Легенда Лиды Витольд Хохлач. Как-то выпил за раз 23 бокала пива

А настоящими “суперстар” тогда были лидеры местной команды. Однажды в разговоре с болельщиками постарше услышал пожелание: “Сделай интервью с Витольдом ХОХЛАЧЕМ, он — знаменитость нашего футбола того времени”.
Мы встретились с “народным героем” в центре Лиды недалеко от монумента великому князю Гедимину.

— Красивый памятник. Основатель города явно его заслужил. Говорят, это дар какого-то бизнесмена. Молодец, хорошее дело сделал.

— Вам нравится Лида?
— Конечно. Я здесь родился. Все компактно, удобно. Единственный минус — стало очень много машин.

— Расскажите, пожалуйста, о начале вашей футбольной карьеры.
— Пришел в основу “Обувщика” в 1989 году. Меня, молодого, пригласил в команду первый тренер — Иван Прохоров. Очень благодарен ему за все. А через два года меня призвали в армию. Сначала отправили в учебную часть, в украинский Котовск — это в 60 километрах от молдавской границы. Там пробыл около месяца. Потом вернулся в Беларусь — нас отвезли в Гезгалы Дятловского района. А спустя восемь дней меня прикомандировали к воинской части в Северном городке Лиды как футболиста. Вот так и служил, совмещая армейские будни с тренировками.

— Ночевали дома или в казарме?
— Как когда. Но, если оставался в казарме, поблажек не было. Вставал в шесть утра, а то и раньше. Заправил кровать — и на стадион. На лавке спал до утренней тренировки. Занятий обычно было два: первое — в девять, второе — в четыре часа дня.

— Как получилось, что всю карьеру вы отыграли в Лиде?
— Мне здесь нравилось. В середине 90-х “Лида” была в высшей лиге, а ее фарм-клубом считался слонимский КПФ, поиграл еще и за него. Бывало, в субботу пылишь за Слоним, а в воскресенье — уже за Лиду. И ничего, выдерживал физически. В КПФ мне тоже нравилось. Президентом клуба был Геннадий Бабошкин — очень интересный человек. Да и коллектив хороший. Тот же Коля Дым — отличный парень. А Георгий Татарашвили вообще великий человек. Правда, мы с ним сразу невзлюбили друг друга.

— Почему?
— Оба высокие — он нападающий, а я защитник, на тренировках соперничали. Вот и завелись. Но когда я начал играть в официальных матчах за Слоним, у нас сложились замечательные отношения.

— Неужели предложений уехать из родных мест не получали?
— Анатолий Юревич звал в минское “Торпедо”, но из клуба не отпустили. Да и самому особо не хотелось никуда переходить. Да, еще ездил на просмотр к тому же Юревичу в мозырский МПКЦ. Тогда у них классный состав был: Кульчий, Седнев, Гольмак…

— Про тренера Юревича и его нагрузки на занятиях наслышаны все. Вы почувствовали их на себе?
— Все нормально. Клуб тогда располагал приличными финансами — пригласили на просмотр, наверное, человек сорок. Юревич никому из игроков даже слова не говорил. Брал пачку сигарет, шел наверх и наблюдал за тренировкой. Мы пробыли две недели и только к концу сбора узнали, кто подходит, а кто нет. Я не прошел.

— Если уж вспомнили о финансовых условиях, то какими они были в Лиде?
— Не сказать, что мы зарабатывали “выше неба”, но точно больше, чем простые рабочие на заводах.

— Про ваше поколение футболистов ходят легенды: умели и играть, и ярко отдыхать.
— Да, было дело. Понимаете, есть люди, которые закрываются в четырех стенах и там “фестивалят”, скажем так. Я не из их числа. Если в Лиде победили, разве нельзя пива попить? Вот и шли в ресторан или бар. А тогда всех футболистов знали в лицо, поэтому сразу начинали расползаться слухи. В частности, про меня, как я выпил двадцать три бокала.

— Сколько?!
— Ха, могу свидетелей привести. Все, что действительно было, не отрицаю. На следующий день после матча собрались с ребятами, душевно посидели, и я выпил 23 бокала свежего разливного лидского пива. Но это не значит, что Хохлач “фестивалил” больше тех, кто прятался и злоупотреблял. Я тогда был узнаваемым человеком и срабатывал принцип “Кто на виду, тот и плохой”. Кстати, перед матчами ничего подобного себе не позволяли, только после.

— В одном из белорусскоязычных СМИ прочел забавную историю. Якобы вы пропускали встречу из-за перебора карточек, поэтому вечером расслабились, а назавтра главный тренер Иван Прохоров объявил: мол, с федерацией договорились — дисквалификация снята. И вы за два часа до начала матча бегали по стадиону в болоньевой куртке, чтобы выгнать из себя все ненужное, а потом вышли в “старте” и отлично сыграли.
— Нет, подобного со мной точно не было. Хотя история такая действительно случилась. Но еще до меня, с футболистом постарше. Фамилию не скажу, чтобы не обидеть человека.

