Юрий Пунтус. Рамос — это Алейников, а Липе — Пудышев

Спустя пару дней после окончания успешного сезона он рассказал в интервью “ПБ” не только и не столько о своей команде. Еще — о новом руководстве БелАЗа и недавнем юбилее, о Викторе Гончаренко и Игоре Криушенко, о талантливых учениках и жодинских болельщиках, о религии Якова Шапиро и даре убеждения Анатолия Капского…

— Обычно по окончании сезона вы летаете в Америку проведать дочку и внуков. Почему планы изменились?
— Из-за пандемии. Даже если ты здоров, то по прибытии в Штаты все равно требуется на две недели уйти на карантин. А просто сидеть в четырех стенах там не хочется.

— В Минске вы живете в микрорайоне Медвежино. Говорят, прогулками там и снимаете стресс после матчей.
— Да. Моя жена — за движение, за активность. Критикует меня за лишний вес. А по улицам в Медвежино всегда хорошо пройтись. Да и парк напротив. А так у меня полно друзей, которых всегда рад видеть на матчах. И иногда снимаю этот стресс благодаря застольному общению с ними. Однако назавтра — всегда рабочее состояние. Конечно, приятнее встречаться после побед. Но и после поражений тоже нужно. Потому что на стадионе сгорают много нервов и эмоций.

— Вы только что вернулись с поездки на БелАЗ. Принимали поздравления от руководства?
— Меня пригласили на встречу новый гендиректор предприятия Сергей Никифорович, назначенный в сентябре вместо Петра Пархомчика, и его помощник Александр Батюк, который курирует на заводе футбол. Сергей Олегович был осенью на всех наших домашних матчах, благо Петр Александрович приобщил его к болению за родной клуб. Тогда Никифорович заходил в раздевалку и поздравлял с победами. Но все это было мимолетно. А настоящее знакомство произошло уже сейчас. Разговаривали на все темы, которые касаются команды. Наш руководитель сам попросил ввести его в курс дела. Хотел побольше узнать об игроках: на каких позициях выступают, у кого какой характер и так далее. Время пролетело как минута. А оказалось, что общались два часа. Я увидел заинтересованность и уже даже влюбленность в команду.

— Значит, поддержка со стороны предприятия все так же велика?
— Пархомчик ушел на повышение — стал министром промышленности. Однако команду не бросил. Могу ошибаться, но мне кажется, что Никифорович — его ученик. А своих учителей обычно не подводят. И сегодня мы можем обсуждать любой вопрос. Он относится ко всему с интересом и пониманием. А слово Пархомчика для нас по-прежнему тоже очень важно.

— Если бы не взяли медали — в самом деле ушли бы из “Торпедо”?
— Да. В такой счастливый для нас исход и вправду мало кто верил. Перед началом чемпионата обсуждали личные условия контракта с одним из наших игроков и его известным агентом. Многое в размере выплат было завязано на решении задачи на сезон. Схема такая. За победы сразу же после них — половина премиальных. Оставшаяся часть — уже после чемпионата в случае завоевания наград. Плюс еще столько же — как отдельная премия сугубо за медали. Итого — сто пятьдесят процентов. Агент тогда сильно удивился: “Оба “Динамо”, БАТЭ, “Шахтер” — да вы что, какое Жодино в тройке?!” А видите, как оно все вышло.

— Этой осенью вы отпраздновали еще и 60-летие. Самый оригинальный подарок?
— Скажу так. Когда взяли бронзу, звонков получил немерено. По возвращении из Витебска ночью с трех до пяти часов только и делал, что отвечал на сообщения. Что-то подобное было и на юбилей — поздравления принимал целый день. Наверное, это и есть главный подарок. Помню, пятьдесят пять лет отмечал в пору работы в Мозыре. Утром выехали туда из Минска — на тренировку “Славии”. В машине был и мой помощник Анатолий Войцехович, и Олег Страханович. Телефон не замолкал все четыре часа, которые провели в пути. Страханович мне: “Я и представить не мог, что такое возможно!” Отвечаю: “Вот к этому, Олег, и нужно стремиться”. Может, нескромно, но этим стоит гордиться. Как относишься к другим, так и к тебе.

