Сербское послесловие. Через восемнадцать лет

Серьезный успех Алексея АЛФЕРОВА (80 кг), которого не пустил на высшую ступень сербского пьедестала судья из Казахстана, и Евгения КАРМИЛЬЧИКА (48 кг), чей нокаут AIBA признала одним из топ-моментов завершившегося планетарного форума, достоин отдельного сказа. Корреспондент “ПБ” по возвращении атлетов на родину набрал номера обоих.

Алексей Алферов: я не проиграл Гонсалесу

— На первый для себя турнир такого ранга наверняка ехали в приподнятом настроении?
— Если честно, то так не скажу. Все-таки одного сбора в Стайках маловато, а иначе можно было подготовиться лучше. Однако слишком на этом не зацикливаюсь. Скорее всего, существуют проблемы с финансированием, поэтому пришлось довольствоваться тем, что есть. В любом случае работа с Алексеем Волчаном не прошла даром — удалось выиграть серебро.

— Какой из пяти боев вышел самым сложным?
— Всегда тяжело начинать, поэтому отмечу первый поединок. Важно было настроиться на него, все-таки соперничать предстояло не с новичком. Мужской бокс диктует свои правила. Хорват Лука Плантич — участник Игр, сдаваться просто так, естественно, не собирался. С физическими кондициями проблем не было, поэтому оставалось привести в порядок голову.

— По мере продвижения чувствовали, что растет уверенность в себе и добавляются силы для новых побед?
— Все верно, с каждым боем в ринге получалось все больше, что сказывалось исключительно благотворно на моральной составляющей. Всегда приятно, когда находишь те самые ключики к противнику, хвалишь себя, а это придает силы.

— Волчан остался доволен всем, что увидел?
— Первый бой ему вообще не понравился. Созвонились, тренер дал задания, которые я должен был неукоснительно выполнять во время боев. И это возымело эффект, потихоньку стал похож на самого себя. Так что исправился, и Алексей Александрович больше не журил. В целом есть над чем работать, и таких моментов немало. Так что после небольшого отдыха возьмемся за работу над ошибками. Пространство для роста имеется, остается только трудиться.

— Наверняка знаете, что сразу две медали белорусы с чемпионата мира привозили в уже далеком 2003-м. Чувствуете, что вошли в историю нашего бокса?
— Я родом из городского поселка Кореличи, затем учился в УОРе в Гродно. И действительно, сейчас приходит понимание, что к своему возрасту уже чего-то в жизни достиг, чем не могут похвастать многие ровесники. Создал себе кое-какую финансовую подушку безопасности, что позволит быть более раскрепощенным, вариантов действий теперь побольше.

— Главное, чтобы не снесло крышу…
— Знаете, звездная болезнь уже мне не грозит. Что называется, переболел ею. Дело было в 2018 году, когда на молодежном чемпионате мира стал третьим. Медаль вскружила голову, но тренер быстро опустил с небес на землю. После конструктивной беседы, во время которой Волчан объяснил, что при таком моем отношении есть риск перестать прогрессировать, понял, что нет повода почивать на лаврах.

— Кстати, на малой родине отныне станете еще более узнаваемой персоной?
— И так дома не обделен вниманием, а сейчас да, его добавится. Люди порой хотят пообщаться — всегда охотно иду навстречу.

— Вы сказали, что в финале американца Робби Гонсалеса недооценили…
— Вышел на бой и стал делать все, что хотел. Так прошел первый раунд, а во втором почувствовал накопившуюся усталость, но продолжал начатое. Думал, в третьем выйду и доделаю, однако все вышло иначе. Гонсалес же физически готов отменно, добавлял с каждым новым отрезком боя, шел в атаку и пытался добиться своей цели. Не считаю себя вчистую проигравшим, поскольку за мной остались первые два раунда. С решением судейского корпуса не в мою пользу не согласен.

