Александр Журик. Став тренером, теперь понимаю, почему не смог пробиться в НХЛ

Именно ей выпала честь писать первые страницы истории белорусской национальной команды в элите чемпионатов мира и на Олимпиадах. И порой эти страницы были чрезвычайно яркими. При сем закончил играть он относительно рано — еще до 35-летия. И, что интересно, отнюдь не по причине тяжелой травмы.
Тренерская карьера Журика подобна ломаной линии на экране осциллографа. Здесь и скромное сподвижничество на ниве наставника детей, и прямая причастность к последнему на сегодня яркому “миру” нашей сборной в штабе Дэйва Льюиса в 2015-м. Затем — роль ассистента в подмосковных клубах МХЛ и ВХЛ. В последнем случае — завоевание Братины (главный трофей ВХЛ) в качестве ассистента Анатолия Антипова в штабе балашихинского “Динамо”. Наконец — полтора года у руля МХЛовской команды московского “Динамо”. На сей раз и впервые — в роли главного. Потом — краткий, как вспышка молнии, засвет в штабе Крэйга Вудкрофта в минском “Динамо” минувшим летом. И внезапно сразу — сезон относительной невостребованности и вновь работа с детьми. Наконец, новая страница, которую со стартовавшего лета минчанин будет писать в Новокузнецке. К слову, там же, где получит первый легионерский опыт наш Миша Карнаухов.

— Категорические поздравления с родины с очередной возрастной вехой! Кстати, а вехой ли?
— Наверное, она какая-то условная. Вообще после сорока как-то не особо тянет устраивать празднества по случаю очередного дня рождения. Но вот именно 45-летие действительно хотел отметить более или менее широко. И на родине: выехать куда-нибудь в Беларуси на природу с родными и друзьями… Но по всемирно известной причине пришлось ограничиться посиделками в узком семейном кругу на даче под Москвой. Точнее, под Воскресенском.

— Говорят, вас там на днях неслабо залило дождями…
— Больше в Москве, здесь-то от нее под сотню километров. Так что помочило изрядно, но до потопа дело не дошло. Ладно, не было бы других проблем. Все равно дни рождения сейчас — уже не то, что по молодости — кайф не тот. Собственно в день рождения ездил с женой в Москву. Ей как раз нужно было на работу. У нее сейчас интересный график — “две через две”. Не дня, а недели. Супруга работает в Шереметьево, международные рейсы, понятно, массово отменены, вот их и перевели на половинчатую занятость. Ситуация, конечно, сложная…
Вечером вернулись на дачу, заказали доставку из ресторана, тихо посидели. Днем позже — еще раз с родней жены. Вот и все празднование “вехи”. Даже друзей толком не пригласить.

— Правда, что в Москве, по крайней мере еще недавно, можно было влететь на штраф за выход из дома без маски и без причины?
— Теоретически — да. Практически не сталкивался ни я, ни кто-то из знакомых. Сам по необходимости выходил и ни разу не заработал проблем по этому поводу. С одной стороны, у нас народ все-таки не настолько дисциплинирован, как в Германии. Это там при наличии подобного требования властей все послушно сидели бы по домам. С другой — голова на плечах тоже имеется, лишнему риску себя и родных подвергать не хочется. Так что это больше вопрос самодисциплины.

— Оставим надоевший всем коронавирус — давай еще немного о “днюхе”. С точки зрения хоккея ты в этом смысле баловень. У очень немногих коллег есть возможность отпраздновать “як мае быць”. Потому что один сезон гарантированно закончен, а предсезонка следующего еще гарантированно не началась…
— Здесь как посмотреть. Никто по этому поводу мне до сих пор не завидовал. Скорее даже наоборот: завидовал я. В отличие от большинства мне почти нереально отметить с друзьями по команде. При том, что сам регулярно присутствуешь на чужих праздниках. В итоге чувствуешь себя не слишком уютно — как будто свою проставу зажимаешь.

— Неужели из прошлых дней рождения и вспомнить нечего?
— Ну почему же — было пару раз. Во-первых, 30-летие, которое вместе с партнерами по “Юности” гуляли в Турции.

— С размахом, однако, организовал юбилей…
— Не подумай, что я всю команду туда вывез за свой счет — просто совпало. Это было что-то вроде поощрительного бонуса от клуба. За завоеванное по весне “золото” экстралиги нас премировали таким общекомандным вояжем. И мой юбилей пришелся аккурат на эти даты. Славно посидели: вся команда за столом.

