На все времена. Проект имени Анатолия Капского. Владимир Гуцаев: 1982 год в Тбилиси не вспоминайте

В советском футболе, понятное дело, хватало игроков и более титулованных, и чаще защищавших цвета сборной. Но почему-то отмечают именно Владимира ГУЦАЕВА, когда речь заходит о виртуозах игры, делавших ее изящество достоянием времени.
Вспоминая о любимом голе, форвард советует посмотреть двухходовку с Давидом Кипиани в матче с ереванским “Араратом” — самым принципиальным противником грузинских футболистов в чемпионатах СССР. На ютьюбе трансляция 1981 года размещена в жутком качестве нещадно затертых в отечественных видеомагнитофонах кассет, но представление о классе двух великих футболистов дает исчерпывающее. Кратчайший путь мяча к воротам с углового — вовсе не навес что есть силы в расчете на чью-то крепкую голову. Красота в задумке и безукоризненном исполнении…

— Ваша знаменитая фотография с Александром Чивадзе и Давидом Кипиани для меня как черта времени. Три национальных героя, выбравшихся в город погулять. Правда, уверен, снимок постановочный: в Тбилиси такой компании и шагу не дали бы ступить, парализовав, возможно, движение даже на главном проспекте столицы советской Грузии.
— Снимок сделан в Гамбурге в 1979-м, куда приехали играть поединок Кубка чемпионов. Вышли в город, здесь нас и щелкнули. А в Тбилиси — да, трудности с перемещением непременно возникли бы. Но мы такой компанией в столице и не появлялись — там даже одному сложно было гулять, внимание к футболистам находилось на запредельном уровне. Не поверишь, даже сегодня подходят и вспоминают то время. В такие мгновения понимаешь, что тбилисское “Динамо” действительно было для людей всем — их душой и частью жизни. Сто метров от машины до места, куда тебе надо добраться, но человек десять обязательно подойдут.

— Представляю, как было раньше. Очень трудно молодому человеку проигнорировать приглашение за стол пообщаться. Говорят, отказать грузину трудно — обидится.
— Это неправда. Если люди видят, что не хочешь или тебе неприятно, никто насиловать не будет. Сам посидеть с друзьями, конечно, люблю. Но для меня два-три стакана — максимум.

— Два-три стакана? Прилично так…
— Но это же не водка! В таком количестве она — серьезный удар. А когда хорошее вино за четыре-пять часов застолья, это, по сути, ничто.

— Кстати, как разобраться в марках грузинского вина?
— Поскольку знаю, как оно делается, сколько труда на это уходит, дам простой совет. Хорошее вино имеет высокую себестоимость. Так что покупайте дорогое — и никогда не прогадаете.

— Википедия сообщает: в детстве вы стали бронзовым призером всесоюзного турнира “Кожаный мяч”. Редко кто из мастеров начинал карьеру в чемпионате дворовых команд.
— В 13 лет, когда наша команда выиграла первенство Грузии, получил награду лучшему футболисту турнира. Решающий этап проходил в Харькове, заняли третье место, уступив в полуфинале ереванской команде. До сих пор помню тех ребят, которые были лет на пять старше нас…
А затем сформировали сборную СССР, которая провела игру против команды ГДР. Одолели ее 3:0. Обычно действовал правым крайним. Но тренер той сборной из Харькова поставил на мой фланг своего сына. Пришлось перейти на противоположную бровку. Впрочем, никогда не имел проблем от смены позиций. Поэтому в новой роли тоже хорошо себя проявил.

— Это был первый случай несправедливости, с которым столкнулись в жизни?
— Не назвал бы ту ситуацию несправедливостью. Тренер все-таки включил меня в сборную, поставил в основной состав. Останься я в запасе, тогда да…
Обидно было уже потом. Тбилисское “Динамо” в сентябре 1981-го участвовало в турнире в Мадриде, куда получило приглашение как победитель Кубка кубков. Кроме “Реала”, в нем выступали мюнхенская “Бавария” и голландский АЗ. Я там стал лучшим игроком.
А потом пришел апрель — и Бесков с Лобановским не взяли в сборную ни меня, ни Кипиани. Соответственно на чемпионат мира мы не попали. Сейчас не в обиду говорю, но Леонид Буряк туда со сломанной ногой поехал. И когда сборная прилетела в Испанию, встречавшие ее СМИ очень удивились, что в составе нет ни меня, ни Давида — после фурора, который мы устроили годом ранее. Тогда журналисты сказали Бескову: “Видно, у вас очень сильная команда, если Гуцаеву и Кипиани не нашлось в ней места”.
Вы помните, как выступила на том первенстве советская сборная. Так вот, это была самая большая несправедливость, которая оставила в душе след на всю жизнь. И не только в моей, но и всех грузинских болельщиков. Если приедете в Тбилиси и возьметесь рассуждать на эту тему, собеседники начнут плеваться и говорить разные нехорошие слова.

