Как стать миллионером? Виктор Малиновский. Уровень счастья в покере выше, чем в спорте

Младший сын Малиновского учился гандболу в “Виве”, “Вецларе”, минском спецклассе, выступал в Польше, Чехии, Германии… Пиком карьеры игрока задней линии стала, пожалуй, поездка на юношеский чемпионат Европы-2012 в составе сборной Беларуси. Команда, в которой, кроме него, выступали Солдатенко, Гайдученко, Гарбуз, Шинкель, Хадкевич, Карвацкий, стала восьмой. Однако в 21 год — в том числе из-за травм — Виктор с гандболом завязал. Так началась его вторая жизнь. В ней Малиновский-младший известен как Limitless (Безлимитный) и считается — без преувеличений — одним из лучших покеристов мира. История его подъема с нуля до топ-игрока, зарабатывающего миллионы, во многом уникальна. “ПБ” интересовали и гандбольная, и покерная жизни Виктора — и он откровенно рассказал об обеих.

— По гандболу порой скучаешь?
— Сейчас уже чуть-чуть начинаю. Когда только закончил, года два-три не следил ни за чем, кроме боев UFC. Может, просто много работал. А еще, когда смотрел спорт, было такое неприятное чувство, что мечты не исполнились. А сейчас скучаю по команде, тренировкам. В основном — по времени перед травмой. Тогда получал больше всего кайфа. Мне восемнадцать, я в топ-форме…

— В какой степени сейчас следишь за гандболом?
— Смотрю, как дела у моих ребят, с которыми играл за сборную. Это Вадим Гайдученко, Влад Кулеш… Слежу за “Виве”. Просто читаю какие-то новости. Всегда хотелось съездить на матч, например, на финал Лиги чемпионов. Но не было времени. Иногда могу посмотреть игру.

— Давай пофантазируем: если бы ты остался в гандболе, кем сейчас мог бы быть?
— Последним моим клубом был “Бланкенбург” из третьей немецкой лиги. Закончил спустя год после операции на колене. Чувствовал, что находился не в той форме, в которой нужно. Но если бы делал все как надо, велика вероятность, что куда-то перешел бы. Может, во вторую бундеслигу. Может, в первую. Если бы занимался только гандболом, думаю, сейчас спокойно выступал бы в хорошем чемпионате. А вот исполнилась бы мечта стать топом или нет — не знаю. Зависело бы от того, насколько помогло бы тело.

— Самая памятная история о тебе и отце?
— Больше всего запомнилось, как я сообщил родителям, что все, заканчиваю играть в гандбол. До этого особо не говорил, насколько углубился в покер. Закончились полсезона, болело колено. Захотел выкупить контракт. Там была небольшая сумма. Планировал поехать в Польшу и заниматься только покером. Родители вообще не думали, что такое может произойти. Позвонил: знаете, мама и папа, пора что-то выбирать. Они просто офигели, были в недоумении. Но потом все стало нормально.
Решение было сложным и для меня. Думал, может, еще вернусь, когда заработаю часть денег. Немцы не хотели отпускать в середине сезона. Они сильно удивились. Извините, мол, можно контракт выкупить?

— Какие впечатления оставила поездка на юношеский чемпионат Европы в Австрию?
— Ой, я был очень молодой. Так готовился к турниру — очень сильно, просто невероятно. Думаю, мне нужно было быть более терпеливым. К сожалению, я не играл такой роли в команде, какую, по ощущениям, мог бы играть. Если бы мы во всех матчах побеждали, слова не сказал бы. Но там возникали ситуации, когда уступали и можно было что-то поменять. Запомнился высокий уровень гандбола. Было ощущение, что это топчик на молодежном уровне, хотелось сравниться. У нас собралась очень хорошая команда. Приятное чувство. Чувство, что находился там, где должен был. Сейчас у меня хорошие воспоминания. А после того чемпионата был очень злой.