— И сейчас к пенистому напитку неравнодушны?
— Раньше он был, как мне кажется, лучшего качества. Хотя иногда могу выпить. Есть у меня друг Валера Лукашевич — у него дом в частном секторе, часто помогаю ему по хозяйству. Вот пока работаем, можем пару баночек выпить, а потом шашлыком побаловаться. Кстати, пока не пришел в команду, я вкуса пива вообще не знал. Как и многие ребята.

— Еще одна легенда гласит, что в 2000 году вы забили гол в ворота борисовского БАТЭ, которые защищал Юрий Жевнов, с центра поля.
— Тот гол — сказка! БАТЭ был чемпионом страны. После первого тайма мы вели 1:0, и во втором назначили штрафной в середине поля. Подходит ко мне одноклубник и друг Саша Позняк и говорит: “Бей!” — “Ты что, дурак? Смотри какое расстояние!” А он: “Бей!” Я и шандарахнул. Жевнов, наверное, думал, что буду навешивать — с такого расстояния никто ведь не бьет.

— Были еще незабываемые голы?
— Конечно. Взять хоть бы три мяча в ворота Речицы. Это второй в истории белорусского футбола хет-трик, забитый защитником. Автор первого — легендарный Юрий Курненин. Кстати, с ним тоже связан забавный эпизод. Меня вывели из основного состава…

— …за “фестивальный” образ жизни?
— Скажем так, я же ничего не скрываю. Отчислили до конца сезона, а у нас первая игра второго круга с Речицей. Прихожу на собрание, зачитывают состав, и среди игроков звучит моя фамилия. Все удивлены: Хохлач ведь отчислен. Но тогда не хватало защитников, и тренер Андрей Иванович Петров вернул меня в основной состав. Петрова я тоже очень уважаю — он многое мне дал. Как и Иван Прохорович Прохоров. Именно он еще в детстве поставил мой фирменный удар. Постоянно твердил: “Бей, бей”. Раньше, считаю, тренерская школа была сильнее, особенно детская. Парадокс: ныне условия для тренировок лучше, а отдачи нет. Хотя лидских детских тренеров я всех знаю, они замечательные люди, стараются.

— Говорят, из “Лиды” вы ушли со скандалом…
— Это был 2001 год. Главным тренером назначили Виталия Рашкевича. Мы играли вместе, дружили. Я его иногда на руках носил, в прямом смысле, сами понимаете, в каком состоянии. В общем, у нас шла тренировка на новом стадионе, и он обязал одно и то же задание выполнить три раза подряд. Это нормально? Ты можешь дать одно упражнение, другое, третье, а потом опять повторить. Но так… В общем, я не выдержал и вслух матюкнулся. Рашкевич взъелся, потому что так сказал о нем примолодых. Вот и убрал из команды. Еще и Саша Позняк пострадал.

— Обиделись?
— За то, что отчислили, нет. Здесь другое. После сезона Рашкевич давал интервью лидской газете. Сказал, что убрал поигравших людей, и добавил: дескать, мухи отдельно, котлеты отдельно. Если бы не эта фраза, меня вообще ничего не задело бы. Но зачем говорить? Будто он великий тренер…

— Вас до сих пор узнают болельщики?
— Да, те, кто ходил раньше на матчи. А город тогда действительно жил футболом. Люди приходили посмотреть на нашу грузинскую звезду Звиада Бурдзенидзе, на чудо-вратаря Валика Бурноса и других. Все дружили, поэтому и сейчас общаемся.

— А пользовались ли в 90-е футболисты повышенным вниманием девушек?
— Не без этого. Но в то время не было такого, как сейчас. Все модные ходят, прически всякие делают. В наше время, появись футболисты с такими прическами на тренировке, Прохоров, думаю, обозвал бы их одним нехорошим словом. Я, конечно, не против, но парни в первую очередь должны следить за своей игрой. Если ты играешь, как Криштиану Роналду или Эдгар Давидс, тогда, пожалуйста, делай что хочешь у себя на голове.

— После отчисления из команды вы так и завершили карьеру в 30 лет?
— Да. Пошел работать на Лидский пивзавод. Играл за Вороново на первенство области, но это, конечно, больше для души.

— Сейчас где работаете?
— В Вороново, строителем. Возводим колбасный цех. Раньше хотел податься на заработки в Польшу, но сейчас меня все устраивает. Хорошие коллектив и начальство, зарплата не на каждом предприятии такая.

— Семья большая?
— Я разведен. Но есть две дочки и внучка. Живу в общежитии, еще с тех пор, когда играл за лидскую команду.

— Дочери занимаются футболом?
— Нет. Были мысли в детстве увлечь их игрой, однако не сложилось.

— Судя по имени, вы, наверное, католик?
— Да, мой Фарный костел находится в центре города. На праздники стараюсь посещать его.

— Следите за современным футболом?
— Нравится английская премьер-лига, регулярно смотрю ее матчи. А вот за белорусским чемпионатом мало слежу. Как и за сборной. Нет там уже таких личностей, как те же Хацкевич или Белькевич…

— Самый сильный футболист, против которого вам доводилось играть?
— Валентин Белькевич. Выдающийся был игрок.

— Довольны, как сложилась ваша футбольная карьера? Ни о чем не жалеете?
— Нет. Народ нашу команду в Лиде тогда очень любил, а это главное.