Юлиус Сзоке. Вот есть игроки талантливые, качественные. А есть такие, как я

Неуступчивый в центре поля, выполняющий огромный объем черновой работы хавбек завоевал первый титул в карьере, а уже на следующий день укатил в родную словацкую глубинку, откуда и вышел на связь для эксклюзивного интервью “ПБ”.

— Как отметил первое чемпионство?
— Ха, слабовато! На следующий день после матча с “Минском” надо было уже лететь в Словакию. А там сидел на карантине — шесть дней. Но ничего: надеюсь, еще будет возможность отпраздновать.

— Какова сейчас обстановка у тебя на родине?
— В последнее время стало немного хуже, но власти вроде справляются с пандемией. Плюс впереди праздники — может, локдаун немного ослабят. В целом все верят, что жизнь скоро войдет в привычный ритм.

— Подозреваю, сразу улетал домой из-за жестких сроков?
— Да, это была практически единственная возможность уехать. Хотя изначально все планировал иначе. Но с самолетами теперь, сам понимаешь, проблемы. Рассматривал рейсы через Будапешт, Братиславу — ничего. В итоге нашел через Прагу, а потом пришлось еще восемь часов на машине до своего города ехать. А если бы не улетел, пришлось бы ждать еще почти неделю. Плюс карантин. А я весь год на родине не был.

— Представляю, как соскучился.
— Конечно, сильно. Там ждали родители, дедушка, плюс много друзей. Всех очень не хватало. Когда в мае мне в “Шахтере” сказали, что, наверное, придется остаться в Беларуси до конца сезона, понятное дело, расстроился. Но ничего страшного: главное, что чемпионат в Беларуси не останавливался, у меня была возможность играть, к тому же в итоге завоевали титул. Все сложилось как нельзя лучше.

— У тебя на родине многие удивились, что вокруг пандемия, а ты продолжаешь играть в футбол?
— Что ты, наоборот! Все завидовали! Я и сам очень радовался, что чемпионат продолжается. Не представляю, как бы мы все это время сидели по квартирам… Да, конечно, возникали переживания по поводу безопасности, но в итоге все перенесли ситуацию нормально. Из Словакии же многие знакомые звонили, говорили: мол, вот вам хорошо, вы играете, а мы тут на карантине — и не знаем, когда все откроется.

— Начало сезона у “Шахтера” не задалось. Когда и почему наступил перелом?
— Да, старт не получился. Проиграли Суперкубок, затем вылетели из Кубка, плюс начало чемпионата провалили — где-то первые пять туров. Пришлось сложно: теряли очки в матчах, в которых доминировали. Но не удавалось забить — например, в первом туре в домашнем поединке с “Торпедо”-БелАЗом. Весь поединок контролировали игру, а пропустили на последних минутах после контратаки. Да и вообще часто подводила реализация. Конечно, были встречи, в которых побеждали 4:0 или 5:0, но случались и нулевые ничьи. Это проблема всей команды. Наверное, просто необходимо было время привыкнуть к обновленному коллективу, сыграться. В итоге это получилось довольно быстро: тура с шестого дела пошли на лад. Мы как раз тогда выдали отличную беспроигрышную серию, смотрелись очень здорово и тактически, и физически. Наверное, лучший наш период в сезоне.

— Кроме того, в начале сезона тебе часто не находилось места на поле — новобранец Кендыш вытеснил из состава. Что тогда чувствовал?
— Конечно, было непривычно. Сначала пропустил матч за Суперкубок, затем провел две кубковые встречи, а в первых трех в чемпионате снова остался в запасе. Понятно, злился, хотел играть. Хотя это нормальная ситуация для футболиста. Тренер ведь не должен спрашивать разрешения, ставить тебя в состав или нет. И конкуренция за позицию — тоже обычное дело. Зато к концу сезона мы с Кендышем привыкли друг к другу, играли на соседних позициях — это зависело от тактики, которую выбрал тренерский штаб. Мы же все-таки немного разные футболисты, но, считаю, отлично дополняли друг друга. Особенно когда Юра действовал немного выше. Он скорее “бокс-ту-бокс”, а я чистый опорник. Он может здорово придержать мяч, начать атаку, а я в это время спокойно бегаю за ним и отрабатываю в обороне. Как это говорят? Выполняю черную работу.

