Эксклюзив. Немецкий бомбардир. В Глебе импонирует прямота. Если ему что-то не нравится — он так и скажет

Сын немца венгерских кровей и панамки родился и вырос в Бразилии, в юности пару лет прожил в Панаме, а как футболист состоялся в Германии. В 2003-08 годах он провел 52 матча в составе “бундестим”, вполне мог дотянуть до сотни и стать чемпионом мира-2014, вот только после самовольной отлучки во время одной из встреч Йоахим Лев перестал приглашать его в команду.
На клубном уровне Кевин стал известен в начале “нулевых” в “Штутгарте”, где его партнером был Александр Глеб. Затем Кураньи провел пять сезонов в “Шальке” и столько же в московском “Динамо”, причем везде был на хорошем счету и много забивал. Финальным аккордом его карьеры стал сезон-2015/16 в “Хоффенхайме”. В 34 года нападающий повесил бутсы на гвоздь и занялся агентским бизнесом.
На днях корреспондент “ПБ” дозвонился 38-летнему экс-футболисту и взял у него эксклюзивное интервью.

— Правда, что вы прилично знаете русский?
— Понимаю неплохо, но говорю не идеально. Последний раз общался, когда восемь месяцев назад приезжал на турнир в Москву. Вообще владею португальским, немецким, испанским и английским. Вместе с русским, можно сказать, знаю четыре с половиной языка.

— Где сейчас живете?
— В Штутгарте. Здесь меня знают если не все, то очень многие. Хотя маленькие дети — уже нет. Бывает забавно, когда отец говорит шести-, семилетнему сыну: мол, подойди к этому дяде и возьми автограф. А мальчик понятия не имеет, кто я такой.

— Закончив карьеру, вы ведь стали футбольным агентом?
— Да, у меня уже довольно много клиентов в Германии. Самый известный — наверное, Матеус Кунья из “Герты”. А вот тренером быть не хочу. У коучей много разъездов и еще меньше свободного времени, чем у футболистов.

— Будь такая возможность, хотели бы играть всю жизнь?
— Если бы еще при этом не старел, то с удовольствием. А так в 34-35 лет организму уже сложно тренироваться. Поэтому решение завершить карьеру далось легко.

— В игровые годы вы носили стильную бородку. А сейчас, видел, отпустили бороду побольше.
— Несколько лет назад решил немного поменять стиль. Ха, старею. Но вроде нынешний образ мне идет. А вообще начал отращивать бороду лет в 18. Хотел выглядеть взрослее, чтобы меня пускали в ночные клубы и прочие развлекательные места.

— Несколько лет назад вы пару дней тренировались с брестским “Динамо”. Это была чистая пиар-акция, или вопрос о контракте все же вставал?
— В основном, конечно, пиар. У меня есть друзья в вашей стране. Один из них — Николай Шпилевский, он попросил съездить в расположение “Динамо”. А мне, в свою очередь, хотелось поддержать форму. О контракте речь не шла, но впечатление о команде осталось хорошее. Потренировался, пообщался с парнями.
Но тогда я прилетел на сбор в Турцию. Был ли когда-нибудь в самой Беларуси — даже не помню. Может, один раз и приезжал на какой-то матч. Но это не точно.

— Знаете, какое место заняло “Динамо” в прошлом сезоне?
— Нет, за чемпионатом Беларуси не следил. А какое? Первое? Ого, молодцы. Очень хороший результат. Кстати, помню, как в Брест приезжал Марадона. Он еще ездил там по стадиону на специальной машине, похожей на танк. Аргентинец устроил тогда большое шоу, заставившее меня улыбнуться.

— Кроме Шпилевского, можете назвать другом и Александра Глеба?
— Да. И еще одного парня — он жил в Беларуси раньше, но потом уехал. Его зовут Николай, а фамилия сложная — Мика… Миха… Михайлов, что ли. Он не футболист, а игрок в покер. С ним я познакомился через Шпилевского. В жизни встречаешь самых разных людей…

— Когда последний раз общались с Глебом?
— В прошлом году он приезжал в Штутгарт. Ваше телевидение снимало о нем документальный фильм. Кстати, я его пока не видел, но хотелось бы. Когда будет больше свободного времени, обязательно посмотрю.

— Александр сильно изменился?
— Стал более старым и страшным… Ха, шучу. А как человек, по-моему, Глеб совершенно не поменялся. Он и сейчас такой же, как почти двадцать лет назад, когда я впервые его увидел. Все тот же шутник и весельчак. Это один из лучших футболистов, с которыми я играл.