— Но тогда ведь в тренерский штаб команды входил и рулевой вашего “Динамо” Нодар Ахалкаци.
— Он не вмешивался ни в тренировочный процесс, ни в определение состава. Все решали Бесков с Лобановским. Программу использовали Лобановского, а тренировки проводил Бесков. Ему помогали Геннадий Логофет и Владимир Федотов.

— А зачем тогда в сборную брали Ахалкаци?
— Тогда все решал Центральный комитет партии. Они много глупостей делали. Назначение сразу трех главных тренеров — из этой области. Каждый футболист — даже среднего класса — подтвердит: даже двух одинаковых главных в команде быть не может. Ну если только в Советском Союзе.

— За два предшествующих чемпионату года в товарищеских и официальных матчах были обыграны бразильцы, французы, шведы, датчане, венгры, турки, чехи… Ни единого поражения и две ничьи на выезде с чемпионами мира аргентинцами. Шансы сборной СССР в Испании расценивались высоко.
— Но там команда не походила на себя. Назовите хоть один матч, где она показала игру высшего уровня. У поляков требовалось обязательно выиграть, а на поле вышли чуть ли не семь защитников. Не хочу никого критиковать, но если перелистаете прессу, посвященную той встрече, увидите, каких эпитетов удостоились действия сборной.

— Каким для вас должен быть тренер? Назовите главное качество.
— Справедливость. В 1976-м мы выиграли молодежный чемпионат Европы очень хорошей командой, которую возглавлял Валентин Николаев. Его не интересовало, из какого клуба ты приехал. Если держишь уровень, выйдешь на поле. Второе — тренер должен разбираться в тактике и уметь расставить игроков так, чтобы они могли максимально раскрыться.
Николаев, к слову, именно так и сделал. В середине у нас действовали Кипиани и Миша Ан — умницы и отличные распасовщики, знали, куда повести атаку. Мы с Володей Федоровым впереди — взрывные, шустрые, могли обыграть двух-трех защитников. Ну и надежная оборона. Отличный баланс во всех линиях.
Не в обиду тренерам, но в главной команде страны всегда присутствовала тенденциозность. Ну скажите, как можно Бескову принять сборную и привести с собой пятнадцать человек из “Спартака”? После него на мостик становится Лобановский и зовет аж 18 “своих”. Поэтому ничего и не получалось. Сборная должна формироваться на базе звезд, а не игроков одного клуба.

— Кому симпатизируете больше — Бескову или Лобановскому?
— Однозначно последнему, потому что у него были принципы. В отличие от Бескова.

— Самый принципиальный соперник тбилисского “Динамо” в чемпионате СССР — это…
— …ереванский “Арарат”. В 1973-м у них сформировалась очень симпатичная команда, которая выиграла чемпионат и Кубок СССР. С армянами всегда интересно игралось. И трибуны что в Тбилиси, что в Ереване заполнялись до предела. Важно отметить: матчи проходили в дружеской атмосфере, никаких драк не возникало. Хотя на поле выясняли отношения по-спортивному жестко.
Кстати, с Никитой Симоняном дружу по сей день. Великолепный тренер, ставший чемпионом со “Спартаком”, а затем и с “Араратом”. Отлично разбирался в футболе и справедливо относился к игрокам. А в национальной команде ему просто не повезло.
В 1979 году Никита сформировал звездный коллектив, который находился в хорошей форме. Сборной предстоял решающий матч квалификации ЕURO»80 с венграми. В преддверии встречи у Симоняна “сломались” семь человек основного состава. Он решил проводить матч в Тбилиси, вызвав нескольких местных динамовцев, которые прежде в сборную не привлекались. Никита надеялся, что родные трибуны придадут парням дополнительные силы. Этого не случилось — матч закончился вничью, 2:2. Увы, класс есть класс. Но, считаю, поступил правильно. Другого выхода у Симоняна просто не просматривалось.