— Главное разочарование сезона — выступление в еврокубках?
— Да. Многое пошло не так. Тогда в предыдущей игре с “Ислочью” сразу несколько футболистов получили травмы. Я сам только оправился от повреждения, вышел лишь на замену. Плюс случилось удаление. В общем, множество мелочей, которые слились в одно. Вылетели. Конечно, очень жаль. Я, как и вся команда, хотел пройти намного дальше. Если говорить прямо, совсем не ожидали, что вылетим уже на первой стадии. При всем уважении к молдавскому “Сфынтулу”, дай нам провести десять матчей — в девяти мы победили бы. Просто в тот день все так сложилось.

— Вскоре после этого произошла смена тренера. Насколько неожиданно для команды?
— Все удивились. Но так бывает.

— Что поменялось с приходом Григорчука?
— Новый главный тренер всегда привносит что-то свое — как на поле, так и вне его. Надо было время привыкнуть к требованиям. Немного жаль, что потеряли его на два матча, когда проиграли “Славии” и минскому “Динамо”. Сами себе добавили давления. Зато концовку выдали отличную — четыре победы и ничья с БАТЭ в поединке, в котором, считаю, доминировали. В целом быстро поняли, чего хочет новый тренер.

— Говорят, дисциплина в клубе стала строже.
— Не сказал бы, что у Вернидуба или Ташуева не было дисциплины. Просто с Григорчуком — чуть жестче. Зато полный профессионализм. Выкладываться на сто процентов недостаточно, нужно немного больше. Плюс много мелочей, на которые он обращал внимание.

— Он рассказывал, что запретил футболистам ездить в Минск и обратно на своем транспорте.
— И это, и многое другое. Что-то на кухне, что-то даже с кроватями на базе. Плюс, конечно же, разные игровые моменты. Так из разного рода мелочей складывалось новое видение.

— Ты, кстати, в Беларуси живешь в Минске или в Солигорске?
— В Солигорске, в квартире. Мне здесь нравится гораздо больше, чем в столице. Совсем не люблю большие города, там неуютно. Езжу в Минск буквально два-три раза в год, когда надо что-то купить. А Солигорск — небольшой, компактный. Совсем рядом все, что нужно. Да и что мне нужно? Кинотеатр и магазин. И до базы “Шахтера” пять минут на такси. Я и сам ведь родом из небольшого города Гнуштя, в котором живет всего шесть тысяч человек, поэтому всегда немного боялся мегаполисов.

— У тебя еще год действует контракт с “Шахтером”. Твердо намерен его доработать?
— Ха! Сезон только закончился. Сначала надо, чтобы голова стала на место, ушли все эмоции. Впрочем, и обсуждать нечего. Да, у меня действующее соглашение с “Шахтером”. Ничто не мешает остаться в Солигорске. Ну, пока не выгонят. Меня все устраивает. Если поступит какое-то суперпредложение, конечно, надо будет сесть с руководством клуба и все обсудить, но на данный момент говорить не о чем. Я всем доволен. В следующем году будем снова бороться за Суперкубок, в розыгрыше Кубка также участвуем. Есть шанс выиграть трофеи. Плюс стартуем в Лиге чемпионов. Все это выглядит очень перспективно. Я готов выступать за “Шахтер” дальше.

— Кажется, за три года в Беларуси ты здесь уже полностью освоился.
— На сто процентов. Для меня тут все просто супер — никаких вопросов.

— А первый легионерский опыт был в карагандинском “Шахтере”. Сложно?
— Не то слово. Приехал в двадцать лет, вообще не знал языка — первые три месяца только и занимался, что учил русский. Мне здорово помог чешский тренер по физподготовке Михал Лацен, который его хорошо знал. Вообще никуда не ходил: тренировка — учебник — сон. Это, наверное, даже как-то помогло акклиматизироваться, привыкнуть к новой обстановке. Сосредоточился только на футболе. Постепенно привык и к незнакомой атмосфере, и к дальним перелетам. Даже к поездам. Да-да, на некоторые матчи, помню, добирались по железной дороге. Самый дальний выезд — 22 часа.

— И как после такого играть?
— Ну, выбирать не приходилось. Сказали — едем, значит — едем. Надо просто качественно поспать, правильно потянуться в вагоне.

— Казахстан для тебя другой мир?
— Не то чтобы. Но многое отличается: культура, религия. Про барашка, наверное, все рассказывают. Никогда такого раньше не видел, но, не поверишь, каждый раз помогало — неудачная серия заканчивалась. Я, как и все иностранцы, когда резали, отворачивался, не мог смотреть. А для местных все привычно — кто-то даже бутсы кровью мазал. Отношусь к этому просто как к другим обычаям, которые тем не менее надо уважать, пусть это тебе и в диковинку.

