Удивительно... Да, Серега?!

Где достать сладость повкуснее, как избавить ее от обертки, поместить в вакуумный пакет и успеть отдать ребятам, которые ранним утром поедут на Окрестина.

***
Удивительно, да? За месяц мы выучили то, что можно и в каком виде везти в ЦИП, получив черный пояс по сбору передач для помещенных в изоляторы. Причем чаще всего помощь нужна людям, которые сами заботились о сотнях таких же простых соотечественников: врачам-онкологам, учителям, сотрудникам МЧС, журналистам…
Серега Щурко как раз из журналистов. Если собрать всех, кому он помог — спортсменов, получивших ужасные травмы, деток, оставшихся без попечения, паралимпийцев, “вычеркнутых” отовсюду за ненадобностью, — получится маленький город. И речь здесь не об акциях, гремевших на всю страну. “Дети ради детей”, “Мечты сбываются”, “Спортсмены — детям” получили резонанс в СМИ, поскольку брали масштабом. Одновременно же Серега заботился о никому не известных людях, оказавшихся в беде, особо это не афишируя. Прямо перед арестом он успел собрать 20 тысяч долларов на лечение молодого спортсмена-паралимпийца, не делая пиара (как это сейчас модно) в социальных сетях.

***
Удивительно, да? Встретившись редакцией на Окрестина, мы все еще удивляемся оптимизму и слаженной работе волонтеров. Хотя сам Серега, организовывавший десятки масштабных мероприятий, объяснял (делами, а не словами!) простую истину: если в жизни безвозмездно даришь человеку добро, оно обязательно вернется. Поэтому и брался за турниры, которые при первой презентации выглядели какой-то несбыточной утопией в силу масштаба и предполагавшегося состава участников. Но Щур заряжал людей верой в то, что все осуществимо. После чего работа закипала. Проходил месяц, другой, третий — и на беговых дорожках с благотворительными целями наматывали километраж Дарья Домрачева с Гленом Хэнлоном, а гандбольный паркет рядом топтали Сергей Рутенко и Егор Мещеряков.

***
Удивительно, да? В ХХI веке мы, ребята, выросшие на реалиях современного кибермира, почти половину суток не могли отыскать товарища в цифровой столице Европы. О том, что к Сереге пришли на беседу представители правоохранительных органов, он успел сообщить верному соратнику по “авантюрам”, Ольге Хижинковой, в районе полудня. После чего перестал выходить на связь. Тогда как поисковый отряд “Ангел” в лице прессболовцев де-юре подтвердил место нахождения коллеги ближе к полуночи — и то лишь после квеста в несколько этапов, пройденного по улице Окрестина. Более того, о приговоре на арест в 15 суток, объявленном, насколько мы поняли, в тот же вечер, также узналось постфактум, хотя могли бы вступиться за товарища. Как, к слову, и многие большие спортсмены Беларуси, четверть века говорившие с читателями “Прессбола” голосом Сереги. Увы, такого права нам не дали. Поэтому вы и видите этот текст…

***
Удивительно, да? На дворе 2020 год, но те, кого Щурко когда-то зацепил острым вопросом в диктофонной беседе или “протащил” разгромным материалом, до сих пор видят в нем журналиста стыка веков. Того самого, что “выстрелил” на нашей пуританской территории освоением диковинного формата провокационного интервью — флиртующего в чем-то с “желтизной” и предполагающего выход за красные флажки. Хотя пренебрежительное клише “сиськи-письки” давно уже не способно и близко обрамить монументальные проекты Сергея. От разговоров с ветеранами и титанами спорта, поднятыми из небытия, до топовых диалогов с мировыми спортивными звездами, которые признавались: “Этот хваткий парень и дерево может разговорить”. Через Серегу порой восстанавливались дружеские связи, потерянные уже как десяток лет. А иногда даже завязывались лав-стори, приводившие к успешным бракам. Причем лишь благодаря тому, что журналист качественно и смело делал свою работу…

***
Удивительно, да? Набирая этот текст, главный редактор крупнейшего белорусского спортивного СМИ осознает: в жизни товарища 5000 знаков с пробелами практически наверняка ничего не изменят. Ведь люди, оценившие проступки Сергея по части 1 статьи 23.34 Кодекса об административных правонарушениях — “нарушение порядка поведения и организации массовых мероприятий”, — скорее всего, видели в нем злодея. И они вряд ли изменят мнение, пробежав глазами этот текст… Тем не менее я продолжаю набирать строку за строкой. Как минимум для того, чтобы Серега услышал наш голос поддержки, когда возьмет в руки номер “Прессбола”, — и почувствовал, что он не один. Чтобы на противоположную чашу обвинительных весов легла гирька, весящая, как кажется всем нам в редакции, куда больше. И наконец, чтобы в Щурко перестали видеть исключительно злодея. Все мы не без греха, однако даже за плечами у самого распоследнего дьявола есть ангельское прошлое…

***
За последнюю фразу, конечно, мне от Щурко “прилетит”. Через десяток дней, когда он выйдет из жодинской тюрьмы, саркастично, как умеет, улыбнется: “Старик, блин, ну ты, конечно, загнул”. И подмигнет встречающим его прессболовцам: мол, воспитали в своем коллективе писарчука… Но я знаю, чем парировать: огромный пакет зефира в шоколаде — лучший аргумент в споре свободного человека со свободным человеком.