— Что вам в нем симпатично прежде всего?
— Прямота. Если ему не нравится твоя обувь или прическа, он не станет делать фальшивых комплиментов. Так и скажет: зачем ты это надел? Кто тебя так постриг?

— Как вы в молодости проводили свободное время?
— Могли сходить вместе в какой-нибудь ресторан на ужин. Или же на дискотеку. Правда, танцор из Алекса неважный. Да и из меня, честно скажу, тоже не очень. Играть в футбол у нас получалось лучше.

— Помните первое впечатление о Глебе?
— Он старше меня на год. Алекс уже был в профессиональной команде, а я выступал за резервистов. Тогда Глеб еще мало прожил в Германии и по-немецки говорил так себе. Но на тренировке его талант сразу обратил на себя внимание. Отобрать у него мяч было очень непросто.

— Ему было сложнее освоиться, чем вам? Александр приехал в Германию в 19 лет, а вы — в 15.
— Мне адаптация явно далась легче. Ведь мой отец — немец, и благодаря ему у меня с детства было представление о тамошнем менталитете. Хотя немецкий и для меня не родной. Первый язык — португальский. А для Глеба чужим поначалу было вообще все: язык, культура. Ему пришлось нелегко.

— Вы ведь выросли в Рио-де- Жанейро…
— Да, и играл в футбол на пляже — все как положено. Хотя гонял мяч и просто на улице. Я не был особо талантливым, зато каждый день упорно работал. Наверное, проявились немецкие гены. Ежедневный труд позволил добиться многого.

— Говорят, Рио — город криминальный.
— Не везде, но в некоторых районах — да. Я тоже с этим сталкивался. Однажды с приятелями пошли к товарищу в фавелы. Поднялись в гору, и там нас остановили какие-то парни с пистолетами. Спросили, зачем мы пришли. Мы были в шоке и сказали, что просто хотим навестить друга. В общем, поговорили, и эти ребята успокоились, сбавили тон.
Потом я жил пару лет в Панаме — и там криминальная обстановка в некоторых местах не очень. Но в целом лучше, чем в Бразилии.

— Кстати, в Беларуси есть футболист, который вырос в Бразилии, но стал выступать за нашу сборную. Его зовут Ренан Брессан…
— Брессан, говорите… Хороший хоть игрок? Никогда о нем не слышал.

— Самый строгий тренер в вашей карьере — Феликс Магат?
— Однозначно. При нем мы очень много работали. Ребята, у которых не было физической мощи, у Магата не играли. Они просто не попадали в первую команду. Тренировки были похожи на военные занятия. К счастью, нам с Глебом удавалось их выдерживать.
С Феликсом приключались разные истории. Как-то на сборе я чересчур плотно позавтракал. И после беговых упражнений стало плохо. Вытошнило все, что съел. Пошел к тренеру — думал, освободит меня от занятий. А Магат такой: ну что, прочистил организм? Вот и хорошо, попей водички и начинай работать. Пришлось подчиниться, и больше, к счастью, меня не рвало.
А однажды, помню, уступили на каком-то выезде. Прилетели в Штутгарт в два часа ночи, и Магат вдруг говорит: парни, вы готовы? Мы такие: ну да, готовы ехать домой. А он: нет, сейчас будете тренироваться. И из аэропорта отправились прямо на арену. Потом мне хотелось спать весь день.
При этом знаете, что я вам скажу? Мог ненавидеть эти методы и тренировки, но не самого Магата. Он мне нравился: ведь человек давал результат и слепил из нас топ-игроков. Феликс — определенно один из лучших коучей в моей карьере. Он предоставлял шанс молодым.

— У вас три паспорта — Германии, Бразилии и Панамы. Каким из них пользуетесь в путешествиях?
— Обычно немецким. С ним очень легко без виз попадать в разные страны. Кстати, когда-то предлагали и четвертое гражданство — венгерское. Звали в сборную, у меня ведь венгерская фамилия, там жил дедушка, да и друзья есть. Однако я решил защищать цвета Германии.

— Интересно, что вы испытывали, когда на чемпионате мира-2014 немецкая сборная разгромила бразильцев?
— Смешанные чувства. Сердце словно разбилось на две половинки. Одна переживала за Германию, вторая — за Бразилию. После 7:1 одновременно радовался и горевал. К слову, с симпатией отношусь и к сборной Панамы. Знаю в ней почти всех, а в юности даже успел поиграть с некоторыми.

— Ваша жена — хорватка. Где познакомились?
— В Штутгарте. Мне тогда было лет 17, и мы с Викторией встретились в бассейне. Так что вместе уже много лет.

