Дерек Кук. Хотел бы поговорить с Обамой

К тому времени команда сильно нуждалась в больших игроках, ведь Артем Параховский и Максим Салаш уехали за границу, а Владимир Веремеенко получил травму. И хотя основная позиция Кука — тяжелый форвард, он способен выступать и в роли центрового. В новом клубе ему приходится быть именно пятым номером.
Опыта у уроженца Вашингтона достаточно — на протяжении карьеры он поиграл в Греции, Италии, Канаде, Австралии. В “Цмоках” Кук быстро стал одним из лидеров, а на прошлой неделе принял участие в конкурсе слэм-данков, организованном в рамках звездного уик-энда лиги ВТБ. Правда, лавров американец не снискал. В интервью корреспонденту “ПБ” Дерек рассказал и об этом мероприятии, и о проведенном в Минске времени, и вообще о своей жизни и карьере.

— Твои впечатления от поездки в Москву?
— Город очень понравился: большой и красивый. Что же касается конкурса слэм-данков — конечно, хотелось бы выступить лучше. Я не раз принимал участие в таких соревнованиях в Северной Америке. Когда мне было года 23, как-то победил — это был локальный уровень, одна из вашингтонских летних лиг.

— В Минске ты уже полтора месяца. Нравится?
— Очень. По-моему, это недооцененный город. Здесь отличные рестораны, всегда есть чем заняться даже в холодную погоду. В Америке в такой мороз многие заведения уже закрылись бы, а на дорогах возник бы хаос. А в Беларуси все отлично работает.
Кстати, раньше я слышал о Минске только в сериале “Друзья”. Там один из героев отправился сюда, и ему очень понравилось. Больше ничего о городе и не знал.

— Как возник вариант с “Цмокамi”?
— В этом сезоне из-за ситуации с коронавирусом найти команду было непросто. Где-то клубы выжидали, куда-то я и сам не торопился ехать, потому что не хотел заболеть “ковидом”. А в декабре поступило предложение из Минска. “Цмокам” из-за многочисленных травм срочно нужен был игрок. Я поговорил с тренером, он рассказал о команде. И мы с агентом решили согласиться. Были и другие варианты, однако белорусский показался лучшим.

— Ты ведь тяжелый форвард, но сейчас все время исполняешь роль центрового. Это сложно?
— Нелегко, для этой позиции нужны мощь и умение выполнять грязную работу. Но я стараюсь делать то, чего от меня ждет тренер.

— Уже оценил уровень лиги ВТБ?
— О, он очень высокий. Собственно, я и раньше слышал об этом. Некоторые мои знакомые выступали здесь и рассказывали, что в лиге предостаточно классных мастеров и сильных клубов. Сейчас я в этом убедился. В командах действительно немало талантов.

— Дела “Цмокаў” складываются неважно. Как думаешь, почему?
— Много травм, не хватает глубины состава. Игроки-то в команде хорошие, на тренировках это видно. Надо только, чтобы мастерство демонстрировали и в матчах.

— Как тебе коуч Ростислав Вергун?
— Хороший специалист. А как человек — еще лучше. Он грамотно руководит коллективом, всегда с пониманием относится к игрокам и в то же время мотивирует нас лучше тренироваться.

— Кого-то из партнеров ты раньше знал?
— Роберта Лоури. Ему здесь очень нравится, он всегда с восхищением рассказывал о городе и команде. По-моему, Роб воплощает лучшие качества “Цмокаў”, он настоящий лидер. А вообще Лоури — очень веселый парень. Как скажет что-нибудь в раздевалке, так все смеются.

— Вы с ним раньше играли вместе?
— Нет, только друг против друга. В Гудман-лиге — есть такая летняя лига в Вашингтоне. В ней выступали и звезды НБА — к примеру, Кевин Дюрант.

— Помнишь первые впечатления о Минске?
— Приземлился и подумал: о господи, здесь так холодно и много снега! Не люблю такую погоду, так что даже расстроился. Но что поделать, спортивная жизнь подразумевает подобные вызовы, когда ты оказываешься в непривычной обстановке. В мой первый день в Беларуси был сильный снегопад. И с тех пор солнечных дней было примерно пять — в основном пасмурно и холодно. Но все равно мне здесь нравится!

— Такая зима для тебя в новинку?
— Нет. Учился в колледже в Вайоминге, там бывает еще холоднее. Привык, хотя полюбить подобный климат сложно. На морозе у меня все время болит лицо.