— Кого из наставников назовете лучшим психологом?
— Ахалкаци. Гениальный тренер, который сделал революцию в грузинском футболе. То, что он совершил за шесть лет с 1976-го по 1981-й, — нереально для одного человека. Дважды выиграл Кубок СССР и еще раз уступил в финале, стал чемпионом страны, завоевал серебряные и дважды бронзовые медали. Выиграл в 1981-м европейский Кубок кубков, а на следующий год попал в полуфинал этого турнира. Просто фантастика!
Он был капитаном тбилисского “Локомотива” в середине 60-х, центрфорвардом. Я ходил на стадион и помню Нодара в игре — первая лига тогда была очень сильной. Ахалкаци закончил в 27 лет, и его сразу назначили тренером “Локомотива”. Он там довольно быстро себя проявил. То, что Давид Кипиани состоялся как футболист — заслуга исключительно Нодара.
Давид был на просмотре в “Динамо” в 1969 году, однако его отчислили как бесперспективного. Ахалкаци сразу забрал Кипиани в “Локомотив”, откуда тот через два года успешно вернулся в главный клуб республики. А ведь мог и завязать с футболом, как многие другие молодые игроки.

— Но, следует заметить, в руках Нодара Парсадановича оказалась целая плеяда талантливых грузинских футболистов.
— Не соглашусь. Габелия, Костава, Сулаквелидзе, Шенгелия пришли в “Динамо” из кутаисского “Торпедо”. Кипиани, который до 1976-го играл то центральным нападающим, то левым, Ахалкаци поставил плеймейкером — и все запомнили Давида именно в этой роли.
А ведь до этого в “Динамо” сменились несколько тренеров, но никто не догадался определить его на позицию плеймейкера. Возьмите Чивадзе, который пришел в команду правым полузащитником. В один прекрасный день Ахалкаци переместил его на позицию чистильщика, и о Саше узнал весь мир, он превратился в капитана сборной СССР. Вспомним и Шоту Хинчигашвили, бывшего до 1976 года левым защитником. Ахалкаци отрядил его в пару с Чивадзе центральным — и он заиграл совсем по-другому.
Поставил Дараселию левым полузащитником, а ведь его привели как правого нападающего — когда я травмировался, Виталий закрывал эту позицию. Пригласил Челебадзе, над которым смеялась вся Грузия. Парень был какой-то нескладный, непонятный. Но сколько он потом забил, этот Челе-Пеле? Классный бомбардир…
Привел Сулаквелидзе, который с техникой был даже не на вы. Единственное, что у Тенгиза имелось в избытке, — это боевой дух и выносливость. Но Ахалкаци столько его ставил и столько тренировал индивидуально, что парень превратился в одного из лучших защитников Союза. Никто не рискнул бы поставить кипера ростом 177 сантиметров, но тренер это сделал, после чего Отар Габелия вырос в одного из лучших советских вратарей.
Ахалкаци был прекрасным психологом. Помню, встречались в 1979 году с “Ливерпулем” в Кубке чемпионов. Первый матч на выезде в Англии проиграли 1:2, и никто не верил, что в Тбилиси пройдем дальше.
И я, и Рамаз Шенгелия жили на третьем этаже, а на втором стояли весы. Двигаемся уже идти спать, как натыкаемся на Ахалкаци на втором этаже у этих весов. Тренер говорит: “Ребята, давайте взвешу вас. Если у обоих будет нормальный вес, то забьете по голу”. Встали — по 73 кэгэ на брата. “Ну все, готовьтесь, завтра оба отличитесь”. И ведь на самом деле так и произошло!

