Ярослав Антонов. “Мой первый контракт “пилили” на части очень многие”

Его коллекции наград позавидует любой чемпион. Серебряный призер Олимпийских игр, двукратный чемпион Европы, шестикратный — СССР, пятикратный победитель Кубка европейских чемпионов. “Википедия указала только малую толику моих титулов”, — улыбается мой собеседник, который сейчас работает в женской сборной Беларуси и помогает Денису Матвееву.

— А ведь не думал, что стану волейболистом. С двоюродной сестрой два года ходил на плавание, в танцевальный кружок потом забрели. А так пропадал во дворе: играли в футбол, хоккей, баскетбол. Худо-бедно доучился до четвертого класса школы номер шесть города Обнинска, а родился вообще-то в Новосибирске. Однажды на большой перемене в кабинет зашел тренер Владимир Махинько и объявил: кто хочет заниматься волейболом? Встали почти все мальчишки. Я — нет, неинтересно. Тот удивленно на меня посмотрел, попросил подняться со своей парты. Делаю это — и у того глаза на лоб! Росточком меня бог не обделил, уже тогда был выше всех в классе. В общем, уговорил прийти в зал. А у меня даже обуви подходящей не было. На первую тренировку пришел в домашних тапочках. Сходил на пару занятий — огонька в душе как не было, так и не появилось. Дважды потом бросал это дело, столько же раз тренер уговаривал вернуться. У меня на первом месте была тогда учеба. Родители воспитывали в строгости. Держали в ежовых рукавицах. Не дай бог домой тройку принесешь! Могли из-за плохой отметки вообще на тренировку не пустить.
И только лет в 15-16 для себя сделал выбор: буду волейболистом. Я занимался уже у Владимира Питанова. Стал много работать индивидуально, оставался после тренировок, по выходным и в летний период часто брал ключ от спортзала и занимался со штангой. Пришли первые успехи. В восьмом классе рост был метр восемьдесят три. Потом прибавил еще десять сантиметров.
Однако мама видела меня воспитанником Суворовского училища, даже пакет документов для поступления принесла. Дома разгорелся жуткий скандал. Родители и бабушки — за карьеру военного, я — за спортсмена. Тем более что уже видел перспективу. По юношеским турнирам завоевал много индивидуальных призов. В десятом классе на международном турнире в Тольятти признали лучшим нападающим, хотя был на два года моложе всех. Счастливый лечу домой. Думаю, все уже успокоились. Нет, не тут-то было. Снова посыпались советы: только в военные, форму красивую получишь, будешь подтянутым и аккуратным. А у меня уже больше десяти приглашений от разных клубов после окончания школы. Очень долго не находил с семьей точек соприкосновения по этому поводу. В итоге сделал выбор в пользу Московского государственного института физической культуры и команды “Динамо”. Поначалу выступал за фарм-клуб. Иногда подпускали к основе.
Помню свою радость, когда выдали новые кроссовки “Асикс-Тайгер”. У меня такой обуви никогда не было. Поставил их посередине комнаты, просыпался ночью, открывал один глаз и смотрел: на месте ли они. И самое невероятное, когда выселялись из гостиницы, их в номере забыл. Пришлось просить обувь у товарища по команде, благо один размер оказался. И сыграл тогда просто отлично.

— Дебют в “Динамо” в чемпионате СССР остался в памяти?
— Конечно. Это событие для любого игрока. А если тебе еще нет и двадцати… И сразу место в стартовой шестерке! Дебют пришелся на встречу в Свердловске против “Уралэнергомаша”. Утром сыграл двухчасовой матч за дубль, вечером вышел в основе. Никакого волнения, испугаться не успел… Были эйфория и вдохновение. По площадке просто летал. Выиграли ту встречу. Но полноценным игроком основы не стал. И только в 1983-м, когда играли тур чемпионата Союза в Волгограде, пробился в стартовую шестерку — у “Динамо” тогда травмировались двое игроков. После этого уже в дубль не опускался. Стал кандидатом в сборную СССР. А с “Динамо” мы в 1984 году завоевали серебряные награды чемпионата, пропустив вперед рижский “Радиотехник” (лидеры и фавориты ЦСКА и “Автомобилист” в тот год не смогли составить конкуренцию).
Вспоминается один случай. Виктор Радин, старший тренер “бело-голубых”, рассказывал, что в одном из матчей я нападал 120 раз — невероятная цифра. Хотя играли до 15 очков, разыгрывали не каждый мяч. Радину обязан очень многим, он из меня вылепил волейболиста.