— Чем занимаешься в свободное время?
— С парнями из команды после тренировок и игр можем куда-нибудь сходить. У меня уже появился любимый итальянский ресторан. Заглядываем и в кальянные. Я не курю кальян, но там привычная для американцев еда и хорошая музыка — люблю хип-хоп.

— Тусуешься с другими легионерами?
— В основном да. У местных ребят здесь семьи. А я не женат, живу один. Вот и проводим время с одноклубниками.

— В городе вас узнают?
— Некоторые понимают, что мы баскетболисты. Скажем, дети видят нас в каком-нибудь торговом центре и просят сделать фото на память. Конечно, мы выделяемся из толпы. Но лично я к этому привык. И раньше доводилось жить в городах, где черных не очень много.

— Ты родился в Вашингтоне. Там и вырос?
— В общем, да. Хотя в детстве мы часто переезжали, но в пределах столичного округа и соседнего штата Мэриленд. Вашингтон я покинул, лишь когда поступил в колледж в Канзасе. А потом перебрался в другое учебное заведение, в Вайоминге.

— Почему вы все время переезжали?
— Мама много работала, чтобы обеспечить мне и четырем братьям достойную жизнь. Она искала квартиры, аренда которых обходилась дешевле. Если стоимость поднимали, мы искали другое жилье. В итоге я успел поучиться, если не ошибаюсь, в двенадцати школах. Но у меня было вполне счастливое детство. С семьей мы и сейчас очень близки.

— В википедии ты значишься как Дерек Кук-младший. А старший — твой отец?
— Верно. Он тоже играл в баскетбол, но не на профессиональном уровне. Как, собственно, и братья. Наверное, им просто не представился шанс — мне повезло чуть больше…

— Ты всегда отличался габаритами?
— У меня было два периода особенно интенсивного роста — в десятом классе и в 18 лет. Еще в девятом классе был где-то 177-178 сантиметров, но за год вымахал до 188. А потом процесс продолжился после окончания школы, когда достиг двух метров.

— В детстве ты ведь занимался американским футболом?
— Да, все школьные годы. Наверное, мог бы сделать профессиональную карьеру и в этом виде спорта. Но в колледже переключился на баскетбол, потому что футбол уж слишком тяжелый для организма — для коленей, для головы… У футболистов часто случаются сотрясения мозга, а у меня за годы карьеры не было ни одного.
Так что баскетболом я начал заниматься лишь в 18 лет. Поначалу было очень тяжело: не хотелось много бегать, толком не умел бросать. Но тренер в колледже все время меня подталкивал, заставлял больше работать. И постепенно я многому научился.

— Ты сразу стал тяжелым форвардом?
— Нет, поначалу тренеры видели меня в роли центрового. А мне эта позиция не нравилась. Но однажды коуч сказал: место в игре не так важно. Главное, чтобы ты был на площадке, а не за ее пределами. Я усвоил этот принцип и с тех пор стараюсь его придерживаться.

— Кто был твоим кумиром в юности?
— Кобе Брайант. Даже играя в американский футбол, пытался брать на вооружение его менталитет. Но потом, придя в баскетбол, стал активно учиться и у других звезд. Восхищался баскетбольным интеллектом ЛеБрона Джеймса, снайперским талантом Кевина Дюранта.

— Гибель Брайанта стала для тебя трагедией?
— Да. Я тогда выступал за итальянский “Триест”. Как узнали эту новость, так расплакались вместе с одноклубником прямо в машине. Кобе оказал большое влияние на наше поколение. Думали, что он будет с нами еще долго, а вот как получилось…

— В колледже ты был хорошим студентом?
— Очень. У меня даже два диплома. Один — по психологии, а второй — по социологии. Стараюсь использовать знания уже сейчас — в частности, когда пытаюсь помочь американским подросткам из малообеспеченных семей добиться чего-то в жизни. Ведь некоторые из них и не в курсе, какие есть возможности в плане учебы, игры в баскетбол, тот же американский футбол и так далее. Хочется помочь ребятам изменить менталитет.