— Из-за того, что мало играл?
— Верно, верно… Тем более перед этим я стал чемпионом Польши среди молодежи. Думал, нахожусь в хорошей форме. Поэтому и был недоволен. Но спустя время понимаю, что не надо было так злиться. Потому что это решение тренера. А я как профессионал должен был просто делать свое дело.

— Кто из игроков той сборной, как тебе казалось, должен был пойти дальше всех?
— Сто процентов — Вадим Гайдученко и Глеб Гарбуз. Глеб очень-очень талантливый. Вадим, видимо, более трудолюбивый. А еще — кто-то из наших вратарей. Саня Маркелов классно играл. Я противостоял Корнецкому из “Виве”, голкиперу “Вислы”, и сказал бы, что Саня был намного круче. Можно отметить всю нашу заднюю линию. А линейный Королек с нами тогда не поехал.
Сейчас общаюсь с Вадимом. Раньше мы всегда оставались после тренировок, занимались на турниках. Как-нибудь встретимся. А еще много контактировал с Артуром Карвацким. Тоже наш пацан.

— Какое-то время ты тренировался с основной командой “Виве”. Кто произвел наибольшее впечатление?
— Там совсем другой мир. Назвал бы Славека Шмаля. Большой профессионал — вплоть до питания, общения. Подвезет, поможет… Хотя все были приветливыми. С тренером тогда не очень повезло, он на молодежь не смотрел. Талант Дуйшебаев, думаю, делает в этом плане работу лучше. Провел с командой все сборы. Помню, играли товарищеский матч с клубом из Силькеборга, за который выступал Лауге Шмидт.

— В юниорскую сборную Польши тебя звали?
— Да, конечно. Даже договоренность была. После того чемпионата я ведь поругался со всеми в Беларуси. Понимал, что обратной дороги, скорее всего, нет. Сказал лишние слова. В Польше ко мне хорошо относились. Я тогда получил и польский паспорт. Однако за команду не сыграл. Провел хороших полсезона. Но потом одно колено, другое… Полтора-два года оставался в тени, больше лечился.
Там так неудачно получилось… Я не подписал контракт с Кельце. Знал, что поступят более выгодные предложения в плане игровой практики и так далее. Но вскоре совершил глупость. Ребята, всегда разминайтесь!
Мы играли в Пулавах с “Азотами” — командой высшей лиги. Была плохая погода, автобус поздно приехал. Прибыли минут за пятнадцать до начала. А я привык хорошо разминаться — минут сорок. Тренер говорит: выходи. И я по глупости ответил: окей. Чувствовал: может произойти что-то плохое. Забросил мяч, а потом мы с Кусом, который потом в Кельце играл, столкнулись колено в колено. Что-то хрустнуло… Повредил мениск. Потом думал, как бы все сложилось, если бы настоял на разминке. Респекта не потерял бы, но позаботился бы о карьере. Тогда был очень зол на себя.

— Ты закончил в 21 год, но клубов поменял — как будто доиграл до 35.
— Да. Может, это из-за того, что я слишком быстро всего хотел. Или желал перемен. Будь моя воля, остался бы в хорошем клубе, в Кельце или “Вецларе”, и спокойно пробивался бы. Но всегда старался искать лучшую ситуацию. Из “Вецлара” меня, например, “Виве” переманил. А после травмы уже самому пришлось находить команды.

— Ты говорил, что когда в первый раз порвал “кресты”, у тебя началась жуткая депрессия. В чем она выражалась?
— Это был один из самых больших моих страхов в жизни, и он сбылся. Я оказался в недоумении, потому что все делал правильно. Растяжка, диета… Но это все равно произошло. Думал: что за фигня? Знал, что в молодом возрасте “кресты” — это довольно хреново. А потом начал изучать, у кого из спортсменов было то же самое. Посмотрел, что многие возвращались. Подумал: если так, то надо взять с них пример. Депрессия длилась пару дней.

