Звезды спорта. Светлана Хоркина. За первое олимпийское золото купила сразу две шубы

В Минске появилась на несколько часов — в это время в родном Белгороде проходил турнир ее имени, но успела и в форуме спортсменов в нашем НОКе поучаствовать, и уделить время многочисленным журналистам, обстоятельно обсудить вопросы долгосрочного сотрудничества со спортивным руководством страны. А потом — быстро в аэропорт, оттуда в город, где ей уже установлен памятник.
В таком плотном режиме Хоркина живет не первый год. Поразительно, что на все дела времени хватает.

— Иначе к своему сегодняшнему статусу относиться нельзя. Вот меня окружили журналисты, значит, им Светлана Хоркина еще интересна. И я обязана пообщаться, а не пройти мимо с гордо поднятой головой. Потому что в первую очередь я человек. И совсем не великая, как меня называют. По-прежнему доступная и открытая. Правда, если нет провокационных вопросов…
Очень рада приглашению НОКа Беларуси, с удовольствием встретилась здесь с коллегами по цеху. У близких по духу людей всегда есть темы для обсуждения. Если честно, очень удивлена, что меня здесь ценят и уважают. Не зря говорят, что белорусы и россияне люди одной крови, всегда болеют друг за друга.

— Может, это родом из детства? Ведь в Белгороде вы родились совсем не в семье олигарха.
— Это так. Семья из простых. Мама — медсестра в детском саду, папа — рабочий на стройке. Только когда исполнилось лет пять, получили место в общежитии — так мотались по съемным углам. Приходилось жить в стесненных условиях. Затем — эта крохотная комната в общежитии блочного типа. Туалет и душевую делили с соседями. Наше жилое пространство было разделено шкафом на две половины. Папа умудрился в одной из них соорудить нечто в виде спортивного уголка, где я могла кувыркаться, подтягиваться, карабкаться по мини-канату. Словом, уже тогда родители нашли пути для выхода моей прущей наружу энергии. В четыре года мама по совету подруги отвела меня в секцию гимнастики. И что там услышала в свой адрес? Мол, ты нам не подходишь. И рост высокий, и другие параметры совсем не для занятий этим видом спорта. Было обидно, но в душе появилась неистребимая тяга доказать, что взрослые дяди и тети не правы. Именно оттуда, из детства, возникли целеустремленность, желание добиться чего-то большего. Сегодня сделать лучше, чем вчера, завтра — лучше, чем сегодня. Вот какой ориентир должен быть для жизни.
Слава богу, родителям удалось меня пристроить к замечательному тренеру Елене Ткачевой. Она от меня не отвернулась. На занятиях было весело, интересно, всегда присутствовал игровой момент. А что еще нужно ребенку? К сожалению, она в скором времени покинула Белгород, и я оказалась на распутье. Помог случай. Жена моего следующего наставника Бориса Васильевича Пилкина попросила его обратить на меня внимание: “Удивительный ребенок. Скажешь ей сделать упражнение двести раз — сделает. И будет отрабатывать трудный элемент до тех пор, пока не получится”. А у того глаза из орбит: а куда я ее такую длинную дену? Ну и каланча! Однако взял, в группе был недобор. Присматривался долго. Потом, видимо, что-то разглядел.
Очень показательный эпизод случился, когда меня в школе перевели учиться во вторую смену. У Пилкина гимнастическая секция была в это же время. Я могла остаться без спорта, однако тренер решил работать со мной индивидуально не за деньги, просто из интереса. За что ему безмерно благодарна. Три олимпийских цикла с ним прошли в дальнейшем. И он всегда стоял на моей стороне.
В жизни у меня было много примеров того, что кто-то не верил, обижал скепсисом. Всегда про себя говорила: нет, ребята, вы еще убедитесь в своей неправоте и услышите о Светлане Хоркиной.

