Какие люди. Павел Ульянко: жить на Волге и не рыбачить — это глупо

Семнадцатилетним юношей он дебютировал в белорусском чемпионате в “Автозаводце-Дженти”, а тридцативосьмилетним аксакалом завершил выступления в “Цмоках”. К сожалению, расставание с “драконами” вышло не самым лицеприятным, и это подтолкнуло к решению переехать с семьей на родину супруги в Самару. Прошло больше двух лет, об Ульянко почти никаких вестей не доходило. И поэтому корреспондент “ПБ” решил исправить ситуацию с помощью телефона.

ИЗ ДОСЬЕ “ПБ”
Павел УЛЬЯНКО. Родился 6 апреля 1979 года. Нападающий. Мастер спорта. Баскетболом начал заниматься в минской СДЮШОР-10. Первые тренеры — Михаил Фейман и Герман Радюк. Выступал за команды “Автозаводец-Дженти” (Минск, 1996-98), РТИ-ОЗАА (Минск, 1998-2000), “Союз” (Заречный, Россия, 2000-01), “Химик-Автодор” (Энгельс, Россия, 2001-02), “Саха” (Якутск, Россия, 2002-03), ЦСК ВВС “Самара” (2003-07), “Политехника-Галичанка” (Львов, Украина, 2007-08), БК-93 “Пульсар” (Ровно, Украина, 2008-10), “Говерла” (Ивано-Франковск, Украина, 2010-11), “Калев” (Таллинн, Эстония, 2011-12), “Цмокi-Мiнск” (2012-2017). Пятикратный чемпион и обладатель Кубка Беларуси (2013-17), чемпион Эстонии (2012), серебряный (1999) и бронзовый (2000) призер первенства Беларуси, бронзовый медалист чемпионата Украины (2011). Обладатель Кубка вызова ФИБА (2007). Лучший баскетболист Беларуси (2010). В составе сборной Беларуси выступал с 1998 по 2013 год.

— Привет, Павел. Шестого апреля у тебя был день рождения — поздравляю!
— Спасибо. Сейчас вот собираемся отпраздновать, раньше было недосуг. Сидим с семьей на даче, спасаемся от вируса.

— Подробностей о тебе никаких. Чем занят?
— Два года отдыхал, занимался семьей, детьми. У меня две дочки — Милане девять, Алене почти пять. Было много свободного времени — построил дачу. Когда закончил играть, ощущал внутреннее опустошение. Теперь же появились кое-какие наметки, проекты. Но пока не хочется о них рассуждать. Хочу попробовать работать на себя.

— С баскетболом это будет связано?
— Нет. Наелся им за время профессиональной карьеры. Так, немного поигрываю в непрофессиональной самарской лиге.

— Ты учился в легендарной СДЮШОР-10, которую возглавляла Регина Игнатьевна Пышник. Какие воспоминания остались?
— Тогда все было прекрасно. Единственный минус — нашим тренерам не хватало возможности получать передовые знания, использовать опыт зарубежных коллег. Понял это, когда впервые попал на просмотр в хорватский “Сплит”. Увидел там тренировку детей 11-12 лет и был шокирован. Насколько было интересно и захватывающе! Ребята выполняли упражнения, которых мы никогда не делали.

— В баскетбол попал благодаря росту?
— Да. Тренер в классе попросил мальчишек встать. Я был самым высоким. Пошел — и мне понравилось. Тогда со старшим братом занимался у Якова Михайловича Шапиро, но меня футбол не очень привлекал. Кстати, как-то встретились в Стайках: там готовились баскетбольная сборная и его команда. Тепло пообщались. Сказал: “Хорошо, что тогда ушел из футбола. Так бы до сборной не дорос”.

— Следишь за ней, за “Цмокамi”?
— Естественно. В “Цмоках” у Вергуна формируется довольно интересная команда. Мы периодически созваниваемся. У Ростислава светлая голова, много идей, высокий баскетбольный IQ. Нравится, что у него белорусы играют немаловажные роли. Приятно наблюдать за развитием Макса Салаша — за такими игроками будущее нашего баскетбола. Жаль, не все удачно складывается у Виталика Лютыча, хотя в таком возрасте нужно выходить на максимальные мощности. Интересуюсь ребятами, играющими в российской суперлиге. Уровень в принципе неплохой. Но для развития надо стремиться выше. То, что Вергун возглавил сборную, логично. Кто работает во флагмане с основной группой белорусских игроков, тот и должен руководить сборной. Альтернативы Вергуну я сейчас не вижу.

— Ты отдал сборной шестнадцать лет. Гордишься этим, или остались смешанные чувства?
— Отличные воспоминания. Конечно, обидно, что не смогли пройти на топ-соревнования. Каждый год верили, что в сборной все изменится в лучшую сторону. Все-таки мы сильно отставали в плане организации, креативного подхода. Только в последние годы в команде появился тренер по физподготовке, стали проводиться видеопросмотры, хотя у других это давно практиковалось. В баскетболе мелочей нет. У нас сборная была очень позитивная. Досадно, что со временем выбор сильных игроков скудеет. Если в то время, когда основу составляли ребята 1974- 78 годов рождения, многие парни выступали за границей в приличного уровня клубах, и можно было составить две почти равноценные команды, то сейчас и один состав формируется с трудом. Кто у нас выступает в заграничном клубе элитного дивизиона? Один Параховский. Ситуация плачевная. Огромная разница — играть дома и быть легионером. Если в первом варианте можешь позволить себе выполнять определенную функцию, быть винтиком в системе, то с легионера требуется результат, ты должен быть всем — и винтиком, и гайкой.