— В родном “Динамо” вы выступали до 1985 года, а затем оказались в стане самого главного конкурента — ЦСКА. Сложный переход?
— Болезненный. “Динамо” ни в какую не хотело меня отпускать и не давало согласие на переход. В чемпионате СССР за армейский клуб так и не сыграл. Выпал из карьеры целый сезон. И только на следующий год федерация допустила меня к соревнованиям — на носу чемпионат мира был.

— А первое знакомство с той невероятной сборной СССР помните? Если не изменяет память, та команда почти лет шесть никому не проигрывала.
— Это незабываемо. Мне вручили форму с гербом на груди, спортивный костюм с надписью СССР. Сердце просто ухало от радости. Непередаваемое чувство! А сколько всего получил: кроссовки, куртку, сумку для экипировки…

— Дебют в сборной СССР пришелся на турнир “Дружба-84”. Это своеобразная альтернатива Олимпийским играм в Лос-Анджелесе, куда Советский Союз сборную не послал.
— Правительство страны и руководство Компартии посчитали, что советским олимпийцам будет небезопасно находиться в США, и решили бойкотировать главный старт четырехлетия. Хотя все прекрасно понимали: это ответ на то, что американцы проигнорировали московские Игры. Для спортсменов это была трагедия. Не поехать на главные соревнования в жизни?!
Ладно, мне 21. А тем, кому около тридцати? Они ведь понимали, что следующей Олимпиады уже не будет. Так оказалась исковеркана не одна человеческая судьба. А какая тогда сборная была! С 1977 по 1983 год не проиграла ни одного турнира! Олимпийские игры, чемпионат мира и Европы, Кубок мира…. Тренировал ее легендарный Вячеслав Платонов. Играли Савин, Малибога, Зайцев, Селиванов, Лоор, Дорохов, Сапега. Что ни имя — звезда. Настоящие монстры. Тогда шутили: выстави СССР три команды на чемпионат мира, все боролись бы за медали.
Помогла быстрее освоиться в том звездном составе моя природная работоспособность — любил тренироваться. И еще на руку оказалось то, что всегда нравились концовки драматично складывающихся партий, когда идет борьба мяч в мяч, когда нужно максимально проявить концентрацию и мастерство. То есть к стрессовым ситуациям я подходил совершенно спокойно. И мог в любом матче смело брать инициативу на себя. Умел атаковать и с ближнего края сетки и из-за трехметровой линии. Там более что “ветераны” никогда не “вставляли пряника” за ошибку или за проявленную инициативу. Атмосфера на площадке была отличной.

— А вне ее?
— После больших турнирных побед собирались с разрешения тренерского штаба за столом. Могли позволить себе кое-что. Конечно, хватало чудачеств. Мы же все живые люди. Вспоминаю Олимпиаду-88. Почему-то все тогда подтянулись к нам в большой холл квартиры. Пришел Сергей Бубка, заглянули на огонек баскетболисты и гандболисты. Но когда появились футболисты-триумфаторы… Мне казалось, я видел все. Но выяснилось, что мастера кожаного мяча легко заткнут за пояс в плане употребления алкоголя любого. Это был гала-концерт с показательными номерами.

— Вы первым в мире стали использовать силовую подачу в прыжке…
— Это так. С 1984-го начал практиковать этот прием. До этого все подавали двумя способами. Без прыжка правым крюком, либо фронтальная. А вот в прыжке… Кондра пробовал вроде. Да, риск возрастал многократно. Ведь тогда даже касание сетки приравнивалось к ошибке. Я попробовал — и у меня подача полетела. Получается, стал первооткрывателем.

— В интересное время вы играли. Тогда тренера могли снять после серебра на Олимпийских играх или бронзы чемпионата мира. Сейчас за это вручают ордена.
— Советский Союз позиционировал себя как лучший, передовой. И никакое другое место, кроме первого, не воспринималось как успех. Мне не повезло. Попал именно в поколение неудачников. На Олимпиаде в Сеуле были два фаворита: сборные СССР и США. Они благополучно добрались до финала. Мы выиграли первую партию. Казалось, все в наших руках. Но затем стали уступать. Здесь все справедливо — у американцев была команда сильнее. Красноречивый факт: в то время когда наши тренеры помечали действия подопечных на бумажках, у них отдельный человек все за компьютером фиксировал. Еще у сборной США была отрепетирована до зубов тактика. Грамотно разбирали соперника. Они тогда прекрасно действовали против нас в защите. Практически все наши мячи в обороне подняли с пола. Девяносто процентов приема — сумасшедшая цифра. Диагональный бил так, что в полу дырки образовались.