— Тогда вы забили самый дорогой гол в советском футболе, выиграв на спор у почитателя своего таланта 2 тысячи рублей, колоссальную по тем временам сумму.
— Этот почитатель был несчастным человеком, спорил со мной раз пять. Выбирал самые крутые матчи, и мы ударяли по рукам: если я забивал гол, то он оставался должным 1000 рублей. Если не отличался, то обязывался привезти ему из поездки две рубашки — такой он был модник. И вот сколько ни спорили, я всегда его обыгрывал.
Он дружил с Ахалкаци, и в тот раз пришел прямо на базу: “Ну, поспорим?” Можно, отвечаю. Но только “Ливерпуль” — не та команда, которая стоит тысячу. Давай две!.. Он согласился, потому что мало чем рисковал: британский клуб за три предыдущих года выиграл Кубок УЕФА и дважды Кубок европейских чемпионов.
И вот я забиваю гол. Он, по рассказам друзей, отказывался верить глазам. “Кто забил?” — “Ты что, не видишь? Гуцаев!” — “Вот паразит!” На следующий день, куда деваться, принес две тысячи рублей.

— Читал в интервью вашего одноклубника Челебадзе, что ему за мяч в ворота противника дядя-цеховик платил 100 рублей.
— Слышал об этом. И, кстати, собираюсь уточнить этот момент у самого Челе. Планирую наведаться к нему в Батуми как журналист: веду на Первом общественном канале футбольную передачу продолжительностью 45 минут. Даже самому интересно, насколько часто Реваз зарабатывал.

— Тбилиси — город уникальный. У каждого известного спортсмена была уйма друзей — директоров магазинов и ресторанов.
— Если доставляешь удовольствие людям, то тебе стараются помочь. В автосервисе все сделают, но денег не возьмут. В гастрономе решат все вопросы и подарят пару бутылок хорошего вина. Помню, мать попросила найти ей ковер: он, как и многое другое, был дефицитом. Год 77-й или 78-й, точно не скажу.
Где взять? Знать не знаю. Но недалеко от меня находился магазин “Ткани”. Думаю, может там есть? Захожу, стоят три женщины и мужик. Тот меня сразу узнал и свалил куда-то. Оказывается, побежал к директору: “Вы не поверите, но к нам пришел Гуцаев”. Тот выскочил в зал — и в результате я полдня провел в его кабинете.
Краткий пересказ беседы: “Володя, до тебя у нас были две звезды — Михаил Месхи и Слава Метревели. Когда они закончили, футбол для меня умер. Но потом появились ты, Давид Кипиани, Виталик Дараселия, Саша Чивадзе — и я ожил опять. Я снова живу футболом!”
Через часа три он, спохватившись, спрашивает: “А ты вообще как очутился в нашем магазине?” — “Почему-то подумал, что у вас могут ковры продаваться. Но уже вижу, что их нет”. — “Какое нет, а?” Оказывается, у них подвал забит этими коврами. Послали человека с заданием принести наилучший. Естественно, ни о каких деньгах речи не шло, я кровно обидел бы людей.

— Тбилиси — несоветский город. Где еще такое могло случиться…
— Часто приезжаю в Украину, в Москву, встречаюсь с Валерой Газзаевым, Андреем Канчельскисом, тем же Семиным. Все в один голос заявляют: самая крутая поездка, которая выдавалась у них с командами, была не в Лондон, Париж или Мадрид. Только в Тбилиси.
Потому что все тебя знают, уважают. Все тебе хотят что-то подарить — вино или коньяк. Вечером приходишь на футбол — прекрасная атмосфера, полный стадион. Заканчивается игра, но дружба продолжается. Естественно, приглашали ребят в ресторан, прекрасно проводили время.

— Какой город любили в СССР больше всего?
— Конечно, Москву. Все крутые команды были именно оттуда. В России, считаю, в то время футбола как такового вообще не существовало. Ленинград постоянно пребывал на вторых ролях. Так же как и Ростов с Куйбышевым. Не назову ни одной периферийной команды, которая на что-нибудь претендовала бы. Только Москва — “Спартак”, “Динамо”, ЦСКА и “Торпедо”. За этими матчами следила вся страна, поэтому играть было особенно интересно. Ну и Киев, разумеется.

— Давайте вспомним про Минск.
— К белорусам у меня симпатия: это самый спокойный и адекватный народ. И, понятно, с вашими ребятами у нас всегда выстраивались отличные отношения. Против меня, помню, играл Юра Курненин — очень хороший защитник. Матчи проходили с переменным успехом. В 1981 году выиграли у вас в Минске 4:1. А в 1982-м победили и в Тбилиси с аналогичным счетом.
Тогда Малофеев сделал колоссальную ошибку, поставив Гоцманова правым защитником. Откуда Ахалкаци об этом узнал, ума не приложу до сих пор. Но на разборе говорит: “Вова, справа сыграет Гоцманов, который по натуре полузащитник. В отборе не так силен, как Боровский. Поэтому начнешь слева, а потом посмотрим”. Я забил гол и заработал два пенальти в той встрече.