— В твое время под руководством Руслана Бойдакова сборная останавливалась в шаге от попадания на чемпионат Европы, сейчас же застряла в предквалификации. Грустно…
— Не приемлю, когда люди возмущаются: “Кому вы проигрываете?” Сейчас слабых команд в Европе не осталось. Если есть правильный подход к развитию клубной структуры и баскетбола в целом, обязательно появляются мощные команды и сильные игроки. Каждая страна может собрать достойную сборную. Уровень команд, с которыми десяток лет назад мы справлялись без напряжения, значительно вырос. Чего, увы, не скажешь о Беларуси. Востребованность наших баскетболистов за рубежом мизерная, и это свидетельствует о многом.
Хотя не скажу, что белорусская сборная выглядит так уж слабо. Мощный центровой, несколько хороших четвертых и третьих номеров. Вот с разыгрывающим, как всегда, проблема. Но в скором будущем, полагаю, она будет решена: мне очень нравится молодой Стабровский. При правильном отношении к делу может вырасти в интересного игрока.

— В 17 лет ты попал в “Автозаводец” к Александру Тониеву. Тогда в команде играло немало опытнейших баскетболистов, прошедших школу чемпионата СССР. Каково было играть в такой компании?
— Счастлив, что попал туда. За полтора года получил такой колоссальный опыт, который в другом месте приобретал бы лет пять. Это были классные баскетболисты, поражавшие меня тем, что умели делать. Всем игрокам и тренерам той команды выражаю огромную признательность, они внесли неоценимый вклад в мое становление.

— Кто были учителями?
— Бузляков — потрясающий разыгрывающий, творил на “поляне” чудеса распасовки. Пустогвар — импульсивный, мог накричать. Якубенко же так посмотрит, что сразу все понимаешь. Врезалась в память его фраза: “Если не успеваешь головой, работай ногами”. Для зеленого игрока — самое мудрое напутствие. Если не можешь что-то понять, то отрабатывай за счет физических данных.

— Тем не менее с Петром Лухверчиком вы переметнулись в РТИ-ОЗАА, да еще со скандалом.
— До сих пор корю себя за это. Я был студентом РТИ, с учебой, конечно, завал постоянный. Когда в баскетболе начало получаться, из РТИ стали тянуть к себе. Был молодой, многого не понимал. Вышла некрасивая история с переходом посреди сезона. Даже полугодичную дисквалификацию схлопотал. Сейчас бы так не поступил. Это была подстава. Но я тогда на ситуацию по-другому смотрел. Очень хотел тренироваться, в РТИ же был хорошо поставлен этот процесс, и для меня он был в приоритете. Мне кажется, руководству двух команд можно было найти компромиссный вариант. Если заинтересованы в развитии молодого баскетболиста, гораздо больше было бы пользы, если бы я играл за автозаводцев, а тренировался в РТИ, куда перешел бы через полгода. Все равно их пришлось пропустить.

— Ты уехал в Россию рано — в 21 год. Школа суперлиги “Б” закалила?
— Еще как! Хотелось играть, а где, по большому счету, не имело значения. Поехал в Якутск. В суперлиге “Б” — неплохой уровень: крепкие команды, много опытных возрастных баскетболистов. Настоящее месилово. Именно там, считаю, сформировался как игрок. Это вызов для молодого баскетболиста: играть в серьезном чемпионате на лидирующих позициях. Начинаешь это пропускать через сердце и развиваешься семимильными шагами, если есть потенциал. А он, оказалось, был.

— И в ЦСК ВВС “Самару” ты пришел уже в роли одного из лидеров.
— Тренер доверял, три сезона вышли удачными. Затем появились проблемы со спиной, а если выпадаешь из обоймы, то вернуться тяжело — слишком серьезная конкуренция. Пришлось перебраться на Украину, но даже рад этому. Вышел отличный четырехлетний отрезок карьеры. Третье место завоевали с “Говерлой”, хотя от нас подобного не ждали.

— “Самара” — легендарная команда, на матчи летала на военных самолетах. Было страшно?
— Я не боялся. Если бы поиграл на высоком уровне, а потом попал в команду, летающую на таких самолетах, то, возможно, удивлялся бы и возмущался. У меня же была другая судьба: постоянно карабкался в гору по очень тернистому пути. Играя в Якутске, сколько поездил по России на поездах отнюдь не в идеальных условиях. Да, были в команде и другие. Один американец, когда увидел, как у самолета сзади открывается десантный люк, чтобы мы могли подняться в салон, дико заорал, что никогда не полетит на нем. Всяких историй хватало. Помню, путь во Владивосток у нас занял 17 часов.

