пропущу предсезонку.

— Сейчас ты женат?
— Есть другая девушка, тоже американка. Встречаемся уже пять лет. Может, однажды и женюсь. Подруга живет в Вашингтоне.

— Прошлым летом ты подписал контракт с греческим “Промитеасом”. Как в итоге оказался в Минске?
— В Греции не сработались с тренером. Видимо, он хотел найти игрока другого типа. Мы уважали друг друга, но однажды коуч сказал, что отпускает меня. Услышал нечто подобное впервые в карьере. А потом узнал, что “Промитеас” пригласил еще пару разыгрывающих и вскоре тоже с ними расстался. Я-то думал, дело во мне, однако похоже, что в наставнике.

— В “Цмоках”, судя по всему, тебе гораздо комфортнее.
— Безусловно. Здешний коуч сам выходил на площадку и хорошо понимает нас. А в Европе большинство тренеров никогда не играли. Поэтому они не всегда понимают, каково это — быть баскетболистом.

— Раньше ты уже выступал в лиге ВТБ за рижский ВЭФ и “Астану”. Это помогло освоиться в минской команде?
— Конечно. Мне вообще нравится эта лига, она одна из лучших в Европе. Чтобы преуспеть в ней, надо быть жестким и умным. Здесь хватает классных мастеров, бывших игроков НБА. Очень много талантов, высокий уровень. Помню, как раньше я выходил на площадку против “Цмокаў”. Тогда за минскую команду еще играли Джастин Грей и Дрю Джойс.

— В незаконченном сезоне “Цмокi” обосновались на дне таблицы лиги ВТБ. Почему так?
— Нам надо просто продолжать работать. В команде есть хорошая молодежь, и тренер очень грамотный. Не знаю, как к нему относятся в Беларуси, но он отличный человек и знает свое дело. Вергун уважает легионеров, однако при этом дает шанс местным ребятам. Мне это нравится, респект коучу. Чем больше белорусы будут играть и приобретать уверенность, тем лучше начнет выступать команда.

— Многочисленные травмы также повлияли на результаты?
— Однозначно. Так в любой команде. Это дело везения — остается лишь надеяться и молиться, чтобы со здоровьем все было в порядке. Да, я человек верующий, это важная часть моей жизни. Чувствую, что бог мне помогает.

— Например, когда?
— Всякое случается. Скажем, моя дочь заболевает. Начинаю молиться за ее здоровье, и через пару дней ей становится лучше. Думаю, бог наблюдает за всеми нами. Если ты плохой человек и делаешь что-то дурное, он тебя накажет, и наоборот. Верю и в загробную жизнь, в которой смогу встретиться с умершими родственниками. Не думаю, что после смерти все заканчивается.

— Совершаешь только хорошие поступки?
— Стараюсь. Хотя на площадке кипят эмоции, и порой могу выругаться, сказать “fuck” или “shit”.

— В четвертьфинале Кубка ФИБА с датским “Баккеном” ты набрал 19 очков и сделал 18 результативных передач. Такое произошло впервые в карьере?
— Да, но мы же проиграли. Поэтому мои показатели не имеют значения. Если бы я вообще не набрал ни одного очка, не отдал ни одного паса, но команда победила — это было бы гораздо лучше. А так поражение очень расстроило. Ведь у нас был шанс пробиться в “финал четырех”. Я даже рад, что эти соревнования отменены из-за коронавируса. Не так обидно.

— В Кубке ФИБА матчи часто проходили в небольших городах. Вам приходилось лететь, затем ехать на автобусе. Эти вояжи напрягали?
— Ох, утомляли. Тяжелые поездки. Но я на это подписался, когда заключил контракт. Плакаться нет смысла, надо просто делать свою работу.

— В команде в основном общаешься с другими легионерами?
— В целом да. Хотя у нас есть трое-четверо белорусов, которые не очень хорошо говорят по-английски, но стараются язык выучить. Точнее, понимают они хорошо, а вот объясниться не могут. Просят меня попрактиковаться — что ж, никаких проблем. Парни запоминают слова и чувствуют себя более уверенно. Видят, что я не смеюсь над ними, а стараюсь помочь. У нас сложились хорошие отношения.

— Где живешь в Минске?
— На улице Богдановича. Нормальный район. Я же говорю, мне вообще по душе белорусская столица. Потому что чувствуется, что это большой город, а не деревня. Любимыми местами могу назвать некоторые рестораны. Нравится и торговый центр “Galleria”.

— На улицах тебя узнают?
— Конечно. У меня внешность запоминающаяся — черный парень с косичками. Некоторые меня видят и говорят: “О, это же Роб!” Могут попросить сфотографироваться. Но всегда все очень дружелюбно. Никакого негатива.

— С расизмом не сталкивался?
— В Беларуси — вообще нет. Ни в жизни, ни в интернете. Ни одного случая. А в других странах всегда находился какой-нибудь идиот, который говорил “эй, черный” или же вообще употреблял слово на букву “н”. Скажем, после победного матча мы с командой куда-то шли, выпивали, хорошо проводили время. И нам встречались люди, которые были пьяные или, может, никогда раньше не видели черных людей. Они хотели пошутить, но мне это кажется глупым и невежественным.