— Говоря о твоей игре, в первую очередь упоминают выносливость: мол, Сзоке может бегать и 120, и 180 минут. Откуда у тебя это?
— Ха! Ну вот просто есть игроки талантливые, качественные. А есть такие, как я. Стараюсь каждый день работать на тренировках на максимальных оборотах — и до, и после занятия. Понимаю, что если остановлюсь, не смогу держать этот уровень. Иногда через боль, через “не могу”. Если не хватает класса, остается выезжать за счет ментальности. Иначе не смог бы играть на таком уровне.

— Не кажется, что слишком уж скромничаешь?
— Вообще не мне судить. Но все же объективно оцениваю. Вот даже если, например, едешь на просмотр. Там в основном никто не смотрит, как футболист бегает, делает подкаты. Всем интересно другое: дриблинг, пас, завершение атак. А что из этого у меня есть? Да ничего, сам понимаю. Но если у кого-то другое мнение, спасибо за комплимент.

— Когда говорят, что ты идешь в борьбу до конца, сразу вспоминается эпизод в матче с БАТЭ.
— Такая уж получилась ситуация. Дарко Бодул дал мне отличный пас. Наверное, если бы я был форвардом, среагировал бы быстрее. А так не сразу — просто не привык действовать в такой роли. Получилось, что шел уже в единоборство с защитником и вратарем. Самому сложно было понять, как там что получилось. Но рад, что гол засчитали и мы заработали важный балл.

— Наверняка слышал, что у представителей БАТЭ много претензий и к тому матчу, и в целом к отношению к ним по ходу сезона.
— Да, но это понятно. Думаю, у многих болельщиков, да и у футболистов тоже, такое бывает: если проиграли, то виноваты все, кроме них самих. Судьи не так работали, погода плохая, поле кривое или что-нибудь еще.

— Как “Шахтеру” нужно выступить в Лиге чемпионов, чтобы ты остался доволен?
— Хочется просто провести как можно больше матчей на международном уровне. Когда, например, играешь в субботу в чемпионате, а посреди недели — в Лиге чемпионов и Лиге Европы. Хотя в следующем сезоне будет еще и Лига конференций. Конечно, можно помечтать о групповом раунде Лиги чемпионов, но на самом деле останусь доволен, если просто получится попасть в евроосень в любом из трех турниров.

— Ты стал чемпионом в Беларуси — какой резонанс это получило на твоей родине? Скажем, видишь ли шанс засветиться в сборной Словакии?
— Мне часто задают такой вопрос. Сложно это. Не знаю почему, но там никто не смотрит на восток — даже на чемпионат России, хотя он намного сильнее, скажем, нидерландского первенства. Да, внимание было, звонили журналисты из газет, с радио. Кто знает, может, и в сборной заметят. Тем более в октябре сменился штаб — тренером стал Штефан Таркович. Хотя, если объективно, команде предстоит подготовка к чемпионату Европы — думаю, ставку все же сделают на более опытных.

— Судя по твоей фамилии, у тебя как словацкие, так и венгерские корни. Каких больше?
— Я словак, хотя родился и живу недалеко от границы. Но венгерского языка не знаю, как и мои родители. А вот дедушка по происхождению венгр — он там родился, но затем переехал в Словакию.

— Многие до сих пор по-разному произносят твою фамилию. Как к этому относишься?
— Давно привык. Мне уже все равно. Даже в Словакии еще со школьных времен с этим были проблемы. По-венгерски она должна читаться Секе, но называли по-разному: то Соке, то Зоке. Когда приехал в Казахстан, на футболке вообще написали Сзоке. А затем уже в Солигорске хотели написать как-то иначе. Но я сказал: нет, хватит — пусть будет, как в Казахстане, чтобы не менять каждый раз. Уже привык людям говорить, что я Сзоке.

— Как понимаю, весь отпуск проведешь в Словакии?
— Да, тем более сейчас особо не попутешествуешь. Да и соскучился по родным и друзьям. Впереди Рождество, встречу его в кругу семьи. Плюс продолжаю тренироваться. Два раза в день — обязательно! Просто нахожусь в таком ритме, что если два дня ничего не делаю, все тело начинает болеть. Надо держать себя в форме — впереди же еще группа Лиги чемпионов!