— Было и “во-вторых”?
— Да, примерно десятью годами ранее в Северной Америке. И тоже потому, что удалось отметить вместе с командой. По окончании сезона мне посоветовали задержаться за океаном, поиграть в Финиксе в роликовый хоккей. И форму таким образом поддержать, да и заодно немного подзаработать. Вот тогда с партнерами тоже отметили.

— Празднование с белорусской и американской командой — разные вещи?
— Практически нет. Не стоит думать, что за океаном парни все такие правильные и не любят погулять, дринькнуть да побузить. И любят, и умеют не хуже наших. Тем более когда тебе около двадцати.

— Удобный поворот для съезда на тему заокеанской молодости в середине 1990-х. С одной стороны, казалось, что у Александра Журика все в шоколаде: драфт “Эдмонтоном”, все ступени на пути к НХЛ. Кроме главной…
— Сам в последнее время немало анализировал тот этап. Тем более сейчас, уже имея за плечами и тренерский, и жизненный опыт, анализ можно делать более глубоким. И приходить к выводу, что многое стоило бы делать иначе для иного же результата.

— В частности?
— Здесь не только личное, зависящее непосредственно от тебя. Сейчас понимаю, что было объективно сложно добиться больших высот, не имея рядом мудрого советчика. Который мог бы подсказать, что и как делать правильнее молодому хоккеисту.

— Агента разве не было?
— Был, но они ведь тоже разные. Есть один тип: наобещает молодым золотые горы, а потом ограничивается рассылкой факсов из офиса. А есть другой, и обычно такие выходят из тех, кто сам поиграл на хорошем уровне и знает всю кухню. Те и посоветуют что-то, и персонального тренера подыщут, и грамотный анализ недочетов организуют. Да даже просто поговорят по душам, когда видят, что молодому это сейчас надо. Вот такие заслуживают искреннего уважения и признательности.

— Так понимаю, тебе достался первый тип?
— Вроде того. Хотя зла не держу: он на тот момент сам только- только постигал азы этого бизнеса, делал первые шаги и во многих вопросах плавал. Ну и я, получается, вместе с ним.

— И только поэтому мечта об НХЛ осталась мечтой?
— Не только, конечно. Это в молодости ищешь причины неудач в ком-то, кроме себя. Сейчас понимаю, что и самому многое стоило делать по-другому. И уже как тренер соглашаюсь, что как игрок Александр Журик объективно недотянул до НХЛ. Полного набора нужных качеств у него не оказалось.

— Самое время дать напутствие нынешним молодым.
— Не стану. Во-первых, универсального ответа нет, у каждого свой случай. Во-вторых, хоккей за прошедшие четверть века здорово изменился. Прежде он был в основном силовым, сейчас более скоростной. Одно, правда, могу посоветовать однозначно. И это одинаково справедливо в любую эпоху: если ты классно катаешься — это уже большой задел. Работайте, парни!
Но в любом случае не скажу, что сожалею о заокеанском опыте. Даже без НХЛ он мне многое дал в плане дальнейшей карьеры. Смалодушничай я и не отправься в свое время в Северную Америку, вряд ли выбрался бы как игрок за пределы Беларуси. А так по крайней мере российская часть карьеры получилась достаточно яркой и насыщенной. Не говоря о сборной.

— Здесь и правда грех на что-то сетовать. Не так уж много наших хоккеистов могут похвастать выступлением на двух Олимпиадах.
— Именно. И на многих чемпионатах мира. Так что в профессиональном смысле я выжал из игровой карьеры, пожалуй, все, что можно было. За вычетом главного.

— Это чего же?
— Помимо шанса поиграть в НХЛ — медалей со сборной.

— Эка хватил-то…
— Понимаю, что нужно делать поправку на наши белорусские реалии. Но я же немало и поиграл, и уже потренировал в России, здесь мерка другая. Хотя понятно, что для всех наших сборников из состава конца прошлого — начала нынешнего веков вопрос о самом памятном матче снят 20 февраля 2002-го в Солт-Лейк-Сити. И очень рад, что посчастливилось быть причастным. Фактически — навсегда войти в историю. Не только белорусского, но и мирового хоккея. До сих пор же нашу победу в четвертьфинале над шведами называют “чудом на льду-2” после виктории американцев над СССР в Лейк-Плэсиде в 1980-м.

— По возрасту и опыту ты вполне мог рассчитывать и на третьи Игры, в которых участвовала наша сборная, — Ванкувер-2010. Но последний твой “мир” датирован 2008-м, а годом позже ты повесил коньки на гвоздь. Задолго до 35-летия. С чего бы?
— Просто не было стойкого ощущения, что есть смысл продолжать. Минское “Динамо” собралось в КХЛ, но мои услуги на этом уровне ему не понадобились. Сезон-2008/09 провел в “Крыльях”. И задумался: а дальше-то что?.. Дети собирались в школу, им нужно было внимание обоих родителей. Предложения у меня были, но не того уровня, ради которого стоило куда-то уезжать от семьи. И без серьезных оснований считать, будто что-то действительно интересное появится дальше. Потому и решил закончить.

