Знакомство: Фелипе Велозо. Буду благодарен Жодино до конца жизни

Наутро после матча мы украли четверть часа у автора шедевра, чтобы лучше узнать о легионере, который за полгода превратился в одного из лидеров жодинской команды.

— Ты родился в Рибейран-Прету. Расскажешь немного об этом месте?
— Город расположен недалеко от Сан-Паулу. Там проживает порядка миллиона человек — по меркам Бразилии, не самая большая точка на карте. Он известен торговыми центрами: в частности, популярен “Пингвин”, куда многие люди в конце недели ездят за модными вещами. Кроме того, Рибейран славится атмосферой. Здесь очень любят включать на улице музыку и праздновать по любому поводу — иногда это затягивается до утра или даже продолжается на следующий день. А еще у нас есть свой “Ботафого” — тезка одноименного клуба из Рио-де-Жанейро. Правда, наша команда не такая известная, но тоже подарившая миру немало классных футболистов. Великий Сократес — воспитанник “Ботафого”. Уроженец Рибейран-Прету — Диего, выступавший за “Ювентус”, мадридский “Атлетико” и другие клубы.

— Какая связь с футболом у твоей семьи? Кто-то из родственников играл?
— Удивительно, но спортом в семье вообще никто не занимался. Однако родители очень любили футбол, поэтому я начал играть под их влиянием. До двенадцати лет выступал только за школу, где учился. Как правило, это был футзал. Можно сказать, что на начальном этапе не воспринимал футбол как дело, которым займусь в жизни профессионально.

— Каким образом ты сменил академии сразу трех бразильских грандов — “Сантоса”, “Палмейраса” и “Коринтианса”?
— Стечение обстоятельств. В пятнадцать лет меня заметили скауты “Сантоса” и пригласили в молодежную команду. Тогда же посчастливилось тренироваться рядом с Неймаром, Гансо и другими знаменитыми футболистами. Моим техническим спонсором стала компания “Nike”, и это, конечно, привлекло еще больше внимания.

— Почему же тогда “Сантос” отпустил тебя просто так?
— В шестнадцать лет мог подписывать первый профессиональный контракт. “Сантос” имел преимущество, однако должен был перебить предложения конкурентов. Но здесь на горизонте появились представители “Коринтианса”, сказался на выборе и контракт с “Nike”. В итоге моя зарплата по профессиональному контракту составила около двух тысяч долларов, плюс около тридцати тысяч долларов получил как подъемные. В шестнадцать лет! Это были деньги, которых никогда прежде в жизни не видел. У меня очень простая семья, и такая сумма казалась огромным счастьем. Помню, что потратил поступления на ремонт дома и купил маме автомобиль.

— И все равно в итоге покинул “Коринтианс”.
— Там периодически тренировался с основой, в частности с Вагнером Лавом. Но ближе к концу контракта руководство объявило, что не видит меня в первой команде. В то время клубу хватало средств для подписания лучших бразильских футболистов, поэтому решение выглядело логичным.

— “Палмейрас” предложил еще больше денег?
— Да, зарплата выросла, плюс имелись реальные шансы приглашения в основу. После “Копа Сан-Паулу” (самый крупный юношеский турнир в Бразилии. — “ПБ”.) мне и еще трем футболистам объявили, что в январе присоединимся к основе. Однако потом оказалось, что в составе уже слишком много игроков, и надо ждать около полугода, пока с кем-то не расторгнут контракт. Получилось, что я тренировался с основой, но на матчи не вызывался.

— Было время, когда посчитал, что уже схватил бога за бороду?
— В юности не был готов к деньгам. Несмотря на то что не особо любил клубы и развлечения подобного толка, так как жил все время под опекой мамы, стал совершать все более дорогие покупки. И в определенный момент почувствовал себя профессиональным футболистом, который все знает и умеет. Тогда же рядом появились знакомые, которые всегда жали руку в момент взлетов и успешных выступлений и исчезли вместе с первыми трудностями.

— Какому из клубов хотел бы доказать, что решение отпустить тебя было неверным?
— Наверное, больше всего разочарован в “Коринтиансе”. Меня забирали из “Сантоса” едва ли не в основной состав, а оказалось так, что даже не сыграл за взрослую команду. Зато каких только лестных слов ни говорили, когда заманивали в клуб…

— Как оказался в “Токио”?
— После того как “Палмейрас” сказал ждать шесть месяцев, агенты нашли мне альтернативный вариант в Японии. Сегодня понимаю, что принял верное решение, когда покинул Бразилию. За время жизни на Востоке узнал немало нового, научился жить в других условиях. В футбольном плане тоже вырос — с нами хорошо работали в тактическом плане, впоследствии это все пригодилось. К сожалению, за первую команду сыграл не так много. А в Японии, если не выступаешь за основу, обязан выходить в поединках резервной команды в третьем дивизионе. Поэтому основную игровую практику получил там.