— До того, как брат Александр приехал к тебе в больницу и рассказал про покер, ты никогда в него не играл?
— Нет, вообще. Это было не в больнице. Я вернулся из Пулав, где получил травму, лежал дома. Слезы, все дела. Смотрел какие-то сериалы. Брат посоветовал тренировочный сайт: мол, есть время, посмотри. Начал много читать, участвовать в бесплатных турнирах. Брат сейчас тоже, кстати, играет. Вот летал в Штаты на турнир.

— Получается, три года ты совмещал покер и гандбол?
— Да. После травмы вернулся в гандбол. Был небольшой капитал, заработанный в покере, и я старался его преумножать. Занимался гандболом и одновременно в качестве хобби играл в покер, учился в своей тренировочной группе. Самая большая жесть была, когда начался профессиональный покер, когда стал подниматься к высоким лимитам. Тогда уже появились довольно большие деньги. В немецком клубе мне платили намного меньше. Две тренировки в день, каждые выходные игра плюс достаточно жесткий тренер… Тренировался утром, потом проводил покерную работу, час спал, шел на вторую тренировку, возвращался домой, делал поесть и играл до двух-трех ночи. А в десять опять в зал. Это длилось где-то полгода. Один из самых тяжелых периодов. Но и веселый.

— А потом ты сделал выбор и рассказал о нем родителям…
— Мама плакала, у папы не было слов. Они-то не знали, что я к тому времени имел. Поставил их перед фактом, уже снял себе квартиру. Они приехали ко мне и говорят: Виктор, ты сейчас все потратишь! А спустя пару недель все стало нормально. Сейчас уже разбираются, болеют, смотрят некоторые раздачи, иногда и сами играют. Полная поддержка. Но вообще если с детства чем-то занимаешься, сложно бросить. Я даже со спортивным психологом разговаривал. Определил все за и против и выбрал покер. И теперь уровень счастья в моей жизни, думаю, даже выше, чем когда был в спорте.

— Правильно понял: мама с папой тоже играют в покер?
— Да-да. Конечно. Вот сейчас хочу, чтобы папа тоже сыграл на турнире. Они же разными бывают. Будет чем заняться на карантине. Но это больше любительская игра, просто ради удовольствия.

— Покер — это спорт?
— Думаю, да. Это умственный спорт. Нужно ведь отличать от физического. Но тоже есть высокий уровень соревновательности. Многое зависит от того, в какую версию ты играешь. В некоторых важна и выносливость. Нужно долго держать дисциплину и концентрацию. Думаю, самая близкая аналогия — шахматы.

— В чем прелесть покера?
— Очень хороший вопрос. Прелесть в том, что сколько в себя вкладываешь, столько и получаешь. Работаешь один. Нет факторов, которые могут на что-то влиять — тренеров, травм… Как квинтэссенция жизни. Тот, кто опытнее, больше работал, в итоге рано или поздно обыграет тех, кто занимался меньше.

— Три года назад ты говорил, что входишь в топ-10 игроков мира. А сейчас?
— Зависит опять же от версии. В “кэше” какое-то время я явно был номером один. Рейтинги об этом не скажут. Игрок сам может почувствовать. И я не очень-то разбрасываюсь такими словами. Сейчас просто в мировом топе — и все. Я перешел на турниры, учусь другим версиям. Играть не боюсь ни с кем.

— В чем твой секрет? У тебя склад ума, идеально подходящий для покера?
— Думаю, да. Хотя по математике у меня никогда не было хороших оценок. Склад ума — это раз. А два — всю ярость, которая была после травм, вложил в покер. Очень много работал. И продолжаю это делать. Одного секрета нет. Есть много деталей, которые приносят плоды. И в гандболе, и в покере я довольно щепетильный. Классно, что появилось дело, на которое можно потратить энергию. Непруха осталась позади.

— Когда-нибудь возникало желание бросить покер?
— Да. Когда только начал. Спустя полгода у меня было где-то четыреста долларов. Более или менее восстановился после травмы мениска. Поднялся на более высокий лимит и за сессию проиграл сто долларов. На то время для меня это были большие деньги. Возникли мысли: блин, Виктор, ты уже выиграл свою тысячу злотых, почти восстановился… А потом подумал: закончить, если что, можно всегда. Знал, что на более низких лимитах точно могу выигрывать. И продолжил заниматься покером. Самое сложное — раскрутиться.