— Малофеева наверняка помните еще по его выступлениям на поле.
— Футболистом он был очень сильным. Помню, как минчане к нам приезжали в шестидесятых. Великая команда: Эдуард Васильевич, Адамов, Мустыгин, Усаторре, Ремин, Арзамасцев, Савостиков… А помню потому, что рос в “Юном динамовце”.
Нас поощряли тем, что выбирали десять лучших пацанов и отправляли на игры тбилисского “Динамо” подавать мячи. Так что игру белорусских мастеров видел вблизи. Знал их по фамилиям, в лицо. Малофеев был очень шустрым и взрывным, на моих глазах забил гол, тогда два “Динамо” сыграли вничью, 1:1.

— О Малофееве слагают легенды.
— Зная Юру Пудышева, ничему не удивляюсь — у него юмор всегда стоял на первом месте. Если тренер флегматик, то и команда у него такая же. А если тренер горит, как Симеоне в мадридском “Атлетико”, то и футболисты не самого высокого класса хорошо играют и в Лиге чемпионов, и в первенстве страны. Он умеет выжать из исполнителей максимум.
В нашей команде самым большим бойцом был Сула. Если он выходил на поле, то не щадил ни себя, ни чужих. Глядя на него, стыдно было плохо играть.

— Защитники вообще опасные люди. Вам-то от них доставалось по полной программе.
— Если находился в форме, то не знал защитников, которых не мог бы обыграть. Даже против самых жестких — таких как московский динамовец Александр Новиков — знал приемы. Использовал то, что был техничнее и быстрее соперников.

— Ваш самый любимый гол?
— Посмотрите на ютьюбе матч “Динамо” (Тбилиси) — “Арарат” 1981 года. Получите колоссальное удовольствие от углового, который мы разыграли. Даже если пролистаете хрестоматию мирового футбола, придете к выводу: никто, кроме нас, такой гол забить не мог. И не забил.
После того как мы это исполнили, меня замучили вопросами о том, сколько комбинацию готовили. А на самом деле — клянусь двумя детьми — все случилось спонтанно. Подошел к Давиду: “Давай придумаем что-нибудь!” Две-три секунды — и все решили. Не поленитесь, загляните в интернет — поймете, о чем говорю.

— Наверное, большое счастье выступать с людьми, которые понимают тебя с полуслова.
— С полуслова никто не поймет, если только ты не игрок топ- класса. Как, впрочем, и твой партнер. Только такие мастера постоянно что-то придумывают: для себя, для зрителей, для игры. Исполнители средней руки руководствуются другими принципами.

— Игра вашей жизни — финал Кубка кубков 1981 года с “Карл Цейсс”?
— Назову ее самой важной. Но хватало и иных матчей, которые по классу и содержанию намного превосходят финал-81. В первую очередь сражение с тем же “Ливерпулем”, который одолели в Тбилиси 3:0.
Утром пошел дождь, и город начал плакать в буквальном смысле слова. Все думали, что дождь — чисто английская погода, и значит, “красные” нас разорвут. А получилось наоборот.

— В чем же секрет вашего “Динамо”, кроме гения Ахалкаци?
— Команда каждый день старалась повысить мастерство. Чем выше класс спортсмена, тем требовательнее к себе он должен быть. После тренировки Кипиани, Шенгелия, Гуцаев и другие лидеры оставались на поле, еще полчаса-час работали индивидуально. А футболисты более низкого класса после свистка сразу шли в душ. Им это было не надо.

— Нынешнее поколение уже иное, не похожее на ваше?
— Футбол сегодня — большая индустрия. Нужно инвестировать в клубы, в сборную, потом долго ждать результат. Таких средств сегодня в Грузии нет, и еще очень долго не предвидится. Так что рассчитывать на прогресс трудно.
Любой вид спорта становится популярным, если у его есть результаты. Почему дети в Грузии на футбол уже не записываются в таком количестве, как прежде? Когда ребенок не растет на победах родного клуба или сборной, когда у него нет кумиров, на которых хочется быть похожим, его нереально заманить в секцию.
У нас на регби ходят больше, чем на футбол. Пусть парни играют не на таком уровне, как мы когда-то, но побеждают — и это привлекает к ним внимание. Хотя футбольная Лига наций немного порадовала — пусть и за счет того, что в наших с вами группах выступали те команды, которых реально было обыграть. К счастью, Беларусь и Грузия с задачей справились.