— Компания нынче большая была?
— Тогда в Мозыре позвал человек двадцать. Потом — празднование с друзьями, с родными уже в Минске. Тот случай, когда юбилеи отмечаются в пять-шесть присестов. А пятьдесят лет встретил в Бресте, когда тренировал там “Динамо”. Круглая дата, вот и собрал около сотни гостей. Были все мои тренеры — и Михаил Мустыгин, и Вячеслав Автушко, и Эдуард Зарембо. Размахнулся грандиозно. А сейчас опять-таки пандемия, поэтому и получилось все скромнее. Только близкие друзья: Григорий Федоров, Юрий Савицкий, Валерий Якунин. С последним застолье скучным быть просто не может. Человек-юмор. Человек-интеллект. Даже тамаду заказывать не надо. Такие посиделки запоминаются надолго.

— У вас ведь и учеников полно. У кого из них сейчас необычная работа?
— Игорь Мальцев играл у меня в МТЗ-РИПО. Его судьба забросила в Америку. Там деньги зарабатывать можно и нужно. Но для этого надо трудиться — просто так никто платить не будет. Игорь приводит в порядок офисы, жилые дома — покраска, штукатурка и так далее. Причем работает уже сам на себя.
А вообще, ученики… Здесь надо сделать разделение. Вот есть у Анатолия Юревича и Леонид Кучук, и Олег Кононов, и Владимир Белявский, и Александр Седнев, и Сергей Яромко, и Вячеслав Левчук, и Владимир Гольмак. Это его истинные ученики в полном смысле слова. Он их действительно обучал профессии. Юревич очень требовательный. С ним работают с восьми утра до самого вечера. Там натаскивание — и теория, и практика. А у меня немного другое. Парни играли под моим началом, а потом стали тренерами. И могли разве что просто брать с меня пример.
Я был молод и энергичен. Может, поэтому никогда не имел много помощников. Но все они — мои друзья. Например, Юрий Пудышев. Некоторые говорили: “Да какой он тренер?” А Алексеич даже в своем возрасте мог показать, как тренироваться, играть, двигаться на поле, работать с мячом. Пудышев у меня был практиком. А юмором и авторитетом создавал в команде такую обстановку, что дай бог каждому.
А так, да — можно сказать, что многим дал путь в тренеры. Виктор Гончаренко сломался в 27 лет — кстати, как и я. И травма та же — “кресты”. И когда после операции стало ясно, что играть он уже не сможет, Виктора Михайловича ни в коем случае нельзя было выбрасывать за борт. Оставили его в структуре родного БАТЭ. Сразу работал в дубле — помощником, а затем главным тренером. То же самое — в основе при Игоре Криушенко. Гончаренко иногда пользовался моим опытом. Например, как-то спрашивал совета, как быть с братьями Платоновыми. Но не могу сказать, что это я научил его нашему ремеслу.

— А ведь еще раньше подвели к этому того же Криушенко.
— Но опять же без такой уж моей помощи. Игорь Николаевич и сам умница. С красным дипломом физкультурный университет окончил. Не зря же носит прозвище Электроник. И теоретически он подкован точно лучше меня. Но тренерское искусство — это не только знание предмета. Нужно и постоянное общение с ребятами, и коммуникабельность.
Могу признаться, что я инициировал эту преемственность в БАТЭ. И длинная серия успехов команды была заложена еще тогда. Понимал, что мне на смену придет Криушенко. А ведь его после сезона-2003 очень настойчиво звал из моего штаба в “Белшину” Олег Гуща. Игорю Николаевичу и самому хотелось попробовать, что такое самостоятельная работа. Он уже созрел для этого. И тогда я сказал: “Право твое. Но потерпи еще год — и примешь у меня БАТЭ. Хочу оставить это хозяйство тебе. И игроков ты знаешь, и все здесь твое”. И Криушенко согласился. Первая попытка в 2005-м оказалась неудачной. А на второй год — золото и начало той самой серии. Фундамент для нее к тому времени уже был подготовлен полностью — Капским, Криушенко и мной.