— Беларусь — девятая европейская страна, где ты играешь. Любишь путешествовать?
— Да. Нравится знакомиться с новыми местами, открывать для себя другие культуры. Белорусы отличаются от греков, греки — от турок. Чем больше знакомлюсь с разными странами, тем больше уважаю и собственную культуру.

— Где в Европе чувствовал себя лучше всего?
— В Германии, Италии. На удивление классно было и в Польше. Я жил в маленьком, но красивом городе. Очень понравилось в Турции. Анталья — это что-то невероятное.

— Беларусь сильно отличается от других стран?
— Люди здесь холодные. Они могут выглядеть неприветливыми и не очень открытыми. Хотя молодежь в этом плане отличается в лучшую сторону. А старшее поколение… Смотрят на меня с таким видом: мол, кто это такой? Но ладно. Может, они никогда и не видели такого человека. Может думают, что я фиолетовый или розовый. Шучу.

— В Европу ты перебрался в 2010 году. Сложно было переехать так далеко от дома?
— Конечно, это другой опыт, но особых проблем не возникло. Я вполне могу побыть один. Для некоторых это сложно, им надо, чтобы рядом были родные и близкие. Мне же не проблема, скажем, поужинать в одиночестве. Всегда нахожу способы радоваться жизни.

— Кстати, как тебе белорусская еда?
— Невероятная! Например, пельмени. Или что-то наподобие гуляша — не знаю, как называется. Что еще? Драники? Вроде не пробовал. Борщ? А что это? А-а, красный суп! Да, он классный.

— Твой родной Форествилл ведь недалеко от Вашингтона?
— Да, рядом. Я вырос в жестком районе, где высокая преступность. Пожалуй, и сам мог пойти по кривой дорожке.

— Баскетбол тебя спас?
— Скорее так: в детстве я занимался этим видом спорта, поэтому обо мне все заботились и ограждали от дурного влияния. А так были друзья, которые стали плохими парнями и, естественно, угодили в тюрьму. Жить в тех краях было действительно опасно, даже рискованно для жизни. Но подробностей от меня не ждите — сохраню их при себе.

— В Форествилле ведь вырос и Кевин Дюрант…
— Верно, мы знакомы с детства. Кевин всегда отличался огромным талантом. Правда, он был очень худым — но невероятно способным. Я знал, что Дюрант пробьется на вершину.

— Поддерживаете связь?
— Бывает. В феврале, во время связанной с матчами сборной паузы, я летал в Америку — повидаться с дочкой. Тогда мы встретились и с Кевином. Он спросил: “Как Беларусь? Тебе там нравится?” Я сказал, что все в порядке. Мы говорили о баскетболе, вместе смотрели “Матч всех звезд”. Общались, как обычные люди. “Привет, чувак, как дела?” Не смотрю на него типа “О боже, это же Кевин Дюрант!” Хотя, конечно, люблю баскетбол, и для меня Дюрант входит в тройку лучших игроков всех времен. Дриблинг, бросок — все на высочайшем уровне.

— А к кому-то из звезд относился с пиететом?
— К Майклу Джордану. Для меня он как бог.

— Что бы ты у него спросил?
— Хм… Для начала сказал бы: “Привет, Майк, как дела?” А потом… У меня очень много вопросов. Как он готовился к играм? Как относился к тренировкам? Как настраивался на первый матч сезона, на седьмой поединок серии плей-офф? Как поддерживал форму в межсезонье?

— Доводилось слышать мнение, что Минск чем-то похож на Вашингтон. Согласишься?
— Совершенно нет. У нас такие памятники… Хотя да, у вас тоже есть монументы. Но по архитектуре американская столица сильно отличается от белорусской.

— Интересно, как ты относишься к Дональду Трампу?
— Плохо. Вообще я мало интересуюсь политикой. Разве что слежу за основными событиями, которые могут повлиять на меня и мою семью. В свое время проголосовал бы за Обаму, но тогда жил в Европе и не воспользовался возможностью. А Трамп… Знаешь, что в нем самое плохое? Он не понимает, что можно сказать, а что нельзя. Ведет себя, как расист. Ему наплевать на меньшинства — мексиканцев, чернокожих. Порой он говорит неправильные вещи. Даже если ты так думаешь, пожалуйста, лучше помолчи. Ведь ты лидер свободного мира, президент Соединенных Штатов. На тебя смотрят люди, дети — белые, черные, мексиканцы. А ты позволяешь себе расистские высказывания, можешь унизительно отозваться о женщинах.

— Ты учился в двух колледжах. Получил два диплома?
— Да. Первый по общим знаниям — большой круг дисциплин. А второй — электронные СМИ.

— Хочешь стать журналистом?
— Ха, нет. Может, провел бы репортаж о матче. Но брать интервью, как ты сейчас у меня, — ни за что!

— Тебя не выбрали на драфте НБА. Сильно огорчился?
— Ничуть. Моей целью было стать профессионалом, и я ее достиг. Где именно играть, большого значения не имело. Даже если бы мне платили пять долларов…

— Давно носишь афрокосички?
— О-о, уже 14 лет. Почему такой имидж? Мне нравится Боб Марли, но еще большее влияние оказал любимый рэпер — Лил Уэйн. Надо сказать, здесь за дредами ухаживать сложно. В Америке — гораздо проще.