— И пропал с радаров вплоть до появления в штабе сборной в сезоне-2014/15.
— Ну как пропал: кто хотел, мог меня без труда найти. Год проработал в школе “Крыльев”. Следующие несколько лет тренировал юношей уже в системе московского “Динамо”.

— Как-то даже удивительно столь неизменное доверие динамовцев к тебе и до, и после тренерского опыта в родной сборной. Если учесть, что в период игровой карьеры ты провел в их составе всего один сезон в конце 1990-х.
— Но еще один позже — в МВД. И Андрей Сафронов, бывший тогда руководителем подмосковного клуба, а позже — и объединенного с “Динамо”, меня запомнил. В “Крыльях” я работал вместе с Геннадием Лапшенковым, которого пригласили стать завучем в динамовской школе. Он порекомендовал меня. Видимо, руководство фамилию Журик не забыло…

— Игорь Рачковский, точно знаю, здорово осерчал на тебя, когда ты решил после года в штабе сборной вернуться в систему московского “Динамо”.
— Понимаю. И даже, наверное, есть за что сейчас попросить прощения у Игоря Анатольевича. Но попробуйте понять и меня: в Беларуси, кроме периодической работы в сборной, были только какие-то абстрактные варианты в экстралиге. Москвичи же позвали на конкретную работу да еще посредством звонка генерального менеджера. И я не отказывался от продолжения работы в сборной — был готов приезжать. Но, видимо, тогдашнего шефа нашей федерации это не устроило. Вот кому-то и показалось, что я сбежал.

— Но сезон-2014/15 и конкретно “мир” в Чехии тоже отложились в памяти?
— Еще как! Знаешь, для меня очевиден не только самый памятный матч в карьере, но и, безусловно, второй в этом списке. И он случился уже в пору тренерства весной 2015-го в Остраве.

— Победная игра против США?
— И она тоже, конечно. Но еще раньше был матч со словаками. Стадион забит, мы выходим, а на трибунах — такой рев… Ей-богу, проняло до костей, аж заколотило от волнения. Не припомню, чтобы в бытность игроком испытывал что-то подобное. И пришел в норму не сразу.

— Неужели Братина с балашихинским “Динамо” через пару лет проняла меньше?
— Сложно сравнивать, все-таки разные турниры. Понятно, что выигрыш главного приза в длинном чемпионате — особый случай и очень тернистый путь. Как вспомнишь, что довелось пережить на нем и игрокам, и нам тренерам…

— Вторая половина 2010-х вообще получилась в твоей карьере насыщенной. Полтора года тебе удалось поработать и главным на уровне МХЛ. Что дал этот опыт?
— Двоякие ощущения. С одной стороны, опыт действительно интересный и полезный. Как и что делать, как себя вести именно в роли главного. С другой — мне он, увы, достался в период, когда в руководстве клуба шли пертурбации вплоть до судебных разбирательств. А это — не лучшая основа для успехов команды. Молодые и перспективные в такой ситуации всеми правдами и неправдами рвутся в другие клубы, стабильности нет ни в чем. Амбиции, которые есть у любого нормального тренера, реализовать практически невозможно…

— А здоровье не железное. В недавнем интервью Дмитрий Дудик признался, что из-за постоянной нервотрепки и давления у большинства главных два пути: или снимать стресс народным методом, или, если непьющий, просто болеть. Согласишься?
— Диме все-таки было сложнее, чем мне. Главный в команде МХЛ, которая из-за упомянутого объективно мало на что может претендовать, — это одно. Главный в штабе молодежной сборной, которой предстоит бороться за первое место и выход в элиту, да еще на своем льду, — совершенно другой уровень. Всего: и ответственности, и давления, и последствий.

— В минувшем сезоне в твоей карьере опять случился пробел. И это после межсезонья в штабе минского “Динамо”. Что так?
— Ничего экстраординарного. Просто еще на год вспомнил, каково это — работать с юниорами, а не профессионалами. На сей раз — в московской школе “Белые медведи”. После возвращения из Минска выбора особо не было: штабы абсолютного большинства профессиональных команд были уже сформированы. В очередной раз понял, как здорово, что в жизни наводишь мосты со многими хорошими людьми, которые в трудную минуту могут помочь. Вот и мне предложили такой вариант. Причин отказываться не было.

