Никита Климович. Нужно делать шоу

Ее Маскевич, в частности, выиграл у 24-летнего Никиты КЛИМОВИЧА. Почему внимание именно к нему? Все просто: на протяжении цикла он был одним из виднейших отечественных борцов, собрал внушительную коллекцию медалей на юниорских и молодежных первенствах Европы и мира. А сейчас на судьбу не обижен, держит в мыслях Париж-2024, а главное — имеет не по годам программное видение развития борьбы в стране.

— Чем занят? На ковре тебя не видели с конца 2020-го…
— С ноября, когда участвовал в Кубке Беларуси. Затем стали досаждать травмы. Серьезно обострились проблемы со спиной и плечами, так что уделяю этому немало времени. Работаю фитнес-тренером и тренером по борьбе. Людям нравится. Говорят, виден профессиональный подход. Я же в спорте с шести лет. Параллельно стараюсь заниматься с железом. Чувствую, что существенно прибавил. В ближайшее время вернусь к активным тренировкам на ковре и, надеюсь, выступлю на паре турниров.

— В Токио попал только один “греко-римлянин” — Кирилл Маскевич из твоей категории. На его месте мог бы быть ты?
— Думаю, да. Но он, видимо, был чуточку мотивированнее и где-то сильнее. Хотя это абсолютно заслуженная победа Маскевича. Помню, с ним ездили на сборы: меня вызывали по министерской линии, а его не приглашали вообще! Приезжал сам, спал на раскладушках. Так что всего добился через кровь, пот и слезы. Очень рад за него. Кирилл еще будет чемпионом. Ну а я все же рассчитываю составить ему конкуренцию.

— Раскладушка — фигура речи?
— Реальная история. Я уже был чемпионом страны, а Кирилл не попадал в тройку. И ему приходилось самому обеспечивать себе сборы. Питался за свой и тренера счет — пример, когда стоит добиваться своего, несмотря ни на что.

— Какой у вас личный счет?
— Все наши схватки получались тяжелыми. Мы не очень любим бороться друг с другом. У него нетипичная манера борьбы, у меня — тоже. К сожалению, я ни разу не выиграл, но все время уступал “на тоненького”. К слову, мы с ним хорошо дружим, пусть и соперничество всегда остается. Главное — он пахарь, и здорово, что в сборной есть такой человек.

— В июне были выборы главы федерации. Причем прошли демократично, в отличие от других видов. Тайное голосование, два кандидата на пост: Алим Селимов набрал 28 голосов, Камандар Маджидов — 25. На всех уровнях такой подход?
— Временами бывает, что отбор правильный. А случается, ничего не понимаешь, как и что происходит. Есть, например, турнир на призы Игоря Каныгина. В прошлом году старший тренер Игорь Богданенок подчеркивал: мол, он станет отборочным для участия в индивидуальном Кубке мира. Я выиграл в категории до 82 килограммов. Потом был слабее Виктора Сосуновского на Кубке страны. Ладно, моя вина. Но приезжаем на сбор — и говорят: через двенадцать часов меня ждет контрольная схватка с Радиком Кулиевым, который прежде ни на одних соревнованиях в этом весе не боролся. Я “контролку” проиграл, но ведь не готовился! На этом фоне заболел и долго лечился. Два месяца на антибиотиках, эмоционально выгорел.

— В отличие от Сосуновского и Маскевича ты эдакий “недовесок”. Может, стоит перейти в более легкую категорию?
— Никогда не гонял вес до 77 кэгэ. Попробовал — не получилось. Чувствовал себя отвратительно, выглядел — еще хуже. Меня спрашивали, чем болею. На одном турнире проиграл парню, которого, считаю, на две головы выше. Решил, что это не мое. И Камандар Бафалиевич постоянно твердит: вес не гонять.

— Борьба обласкана государством?
— Есть ранжирование видов спорта, и она относится к приоритетным по финансированию. Так что затраты немалые. Единственное, что можно было бы добавить, — это большее число сборов за границей. А в остальном у борцов есть все.