— Прозвучал финальный свисток и…
— …в душе — горечь поражения. Опустошение. Это с одной стороны. С другой — каждый отдавал себе отчет, кому мы проиграли. Тогда они были просто лучше. Так получилось, что это была моя последняя Олимпиада. В 1992 году не нашел общий языка с Платоновым и в выездной состав не попал. В 1996-м уже был староват…

— Вы стали одним из первых советских легионеров. Как оказались в Италии?
— В тот 1991 год уезжали многие. Не только волейболисты. Революционером выступил Фетисов, который призвал уважать выбор спортсмена. За окном — гласность, перестройка, железный занавес рухнул. Что касается меня, то еще с середины восьмидесятых было несколько серьезных предложений уехать за границу. Но пока существовал СССР, сделать это было невозможно. А теперь появился шанс. Плюс ко всему та же федерация и различные организации в лице Госкомспорта поняли, что это отличный бизнес и можно заработать неплохие деньги. Мой контракт с итальянским клубом делили так, что чуть ли не до драки доходило — всем хотелось урвать долю пожирнее. Мне досталось меньше половины, остальное разошлось.

— Если сравнить с зарплатой в ЦСКА, то сумма отличалась в сторону увеличения?
— В очень большие разы. По сумме не скажу. Не забывайте, какие тогда были времена. В Москве нормальную квартиру можно было купить за 40 тысяч долларов. Сейчас она стоит 400. За год пребывания в Италии можно было на жилье в столице России заработать.

— А вообще, страшно было ехать в Италию? Ведь совершенно другая обстановка, знание языка необходимо, партнеры другие совсем…
— Я все прекрасно понимал, куда еду и зачем. Поймите, с той же сборной СССР посетил не одну капиталистическую страну. Примерно знал, как там народ живет. Теми же супермаркетами и красивыми машинами нас не удивишь. А язык… Мне на площадке что нужно? Как говорят, базовый пакет для связи с пасующим: какую передачу он должен сделать, на какой высоте мяч должен быть. Так что никаких проблем. Первый сезон выдался для меня удачным, признали лучшим игроком. Подарили уникальный набор раритетных монет.

— Призы многочисленные где храните?
— У меня большая квартира в Москве. Всегда любил простор. Конечно, есть место для трофеев. Их очень много. Люди не верят, когда рассказываю про свои достижения. Лучший игрок мира в 1987 году, на двух чемпионатах Европы в восьмидесятые — лучший нападающий турнира. За сборную планеты играл против американцев. Интересный случай произошел на одном из чемпионатов Европы. В Бельгии дело было, в 1987 году. Вместе с Кубком как лучшему нападающему соревнований мне вручили конверт — там чек на солидную сумму. Я обрадовался несказанно. Уже начал прикидывать, какую крупную покупку можно совершить за эти деньги. Но подходит руководитель советской делегации. Так, мол, и так, нужно все отдать ему, он передаст в Министерство спорта, так положено. Расстроился, конечно. Начал искать из этой непростой ситуации выход. Пошел в банк, обналичил всю сумму, раздал партнерам поровну. На следующий день начальник снова ко мне: где денежки? Я честно рассказал. Все, конфликт исчерпан. Не пойдет же он по номерам собирать дань обратно…

— Нынче вы тренер сборной Беларуси. Как это произошло?
— С Денисом Матвеевым знакомы давно. Решили поработать вместе. Национальная команда — это вершина для любого тренера, трудиться здесь очень престижно и почетно. У меня был такой опыт в сборной России, в женском волейболе в Казахстане. У белорусок сейчас такие серьезные турниры, как квалификация EURO, Золотая лига. Задачи стоят максимальные. Меня это цепляет. С большим удовольствием приехал в Минск.

— А вообще-то тренерская работа — весьма неблагодарное ремесло…
— Профессиональный спортсмен и профессиональный тренер — две разные ипостаси. Они совершенно отличаются друг от друга. Это только кажется, что вот я великий спортсмен, возьму мяч в руки и всех сразу научу побеждать. Нет, так не получится. Многие очень быстро заканчивали тренерскую карьеру после нескольких занятий. Хороший игрок — необязательно хороший тренер. Работа наставника вмещает столько всего, что нам не хватит целого дня, чтобы все обсудить. Надо быть и педагогом, и психологом, и мамой, и папой, знать технологию подготовки… Поэтому у тренера должно быть много помощников. Одному охватить все невозможно.