— Как арбитры аргументировали решение оставить в силе результат боя после поданного белорусами протеста?
— Так они попросту не пришли к единому мнению, а удовлетворить запрос на пересмотр решения о победителе можно было только в таком случае. В бригаде три арбитра — двое были за меня, один, казахстанец, — против. Конечно, очень неприятно. Этот рефери ведь знает многих тренеров, судей из нашей страны…

— Вы сказали, что к решающей схватке оказались несколько выхолощены…
— Прежде всего уже не лучшим было состояние здоровья, что в итоге сказалось во время боя. Все-таки все предыдущие выходы на ринг досрочно не заканчивались, а каждый оппонент оказывал сопротивление. В результате появились в том числе рассечения. Притом дали о себе знать прежние небольшие болячки. Кроме того, если бы рядом был личный тренер, все могло сложиться удачнее.

— Уже думали, как распорядитесь призовыми за серебро (50 тысяч долларов от организаторов)?
— Есть мысли по поводу приобретения жилья, но торопиться не стану. Хочется создать свой уютный уголок и понимать, что заработал на него сам, потом и кровью.

— Раз получаете образование на факультете физвоспитания Гродненского госуниверситета имени Янки Купалы, то не прочь ли попробовать себя на тренерской стезе?
— Сказать, что прямо горю желанием, не могу. А попробовать был бы не прочь — такой опыт сгодится, мало ли что. В жизни всякое случается, может, в будущем изменю отношение к профессии преподавателя или тренера. Чтобы иметь представление о ней, нужно высшее образование. Скоро будем определяться со специальностью — понятно, выберу тренерское направление. Точно не учителя физкультуры.

— Хочется попасть в Париж на Олимпиаду-2024?
— И два-три года назад задумывался о том, что было бы интересно выступить на главном старте четырехлетия, проявить себя во славу Беларуси. Но как будет, загадывать не хочу.

— За длинным рублем в профессионалы податься тоже рассчитываете?
— Не стану лукавить: всегда хочется понимать, какую преследуешь цель, когда что-то делаешь. Боксируешь и проливаешь пот с кровью. Поэтому почему бы и нет? Правда, не прямо сейчас, а однажды. Опять же — интересный опыт, хорошая проверка себя. Нынче же все порывы и устремления связаны с другими вещами.

— Вас с Кармильчиком в университете принимали помпезно. Ожидали?
— То, что по возвращении домой пресса с репортерами активизируется, предполагали. А поздравления и внимание от ректора и губернатора области оказалось еще более приятным бонусом. Люди следят, ценят наши успехи, и это спортсменов очень мотивирует продолжать двигаться вперед.

— Сколько будете отдыхать?
— Двух недель хватит, чтобы перевести дух, залечить травмы, а уж потом — снова за дело.

Евгений Кармильчик: обжегся и больше не загадываю

— Намеревались взять медаль, когда пришел час отправляться в Сербию?
— Вообще ничего не загадывал, но сказать, что готовился усердно, — не сказать ничего. Трудился над всеми составляющими: “физикой”, психологией. Ехал с мыслью показать себя с лучшей стороны, а уж каким может получиться результат, не размышлял. В боксе лучше наперед не думать, поскольку все меняется молниеносно. Короче, настраивался выложиться по максимуму.

— А когда поняли, что есть шанс взойти на пьедестал?
— Видел свою сетку и примерно представлял, что из себя представляет каждый потенциальный противник. Действительно, после жеребьевки предположил, что в схватке за медаль могу сойтись с представителем Монголии. Так оно и вышло. Как раз поединок с Ган-Эрденом вышел самым затратным с точки зрения психологии — на кону стояла медаль. Тем более соперник матерый, с регалиями и немалым опытом, в том числе олимпийским. Ранее в ринге с ним не встречался, но был у нас общий противник на других стартах. Старался думать только о своей силе. Мотивировал себя так: либо все, либо ничего. Настраивался на жесткий трехраундовый бой, в котором предстояло отдать всего себя. Если бы не выиграл — не было бы медали и призовых, и вся подготовка к “миру”, две предыдущие победы обесценились бы. Ответственность зашкаливала, даже где-то был морально зажат.