— Прозвище Limitless придумал себе сам?
— Да. Сейчас оно уже часть меня. Мне очень понравился фильм “Области тьмы” (“Limitless”). Там про писателя, который мог все, если сильно этого хотел. Запомнилось и понравилось слово. Я вообще люблю всякие мотивационные штуки. Когда сажусь играть, имени надо соответствовать. Это помогает держать концентрацию. Хочу показать, что нет ничего невозможного.

— Ты рассказывал, что однажды тебе пришлось ставить капельницу после игры…
— Я тогда приехал в Макао. Там случаются игры, в которых, когда выходишь из-за стола, теряешь место. Была неделя интенсивной работы. Очень долгая сессия. Не то что “пришлось”… Просто подумал, что благодаря этому у меня будет преимущество. Потому что, если ты сутки не спишь, обмен веществ замедляется. Если начнешь что-то есть, организм не так хорошо воспринимает пищу, будешь более сонным. И мне пришла хорошая идея таким образом себя восстановить. Если ты профессионал, нужно рассматривать все варианты.

— Какие еще неординарные случаи происходили во время игровых сессий?
— Один раз сексом занимался во время игры. Просто остался один стол. И уходить было нельзя.
Про Макао особо не могу говорить. Очень много историй. Прямо как в фильмах. Почитать, как создавался город, что там сейчас, очень интересно. После второй поездки я снял там квартиру. Моей бабушке тогда как раз исполнялось 80 лет. Прилетел в Минск через Москву. Заодно и паспорт поменял. Так бросилось в глаза, что это совсем другой мир. В Макао как будто иная реальность. Табу нет.

— Максимальное количество часов, проведенных в игре без больших перерывов?
— Скорее всего, 38-40. Каждые восемь часов пауза на час. Бывало, на протяжении десяти дней сутки играешь, спишь часов пять, потом опять сутки играешь. У моего друга мама — врач. По всяким вопросам у нее консультировались. Так она сказала, что это одна из самых вредных привычек для человека. Очень плохо для организма. И сам чувствуешь слабость, хуже начинаешь думать. Но пока железо горячее, надо работать по полной. Тем более я молодой. Немного выносливости осталось после спорта. Иногда заходишь на финальный стол — и играешь более восемнадцати часов. И, скорее всего, на высоких ставках. На секунду потеряешь внимание — и можешь проиграть все свои фишки. Но в этом и красота покера. Такая нелегкая работа.

— Почему ты решил жить в Москве?
— У меня там друзья. Там самые красивые девушки. Оттуда идет прямой рейс до Гонконга. Иногда в Макао бываю даже чаще. Еще Москва ночью не спит. Можно выйти и нормально поесть. Не так, как в Европе. Ночь и утро играл, просыпаешь в восемь вечера, и все закрыто. Москва — просто топ. Очень хорошее место для жизни.

— Белорусский паспорт у тебя еще остался?
— Да, у меня есть паспорт серии PP.

— В какой степени ты белорус?
— В процентах не скажу. Но чувствую себя белорусом, славянином. Я родился в Минске, играл за сборную. Я и белорус, и поляк. Детство провел в Польше. Но если встречаются сборные Беларуси и Польши, всегда болею за белорусов.

— Почему иногда выступаешь под немецким флагом?
— На сайте не так легко поменять адрес. Аккаунт создавал, еще когда играл в Германии. На офлайн-турнирах выступаю как поляк. Если прилетаешь по определенному паспорту, скорее всего, будешь под этим флагом. В Монако на первый турнир я прибыл по польскому, так и внесли в базу. Но, если честно, не особо на это обращаю внимание. Кому-то, например, выгоднее играть за Англию из-за налогов.

