КУБОК ДЭВИСА. Извержение Волчкова

За 11 лет нашего знакомства не устаю удивляться, что от этого парня всегда, независимо от ситуации, исходят флюиды тепла и обаяния. Его судьба ясна и определенна: вырос в дружной семье тружеников, посвятивших жизнь детям. И сам Володя вместе с женой Ольгой создал такой же прекрасный союз, в котором центром внимания стала уже полуторагодовалая всеобщая любимица Ярослава.
Со спортивной карьерой Волчкова все намного сложнее. Чемпион “Уимблдона-96” среди юниоров, полуфиналист “Уимблдона-2000” среди взрослых, он в последние годы подобен вулкану. В матчах Кубка Дэвиса извергает фантастическую энергию, демонстрирует выдающуюся игру, штабелями укладывая звезд лаун-тенниса: россиянина Михаила Южного, аргентинца Агустина Кальери, испанца Давида Феррера, стоящих в рейтинг-листе на сто, а то и триста позиций выше! И тогда, когда его болельщики, к коим можно причислить чуть ли не все население Беларуси (даже моя теща весьма уважает Вову!) ждут продолжения — оптимистических сообщений с бесконечных турниров, Волчков, словно Везувий после извержения, затухает: проигрывает теннисистам, имена которых не всегда знакомы даже специалистам. С этого и началась наша беседа.

— Володя, что же ты с нами делаешь: сначала устраиваешь землетрясение на всю Беларусь, да и, пожалуй, на весь теннисный мир, а потом, следующие несколько лет, слабо тлеешь, словно огонек в тесной печурке?
— На самом деле все просто. Есть игроки, которые способны сыграть на максимуме пять матчей в году, а остальные пятьдесят-шестьдесят — на две трети мощности, но этого достаточно, чтобы поддерживать высокий рейтинг в мировой классификации. А есть такие, которые способны на яркий всплеск лишь тогда, когда этому способствуют определенные обстоятельства — высокий уровень мотивации, привычный корт, родные стены, окружение дорогих и любимых людей, друзей, знакомых. Я как раз из таких, мне это все необходимо, чтобы подняться на пик возможностей. Когда приходит пора выступать в рутинных турнирах, у меня получается по настроению. Идет игра — и я продвигаюсь по турнирной и, как следствие, рейтинговой лестнице. Что-то не удается, расклеиваюсь, могу швырнуть ракетку на корт, все валится из рук. Не забывайте и о том, что у каждого существует потолок, мера таланта.

— Ну-ну, не скромничай! Выиграть на “Уимблдоне” восемь поединков кряду без таланта, на одном вдохновении, невозможно.
— Возможно — это же всего две недели в году! Талантливого игрока брось хоть на дно сателлита — он выплывет. Скажем, Федереру не нужно напрягаться в каждом матче. Его потенциал настолько высок, что достаточно в некоторых поединках действовать вполсилы, в две трети — все равно выигрывает. Мне же часто необходимо выкладываться на полную катушку. Не могу этого сделать по разным причинам. Например, мой вес сейчас — 92 килограмма…

— Как раз хотел спросить, нет ли у тебя лишнего веса. Смотришься тяжеловато…
— Ничего лишнего нет. Можете спросить у нашего доктора, он подтвердит. Просто у меня тяжелая, широкая кость. Но с таким весом при моем росте нелегко играть в турнирах, где один матч следует за другим практически без пауз. Мой тесть — отличный специалист по общефизической подготовке. Мы вместе думали, как решить эту проблему. Невозможно.

— Вряд ли тебя устраивает 301-я строка рейтинг-листа АТП…
— Конечно, нет. Но, чтобы подниматься, нужно учитывать многие факторы: физиологические, психологические, организационные, материальные. Недочет по любому из них способен свести усилия к нулю. Мне никак не удается склеить все составляющие в одно целое, достичь необходимой гармонии. Если бы был на это способен, то, наверное, находился бы сейчас на другом, значительно более высоком, месте в рейтинг-листе. Год назад выиграл два “челленджера” — в Рэксхеме и Сараево, поднялся на 130-ю строку, потом опять все рухнуло.