— Японский помнишь?
— Говорю неплохо, хотя, конечно, без практики навык поддерживать сложно. Но когда есть время, звоню тамошним знакомым, чтобы оставаться в языковом тонусе. Япония — то место, куда хотел бы вернуться. Страна будущего, опережающая реальность лет на десять как минимум.

— Твоим первым европейским клубом стал “Львов”. Как оценишь свою игру в украинском чемпионате?
— Поставлю положительную оценку за личную игру и командные результаты. Вместе с ребятами бились за еврокубковые позиции, а я привлек внимание ряда хороших европейских клубов. Несмотря на определенные сложности, благодарен “Львову” за возможность выступать в Европе.

— Экс-тренер “Шахтера” Паулу Фонсека обратил на тебя внимание после матча и даже пригласил на диалог. Звал в донецкий клуб?
— Он отметил мою игру, сказал, чтобы работал усердно, не останавливался. Еще добавил, что ряд португальских клубов наводили через него справки обо мне, и он оставил им хорошие отзывы.

— В Жодино ты оказался, когда футболисты уже прошли предсезонку. Сложно было догонять?
— Прежде всего скажу, что “Торпедо” — клуб, которому буду благодарен до конца жизни за то, что там поверили в меня после простоя в восемь месяцев. Сложностей добавил карантин — из-за него пришлось безвылазно сидеть в квартире. Пробовал отжиматься, даже учился бесшумно бегать по комнате. Если бы сейчас оказался в изоляции, наверное, в конце концов выбросился бы из окна.
На первой тренировке мне стало плохо — подумал, что никогда больше не смогу играть в футбол. Но тренеры поддерживали, и понемногу стал набирать форму. Тренировался два раза в день. Можно сказать, первые месяцы запомнились только этими занятиями. Зато когда вышел на поле, был самым счастливым человеком на Земле. Вместе с первыми касаниями вернулась уверенность, что доберусь до былого уровня и замахнусь на большее.

— Ты много тренируешь удары с дальней дистанции. Можно назвать это коронным приемом?
— Стараюсь любой “стандарт” исполнить максимально опасно. Беру пример с защитника Алекса, который реализовывал штрафные с любых точек. Исполняю в ином стиле, но стараюсь отрабатывать удары как можно чаще. В Украине удалось забить красивый гол, в Беларуси пока что со “стандарта” не отличался.

— Как в команде распределили ответственных за пенальти и штрафные?
— У меня и Габриэла Рамоса сложились очень хорошие отношения с капитаном Андреем Хачатуряном. Как правило, он спрашивает, готов ли кто-то из нас исполнить удар. Поэтому выбор бьющего — результат консенсуса между игроками.

— В одном из матчей произошел эпизод, когда Юрий Пунтус отругал тебя за то, что чеканил мяч. Как оценишь тот момент сегодня?
— Если появится возможность повторить, снова это сделаю. Возможно, кто-то посчитал мои действия неуважением к сопернику. Но в динамике все получилось естественно, без потери мяча. Кроме того, люди приходят на футбол увидеть что-то необычное. Что красивее — жесткий подкат или “чеканка” мяча?

— Что больше всего удивило в Беларуси?
— Долго жил за рубежом и видел много необычного. Пожалуй, главным откровением стали именно футбольные моменты. Ведь перед приездом сюда ничего не знал о чемпионате. Да и о команде имел лишь общую информацию. Тем не менее удивился уровню организации дел в “Торпедо”. Сегодня далеко не все клубы серии “А” имеют такую же инфраструктуру, тренировочные поля. Изначально думал, что все будет попроще.

— Заглянем в будущее: в какой команде или лиге хотел бы оказаться через несколько лет?
— Любимого клуба нет, хотя наблюдаю за многими известными игроками в Европе. Мечтаю поиграть в Испании.

— У тебя на конец года намечена свадьба, к которой готовишься фактически на расстоянии. Это накладывает отпечаток?
— Мне кажется, мировая пандемия повлияла на всех жителей планеты. В Бразилии очень много людей умерло от “ковида”, что подтолкнуло еще сильнее ценить близких. Теперь понимаешь, что в любой момент вторая волна вируса может вновь накрыть мир, и ты вновь целый год не увидишь родных.

— Последний вопрос с подтекстом. Значит, в следующем году прилетишь с женой?
— Конечно! Надеюсь, 2021-й проведем вместе в Беларуси. По крайней мере меня здесь все устраивает.