— Но вы, получается, уже тогда знали, что спустя сезон покинете БАТЭ?
— Да. Вообще, хотел сделать это на год раньше. Собирался в минское “Торпедо”-СКА, куда звали директор столичного автозавода Валентин Гуринович и директор клуба Геннадий Сухоцкий. Мы уже даже ударили по рукам. И лишь убеждение Анатолия Капского заставило меня перед ними извиниться.

— Как ему это удалось?
— Я тогда одновременно возглавлял и “молодежку”, с которой мы вышли на чемпионат Европы. Финальная часть должна была состояться в мае 2004-го. И Толя сказал: “Юра, ты на месяц самоустранишься из команды. Но одно дело — сделать это в БАТЭ. Здесь все устроено и работает по накатанной. У тебя грамотные помощники Криушенко и Пудышев. И твое отсутствие пройдет незаметно. А совсем другое дело — в “Торпедо”. Сорвешься в разгар сезона — может случиться беда”. Я согласился. Но тут же сказал, что тот сезон — заключительный для меня в БАТЭ в качестве главного тренера. Мой уход тогда никто не понимал. Ведь провел в команде почти десять лет. Преклоняюсь перед Капским и безмерно его уважаю. Но когда работаешь с ним рядом, год идет за три. Я был выхолощен. Не осталось ни азарта, ни рвения. Ну и перед Анатолием Анатольевич оказался честен — обо всем предупредил его заранее.

— Кто из ваших игроков обладал громадным талантом, но по каким-либо причинам не смог его реализовать?
— Первым приходит на ум Николай Рындюк. Он работал со мной не так уж и долго — Колю рано продали в московский “Локомотив”. Сколько ему было дано! Игрочище! И все равно он прошел неплохой футбольный путь, которому многие могут позавидовать. А потенциал реализовал процентов на тридцать, не больше. Помешал характер. Москва, развлечения, соблазны. Рано почувствовал хорошие деньги. Все это и сбило его с пути. А взялся за голову поздновато — когда уже хочешь, но не можешь.
Был у меня еще футболист, которому просто не повезло. Сергей Кузнецов — но не тот, 1979 года рождения, который сейчас работает тренером в украинском “Колосе”, а другой — 1974-го, постарше. Темненький парень, симпатяга такой. У него было все — и скорость, и понимание футбола, и работа с мячом. Просто умница! И я раздваивался. Тогда играли еще с либеро, и я использовал его как раз на этом месте последнего защитника. Ведь от Кузнецова никто не мог ни уйти, ни убежать. Но понимал, что в таком случае теряю его умения в атаке. А там они тоже были к месту — он и видел игру, и вел ее, и ударом обладал.
Вокруг него хотел строить великую команду. Но как-то проводили спарринг с “Атакой” Якова Шапиро. Мы с Михалычем были в друзьях, а на поле — враги! И обозвать один другого запросто могли. Но все это от желания победить. А такие максималисты и воспитывают хороших тренеров. Так вот, играли в Стайках — в старом манеже, на деревянном полу, с железными воротами. И мой бедный Сережка, замыкая пас на дальней штанге, коленом врезался в нее. Был 97-й год, но отправили его в Германию. Двенадцать тысяч долларов Толя заплатил за операцию — большие деньги по тем временам. Казалось, Кузнецова восстановили, но та травма увела его из футбола. А по одаренности парень находился в ряду с Кутузовым, с Концевым. Был бы среди них капитаном.