— То есть согласны с постулатом, что олимпийскими чемпионами не рождаются, а становятся?
— Уверена, что на этот вопрос каждый из великих спортсменов найдет свой ответ. Конкретно в моем случае каждая награда — огромный труд. Это только если с фасада посмотреть на наши соревнования, то все красиво: нарядный зал, большое количество зрителей, элегантные элементы на снарядах. А знаете, через что приходится пройти, чтобы все выглядело совершенно и притягательно для зрителей? Это и многочисленные травмы, и стертые ладони, и болезненные падения. Посетите хотя бы одну детскую тренировку. Это тяжелая, иногда адская работа. И я очень сильно старалась выполнить ее как можно лучше и качественнее. Поверьте, все медали не с неба свалились. Они давались большим трудом.
Поначалу было очень тяжело. Когда появились первые успехи, дело пошло на лад. Представьте: ученица приходит в школу, а ее поздравляют с медалью, дарят цветы. Это заставляло работать еще больше. И не забывайте, когда я начала соревноваться, еще был жив СССР. У меня появилась возможность посещать разные города, удивительно красивые места. А еще немаловажный фактор — талоны на усиленное питание. Семья у меня была не самая богатая, а так продовольственную проблему (или по крайней мере ее часть) закрыли.

— В семнадцать лет стать олимпийской чемпионкой… То, что было до этого, понятно, а вот что после?
— Сейчас это воспринимается совсем по-другому. А тогда в душе полыхал юношеский максимализм: я сделала это! Не забывайте, после Игр в Атланте в 1996 году всем чемпионам выплатили солидный гонорар — 50 тысяч долларов. Очень большие деньги по тем временам. Помню, купила сразу две шубы — норковую и песцовую. В Белгороде по возвращении подарили новую модель “Лады”. Так что сильно не потратилась. Решили на семейном совете положить деньги на банковский счет. Это было правильное решение.
Потом наступило послевкусие. Нет, это были не медные трубы, но тревожный звоночек зазвенел. В один момент показалось: а зачем возвращаться к каторге в гимнастический зал? От всей души отъелась мороженым, посетила все модные кинопремьеры и показы. А потом огляделась по сторонам — разве это важно в жизни? Спустя месяц просто до безумия захотелось вернуться туда, где меня ждали. Появилась цель снова побеждать. Затем замаячила Олимпиада в Сиднее.
И снова незабываемый триумф! Эмоции через край. Тебе двадцать один и весь мир у твоих ног. Что может быть прекраснее? Помню, у меня брали интервью представители российских масс-медиа, так я пошутила, что теперь не просто королева брусьев, а генерал спорта.
Потом возвращение домой — снова омовение славой. Приемы, торжества, поздравления. Крышу не снесло, но вновь появилась прекрасная возможность наслаждаться минутой славы. Ведь я этого в повседневной жизни последние четыре года, по существу, не видела. Только из окна автобуса. Появились интересные предложения из театра, кино, контракты за рубежом. Но я это все проходила в семнадцать лет. И знаете, есть такое слово “родина”. Я снова захотела вернуться, побежала в спортивный зал, чтобы, как прежде, окунуться в незабываемую атмосферу, к которой привыкла и в которую тянуло как магнитом. Пусть там бывает тяжело и больно, но это мое, родное.

