Портрет. Михаил Башилов. В Бобруйске факелами не машут и на вилы никого поднять не хотят

27-летний россиянин Михаил БАШИЛОВ подтверждает это правило. Воспитанник томского футбола перебрался в наш чемпионат из литовского “Утениса” в 2017 году — в “Городею”, где заиграл на всю катушку на взрослом уровне. Причем приезжал он к Сергею Яромко на позицию левого защитника, а получилось, что практически сразу стал опорником, как было и в Литве. На хорошем счету Башилов и в “Белшине”, которая наконец-то добыла первую победу в сезоне и теперь готовится к приему БАТЭ. Впрочем, мы говорили не только о текущем моменте, благо Михаил предстал интересным и вдумчивым собеседником.

— Со старта чемпионата “Белшину” накрыла “черная” серия из 12 матчей без побед. О чем тогда думали?
— Обходились без паники на корабле. Прекрасно понимали, что по игре особо никому не уступали, даже когда потерпели поражение 0:4 от “Шахтера”. Да, это гранд белорусского футбола, а его исполнителям достаточно полумомента. Но минуты до 75-й мы точно сражались достойно.

— В Солигорске на вашу тренерскую скамейку вернулся Эдуард Градобоев, отправку которого в отпуск многие восприняли как верный предвестник увольнения. На футболистах та история сказывалась?
— Ну есть же выражение: выигрывает команда — проигрывает тренер. При смазанном старте практически в любом коллективе происходят встряски и перестановки, а первым под руку попадается он. Собрав нас, директор клуба Виталий Александрович Былинин объявил, что Эдуард Владимирович на две недели в отпуске. Это прозвучало как факт, а не как призыв к некоему диалогу. Тогда подумали, что Градобоева постигнет отставка, и нам ищут нового тренера. Однако прошло две недели, и Владимирович вернулся как ни в чем не бывало! Если честно, на моей памяти такое произошло впервые.

— Как работается с Градобоевым?
— Нормально. Да, в некоторых моментах по игре не всегда с ним соглашаюсь. Но, считаю, это обычный процесс. Такими и должны быть профессиональные отношения — каждый должен иметь право на свое мнение и прислушиваться к чужому. А Владимировичу, возможно, еще не хватает тренерского опыта в высшем дивизионе. Все-таки после первой лиги это колоссальная разница, как и для футболистов. Думаю, вместе поможем друг другу. Может, и мы его чему-то научим, а не только он нас!

— В беспобедный период болельщики вас критиковали, вызывали на нелицеприятные разговоры к трибунам?
— Конечно, недовольство ощущалось. Но замечу, что оскорблений не было: мол, вы все плохие, не подходите нашему клубу — и вообще, какого… здесь делаете? Адекватное общение, конкретная критика, и это нормально. Так что в Бобруйске никто факелами не машет и на вилы здесь никого поднять не хотят.

— С чем можно было сравнить груз, упавший с плеч после виктории над “Энергетиком”?
— А почему вы думаете, что он упал? Разве турнирное положение “Белшины” улучшилось? Надеюсь, победа просто придала команде импульс. Веру в себя — и в то, что мы действительно способны на большее, чем сесть в “лифт” и ездить из лиги в лигу. У нас вполне конкурентоспособный коллектив, который может ставить свои задачи и выполнять их.

— И какие задачи вам озвучивали перед чемпионатом?
— Как любой команде, которая входит из первой лиги в элиту: остаться в ней, и желательно не через “стыки”.

— Психологически готовились к тому, что бороться за выживание наверняка придется до конца сезона?
— Глупо к этому готовиться заранее, равно как и мне приходить в команду с такой мыслью. Не хочу выигрывать один матч в месяц из четырех — хочу выигрывать четыре!

— Теперь вам предстоит встретиться с БАТЭ.
— И что? Матч и матч… Повторюсь, у “Белшины” сложное положение в таблице — и нам уже без разницы, с кем играть. Не исключаю, болельщики ждут приезда БАТЭ с нетерпением. А мы готовимся в плановом режиме и настраиваемся взять очки.

— Ты воспитанник томского футбола. Немного, но поиграл за основу “Томи”, омского “Иртыша” и “Тюмени”. Что расскажешь?
— Ха, всем без исключения белорусам говорю про наши суровые зимы. То, что снега выпадает под два метра — обычное дело. Минус тридцать — вполне комфортная температура. При ней Томск не замирает, люди ездят на работу, а студенты на учебу. Кстати, в Беларуси поначалу очень удивлялся, когда мне говорили, что в последнее время на Новый год снега здесь нет. Как так? Не мог себе представить!

— А что-нибудь в части сибирского футбольного колорита?
— Никогда не забуду выезды. Например, за два дня до игры нужно преодолеть шесть-семь тысяч километров. Дорога в одну сторону могла занимать порядка десяти часов. И вот это внутреннее ощущение, да еще со сменой поясов… Как правило, авиарейсы у нас ранним утром. Глубокой ночью — на автобусе в аэропорт. Потом летишь — в совсем разбитом состоянии. Затем опять автобус… Просто не понимаешь, где находишься! Но тебе надо со всем справиться, потому что завтра играть.

— Расстояния в Беларуси для тебя смешные?
— Вот прямо в точку!