— Ого!
— Но это еще не все. Обратно надо вылетать, а оказалось, что кто-то слямзил всю горючку. Пришлось перебираться в Уссурийск, где переночевали, заправились, и уже оттуда взяли курс на Самару. По российским меркам, бюджет нашего клуба был самым скромным, вот и выкручивались как могли. Романтика!

— В 2007 году “Самара” выиграла Кубок вызова, причем в финале сражалась с кипрским “Керавносом” Александра Куля.
— Да, встретились с Саней. Обыграли киприотов. В Самаре тогда знатно отметили завоевание еврокубка. Все-таки для клуба это историческое достижение.

— Сезон в “Калеве” стал для тебя самым заграничным?
— Эстония всегда была ближе к Западу. В Таллинне к русскоязычным игрокам отношение не самое хорошее. Не скажу, что чувствовал себя там чужаком, но и особой теплоты тоже не проявлялось. На Украине было душевнее. В плане же баскетбола в “Калеве” все классно, да и организационная работа на высоком профессиональном уровне. При том что в клубе трудились лишь три человека. Любая житейская проблема игроков решалась оперативно. Как-то у меня отрубился в квартире свет — через полчаса пришел электрик и все наладил; сломался телевизор — на следующее утро привезли новый; приехала жена с дочкой — помогли с поселением. Никаких проблем! Как эти трое все успевали, не знаю. Были какие-то нюансы во взаимопонимании, но в целом остались приятные воспоминания. Опять же завоевал золотую медаль чемпионата Эстонии.

— С “Цмокамi” ты выиграл золота в пять раз больше…
— Было бы странно, если бы этого не произошло. Все-таки команда сильнее всех, кто выступает в национальном первенстве.

— Ты вернулся в Беларусь в возрасте Христа. Но ведь не доигрывать же приехал? Амбиции были серьезные?
— Конечно. И пару сезонов провел, считаю, на хорошем уровне. Вот после тридцати пяти стало сложнее. Тяжело принять, что уже не можешь делать то, что легко давалось пять-семь лет назад, когда организм функционировал как часы. Хотя если со здоровьем порядок, то возраст решающей роли не играет. Помню, когда в Самаре противостояли питерскому “Спартаку”, там играл 39-летний ветеран. Я в шоке: этого не может быть! Кстати, историю ту часто вспоминал, когда самому стукнуло 38.

— За “Цмокаў” ты провел 108 матчей в Единой лиге ВТБ, 59 — в еврокубках, 35 — в чемпионате и Кубке Беларуси. Самые памятные какие?
— Ох, много их было. Классные выдались с турецким “Газионтепом” за выход в “финал четырех” Еврочелленджа. Жаль, по очку проиграли там и здесь. Естественно, запомнилась победа над “Жальгирисом”, как-никак клуб с именем. Иногда вспоминаются встречи, в которых удачно сыграл вопреки обстоятельствам. Скажем, с Игорем Грищуком мы почему-то не сошлись характерами, но когда играли на Кипре, я выдал отличный матч — все летело в кольцо, и на подборах выглядел королем.

— В 2010 году ты удостоился звания лучшего баскетболиста Беларуси. Веха в карьере?
— Без сомнений. Играл тогда в Ивано-Франковске, реально был в отличной форме. Родилась дочка — это тоже придало дополнительные эмоции. В спортивном плане я даже в СДЮШОР отставал от ребят, а потом приходилось догонять. И на пик карьеры вышел немного позже, чем другие. Переживал особое психологическое ощущение: все классно, все получается. Было круто! Есть что вспомнить.

— Когда в 2017-м повесил кроссовки на гвоздь, у тебя был выбор: оставаться в Минске или уехать на родину жены в Самару. Ее доводы оказались более убедительными?
— Я не очень хорошо закончил карьеру, скажем так. Мое мнение: к игрокам надо относиться с уважением. Особенно к тем, кто много лет посвятил спорту. Это пример молодым ребятам. Если они видят, что в клубе без уважения относятся к старшему поколению, разве будет у них желание пахать, упираться, тратить здоровье до такого возраста? Расставание с “Цмокамi” вышло неприятным, поэтому оставаться в Минске не хотелось. Решил кардинально сменить обстановку. Тем более что Самара — не чужой для меня город. Играл там, познакомился с будущей женой, проводил каждое лето у родителей супруги. Не жалею, что уехал. Сейчас важно найти себя после спортивной жизни, двигаться вперед. Верю, что все наладится.

— В 2018 году Самара принимала один матч чемпионата мира по футболу. Ходил?
— Спрашиваешь! Более того, вся семья из Минска приехала. Атмосфера была потрясающая, очень понравилось. И город приукрасился. Для меня загадка: в Самаре немало богатых людей, почему на облике города это никак не отражается? Хотя, может, у меня после современного, ухоженного, красивого Минска требования завышенные.

— Слышал, ты стал заядлым рыбаком…
— Жить на Волге и не ходить на рыбалку, — это глупо.