— Кто-то из жодинских болельщиков попросил прощения за те самые оскорбления с сектора?
— Нет. Как понимаю, это была некая молодежная компания. Даже не знаю, как их правильно назвать. Может, ультрас? Но зла не держу. Возможно, тогда они и подвигли меня что-то доказать. И получилась такая дополнительная мотивация. Так что, может, им за это и спасибо сказать надо. Но, как мне кажется, то мнение было кем-то навязано.
Знаете, меня Шапиро много библии учил. Он был ее знатоком. И порой рассказывал, как надо жить. Знал множество библейских историй, а мне это интересно. Когда две недели были вместе на стажировке в “Аяксе”, утром и днем учились, а вечером все равно собирались в номере. И слушал Якова Михайловича с открытым ртом. Как гласит известная заповедь, если ударили по одной щеке — подставь другую. Порой я очень сердитый. Но отходчивый. И опять же зла не помню. По крайней мере желания им как-то мстить у меня нет. Это не то, что некоторые мои друзья, которые до двух не считают.
Для меня куда важнее другое. Мы своей игрой сейчас приобрели много истинных болельщиков. Тех, которые в ноябре ездили на наши встречи в Брест и Витебск. Особенно их поддержка ощущается уже после матчей. Они ждут нас на улице возле раздевалок, чтобы сказать слова благодарности. Причем не детвора, а состоявшиеся взрослые люди. И искренне, от души. А это дорогого стоит.

— Давайте чуть подробнее о вашем успехе. У Антилевского репутация пижона. Но он набрал за четыре месяца с августа 12 (7+5) очков и стал открытием чемпионата. Как нашли к нему подход?
— Расскажу по порядку. В межсезонье он месяц работал с “Тамбовом” на сборах в Турции. Но с контрактом не сложилось — и переехал к нам, благо в феврале тоже тренировались там. Мне требовалось к нему присмотреться — права на ошибку не было. Прошли две тренировки и спарринг.
Вижу по всем его действиям — мое! Подошел к директору клуба Михаилу Хлусу: “Антилевского беру. Договаривайся о контракте”. Так Дима с ходу к нам и попал.
Но характер, конечно, непростой. Это и ребята мне рассказывали. Упрямый, строптивый. Переубедить его крайне сложно. Всегда прав. Любое столкновение — травму “придумывает”. Ударят — валяется. Я и сказал: “Вот давайте вместе и попробуем его обучить. Поможем ему, воспитаем”. И удалось это не мне — всему нашему коллективу, который получилось создать в Жодино. Нет коллектива — никакого результата никогда не добьешься. Собери хоть одиннадцать звезд, но они не покажут на протяженной дистанции того, что ты хочешь.
Знаете, можно бить под зад и угрожать. А у нас шел воспитательный процесс. Кажется, Антилевский ближе всех сошелся с Устиновым. Игроком, который прошел школу Бердыева в “Рубине”, старше и опытнее, воспитывает двух дочерей. Они сдружились, Виталя взял Диму под свое крыло и тоже направлял его в нужное русло.
А моя роль была ненавязчивой. Девять первых матчей — полное доверие к игроку. Друзья, которые понимают в футболе, недоумевали: “Юра, это же для тебя обуза! Как ты не видишь, что играешь вдесятером!” Отвечал, что человеку нужно то самое доверие, а там посмотрим. Затем стал оставлять его в запасе, на какое-то время прекратил даже выпускать на замену. Ну а потом — та самая встреча с БАТЭ. Антилевский вступил в игру в перерыве, сделал гол и пас — и понеслось.
Конечно, он не “девятка” — не нападающий. Но ребята ему подыграли, а здесь еще и фарт пришел, и Антилевский стал Антилевским. А потенциал у него огромный, отличная работа с мячом. А тут еще и команда начала играть в футбол, который я люблю. Так все одно к одному и сошлось.

