Скандал. Борьба за справедливость перед поездкой на чемпионат Европы

Это барьер для поездки на международные матчи и турниры. А значит, положительный тест на COVID-19 может быть серьезным оружием, инструментом для манипуляций и махинаций. Казалось бы, при чем здесь мужская молодежная сборная Беларуси по волейболу?
Наша команда несколько дней назад вернулась из Чехии, где стала полуфиналистом чемпионата Европы (U-20). Ее предшественникам такого не удавалось ни разу за всю историю! Выдающийся результат, добытый под началом Сергея ТРОЦКОГО — 44-летнего главного тренера, экс-игрока сборной страны. Это звучит невероятно, но Белорусская федерация волейбола, которая должна делать все для подобных успехов, поступила совсем наоборот. За сутки (!) до вылета “молодежки” на ЧЕ-2020 БФВ попыталась заблокировать поездку с командой ее наставника, чтобы не просто отстранить его от работы, но и тут же провернуть замену на посту рулевого. Обо всем этом корреспонденту “ПБ” вчера поведал сам главный тренер нашей сборной, подтвердив все соответствующими документами.

— Хочу рассказать правду о пути, который пришлось пройти, чтобы уехать с “молодежкой” в Чехию. Команда отправилась туда 24 сентября. 22-го числа в Минске мы сдали ПЦР-тесты на коронавирус в Республиканском научно-практическом центре (далее РНПЦ. — “ПБ”.). Во второй половине дня во время тренировки мне позвонила Алла Тетерина — исполняющая обязанности председателя нашей федерации. Она сказала, что у меня положительный тест. И спросила, кого вижу тренером сборной вместо себя.

— Вот так поворот!
— Мне тогда не было предложено пройти повторное тестирование. Ни помощи, ни поддержки — ничего! Более того, услышал, что даже если тест окажется отрицательным, я все равно никуда не поеду. Вечером того же дня снова звонок от Тетериной. И опять вопрос, кого вижу вместо себя тренером. Сказал, что в Чехию поедут люди, которые работали со мной в сборной с самого начала — Руслан Селявко и Александр Смирнов.
На следующий день, 23 сентября, сдал повторный ПЦР-тест уже как обычное физическое лицо. Причем сделал это сразу в трех местах — снова, как и накануне, в РНПЦ, а еще в Минском областном центре гигиены, эпидемиологии и общественного здоровья, а также в городской клинической инфекционной больнице Минска.
Днем в Раубичах проходила тренировка сборной под руководством Смирнова. На нее приехала Тетерина и объявила, что у главного тренера положительный тест на коронавирус, и поэтому с командой он не летит. Позвонил ей и спросил, почему об этом было сказано, не дождавшись повторных результатов. Тетерина ответила: “Ошибки теста быть не может. Ты все равно не поедешь”. Спросил: “Зачем вы все это организовали?” Она уточнила: “Кто — вы?” Я ей: “Конкретно вы”. И Тетерина тут же бросила трубку. А вечером у меня на руках были три отрицательных результата тестирования…

— Как любопытно!
— На следующий день, 24 сентября, команда улетала в Чехию. Принял решение, что отправлюсь к ней. Узнав об этом, Тетерина сообщила, что меня не выпустят из страны, поскольку в некоей базе на границе я оформлен как невыездной из-за положительного теста. Как выяснилось, такой базы не существует.
Тут же мне позвонили с мобильного телефона (а работники таких инстанций обычно пользуются городским). Женщина представилась сотрудником организации, занимающейся определением людей, с которыми я контактировал. Она сказала, что на меня поступил экстренный вызов из-за положительного теста, и начала задавать вопросы. Ответил, что у меня есть три отрицательных теста. На что собеседница сообщила, что мне следует обратиться в РНПЦ к Ирине Степановой — заведующей отделом координации медицинского обеспечения сборных и национальных команд. А нужно это, чтобы отозвать так называемый экстренный вызов на основании моих повторных тестов.
Поначалу Степанова была готова. Но вдруг сказала, что нужно спросить разрешения у директора РНПЦ Ирины Малеваной. И позвонила ей на мобильный, поскольку та находилась в командировке в Бресте. Малеваная сообщила, что это невозможно. Я попросить поставить телефон в режим громкой связи и обратился к ней сам. Спросил, почему не могу поехать в Чехию. Она ответила, что у меня положительный тест, и ошибка исключена. Попытался объяснить, что у меня три отрицательных теста. Причем один из них был также сделан в РНПЦ! На что Малеваная сказала, что меня должны поместить на самоизоляцию на две недели, а повторный тест — только через десять дней. Я попрощался и вышел.

— Однако прекрасная беседа у вас вышла с Малеваной.
— По всем правилам она должна была запретить выезд всей команды — точно так же, как недавно произошло и с “Минчанкой”. Ведь я контактировал с игроками больше месяца.

— Выходит, она уехала без вас?
— Да. Но на следующее утро я прибыл в Минский городской центр гигиены и эпидемиологии. Там изложил суть дела Екатерине Хомченко — заведующей эпидемиологическим отделом. Рассмотрев все доказательства, она с коллегой начала разбираться, что к чему, и не могла понять, почему не отзывают экстренный вызов. С юридической стороны я с положительным тестом и поэтому должен быть изолирован. Но по факту на основании документов — здоров. Хомченко сказала, что если я не подписывал бумагу о самоизоляции, то могу лететь куда угодно.
Все закончилось тем, что отправился в Чехию на день позже команды. По прибытии в наш отель мне, как и всем остальным участникам чемпионата Европы, сделали ПЦР-тест. Он, что и требовалось доказать, тоже оказался отрицательным. А вот сборные Украины и Турции вынуждены были отправиться домой.
Что важно, оригинал моего первого, якобы положительного, теста значительно отличается от оригиналов тестов команды. А самое главное — на нем нет ни печати РНПЦ, ни вообще какой бы то ни было!

— Не могу понять одного. Если уж федерации так захотелось сменить тренера, то лучше было бы сделать это, скажем, за месяц до чемпионата Европы.
— Видимо, да. Но ведь и тогда для этого не было никаких оснований. Работали мы хорошо. В сентябре выиграли турнир памяти Льва Чайлытко. Причем сделали это без единого поражения — победили и “Строитель”, и “Марко”, и “Легион”. Было видно, что команда на ходу. Все просто восхищались!

— А как вас назначали тренером “молодежки”?
— Это сделал экс-председатель федерации Эдуард Венский. И вообще, он дал жизнь команде, заявил ее для участия в чемпионате Европы.

— Кто встречал сборную в аэропорту по возвращении из Чехии?
— Только журналисты. Из федерации — никого.

— Как думаете, зачем понадобилось снимать главного тренера, который прошел весь путь с командой, готовой на большой результат?
— У меня есть ответы, но пока промолчу. Неужели думали, что я не буду бороться за команду и за правду?!