— Кроме одной очевидной: для недавнего главкома не последней команды МХЛ и еще недавно кандидата в штаб клуба КХЛ это явный шаг назад.
— Отнюдь. И сразу по нескольким причинам. Во-первых, просто так сложились обстоятельства, в жизни случается и не такое. А во-вторых, работать с юниорами мне не в новинку, тем более доверили старший возраст. И не скажу, что мне это было неинтересно.

— Так что все-таки не склеилось в минском “Динамо”?
— Ой, не хотел бы ворошить эту тему… Там я в сердцах высказал кое-кому кое-что, чего, наверное, говорить не стоило бы. Не совладал с эмоциями, о чем сейчас сожалею. Правда, это было следствием, а не причиной — неприятный разговор состоялся после отказа от моих услуг. А о причинах мне порой оставалось только догадываться.

— Помогу: с Крэйгом сложно сработаться эмоционально?
— Если начну говорить все, что думаю, будет перебор многоточий. Даже удивляюсь, что… Нет, правда, давай закроем тему.

— Принято. За выступлением “Динамо” следил только на уровне результатов?
— До минувшего лета — именно так. Но вот после того как удалось, пусть и ненадолго, оказаться причастным к команде, объяснимо стал наблюдать уже гораздо пристальнее. В том числе благодаря общению с людьми, которые в курсе всех дел.

— И что они прогнозируют? Еще один завальный сезон?
— Ну ты же знаешь ответ на вопрос, зачем тогда его задавать?

— Чтобы понять, что делать…
— Создать предпосылки для перемен. Пока я их не вижу.

— Это больше денег или другие люди?
— О людях сейчас промолчу, не хочу опять кого-нибудь задеть. Но команда, которая каждое лето ломает голову над бюджетом на ближайший сезон, никогда не сможет ни на что рассчитывать. При том что, по-хорошему, он должен быть заранее сверстан и обеспечен на три-пять лет вперед. Необходима хоть какая-то стабильность.
Ну и второй очевидный момент — игроки и их уровень. Будем объективными: подавляющее большинство белорусских хоккеистов не тянут даже на звание середняка КХЛ. Ставка на иностранцев — тоже не выход. Тем более не раз пытались, и отдача была сомнительной. Хотя бы потому, что действительно классных за всю историю “Динамо” в лиге были единицы.

— И что теперь? Как ратуют некоторые, уходить из КХЛ или по крайней мере ставить участие Беларуси в проекте на паузу?
— Может быть. Хотя здесь нужно крепко думать: само по себе это ситуацию не улучшит. Да и болельщики останутся внакладе: они привыкли видеть вживую хоккей и игроков высокого уровня, пусть и преимущественно в составе гостей. Другое дело, сколько еще они готовы терпеть постоянные проигрыши своих… Мы, кстати, не одиноки с этой проблемой — у латышей и у рижского “Динамо” примерно все то же самое последние годы.

— Выход?
— Поднимать уровень школ и национального чемпионата. И добиваться, чтобы наиболее талантливые воспитанники не спешили покидать страну.

— Тогда рискуют закиснуть.
— Необязательно. И потом ни для кого же не секрет, что уехавшим в Россию часто настоятельно предлагают сменить гражданство.

— В Канаде не предложат.
— Согласен. Но даже для задрафтованных клубами НХЛ факт драфта — не более чем аванс, который еще ничего не гарантирует. И на каком уровне им там придется играть — тоже вопрос.

— Твой контракт с “Кузней” — глоток воздуха?
— Как минимум явный повод для удовлетворения. Пусть работать с юниорами и не в новинку, со взрослой командой все-таки по ряду причин приятнее и проще. До игроков все доходит быстрее и правильнее. Плюс с главным тренером “Металлурга” Леонидом Тамбиевым знакомы давно. Успели и поиграть друг против друга в сборных, и позже пересекались.

— Тяжело будет москвичу двинуть на Кемеровщину?
— Теперь намного проще, чем десяток лет назад, когда решил закончить игровую карьеру. Дети уже взрослые, так что можно попробовать. Хотя это действительно будет первый год, который мне придется провести в основном вдали от семьи. Но особых проблем не вижу.

— Ну а накрытия “поляны”, пусть и в отложенном режиме, родне и друзьям в Беларуси таки стоит ожидать?
— Ой, видимо, не в этом году. Понятно же, что границы после этой вирусной истории толком откроются, дай бог, к середине лета. А у меня с 1 июля уже начинает действовать контракт с “Кузней”, у команды стартует активная межсезонная подготовка. Так что — опять не в этот раз…