— Вы пять лет прожили в Москве. Что впечатлило сильнее всего?
— Красная площадь. О-о, это место моей мечты. Так красиво, столько разных цветов, чудесная архитектура. Я был просто заворожен.

— Что возможно в России, но никогда не увидишь в Германии?
— Ха, многое. В Москве у меня был водитель. Как-то мы ехали по автобану, и он пропустил нужный съезд. Так остановился, отъехал на 20-30 метров назад и после этого повернул. В Германии так точно никто не сделал бы. Еще этот же шофер как-то умудрился повести машину прямо по железнодорожным путям. Я-то всегда думал, что они предназначены только для поездов, а никак не для автомобилей.

— Еще забавные истории в России с вами случались?
— Их хватало. Когда только прилетел в Москву, приехал на тренировку, и вдруг всем сказали садиться в автобус. Подумал, что нас отвезут на другое поле. А мы вместо этого отправились на военную базу и начали стрелять из автомата Калашникова. Вроде как “Динамо” — клуб полицейский, и мы должны были уметь это делать. Ха, с тех пор я неплохо управляюсь с оружием.
А еще был случай, о котором рассказывал в интервью. В аэропорту Грозного проходили обычный контроль. И рядом какой-то человек, прежде чем пройти через металлоискатель, достал пистолет и положил его на стол. А потом как ни в чем не бывало взял его. Я подумал: зачем тогда вообще контроль? Или же это особенный парень и ему можно…

— Чем русские люди отличаются от западных европейцев?
— Менталитет другой. Поначалу россияне кажутся хмурыми, мало улыбаются. Но если пообщаться с ними полгода или год, то воспринимаешь их совсем иначе. Оказывается, это добрые и душевные люди.

— Кто ваши лучшие друзья в футбольной среде?
— О, их много, причем в разных уголках мира. В Германии — Геральд Азамоа, с которым мы поиграли в “Шальке”, и Патрик Овомойела — с ним выступали за сборную. В Венгрии — Балаж Джуджак. В России — Александр Самедов, Владимир Габулов, Александр Кокорин. Происшедшее с Кокориным меня очень шокировало. Он сильный игрок, но допустил ошибку и провел целый год в тюрьме.

— Кто был самым умным из знакомых вам футболистов?
— На самом деле таких много. Но если кого-то выделять, то пусть это будет Деми де Зееув. Когда я играл за “Динамо”, голландец был в “Спартаке”, и мы пересекались. Очень толковый парень, организовал потом свой бизнес…

— О чем в карьере больше всего сожалеете?
— О той известной истории, когда в 2008 году меня не включили в заявку на товарищеский матч со сборной России, и я от досады самовольно уехал со стадиона. Это было плохое решение. Потом Йоахим Лев в команду меня так и не вернул, так что в 26 лет моя международная карьера была завершена. Кстати, сейчас с Йоги у меня абсолютно нормальные отношения. Это топ-тренер, и я не удивлен, что он стоит у руля “бундестим” уже 14 лет. Хотя чемпионат мира в России, конечно, сборной не удался. Может, причиной стала не лучшая подготовка. После золота в 2014-м сборной труднее добиваться успеха.

— Правда, что самый крупный штраф в карьере — 10 тысяч евро — вы заплатили, когда в “Шальке” выпили слишком много пива с Мануэлем Нойером и Месутом Озилом?
— Нет. Я в те времена вообще не употреблял алкоголь. Приобщился к нему лишь в Москве. В “Динамо” играл австралиец Люк Уилкшир, и он сказал: мол, если хочешь заиграть в России, надо выпивать. С тех пор могу себе иногда позволить. Предпочитаю виски.

— А встречались вам футболисты, которые не знают вкуса алкоголя?
— Например, Ари — бразилец, который выступал за сборную России. Он совсем не пьет. В Германии тоже такие есть, но с ходу не вспомню, кто именно.

— Приходилось ли вам драться на поле?
— Нет, никогда.

— Уже восемь лет подряд чемпионом Германии становится “Бавария”. Когда бундеслигу наконец выиграет кто-то другой?
— Надеюсь, скоро, а то уже становится скучно. Ставлю на то, что новым чемпионом будет “Лейпциг”, у которого прекрасный молодой тренер Юлиан Нагельсманн. Правда, “быки” сейчас лишились Тимо Вернера. Это классный нападающий, который должен заиграть и в Англии.

— Сейчас вам 38. Где видите себя лет через десять?
— Хочу стать одним из лучших футбольных агентов и менеджеров мира. Очень много работаю, чтобы достичь этой цели.