— И наверняка была цель к двум личным золотым медалям прибавить аналогичную в самом престижном виде программы — многоборье?
— Пусть мне хоть одна гимнастка скажет, что не мечтает добиться этого. Конечно, у меня в подсознании всегда сидела мысль: многоборье, многоборье. Ты можешь изумительно подготовить один вид и делать его с закрытыми глазами хоть до сорока лет, но многоборье — это настоящая классика. Это безоговорочный победитель любого турнира. И я сделала все, чтобы в Афинах оказаться на высшей ступеньке пьедестала. Подготовилась отлично, форма была просто невероятная, душа звенела. Как говорится, весь расклад у меня на руках. Но вмешался человеческий фактор. Сначала был мой коронный снаряд, брусья.
Перед каждым выступлением спортсменка готовит жерди, тщательно их вытирает. Так вот я на эту операцию потратила целую вечность — предыдущая соперница выступала в накладках и брусья были просто обсыпаны магнезией. Затем секундная готовность, когда в голове прокручиваешь все элементы. Здесь нужна максимальная концентрация. Однако в тот момент мне не давали это сделать, что-то постоянно не то включалось, какие-то посторонние действия отвлекали внимания. И совсем неожиданно загорелся зеленый свет. Вперед! Осталось до старта всего 30 секунд! А я не готова. Как итог — потеряла контакт с брусьями во время выступления. Потом пересмотрела видео — диверсия. На сто процентов. Цель — вывести меня из себя. И это удалось сделать.
Затем новый удар. Сейчас об этом уже мало кто помнит. Но скажите, как возможно, что на главном старте четырехлетия на опорном прыжке высота снаряда оказалась на пять сантиметров выше допустимой нормы? Никто об этом не знал? И разве не положено все тщательно вымерять перед началом? И только когда при приземлении рухнула на колени Хоркина, посыпались на пол другие — арбитры решили взять в руки инструменты и все проверить. Выяснилось, что на целый спичечный коробок ошиблись. Там, где у нас каждый миллиметр выверен. Так на той Олимпиаде я стала в многоборье только десятой. Не хотела об этих неприятностях вспоминать, покажется, что весь мир был настроен против меня. Но как-то фатально все тогда сложилось. Пострадала не только я. Опять вспоминаю те чувства — обида и боль. Эти раны, боюсь, уже не зарубцуются.
А вот последняя награда в карьере, бронзовая в командном первенстве на Олимпиаде, доставила удовольствие. Сейчас просматриваю фото с пьедестала: стоят девчонки-школьницы, а с ними взрослая тетя… Немаловажный факт — на родине встречали как настоящего героя. Никто не тыкал в спину пальцем, мол, только медалистка, не чемпионка… Мне очень приятно было окунуться в атмосферу праздника, в людские улыбки. Но уже тогда твердо решила: четвертого захода на Олимпиаду не будет. Двадцать один год в гимнастике — чересчур.

— Вы удивительно быстро нашли себя в послеспортивной карьере…
— Всегда отдавала себе отчет, что жизнь одним спортом не ограничивается. Тем более в гимнастике, когда ты к тридцати годам считаешься бабушкой. Ведь что происходит после окончания карьеры? Ты вдруг остаешься один на один с повседневной жизнью. И ты в ней абсолютно не разбираешься! Будете смеяться, но я не имела ни малейшего представления, как расплачиваться за тот же свет и коммунальные услуги. В сборной СССР тебя и кормили, и одевали, и даже косметикой обеспечивали. Не было никаких забот. А здесь письмо, например, написать. Конверт надо пойти купить, ящик найти. Это самое простое…
Мне повезло, что меня тот же Пилкин научил золотому правилу: если чего-то не знаешь — не стесняйся спрашивать. Задай вопрос троим — двое из них ответят правильно.
Мне нравилось учиться, заниматься общественной деятельностью, общаться с людьми. Получила два высших образования. Первое — профильное, тренерское. Вторая специальность — менеджер. Затем прошла курсы в Российской олимпийской академии в Сочи.
Самое важное достижение — родила детей. Для каждой женщины это очень важно. Стала депутатом Государственной думы, много работала с молодежью, в том числе с трудными подростками. Будучи спортсменкой, начала проводить турнир своего имени в Белгороде. Вот сейчас прямо из Минска отправляюсь на награждение.
Попробовала себя в главной роли на театральной сцене, снялась в кино, вела передачу на ТВ, написала книгу. Сейчас работаю одним из руководителей Центрального спортивного клуба армии. На мне — весь военный спорт. Невероятно тяжело, но интересно.
Потому что привыкла. Всегда все делала своими руками и мозгами. Не боялась ответственности и любое дело доводила до конца. И поэтому меня многие люди уважают. Вот сейчас в Минске просто блаженствую. Как ко мне все относятся! Буквально утонула в океане улыбок и сердечной теплоты. Здорово, что у вас государство уделяет такое внимание спорту. А еще более замечательно, что НОК провел такой замечательный форум с участием прославленных атлетов, которые нашли себя в обычной жизни и могут поделиться дельными советами со своими последователями. Мы-то люди тертые, поможем. Жаль, конечно, что время такое наступило стремительное. Гаджеты, планшеты… Живому общению все меньше внимания. Минск в этом плане просто красавец.