— Хачатурян сказал недавно, будто установки у вас такие, что их даже бразильцы понимают. Правда?
— Ну, он же наверняка подразумевал, что понимают не дословно, а общий смысл, призыв к действиям, требования и так далее. Не хочу хвастаться, но вспоминаю дело прошлого. Когда работал в Бресте, собрались сразу после окончания сезона. И встал вратарь Саша Плотников: “Я уже много лет в футболе. У меня было много тренеров. Но когда даете установку, прямо мурашки по коже. Вы говорите, а уже хочется бежать на поле и выполнять ваши задания”.
А наши бразильцы, конечно, интересные ребята. Кто-то говорил, что у “Торпедо” без них не было бы футбола, который любит Пунтус. Но утверждать, будто они здесь все сделали сами — заблуждение. Ведь без остальных наших игроков тоже ничего собой не представляли бы. А как аккуратно мы подводили их к матчам! Велозо приехал в Жодино “разобранный” — семь месяцев ничего не делал. Требовалось и вес сбросить, и привести его в боевые кондиции. Рамос тоже оказался с нами на разных полюсах готовности. Подготовительный период с нами не проводил. Но сказал, что готов выходить на поле. Ставлю его играть в первом туре в Солигорске, и Габриэл обводящим ударом на последней минуте приносит победу!
Они очень разные. Рамос серьезный, без лишних слов. А Велозо — рубаха-парень. Наш тренер-селекционер Игорь Гуринович становился чемпионом Союза с минским “Динамо”, и ему есть с кем сравнивать. Сказал: “Габриэл — это Алейников, а Липе — Пудышев”.

— Приходилось их воспитывать?
— Все помнят эпизод, когда Велозо в игре с БАТЭ стал набивать мяч и отхватил за это от Баги. Я сразу же сказал Липе, что так неправильно. А он мне: “Коуч, я же бразилец!” Понимаете, для него это в порядке вещей. А удаление в Витебске мне до сих пор непонятно. Посмотрел видеоповтор. Велозо целенаправленно бежал к нашей лавке, чтобы броситься в мои объятия. Когда только успел сказать такое Сергею Ясинскому?
А теперь хочется спросить. Если судья такой правильный, успевает за всем следить и все слышать, то почему не наказал Матвеенко, который после гола показывал нам “факи”? Это же удаление! А получается, что этот поступок остается незамеченным со стороны столь внимательных арбитров. Пускай, раз уж на то пошло, и Скитова наказывают за то, что накинулся на уходившего в раздевалку Велозо. И вообще, не верю, что наш бразилец бросил тот мат в адрес Ясинского — и что вообще сказал что-то по-русски. А теперь остается гадать, сколько матчей дисквалификации ему выпишет КДК.
Есть же и гибкие решения судей. Как, например, в игре предпоследнего тура с “Ислочью”. Антилевский реализовал пенальти и показал некрасивый жест двумя руками сверху вниз. Говорят, это красная. Но Стецурин обошелся желтой. Потом объяснил, что Диму спровоцировал на такое поведение перед самым ударом Макась.

— Летом вы взяли в команду третьего бразильца — Мореше. Почему в Жодино он не заиграл?
— Меня изначально убедили, что это футболист острия атаки. Однако он оказался не “девяткой”. Его позиция, как и у Рамоса, на левом краю. Возможно, на месте “оттянутого” плеймейкера. Но не на острие — сто процентов. Матеус не лентяй. Но у нас в команде все, кого ни возьми, готовы были тренироваться дополнительно, чтобы стать сильнее. А Мореше даже на тренировках недорабатывал. Опять же это не значит, будто мы взяли плохого игрока. Парень одаренный, прекрасное чувство мяча. Но в “Торпедо” у него не получилось.