— Самый запомнившийся тренер из российского периода?
— Уф… Наверное, Галкин в “Тюмени”. Человек старой закалки. Со штангами по сто килограммов приседали, платформы по двести “кэгэ” толкали… А я в команде тогда был “лимитчиком”, и все давалось очень тяжело. Причем без разницы, какой ты комплекции, роста, веса, “старик” или молодой — всех под одну гребенку!

— Кстати, о “лимитчиках”. Что думаешь по поводу идеи БФФ, согласно которой со следующего года на поле должно быть не менее шести игроков с белорусским гражданством — и при этом как минимум один из них не старше 21 года?
— Практика покажет. Но, естественно, все это делается для развития белорусского футбола. И по “лимитчикам”, считаю, вполне правильно. Молодежи очень сложно перейти из юношеского футбола во взрослый. По крайней мере у меня в России такого этапа фактически не было. Попал в молодежный состав “Томи”, вроде только-только начали подтягивать к основе — и сразу отправили во взрослый футбол, где во второй лиге мужики бились за деньги и семьи, не щадя вообще никого! А при условии, которое собираются ввести в Беларуси, у молодежи все будет происходить плавнее. Вот и хорошо — таково мое мнение.

— В “Томи” ты пересекался и с белорусами.
— С Павлом Нехайчиком и Максимом Бордачевым. Когда видимся, всегда общаемся — мы хорошо знакомы.

— Переживал за Макса в связи с подозрениями на коронавирус?
— И за Макса, и в целом. Все мы делаем одно дело, едим один хлеб. Вообще не хочу, чтобы кто-то из моих коллег чем-то болел, страдал и мучился. И за Афанасьева, и за Бушму волновался: на их месте мог оказаться любой из нас. А важнее здоровья человека нет ничего.

— Чемпионат у нас не останавливался. Считаешь решение правильным?
— Меня часто об этом спрашивают, и при ответе я каждый раз захожу в тупик… Но коль играем — значит, ответственные за этот вопрос люди знают, что так надо.

— Держишь ли связь с партнерами по “Городее”?
— Общаюсь с парнями — Андреем Сорокиным, Серегой Пушняковым, Кириллом Павлючеком… Они говорят, все действительно очень сложно. Например, Сорокин снимает квартиру в Минске и просит хозяев потерпеть, поскольку никаких финансовых поступлений нет. Насколько знаю, им полностью не закрыли долги даже за февраль. Сейчас тяжелые времена настали в принципе, но там — особенно. Не хочется, чтобы “Городея” после рекордного для себя седьмого места развалилась. История молодого клуба должна развиваться только в хорошем направлении. Там классный поселок, люди болеют и переживают за команду. Очень хочу, чтобы с “Городеей” не случилось ничего плохого.

— Но ведь если рассуждать цинично, чем хуже “Городее”, тем лучше “Белшине”…
— Я не настолько циничен. С соперниками можем все решить и доказать друг другу на поле. А вот так, желая кому-то зла ради своего блага… Это не по мне.

— Почему не остался в “Городее” после минувшего сезона?
— Банально не договорились по условиям. Но, оказалось, что ни делается — к лучшему, как бы смешно теперь это ни звучало. Значит, все сделал правильно.

— Как с деньгами в “Белшине”?
— Терпимо: пока все выплачивают. Ну как все? За март половину зарплаты нам придержали без предупреждения — видимо, чтобы встряхнуть команду. За апрель дали всю. Надеемся, за май не обрежут.

— Бобруйск колоритный город?
— В свете обстановки с пандемией никуда не ходил и не выезжал. Живем в гостинице, до базы десять минут пешком — маршрут проложен… В остальном прогуляешься за продуктами в “Корону” через дорогу, да и все.

— В “Белшине” много твоих земляков: Нивалдо и тот, можно сказать, россиянин.
— Ха, мы больше ассоциируем его с “бракованным” бразильцем!

— Это почему же?
— А у него своеобразная техника — не латиноамериканская! Ну это так, юмор. У нас очень сплоченный коллектив. Еще бы побед побольше…

— С БАТЭ добыть ее будет сложно, тем более борисовчане приедут злыми.
— Шансы есть всегда, а игра покажет. Нам тоже надо — отступать некуда. И каким злым ни приехал бы БАТЭ, мы тоже не мальчики для битья.

— Смотрел его матч с “Шахтером”?
— Нет, как раз возвращались с выезда к “Энергетику” в Молодечно.

— Наслышан об истории с арбитрами, когда они уезжали с “Борисов-Арены”?
— Да. Болельщики всегда эмоциональны, переживают за свой клуб. И когда судья ошибается не в пользу любимой команды, иногда проявляют эмоции даже в такой форме… Мне сложно все оценить. И не знаю, что сделал бы сам — даже представить не могу. Наверное, в этом случае надо ставить себя на место болельщиков БАТЭ. Но я не болельщик БАТЭ.

— Твое семейное положение?
— Женат, четыре года в браке, сыну полгода. Семья в Томске — пока есть проблемы с пересечением границы, и ясности, когда они смогут приехать, нет. Вроде со стороны России начались послабления, но когда и что откроют, непонятно.

— Супруга тоже из Томска?
— Да.

— Родные следят за матчами?
— Болеют! Когда российские каналы выкупили права на показ, стало проще. Ха, мама за долгое время наконец-то увидела, как я в принципе играю — мне кажется, раньше она до конца не могла поверить, что я действительно футболист! А с женой выходим на видеосвязь по несколько раз в день: смотрю, как сын растет…