— Если бы тебе предложили вложить деньги в гандбол, что ответил бы?
— Знаешь, в каком плане мне это понравилось бы? Не вести команду, а найти пару ребят и помогать. Вот как Каролю Белецкому когда-то помогал один человек. Это классно. Хоть и не знаю молодых игроков. Думал, может, и бойцов каких-нибудь взять. Но нужно понимать, что у человека в голове. Иногда можно хуже сделать.

— Самая большая сумма, которую выигрывал и проигрывал за игровую сессию?
— Где-то по миллиону — и в плюс, и в минус. Что касается турнира, то я выиграл World Championship of Online Poker. Это 725 тысяч. А еще однажды за два месяца в онлайне проиграл 3 миллиона. Было очень неприятно. Но вообще стараюсь про результат одной сессии не думать. Играю в долгосрочной перспективе. Это не очень продуктивно: о, сегодня столько, завтра столько… Так же, думаю, и у трейдеров.

— Есть человек, который занимается твоими финансами?
— Сам развиваюсь в этом плане. Спрашиваю у более опытных ребят. Я бы сказал, что это не самая сильная моя сторона. В том плане, что трачу много. Но когда столько работаешь, надо себя вознаграждать. В нашей команде есть и специалисты по IT. Стараемся не только покером заниматься. Хотя у меня сейчас полный фокус на игре.

— Самая дорогая покупка в твоей жизни?
— Думаю, это компьютер. Он у меня очень хороший. Каждые пару лет обновляю. А, еще, может, машина для родителей. А так стараюсь больше тратить на впечатления. А вообще ты можешь ничего не делать, бухать, но другие-то ребята развиваются, они более голодны. У меня всегда такая мысль: кто-то сейчас занимается, пока ты спишь, давай действуй, отдохнешь потом.

— Есть ли у тебя ощущение денег?
— Сейчас уже, думаю, нет. Когда на протяжении недели-двух проводишь очень дорогие игры, все меняется. Голова как компьютер. Нет восприятия денег. Как в компьютерной игре. Если во время работы есть ощущение денег, это плохо.

— Ты самый обеспеченный белорусский гандболист в истории?
— Не знаю. Есть и другие люди, которые после гандбола чем-то занимаются. Но — велика вероятность, скорее всего. Спорт мне точно не дал бы таких возможностей.

— До какого возраста планируешь играть?
— Никогда не планировал. Мне это очень нравится. В будущем, может, стану относиться не с таким фанатизмом. Сейчас все в разгаре. Пока удовольствие есть, буду заниматься. Когда был бум покера, некоторые думали, что это вечно. Заработали пару миллионов и год отдыхали. Потом возвращались, а американский рынок закрыт. Сейчас жалеют, что не провели тот год. Игры стали для них слишком сложными, чтобы побеждать. Стараюсь брать пример с Надаля, Федерера, других успешных людей. К счастью, нашел любимое дело.

— Сколько часов в день сейчас играешь, сколько — спишь?
— Последние пару месяцев часов пятнадцать играю, семь сплю и пару часов остаются на другие дела. Жесткий режим.

— Неужели не надоедает?
— Это игра, и она очень интересна. Особенно когда соревнуешься на самом высоком уровне. Глубина очень большая. Наверное, сделаю небольшой перерыв, когда коронавирус закончится. Нравится летать на офлайн-турниры. Заодно можно что-то увидеть. К тому же не сразу все приходит. Ты можешь десять дней не выигрывать. Анализируешь, разбираешь раздачи. Но я Limitless. И мне это нравится. Травм нет, играй. По идее мне и нечем больше заняться. Специально снял сейчас дом за городом. Перед сессией могу минут пятнадцать погулять по лесу.

— Боевыми единоборствами еще занимаешься?
— Да. В Польше год ходил на джиу-джитсу. А в Москве начал заниматься боксом. У нас есть свой тренер, летает с нами на турниры. Но пока из-за карантина прервал занятия.

— Когда последний раз держал в руках гандбольный мяч?
— С клеем, “мазюкой” — думаю, на своей последней тренировке. Иногда этого запаха не хватает.