— Тогда одна лицензия на Игры у “греко-римлян” — провал?
— Ребята в сборной знают, почему так произошло. Дело в системных пробелах в подготовке. Условно, тренировка в 10.30. Что на ней будет, решается только в 10.25. Тогда как нужен четкий план. У нас такие огромные ресурсы используются: столько сборов в году, столько человек привлекается — до 40. Значит, система обязана быть! А просто делать каждый сбор базовым и выполнять одно и то же… Спортивная методика учит иному. Есть период закладывания базы, есть — вывода на кондиции. А когда постоянно грузят, ничего хорошего не выходит. Спортсмен же старается всегда слушать тренера.

— Говоришь, как состоявшийся наставник.
— Мне это очень нравится. Но хотел бы работать в коммерческой сфере, где твой труд — это реальные деньги, а не существование благодаря субсидиям государства. Одно дело, когда тебе постоянно напоминают, что ты должен, и другое, когда приносишь деньги для своего работодателя и получаешь определенный процент. Все довольны, тебе говорят спасибо, ты заинтересован развиваться. Из-под палки же мне не очень нравится.

— Частные школы в стране есть?
— Единицы — наподобие клубов. Вот и хотел бы попробовать себя за границей. Взять Польшу или Германию — там лиги подобно футболу, атлетам платят деньги. Люди ходят смотреть на шоу. А у нас спортсмены не общаются с журналистами, не могут ничего занимательного рассказать. Сейчас главное — зрелище. А его нет. На чемпионате страны на трибунах сидят одни спортсмены.

— Что позаимствовал бы из международного опыта?
— Нужно создать интерес. Его в Беларуси не вижу. У нас другие люди, иные предпочтения. Затрудняюсь ответить почему. Можно сетовать на уровень жизни, что спорт — это дорого. Но это слишком просто, чтобы ничего не предпринимать.

— Из борьбы реально сделать шоу?
— Она ничуть не хуже остальных видов. Манипуляции с правилами, конечно, накладывают отпечаток. Иногда сами атлеты не понимают, когда все меняется каждый год. В замешательстве бываешь: за что балл дали? А вообще греко-римская борьба очень зрелищная. Нигде такие броски не увидишь. Ни в ММА, ни где-либо еще. Есть своя красота.

— Уже рассуждаешь, как руководитель федерации.
— Ха. Я же и общался в кругу умных людей, занимающих высшие должности. Хочешь быть умным — общайся с умными, хочешь быть богатым — общайся с богатыми. Прошел год, как окончил юрфак БГУ. Правильный ли выбор сделал? В свое время имел порядка пяти предложений о работе в юриспруденции. Но в силовых структурах — будь то следователем, будь то в суде — себя не видел. Люди, защищающие закон, достойны уважения, но мне это не близко. В любом случае опыт такой учебы, а не в университете физкультуры, был полезен. Начал по-другому смотреть на определенные вещи.

— Париж-2024 в уме держишь?
— Да, хочу бороться. Совмещать тренировки с работой тяжело. Приходится по десять часов в зале быть. И это не касаясь финансового вопроса. Борьба, фитнес — это же не физкультура. Вот начал даже азам бразильского джиу-джитсу клиентов обучать.

— Самое время идти в ММА.
— Ха, нет! Вообще не люблю бить. Не приемлю агрессию в спорте. Я за дружбу. Мне борьба и нравится тем, что, несмотря на ожесточенное соперничество на ковре, все остаются друзьями. Жмут друг другу руки. А ММА — это вражда. Она не импонирует.

— С топ-соревнований ты возвращался преимущественно с бронзами, реже — с серебром. Чего не хватает для побед?
— Трудно сказать. Вроде бы всегда настраиваюсь. Есть люди, которые не любят загадывать. Я же постоянно твержу, что еду за золотом. Где-то желание мешает. Оно приводит к травмам. Нет нормального восстановления. Мучают межпозвоночные грыжи. Впрочем, думаю, поправлю до конца здоровье — и все придет.