Из зала суда. Не родись красивым

Каким он будет, сказать точно пока невозможно. Но некоторые контуры вероятного финала на заседании в грядущий вторник обрисовал вторник прошедший. По крайней мере — верхнюю планку возможных санкций для игроков, уличенных в нечестной игре и попутно в распространении порно в общекомандном чате. И давно признавших вину по обеим статьям обвинения.
Очередной раунд разбирательства прошел 28 июля в почти блиц- режиме. Из приближающемуся к десятку количеству заседаний по делу о “букмекерском” матче молодечненского “Динамо” против “Могилева” в полчаса до сих пор укладывалось единственное. То самое майское, на котором из-за болезни одного из обвиняемых — Никиты Устиненко — в слушаниях был объявлен перерыв на неопределенный тогда (как позже оказалось, месячный) срок. И вот в тот же получасовой хронометраж практически уместились прения государственного обвинителя с адвокатами защитников Устиненко, Сергея Шелега, Александра Сырея и голкипера Алексея Иванова.
Не сведущ в тонкостях судебных процессов (и надеюсь в этом никогда не поднатореть), но с энциклопедическим определением термина “прения” вторничная часть процесса имела мало общего. Просто поочередные выступления государственного обвинителя Валерии Сергиенко и далее — защитников защитников (пардон за каламбур) и вратаря. Первая, как и положено по должности, озвучила меру наказания, которое предлагается применить к трем подсудимым. Почему к трем, а не ко всем? Адвокат Устиненко определенно ест свой хлеб не зря — он сделал изящный финт. Дело в том, что в прошлом году вышел закон об амнистии, приуроченной к 75-летию освобождения Беларуси от немецко-фашистских захватчиков. А он в числе прочего предусматривает льготы для обвиняемых по статьям, не представляющим серьезной общественной опасности. Не для всех, а для отдельных категорий обвиняемых. В числе коих — пострадавшие от аварии на Чернобыльской АЭС, к которым урожденный гомельчанин Устиненко тоже относится. Вот уж воистину — не было бы счастья, да катастрофа подсобила. Или не родись красивым, а родись в зараженной зоне — пригодится. Полагаю, имею право так шутить — сам мозырянин.
Трем другим фигурантам повезло меньше. Причем, как говорится, “еще два раза посмотреть”, кому конкретно меньше — паре Сырей — Шелег или Иванову. Двоих первых гособвинитель предложил наказать трехлетним условным сроком с двухлетним испытательным. Плюс — к штрафу в 100 базовых величин (2700 руб.). Причем, что примечательно, срок — именно по статье за распространение порно в общекомандном чате. За отступление от принципов “фэйр плей” — только штраф. Причем даже более мягкий, чем еще в марте на фигурантов наложила ФХБ (300 базовых). Иванова прокурор предложила наказать только штрафом в 500 базовых, но без условного срока.
Казалось бы, из трио не имеющих права на амнистию вратарь отделался легче всего. Но это только на первый взгляд, учитывая, какие сведения адвокат россиянина вновь озвучил (впервые это было сделано на предыдущем заседании). А именно — родители Алексея в разводе. У отца уже другая семья в родном для голкипера Новокузнецке. Для него же вместе с матерью и младшим братом вторым домом стал Санкт-Петербург. Брату три года от роду, у него врожденный порок сердца и букет сопутствующих заболеваний, не позволяющих матери полноценно работать. Таким образом, Иванов фактически единственный кормилец в семье. Который сейчас оказался без работы (помним про годичную дисквалификацию по линии ФХБ), а теперь еще и под угрозой нового штрафа — уже покруче “федеративного”. На это и сделала упор в своей речи адвокат Алексея: неподъемность столь сурового финансового наказания. Причем — де-факто — не только проколовшегося игрока, но и его семьи.
Было что заявить и адвокатам Сырея и Шелега. Не отрицая давно признанную подзащитными в полном объеме вину, они напирали на обстоятельства, при которых игроки соблазнились пойти на подлог результата матча, — длительные задержки зарплат в клубе. Это — что касается “букмекерской” статьи. По “порнографической” прозвучала просьба учесть, что ролики выкладывались в закрытый командный чат, в котором нет и не могло быть посторонних и уж тем более — несовершеннолетних…
Что решит суд — покажет ближайший вторник. Но, по субъективным ощущениям, меры строже озвученных применены будут едва ли.