— Бой, который предопределил как минимум бронзу, оказался труднее остальных?
— В том-то и дело, что нет. Ган-Эрден оказался по силам, просто морально выдержать то самое давление было не так просто. Это сильно отвлекало. Физически же все четыре схватки вышли довольно легкими. Первый бой закончился досрочно, в самом начале стартового раунда. Далее кенийцу диктовал свои правила, а тот убегал. Грубо говоря, делал что хотел, поэтому немного пожалел себя, недорабатывал — чувствовал, что веду с хорошим запасом. Про третий поединок уже сказал — благо работа с тренером дала о себе знать. Значит, все не зря. Уже в первом раунде выиграл нокаутом. С Жусуповым в полуфинале тоже хотел показать лучший бокс, но опытный казахстанец не дал мне этого сделать: выстроил схватку так, как выгодно было ему. Постоянно убегал и “играл в касания”, таким образом зарабатывая очки. Короче, оказался хитрее, а я хотел подраться. Скажу так: психологически к чемпионату мира подошел на сто процентов.

— Как оценил конечный результат ваш наставник Алексей Волчан?
— Его грамотные установки на бой с Ган-Эрденом сработали. Объяснил, что оппонент принимает на себя и контратакует. На этом его и подловили.

— А что по поводу Жусупова?
— И про его манеру знали, готовились именно к такому его трусливому, но прагматичному стилю. Признаюсь, в тот раз уже не все выполнил в полном объеме, что заранее предлагал тренер. Для меня важно, что он не считает, будто я в полуфинале оказался слабее. Ободрил, сказав, что бокс должен быть боксом, а не видимостью. Правда, чемпион мира он, а не я. Жусупов — парень опытный, к 33 годам его есть за что уважать. Волчан в любом случае очень рад, похвалил за желание и злость, с которым я был в ринге. Пока выиграть не получилось, но будем работать. В следующий раз выйдет лучше.

— Уже прочувствовали, что ваша и Алферова фамилии вписаны в книгу истории отечественного бокса?
— Если честно, до конца не осознал произошедшего. На это нужны эмоции, а пока мы их только тратили — и там, в Сербии, и сейчас, дома. Эти дни на родине прошли в постоянных встречах, были насыщены церемониями, общением с разными людьми, журналистами. Хочется же успокоиться и почувствовать успех: ты — призер чемпионата мира. Пока не получается, слишком много внимания к нам приковано. Хотя уже пора привыкать к новому достижению.

— Уже планируете, как будете добираться до призов Олимпийских игр-2024?
— Загадывать точно ничего не буду. Объясню. Четыре года назад стал на “Европе” третьим и уже думал, как и далее буду выигрывать все другие турниры. Но жизнь оказалась прозаичной и за такие мысли ударила больно. Все поменялось за год: убрали вес, в котором я себя чувствовал идеально, случилась травма руки, из-за которой выпал на полгода. Вот такое резкое движение по наклонной… Корил себя, но уже не отмотаешь назад. Тяжело отходил, эмоции одолевали не самые приятные. Сейчас просто тружусь над собой, без лишнего распыления. Знаю, что мне нужно, а что нет.

— В вашем весе нокаут — штука редкая. Тем не менее AIBA признала нокаут Евгения Кармильчика одним из самых зрелищных эпизодов ЧМ…
— Вот только недавно родители сбросили ссылку, прочитал. Ассоциация в свой инстаграм выложила видео, но особого внимания на него не обратил, ведь аккаунт периодически заполняют разным контентом с турниров.

— В какой момент поняли, что нужно атаковать и этим все завершится?
— У меня такое нередко происходит. Годами трудишься и уже знаешь, когда необходимо нанести тот самый удар. На уровне рефлексов, что ли, автоматически. Такое даже не объяснить. Опыт сам тебя ведет и подсказывает нужное время для разящего выпада.

— У вас отец и старший брат — борцы, а вы пошли не по их стопам…
— А брат меня водил к “греко-римлянам”, а также на дзюдо. Благодарен ему, что вообще познакомил меня со спортом. Он, правда, не пошел учиться в УОР. Так вот, год позанимавшись борьбой, я понял, что не сильно нравится. Если честно, не очень хорошо помню почему. А бокс полюбил с ходу.

— Отец на ваш выбор как-то влиял?
— Нисколько. Он и брат были просто рады, что я оказался в спорте, а не шныряю по дворам. Думаю, любой родитель был бы доволен, видя хорошее увлечение отпрыска.

— Вам полагается за бронзу хорошая сумма. Как распорядитесь деньгами?
— Маленькие цели, связанные с личным комфортом, имеются, но говорить о них на публику не буду. Это лишнее.