— Ваши коллеги после спорта уходили работать директорами или тренерами. А вы, кажется, едва ли не единственный, кто ступил на политическую тропу. Самый разносторонний футболист?
— Просто я учился в русской школе — очень сильной, по местным меркам. Учителя постоянно требовали. У нас литературу преподавала Лариса Васильевна. Она нас так терроризировала, что знали все — что хотел сказать этим предложением Чехов и почему Толстой в своем произведении сделал акцент именно на этом, а не на том. Это привило привычку работать над собой и расширять кругозор.

— И поэтому вам было некуда деться от депутатства.
— Не нашел в нем никакого удовольствия: политиком все-таки надо родиться. Один человек ничего не может сделать, даже двое, если против тебя работает целая группа. Не хочу вдаваться в подробности, но для этого надо иметь качества, которых у меня, слава богу, нет.

— Михаил Саакашвили… Как к нему следует относиться?
— Надо признать, он провел несколько очень удачных реформ. Одной из самых продуктивных назову работу с полицией. Обновили штат, привели молодых ребят, которые прошли тестирование, начала работать полицейская академия. В итоге мы действительно искоренили коррупцию — сегодня представители власти и подумать не могут, чтобы подойти к прохожему или остановить водителя в корыстных интересах. Претензии к тебе могут предъявить лишь на основе законодательства. Машину можно не закрывать — ее никто не угонит. Просто потому, что за это реально получить очень большой срок.
Начало у Саакашвили было очень хорошим, вторая половина — не такая радужная. Не хотел бы об этом говорить — сейчас эта тема совсем не интересна.

— В следующем году исполнится 40 лет вашей победе в Кубке кубков. Планируются грандиозные чествования?
— Этот праздник отмечаем регулярно, каждый год. В этом, правда, из-за коронавируса не удалось. Хотя сделал очень хорошую передачу: собрал на стадионе Чивадзе, Сулаквелидзе, Габелию, других ребят, нескольких болельщиков. Все остались очень довольны.

— Как вы умудрились стать журналистом?
— Совершенно случайно. Последние два-три года часто звали на ТВ-интервью. А потом Общественное телевидение предложило: может, раз в неделю сам делал бы программу о футболе?
Почему нет? Лучше меня никто не расскажет, что чувствует футболист. Надо только говорить правду, и люди поймут. Никогда ничего не придумываю — никто из партнеров не скажет, что сочиняю байки. Только футбол. Никакой политики или скандалов.

— А вот ваш коллега по сборной Союза Александр Бубнов режет правду-матку в своей книге не по-детски.
— Не читал, но знаю, что он довольно резко высказался о разных футболистах. Но мы все-таки коллеги и занимались одним делом. У некоторых получается лучше, у других хуже. Но ведь все это от бога. Кому-то дано больше, кому-то меньше. Судить их из-за этого неправильно. Отношусь к коллегам иначе.

— А на сколько процентов в футболе реализовались вы, которому бог дал больше, чем другим.
— Не скажу — ой, мог бы больше. Если ты этого не сделал, кто тебе мешал? Значит, был просто к этому неспособен. Задним-то умом все сильны.

— Однако вы могли перейти в “Реал”, куда звали далеко не каждого. Душа, поди, свербит.
— Отправиться в зарубежный клуб всегда интересно, тем более в мадридский “Реал”, куда, как кажется, мечтает попасть каждый. Интерес к трансферу из Испании действительно существовал, но в то время его было невозможно осуществить.

— Давали бы сейчас интервью из Мадрида…
— Иногда кажется: эх, вон там было бы хорошо. А оказываешься там — и начинаешь скучать по родному городу и ребятам. Так что счастлив в Тбилиси. Не знаю человека, который не мечтал бы попасть в Грузию и увидеть нашу прекрасную страну.

— Только холодно у вас зимой. Ветрено.
— Нет, лишь в феврале. Но мы тогда сидим в ресторанчиках и кафе. Вы же знаете, как грузины любят общаться за богатым столом, с хорошим вином. (Смеется.)