— В июле ваш лучший бомбардир Горбачик перешел в “Лиепаю”. Учитывая, что команду возглавляет Дмитрий Молош, вы были не против?
— Да. Валера мне всегда нравился. Но если человек хочет уйти, к чему его уговаривать? К тому же был далек от мысли, что в отсутствие Горбачика у нас в Жодино все разломается. Плюс ко всему понимал, что он едет к своему тренеру, с которым работал в “Смолевичах”. Наконец, несмотря на его пять голов, Валера не играл в команде роль первой скрипки. И когда он ко мне обратился, сказал Хлусу: “Я за. Однако мы должны пусть и небольшие деньги, но заработать”. И сейчас это ни для кого не секрет. Наш нападающий за пять тысяч долларов ушел в аренду с правом последующего выкупа, за который предусмотрено еще двадцать пять тысяч. На днях мне позвонил президент “Лиепаи” — поздравил с бронзой и выразил огромное желание оставить Горбачика. Я довел это до руководства нашего клуба. А остальное — дело техники.

— В решающей игре с “Витебском” на правый фланг в защиту вы выпускаете Павлюковца. Почему не Щербо или Алисейко, которые засиделись на лавке?
— Не секрет, что у Алисейко вскоре заканчивается контракт. Как и положено, я за месяц известил ребят о своей позиции. И Диму, и Матеуса, и Степанова, к которому проявляет предметный интерес “Неман”, и Сямука. Это хороший вратарь. Но, исходя из его возраста и качеств, он должен играть или хотя бы быть в команде вторым голкипером. А у нас благодаря силе Бушмы и Козлова остался третьим.
То же самое касается и Алисейко со Степановым. Они были мало востребованы. Хотя тот же Дима имел немало шансов. Но так сложилось, что не оправдал моих надежд. Что очень важно, парни были конкурентоспособны до самого конца. И ведь знали, что вероятность их выхода на поле крайне мала. Могли бы при этом валять дурака и, особо не утруждаясь, ждать окончания контракта. Однако они разделили с командой наши настроение и надежду. Ни на одной тренировке не дали повода усомниться в их квалификации. И всегда были готовы вступить в игру.

— Ну а Щербо?
— Хочу, чтобы он остался. Володя, как и Афанасьев с Хачатуряном — оплот нашей футбольной семьи. Именно такую обстановку они и создавали в команде. Особенно важно это было, когда нам мало что удавалось. А ребята собирались семьями, устраивали шашлыки, объединялись. Я сказал нашему руководству, что эти люди мне нужны. И по человеческим, и по профессиональным качествам они помогут. Но ребятам уже прилично за тридцать. И если их роль в команде перестанет быть значимой, мы в любой момент пожмем друг другу руки и начнем заниматься их трудоустройством.
А так эти игроки, как и все остальные, хотят остаться в Жодино. Но еще предстоит обсуждение личных условий контрактов. Кто знает, может, их что-то не будет устраивать.

— Добротный сезон провел Бордачев. Но он взят в аренду у “Шахтера”. Как быть теперь?
— Мое мнение таково. Есть лишь два варианта, и третьего не дано. Либо в Солигорске с ним расторгают контракт и отпускают к нам в статусе свободного агента. Либо возвращают его к себе с расчетом все-таки предоставить игровую практику. Но в последнее мне не особо верится, если в “Шахтере” от Макса отказались год назад. Так что пускай для начала сами решат, как быть с Бордачевым.

— Планы на межсезонье?
— Команда уже в отпуске. В январе соберемся для подготовки к новому сезону. У меня намечены два сбора в Турции. Но сейчас на фоне пандемии никто толком не скажет, какие там будут соперники. Ну и, конечно, не хотелось бы два стандартных сбора превращать в один длинный, как пришлось сделать минувшей зимой из-за решения федерации, сдвинувшей наши кубковые матчи с “Шахтером”. Кстати, давным-давно вышли в четвертьфинал, а до сих пор не знаем, с кем там предстоит сыграть…