Из зала суда. “Дело 12 ноября”: Без COVID никуда

Четверка обвиняемых, само собой, все та же: замешанные в скандале и уже давно признавшие вину Никита Устиненко, Сергей Шелег, Александр Сырей, Алексей Иванов. Свидетели, естественно, разные. Правда, на вторничное заседание смогли прийти далеко не все.
Забавное наблюдение: возобновившись после паузы, вызванной болезнью Устиненко (в его случае обошлось без модного нынче диагноза), заседания по “делу 12 ноября” проходят строго по вторникам. На ближайший же назначено и следующее слушание, где ожидается выступление в качестве свидетеля гендиректора минского “Динамо” Дмитрия Баскова. В чем прикол? Да в том, что тот самый “странный” поединок молодечненцев против могилевчан также прошел во вторник. Хотя это наверняка всего лишь совпадение.
Теперь — о серьезном. Из шестерки свидетелей, которых планировалось заслушать 14 июля, прибыть в назначенное время на минский проспект Правды, 27, сумела лишь треть. Квартет отсутствовал по разным причинам, из которых самая уважительная у коуча вратарей “Динамо”. “У Коваля COVID”, — произнесенное в ходе заседания судьей Юрием Машкетовым стало неприятной новостью. Причина неявки трех других свидетелей — теперь уже экс-главкома “Динамо” Дмитрия Кравченко и двух игроков команды Павла Печура и Руслана Журни — оказалась тривиальнее: все пребывают вне столицы. Очевидно, ввиду ясности дела и полного признания вины обвиняемыми, на непременном очном присутствии свидетелей в зале суд счел возможным не настаивать. Ограничились показаниями всего квартета, данными на этапе следствия.
Принципиально нового в ходе зачитывания практически было мало. Так, в числе прочего оба тренера заметили: подозрения, что в ходе матча “что-то не так” зародились у них довольно скоро. При этом были приведены конкретные эпизоды с засечками времени, где странно действовали и полевые из числа обвиняемых, и голкипер Иванов. На естественный вопрос, отчего же не были предприняты меры по удалению “сливающих” со льда, Дмитрий Кравченко в ходе следствия ответил: “Я не мог представить, что мои игроки способны на подобное” [сдачу матча].
В показаниях не принимавших участия в “сливе” игроков “Динамо” также звучали в основном уже известные факты, приправленные деталями. В том числе “клубничными”. Но последние — только вскользь. Вообще, стоит повториться, что тема распространения порно обвиняемыми в командном чате явно второстепенная и звучит все реже.
А вот выступления двух свидетелей, присутствовавших на заседании лично, по понятной причине были экспрессивнее. Сначала выступил руководитель молодечненского клуба Игорь Николайчик, позже — врач команды Валерий Шпехт. Первый, изложив озвучивавшиеся ранее факты событий 12-13 ноября (собственно сам матч, последующие за ним внутрикомандные и следственные события), счел необходимым парировать претензии Вячеслава Лисичкина — освобожденного от уголовного преследования одного из участников ноябрьского “представления на льду”. “Меня возмутили слова Лисичкина, что он якобы получал 130-150 рублей в месяц, и поэтому был вынужден согласиться на предложение о сдаче игры. Да, задержки с выплатами были, здесь, наверное, и мое упущение. В начале сезона у клуба имелись проблемы со спонсорскими контрактами. Но у меня на руках документ, из которого следует, что с июня на карточку Лисичкина клубом перечислены 9 646 рублей. И такие сведения есть по каждому игроку”, — заявил Николайчик.
Готовность директора называть цифры подкупала. Особенно если учесть, что судья дал главе молодечненского клуба шанс от этого уклониться, учитывая присутствие в зале журналистов: “Можете не озвучивать, если это составляет коммерческую тайну”. Но та же готовность вызвала в наших рядах и естественный вопрос, как цифры руководителя опровергают слова форварда. Для игрока уровня Лисичкина озвученная сумма — зарплата примерно за полтора-два месяца. То есть аккурат с июня максимум по сентябрь. Скандал же разразился в ноябре. А выплата долгов перед игроками, кстати, в декабре…
Небезынтересным показалось и выступление клубного врача. Валерий Шпехт, в частности, оценил действия хоккеистов “Динамо”, которые, зная или догадываясь о нечестном характере поединка, предпочли покинуть лед, сославшись на травмы. “После второго периода вратарь Никита Толопило пожаловался на растяжение и сказал, что не может продолжать игру. Растяжение — такое повреждение, которое объективно не определить: это не разрыв, не перелом. Даже сделай я немедленно игроку МРТ, она бы ничего не выявила. Здесь в зависимости от тяжести травмы несколько вариантов лечения: при незначительном растяжении — холод, покой на какое-то время, прием противовоспалительных препаратов. При более серьезном — дополнительно физиопроцедуры. Под предлогом такого же повреждения в раздевалку досрочно ушел и нападающий Амброжейчик. Но, в отличие от Толопило, он от моей помощи отказался. Даже от приема противовоспалительного. Мол, все нормально, растяжение несерьезное, к следующему матчу все будет в порядке. Позже, узнав о возможном “сливе” матча некоторыми игроками, поинтересовался у Димы, не по этой ли причине он предпочел покинуть скамейку. Он ответил: “Может, и по этой”. Но вообще я почти не обсуждал с игроками те события. Мое дело — здоровье и питание хоккеистов. За шесть лет работы учишься различать, кто действительно получил повреждение, а кто, возможно, симулирует. Допускаю, что Толопило и Амброжейчик в том матче симулировали. Просто Никита делал это убедительнее”, — в числе прочего отметил врач “Динамо”.
Итак, 21 июля в слушаниях по делу — продолжение следует. Хочется верить, теперь никто из еще не заслушанных свидетелей по крайней мере не подхватит коронавирус…