— По окончании колледжа тебя могли выбрать на драфте НБА?
— Вряд ли, я ведь одним из первых подписал контракт и уехал в Грецию. Правда, там провел всего несколько матчей. Получил две травмы — сначала сломал палец, а затем возникли проблемы в паху. Был молод и не очень представлял, чего в Европе ждут от американского легионера. В общем, мы быстро решили разорвать соглашение.
А в НБА я мог пробиться позже, в 2016 году. Тогда заключил контракт с “Финиксом”, участвовал в летнем лагере и начал с командой предсезонку. Однако затем пришлось уйти — конкуренция велика. Но все равно получил интересный опыт. Потренировался с такими мастерами, как Тайсон Чендлер, Брэндон Найт, Эрик Бледсо. На самом деле многому у них научился — как создавать на площадке пространство и тому подобное. Посмотрел, как живут клубы НБА — перелеты только на частных самолетах, никаких коммерческих авиалиний и предполетных досмотров в общей очереди. Там свои правила.

— Поиграл ты и в Лиге развития НБА. Что это такое?
— Сейчас она уже называется Джи-лига, в ней выступают фарм-клубы представителей главной лиги. Это хороший опыт для молодежи. На самом деле в этом турнире не меньше талантов, чем в самой НБА. И оттуда легче всего попасть в большой клуб. Ты всегда на виду, и если у тебя хорошая статистика, клуб НБА может предложить десятидневный контракт. А иногда и сразу полноценное соглашение, такие случаи бывают.

— В твоей карьере были и выступления за австралийский клуб “Перт Уайлдкэтс”. Понравилось?
— Хорошая лига, а сама страна еще лучше. Замечательное место. Люди мирные, счастливые. Все время светит солнце, и народ проводит время на улице — на пляжах, в открытых кафешках. Я человек общительный, и мне тамошний стиль жизни пришелся по душе. Ни одна страна не понравилась так, как Австралия.

— Кенгуру видел?
— Постоянно. Ну, в городах их особо нет, а если едешь по трассе, то встречаешь часто. Как оленей в Америке. А еще, помню, мы с одноклубниками отправились в заповедник. Там кругом крокодилы, аллигаторы. Мне-то ничего, а парням, вижу, стало страшновато. Тогда сказал им: “Ребята, да эти звери сами вас боятся!”

— Чем запомнились выступления в Канаде?
— Лига там образована недавно, но она прогрессирует. Через пару лет, думаю, будет еще сильнее. В клубах замечательный персонал. Забота о баскетболистах на высочайшем уровне.

— Чем Канада отличается от США?
— В плане жизни — практически ничем, все похожее. Может, канадцы более приветливые и доброжелательные. Там почти не происходит ничего плохого. А в Америке — по-разному. Например, в Калифорнии или Флориде желательно всюду иметь нужные связи. Иначе даже резервация столика в ресторане может занять долгие часы.

— Чего американского тебе не хватает в Минске?
— Выпечки — не нашел здесь то, к чему привык. Родных и друзей тоже, но с ними можно пообщаться по телефону. А вообще Беларусь — страна, к жизни в которой привыкнуть легко.

— У тебя много татуировок…
— Пятнадцать или шестнадцать. На моем теле изображены разные цитаты, а также символы, которые для меня были важны в тот или иной период. Планирую в Минске сделать еще парочку тату, надо только найти подходящий салон.

— Ты человек верующий?
— Да, для меня религия важна. Уверен, многое в моей жизни случилось благодаря высшим силам.

— Как воспринял итоги президентских выборов в США?
— Страна нуждалась в переменах. Но хотелось бы большего единства нации, которая сейчас расколота на несколько лагерей. Достичь его сложно — у каждого свое мнение, вокруг много злости, агрессии. В голосовании победил лучший из кандидатов, и надеюсь, что он привнесет в общество больше мира. А если нет, то через четыре года мы сможем выбрать другого.

— Читал, что тебе очень нравится Барак Обама…
— Обожаю этого человека. Знаешь, я не сильно разбираюсь в политике и мне сложно оценивать эффективность тех или иных его решений на президентском посту. Тем не менее считаю Обаму лучшим главой государства, который у нас был. У него грамотная речь, он достойный и благородный человек, который не был замешан ни в каких скандалах. Одно из моих самых заветных желаний в жизни — встретиться и поговорить с Бараком.

— О чем бы ты у него спросил?
— О многом. Например, как ему удалось сохранить позитивный настрой после всей той критики, что на него обрушилась. Поинтересовался бы, каким он видит будущее планеты. Есть ли шанс сделать наш мир единым и прекратить повсеместную вражду…

— В августе тебе исполнится тридцать. Серьезный рубеж?
— Приличный. Это очередная ступенька в жизни. Прожил почти три десятилетия, а некоторые ведь не дотягивают и до двадцати. И по-прежнему играю в баскетбол, в то время как многим к этому возрасту он надоедает…