— Знающие люди говорят, что для прогресса мало самоотверженно тренироваться. Нужна, к примеру, продуманная турнирная стратегия. Или работа с авторитетным специалистом, скажем, над ударами с лету, которые считаются твоей ахиллесовой пятой. Правда, испанцев ты здорово расстреливал.
— Все, что вы говорите, верно, но для реализации этих предложений требуются немалые финансовые вложения, которые я не могу себе позволить. Безусловно, на каком-то этапе начинаешь задавать вопросы: для чего выкладывать столько сил, на сколько еще меня хватит? В спорте все-таки нужно побеждать…

— Честно говоря, многим твоим поклонникам хотелось бы узнать ответы на эти вопросы.
— Вот недавно Минспорта предложило назначить мне стипендию, чтобы я готовился к пекинской Олимпиаде. Сейчас размышляю как поступить. Конечно, пока не могу себе представить жизнь без тренировок и соревнований и думаю, что еще поиграю. Возраст позволяет строить какие-то планы.

— Какие твои годы! Всего-то 27! Самое время выплывать с 300-й позиции.
— Вскоре у меня исчезнут очки за победу в прошлогоднем “челленджере” и опущусь еще мест на сто. И придется ездить на всякие “фьючерсы”, по Узбекистанам. Знаете, как не хочется! Это в юности с удовольствием ехал куда угодно, лишь бы играть. Сейчас мир воспринимается уже по-другому. Скажем, в прошлом году прибыл в Москву, чтобы оттуда лететь в Узбекистан. В аэропорту узнаем, что там волнения, стреляют… Буду пытаться заявляться в квалификации турниров АТП и пробиваться в основную сетку, хотя сделать это очень-очень непросто: хорошие игроки сейчас выросли во многих странах, их сотни.

— Может, после громких побед в Кубке Дэвиса организаторы турниров предоставят тебе wild card?
— Не предоставят. На Западе к спортсменам из бывшего Союза отношение тенденциозное. Спорт сейчас настолько политизирован! На следующий год после выхода в полуфинал “Уимблдона” обратился к организаторам этого турнира с просьбой предоставить wild card, но получил отказ.

— Вернемся к кубковым матчам. Насколько правомерно сравнивать аргентинцев, которых ты с Максом “грохнул” два года назад, с испанцами? О россиянах, понятно, не говорим — они игроки другого плана…
— Испанцы посильнее. Все четверо — отличные теннисисты: играют классно и сражаются до конца. Лопес и Вердаско, проиграв два сета, в третьем все равно упорно цеплялись за каждый мяч. Поэтому, когда нас после первых побед в одиночных встречах поздравляли, мол, остальное — дело техники, я этих приветствий не воспринимал. Знаю, что испанцы — истинные профессионалы, и с ними нужно быть отмобилизованным до конца.

— Когда ты играл с Феррером, не угнетала мысль, что он 10-й, а ты 301-й?
— Об этом лучше не думать, иначе можно сломаться. Рейтинг — категория относительная.

— Вот-вот. Давид ведь 10-й не на “Тарафлексе”. Как раз наоборот, возможно, на нашем покрытии он 300-й, а ты — 10-й.
— Примерно так. Надо понимать, что положение в рейтинг-листе отражает достигнутое в прошлом. Сейчас, выступая на турнирах в залах, этот парень упадет на пару десятков мест, но придут весна и лето, и он на грунте будет чистить всех подряд. Я же вижу: игрок он очень хороший, как и все испанские ребята, выходившие здесь на корт. Трудно им: другой отскок — совершенно другая игра, к которой быстро, за несколько дней, не приспособишься…

— В зале, помимо обычных зрителей, друзей, тренеров, функционеров, находился дорогой тебе человек…
— Вы правы, присутствие Оли для меня очень важно. Во время игры не думаю ни о ком, никого не вижу, не замечаю, кроме мяча и соперника. Иначе нельзя. Но огромное значение имеет происходящее до и после матча. Оля умеет создать удивительную атмосферу душевного уюта, комфорта, помогает настроиться на матч, успокоиться после него. Мне повезло: Оля не только жена, но и друг, и соратник, и еще многое-многое…